Ох, — подумал Марульф. — лучше бы Вер, как обычно, дал волю кулакам, это не было бы так больно. Все-таки кулаки доказывают только, что их хозяин физически сильнее. А спокойные веские слова Саварда были по-настоящему справедливыми. Лингеи ощущал себя убогим, самодовольным ничтожеством, которое поставило свои грошовые амбиции выше дела своей жизни. От чувства собственной неправоты было тяжко и тоскливо на душе. Жизнь впереди виделась беспросветной.
И тут он услышал слова друга:
- В общем так. Сейчас ты завтракаешь, приводишь себя в порядок и идешь на ваше общее сборище. Сегодня старина Гер будет вещать о своих планах и целях. Затем подойдешь к этому великому интригану и предложишь свою помощь и поддержку. При всех. Вот тогда я снова смогу тебя уважать как раньше.
Савард остановился, допил остатки из своей чашки и налил еще. Кажется, он все сказал.
- Я тебя понял, — слабым, но спокойным голосом ответил ему Мар, — И сделаю так, как ты сказал. Ты прав, я не должен был ставить свои эмоции во главу угла. Меня извиняет только то, что старый хрен ни с кем не делится своими планами. Я мог только догадываться, и это не радовало. Если все так, как ты говоришь, а у меня нет причин тебе не верить...
- Вот-вот, — подтвердил профессор, — верь мне, это самое лучшее, что ты можешь сделать.
- Меня одно удивляет: почему ты так безоговорочно принял сторону Герулена? Ведь, насколько я знаю, ты его не любишь.
Профессор посмотрел на Марульфа с недовольством и сожалением, как на щенка, напрудившего посреди комнаты.
- Ну что ты заладил: любишь, не любишь... Как дурочка-первокурсница, право слово. Причем тут любовь? Да, скажу откровенно, тебя я люблю гораздо больше, ты мой друг, а Гер — временный союзник. Поэтому мне и обидно, что ты ведешь себя как дурак, голову не включаешь. Герулен, что бы ты себе не напридумывал, очень предан магическому правопорядку и терпеть не может Матильду, как нечто незаконное. Поэтому он с нами, поэтому он принял на себя руководство этим тонущим кораблем — нашей Академией. С ним надо сотрудничать. А любить лучше женщин, ты мне поверь.
Лингеи был в шоке. Кто бы говорил о женщинах, но только не Савард.
- Вер, нет, мои уши меня обманывают. Ты предлагаешь любить женщин? Ты, который их всегда терпеть не мог и в грош не ставил?
- Все течет, все изменяется. Я не поменял своего мнения о женщинах в целом, но могу сознаться, что несколько сдал свои позиции. Есть удивительные женщины, Мар, просто феноменальные. Их стоит любить.
- Может, ты и женишься?
- Очень может быть.
Голос Саварда дрогнул, и на его лице помимо воли расплылась довольная улыбка. Марульф поверить не мог, что видит своего старого друга. «А ведь он влюблен!» — мелькнула в голове мысль.
- Кто она, Вер? — не рассчитывая на ответ спросил Лингеи, — Это твой любимый ученик Лисса Авенар?
- Нет, — глубоко и радостно вздохнув, ответил Савард, — это не она. Я очень тепло отношусь к Лиссе, но она для меня только ученик.
- Тогда наша гениальная артефакторша Беттина?
Ответ был не нужен, он был написан на лице профессора крупными буквами. Марульф сначала улыбнулся, затем забеспокоился:
- Но, Вер, она же из песчаников! Ты не сможешь на ней жениться против воли ее папаши. Только он во время брачного обряда сможет снять с нее заклятие, охраняющее невинность. Знаю, как то с этим столкнулся. Много лет назад наш студент влюбился в девочку из клана песчаных демонов. Попытался с ней переспать, чтобы потом идти и требовать в замужество. Он действовал на основании обычаев, принятых у его расы, не учитывая, кто его возлюбленная. Как уж ему удалось уговорить девочку, для меня загадка, но факт остается фактом. В результате два трупа. Малышка умерла сразу, а красавцу вырвало гениталии, он умер позже от болевого шока. Целитель ничего не смог сделать, да и особо не старался. Кому захочется жить изуродованным, тем более что рана магическая, после которой утраченное восстановлению не подлежит?!
Савард ответил твердо, но спокойно:
- Я не идиот и не мальчишка, тот случай прекрасно помню и Бетти не трогаю. Пока не найду способ справиться с ситуацией, она в безопасности. Но своего добьюсь. Надо будет — украду ее папашу и заставлю сочетать нас браком. Или еще что-нибудь придумаю. А пока я должен обеспечить ей спокойную и достойную жизнь, оградить от разных там... Вот этим я и занимаюсь. Понял?
Говорить о том, что он подключил Герулена к делу освобождения Беттины из-под власти заклятия песчаников, он не счел нужным. Мар не любит эльфа, и ему не следует знать, что в поддержке его Савардом есть и такая составляющая.
В сущности, их разговор на сегодня закончен. Все, что Вер планировал, он сделал, и ему не нужна ничья благодарность.
Он скомканно попрощался, услышал подтверждение, что Мар готов к сотрудничеству с новым ректором, и пошел прочь. Неплохо до возвращения на Кариану заскочить к Джимми, узнать, не появлялась ли Лисса, да и на базу заглянуть: вдруг там ее придурочный папаша объявится с новостями.
Но ноги его понесли прямехонько к кабинету ректора. Прямо у дверей он сумел взять себя в руки и почти уже повернул в другую сторону, как вдруг оттуда выглянул оживленный эльф и поманил пальцем.
Савард бросился к нему как измученный жаждой путник к роднику. Герулен завел его внутрь, закрыл дверь и набросил полог от прослушивания.
Начал эльф разговор не с того, что волновало профессора, но это было ожидаемо. Хорошие вести в обмен на равноценные.
- Ну как, поговорил с Лингеи?
- Поговорил.
- Есть результат?
- После вашей речи на собрании он собирается выступить и заявить о своей полной и безоговорочной поддержке вашего курса и желании работать под вашим руководством.
Старый интриган расплылся в улыбке.
- Да, ты умеешь убеждать, когда захочешь. Ну что ж, у меня есть для тебя неплохая новость. Ты молодец.
- Это вся новость?— пожал плечами Савард, — Кто бы сомневался. Я давно об этом знаю.
Герулен зашелся в тихом, захлебывающемся смехе, но вдруг резко его оборвал. Взгляд эльфа стал острым, внимательным. В голосе зазвучало так знакомое Саварду возбуждение ученого, когда он уже близок к разгадке очередной тайны природы и магии.
- Нет, ты не понял. Ты молодец, что сумел снять слепок с заклятий, наложенных на твою красотку. Не знаю, чем она тебя пленила, черненькая мне понравилась гораздо больше, но с тобой девочке явно повезло. Не каждый бы догадался так сделать и не каждый бы сумел это провернуть.
- А в чем дело? — осведомился Савард.
Он не видел в своих действиях ничего особенного: это был единственный выход. Тащить Бет туда, где ей угрожали ее семейные, он бы ни за что не стал. Ответ Герулена показался неожиданным.
- Знаешь, на первый взгляд там нечего ловить. Если бы ты мне доставил живую девчонку и я изучал все на ней, так бы и ответил. А вот на макете я смог нащупать слабые места и кое-что придумал.
- Что? — профессор судорожно схватил эльфа за руки.
Тот, морщась, освободился от захвата и, покачав головой, продолжил:
- Сейчас я не могу сказать тебе, что надо будет делать. Есть несколько вариантов, все их надо проработать. В ближайшие несколько дней у меня не будет на это времени... Зайди дней через десять. Практически девяносто восемь процентов из ста за то, что с проблемой удастся справиться малой кровью, без убийства отца и жениха.
От этих слов Савард оторопел. Нет, смерть этих двух малоприятных типов была бы ему безразлична, он бы и глазом не моргнул, если бы они сдохли от естественных причин или погибли неизвестно от чего. Но убить? За всю жизнь он дрался бесчисленное количество раз, своротил немало скул и подбил немало глаз, а также нанес множество нетяжелых увечий своим недругам, но ни разу не довелось ему убивать. Да если бы довелось... Одно дело убить в горячке боя того, кто на тебя напал, и совсем другое — холодно спланировать и безжалостно совершить. А ведь именно об этом говорил сейчас Герулен.
На всякий случай он решил уточнить:
- О каком убийстве речь? Разве это могло бы помочь?
- Естественно. Если бы ты хорошенько рассмотрел слепок... А, в сущности, ты же делал его в другом мире и ничего увидеть не мог. Так вот, при попадании в наш мир проявилось и то, что в другом было невидимо. Договор семьи с женихом, завязанный на ауру отца. Пока что он является внешней, не связанной с сущностью, оболочкой, но пренебречь им не удастся. Естественно, после смерти жениха договор будет признан ничтожным. Следовательно, его можно убить, и тогда оболочка растает сама собой. Это самый простой и очевидный, но плохой выход.
- Да уж, — с сомнением протянул Савард, — Только этого нам и не хватало: обвинения в убийстве. Вряд ли такой выход имеет отношение к законности и правопорядку.
Герулен тоненько засмеялся.
- Вот именно, дорогой мой, вот именно. Папашу уничтожить тоже не выход, по той же причине. Но я нащупал и другие возможности. Говорить сейчас о них не буду, не знаю, какое решение в конце концов удастся осуществить. Но дело обещает быть невероятно интересным и полезным. В общем, я его не брошу и доведу до логического конца. Так что гуляй пока. Счастливо!
Этим он показал, что аудиенция закончена. Савард не стал упираться и требовать, чтобы ему тут же все рассказали и объяснили. Он отлично знал, что злить Герулена все равно, что плевать против ветра. А тот упрямый, сказал, что информацию предоставит через десять дней, значит, хоть ругайся, хоть кричи, раньше сволочной эльф рта не раскроет. Да и зачем мешать новому ректору Академии? У него полно дел.
Поэтому профессор вежливо поклонился и вышел. В коридорах толпились преподаватели и те студенты, которые успели вернуться с практики. Они собирались группками и шушукались в ожидании тронной речи нового главы. Каждый выдвигал свои предположения, чем им грозит царствование Герулена, но все сходились в одном: такой лафы, как при Марульфе, больше не будет.
Хорошо это или плохо, сейчас сказать было трудно, но Савард всегда считал Лингеи слабоватым для своей должности, слишком склонным к мягкости и всепрощению, что не могло не сказаться самым плачевным образом как на дисциплине, так и на успехах студентов.
У Герулена же характер не сахар. Он закрутит гайки, тут к гадалке не ходи. Но и бесчинствовать не станет: слишком уважает закон и порядок. Так что пересдавать по сорок раз студентам больше не удастся, а лекторы забудут, как опаздывать на собственные лекции и семинары. Это, наверное, хорошо.
Да что он так беспокоится? Из рядов преподавателей он благополучно выбыл, сейчас у него другие заботы. А именно: надо выяснить как там Лисса и вернуться к Бетти доложить обстановку, а то она там, бедненькая, изводится от беспокойства.
* * *
Лавка Беттины торговала вовсю. Колокольчик над дверью брякал так часто, что хотелось его оторвать и выбросить наконец. Бетти устроилась за столом в дальнем углу и там принимала тех, кто желал заказать что-то особенное.
Морис и Этель отлично справлялись с основным потоком покупателей, половина из которых вовсе не хотела ничего купить, а пришла полюбоваться на новую лавку и ее владелицу. Дети разделили обязанности: шустрый Морис обрабатывал очередного клиента, а тихая, старательная Этель принимала и считала деньги и упаковывала покупки. Если случались трудности, Беттина вставала из-за своего стола и помогала советом и делом. Кому-то отказывала, говоря, что подобным товаром не торгует, кому-то помогала подобрать нужный амулет, кому-то предлагала нечто неожиданное, а кого-то уводила к себе за столик для разговора о заказе.
За первый день они наторговали столько, что Бетти заволновалась: а сможет ли ее магазинчик удовлетворить этот безумный спрос на всякую всячину. Блокнотики и карандаши уходили влет, зажигалки хотел купить каждый, но интерес вызывали и дорогие предметы, например, эльфийские шелковые шарфы. Один из них купила супруга бургомистра, два других еще украшали витрину.
Второй день тоже выдался непростым, хотя и менее бурным. Меньше стало любопытствующих. Зато желающих заказать что-то неординарное пришло больше. Часть из них жаждала поговорить наедине, намекая на секретность дела. Бетти очень опасалась, что ей хотят заказать нечто незаконное, и отговаривалась огромным количеством уже принятых заказов, предлагала прийти в другой раз, надеясь, что тогда здесь будет Савард. Как бы она не относилась к профессору, но была уверена: он ее в обиду не даст.
На третий день поток желающих познакомится с новой владелицей лавки схлынул, как морской прилив. Бетти вздохнула с облегчением: можно спокойно поработать. Создавать сложные амулеты, когда тебя то и дело дергают, очень трудно. Убедившись, что Морис с сестрой отлично справляются и позовут ее, если что, она ушла на кухню. Там было удобнее всего: стол, вода из крана, огонь в печи, шкафы и шкафчики, куда она разложила свои инструменты и материалы. Если бы она срочно понадобилась в магазине, на руке был надет дешевый кожаный браслет с зеленым камушком: артефакт связи. Такой же был у Этель. При попытке сжать камень в кулаке начинал светиться как он сам, так и его двойник.
Бетти соорудила этот простой амулет призыва на скорую руку и видела все его несовершенства, но дети были просто очарованы. Они бы дергали Беттину каждые пять минут просто чтобы пустить вещицу в ход, но, получив строгий выговор, больше не рисковали местом. Оказалось, их милая и доброжелательная хозяйка может быть очень суровой.
Разложив на столике в кухне материалы для нескольких заказов сразу и общий список, Бетти трудилась, не покладая рук. Уже несколько пунктов из своего списка она вычеркнула, как выполненные. Все они лежали рядом в корзинке. Шесть накопителей повышенной емкости, кристалл памяти, блокнот, исправляющий ошибки... Сейчас она трудилась над самопишущим пером, заказом бургомистра. Тот на склоне лет занялся сочинительством, но не любил писать от руки, а диктовать секретарю стеснялся.
Беттина вплела в держатель пера очередное заклинание и отложила заготовку: следующий этап изготовления можно будет начать не раньше завтрашнего дня. Чем заняться? Начать еще один заказ, или немного полениться?
Девушка решила отдохнуть от работы. Для нее это значило, что она займется чем-то другим, например, приготовит профессору запеченное в тесте мясо. Он обещал сегодня вернуться.
Уже через несколько минут отличный кусок был натерт солью со специями и нашпигован чесноком и крошечными кусочками сала. На большом кухонном столе Бет приготовила пресное тесто, раскатала его и завернула мясо, затем уложила получившийся сверток в чугунную кастрюлю и засунула в печку, в самый жар. Ну вот, часа два, и можно будет вынимать.
Только она собралась отряхнуть руки от муки и вымыть их, как камешек на браслете засиял, и в ту же минуту на лестнице послышались шаги. Бетти так и замерла.
