Дорогу Аден — Дхала формально 'открыли', но использовать её для снабжения войск было невозможно — повстанцы постоянно её минировали. ФРА дважды проводила под сильной охраной караваны по 40 и более верблюдов, но это было дорогое, опасное и неэффективное занятие. Всё необходимое для снабжения войск пришлось доставлять вертолётами — даже воду, из расчёта 12 пинт на человека в день. Для снабжения каждой роты требовалось 3 рейса вертолётов в день.
В середине мая в Радфан перебросили два эскадрона корпуса Королевских инженеров. Они построили в Данабе и Вади Таюм аэродромы для приёма лёгких самолётов 'Бивер' и 'Твин Пионер'. Аэродромы назвали 'Монк' и 'Стэвенс', в честь майора Джона Монка и подполковника 'Падди' Стэвенса. На них базировались лёгкие вертолёты 'Скаут', а затем и флотские 'Уэссексы'.
Советники из Египта и СССР обратили внимание повстанцев на британские проблемы со снабжением:
— Британцы возят всё вертолётами и лёгкими самолётами. Это дорого, но они готовы платить, потому что от доставки воды, еды и боеприпасов зависят жизни их солдат. Уничтожьте вертолёты и самолёты на земле, и вы устроите британцам такие проблемы, что они сами убегут из Радфана.
Для уничтожения авиации на земле повстанцам были переданы крупнокалиберные пулемёты ДШК, противотранспортные крупнокалиберные снайперские винтовки ОСВ-58 (АИ, см. гл. 03-14), гранатомёты РПГ-2, пулемёты ПК и РПК. Также повстанцы получили 82-мм и 120-мм миномёты.
С мощным вооружением проблема была в его немалой массе — таскать его по горам получалось только во вьюках, разобранным на части, и то, 150-килограммовый станок ДШК приходилось возить на трёх верблюдах. На четвёртого грузили тело пулемёта, и ещё несколько верблюдов везли патронные ленты. Получался целый караван, который нелегко было спрятать днём от британской авиации.
Были предложения передать зенитные установки ЗУ-23-2, но непреодолимым препятствием тоже стала их масса — таскать 950 кг по горным тропам оказалось непосильной задачей. Пришлось ограничиться пулемётами ДШК.
Поэтому у повстанцев любимым оружием стала 14-килограммовая ОСВ-58 (АИ, см. гл. 03-14), стрелявшая тем же мощным патроном 12,7х108, что и ДШК, пусть и одиночными выстрелами, но носить её мог один человек. Второй, вооружённый автоматом или обычной винтовкой, переносил патроны и вёл наблюдение через бинокль. В Радфане часто стрелки практиковали 'семейный подряд' — в расчёт из двух человек входили братья, либо отец и сын.
Недостатком ОСВ-58 была меньшая прицельная дальность — из-за более короткого ствола, чем у ДШК. Но реально попасть из винтовки в цель, расположенную на расстоянии двух километров, могли только очень хорошо подготовленные стрелки, имеющие оборудование для измерения метеоусловий. Это было явно сложновато для полудиких горцев из Радфана. Зато на меньших дистанциях бронебойно-зажигательная пуля с сердечником из карбида вольфрама позволяла уничтожать и вертолёты на земле, и лёгкие самолёты после приземления, и слабо бронированные британские 'Ферреты'. Для поражения более мощно бронированных 'Саладинов' уже требовался гранатомёт, мина или противотанковая граната.
Хорошо зарекомендовавшую себя в узких ущельях Радфана мину МОН-100 ещё раз доработали, оснастив взрывателем с маленькой крыльчаткой, как у анемометра, заключённой в кольцо, направленное вверх. Мину с крыльчаткой использовали против вертолётов. Её закапывали как тарелку, оставляя над землей только крыльчатку на шпеньке высотой 3-4 см, маскируя её среди камней. (видео см. https://strangernn.livejournal.com/2153553.html но там крыльчатка большая и без кольца, в заводских условиях можно сделать намного меньше, будет не так заметно)
Советники объясняли арабам:
— Когда вертолёт садится, воздушный поток от ротора идёт вниз, затем загибается параллельно земле во все стороны, и потом поднимается вверх. Вот это колечко не даёт крыльчатке крутиться от бокового ветра. Но если над миной повиснет вертолёт, нисходящий поток раскрутит крыльчатку, и мина взорвётся.
Йеменские повстанцы очень любили использовать гранаты Ф-1. Они давали сплошное поле поражения в радиусе 7 метров, а крупные осколки, вроде донышка или остатка взрывателя, сохраняли поражающую способность до 200 метров, хотя таких осколков было мало. Эту гранату тоже пытались приспособить в качестве противовертолётной мины, привязывая её к колышку с крыльчаткой, только крыльчатка была уже покрупнее. Вращаясь, она наматывала на ось верёвку, которая выдёргивала кольцо гранаты. Такие самодельные мины использовали вьетнамцы. (https://pikabu.ru/story/_7244608). В Йемене вылезла неожиданная проблема — не оказалось колышков. Пустыня — не джунгли, дерево там — большая ценность. Но сама идея использования Ф-1 для устройства всякого рода растяжек арабам Радфана понравилась. Особенно часто применяли вариант с двумя гранатами на концах одной растяжки, по обе стороны от тропы. Но и других вариантов уже сами арабы напридумывали достаточно.
Британцы в середине мая провели ротацию войск, размещённых в Радфане. Штаб Аденской бригады оказался плотно занят обеспечением безопасности непосредственно в Адене. 11 мая бригадир Харгровс вернулся в столицу. Командовать 'Radforce' остался майор Клайв Бреннан. 45-е коммандо морской пехоты также вернулось на свою базу в Малом Адене.
В Тюмьер, для руководства 'Radforce' на месте 16 мая перебазировался штаб 39-й бригады из Северной Ирландии, под командованием бригадира Сесила Блэйкера, между прочим — адъютанта Её Величества. Штаб Блэйкера начал планировать сразу две операции — захват гребня Бакри и Вади Дубсан, и блокирование линий снабжения повстанцев вблизи йеменской границы. Разведку для проведения операции обеспечивали эскадрилья Альфа 22-го полка SAS и 15-й взвод разведкорпуса, прибывший из Британии.
Рота Браво 3-го батальона парашютного полка вернулась в Бахрейн. В Тюмьере её заменили роты Альфа и Чарли. Штаб батальона во главе с подполковником Фаррар-Хокли оставался на передовой базе. Также в Тюмьер целиком перебросили 1-й батальон Восточно-Английского полка. Там уже были сосредоточены эскадроны Браво и Чарли 4-го/7-го танкового полка и его штаб, под командованием подполковника Брайана Уоткинса. Прибыли ещё два батальона пехоты — 1-й батальон Королевских шотландцев и 1-й батальон шотландских пограничников.
22 мая в Аден пришёл авианосец 'Центаур'. Он доставил 20 вертолётов 'Уэссекс' из состава 815-й эскадрильи флота и два 5,5-дюймовых полевых орудия BL, имевших вдвое большую дальность, чем 105-мм гаубицы L5. 100-фунтовые снаряды этих пушек могли достаточно эффективно обрушить пещеры и прочие укрытия повстанцев. (https://ru.wikipedia.org/wiki/5,5-дюймовая_пушка )
На переходе с авианосцем не обошлось без происшествий. Два египетских Ту-16 даже не имитировали атаку, а просто выскочили на сверхмалой высоте из-за радиогоризонта, в считанные минуты оказавшись над кораблём, продемонстрировав опознавательные знаки. (АИ)
Облёт авианосца египетскими бомбардировщиками переполошил англичан. Вначале они вообще решили, что самолёты были советские. С борта корабля их кто-то успел сфотографировать, и на снимках удалось разглядеть египетские опознавательные, а также — подвешенные под крыльями ракеты. По этим фотографиям было понятно, что в случае начала полномасштабных военных действий авианосец был бы уничтожен или, как минимум, тяжело повреждён.
К 26 мая сосредоточение сил на передовой базе Тюмьер завершилось. Активные действия начались на несколько дней раньше.
Советским и египетским военным советникам стоило большого труда убедить храбрых, воинственных, но не слишком сообразительных воинов кутайби и прочих племён, что в их задачу на текущем этапе не входит военная победа над британцами.
— У 'ференги' слишком большое преимущество в авиации, артиллерии и бронетехнике, в тактике и радиосвязи, — терпеливо втолковывал своим подопечным полковник Махмуд Атыйя, куратор от египетской разведки. — Сейчас вы не сможете победить их в честном бою. Но у вас есть преимущество — вы отлично знаете каждую тропинку в горах, источники воды и укрытия. Сейчас ваша задача — сохранить боеспособность, вывести из-под британского удара мирное население Радфана и, по возможности, методично и постоянно устраивать британцам потери в живой силе и технике. Любым способом, но лучше всего — с помощью мин и внезапных обстрелов из засад. Если они будут терять хотя бы по 1-2 человека в день на каждом блок-посту, если будут терять каждый день хотя бы по одному вертолёту, их надолго не хватит.
Слабость британцев — их гражданское общество и общественное мнение. Но тут важно не перегнуть палку. Единовременное крупное поражение с большими потерями может, наоборот, сплотить британцев как нацию в требовании возмездия. А вот ежедневный поток тяжелораненых, которых надо эвакуировать с передовой и лечить, ежедневные потери вертолётов и самолётов очень скоро истощат и без того не бездонную после второй мировой войны британскую казну и вынудят их убраться с вашей земли. Вам надо наносить удар и исчезать, как вода уходит в песок между камней, а не пытаться победить британцев в схватке лоб в лоб.
Советские истребители действительно перебросили в ЙАР. Сначала прилетели две эскадрильи МиГ-19 и одна эскадрилья МиГ-21, а на следующий день их усилили эскадрильей бомбардировщиков Ил-28 и эскадрильей вертолётов Ми-4. Пилоты были и советские, и египетские, и иракские, и сирийские — полный интернационал. Базировались они на аэродромах Сана, Ходейда и Мариб, при этом постоянно перемещаясь с одного на другой. Практиковались взлёт с одного аэродрома и посадка на другом, с ночным обслуживанием на третьем. Схема постоянно менялась, чтобы не допускать шаблонности действий, легко просчитываемой противником.
Чтобы расширить возможности базирования, в течение второй половины мая в десятке мест двух-трёхкилометровые участки дорог были выложены бетонными плитами или стальными листами, рядом устроены временные стоянки, на немногочисленных ещё асфальтированных трассах размечены участки, используемые под ВПП. Перед вылетом туда подвозили боеприпасы и топливо, перебрасывали вертолётами техников. Такая тактика требовала грамотной работы штабов, но окупалась полностью — британцам не удавалось отследить самолёты на территории ЙАР и уничтожить их на земле.
Применение авиации требовало средств связи, целеуказания и наведения. Со связью у повстанцев было вообще плохо. Армейские радиостанции того времени требовали наличия квалифицированного радиста. Стрелять и ставить мины арабы учились охотно, но вот таскать тяжёлую рацию, при этом практически не участвуя в бою, у них желающих не было. Второй проблемой для радиосвязи был сложный рельеф. С позиций на дне или склонах вади было невозможно связаться с другой позицией в соседнем ущелье. Как результат, боевая координация действий у повстанцев отсутствовала, тогда как у британцев каждый бронеавтомобиль, каждое подразделение, каждый блокпост и патруль имели средства связи.
Чтобы хотя бы частично поправить положение, повстанцев снабдили карманными радиостанциями ближнего радиуса, позволявшими обеспечить связь между отдельными позициями хотя бы внутри одного ущелья. С такой связью стала возможна организация сложных засад и маневрирование огнём. Впрочем, выявилась другая проблема — получив радио, повстанцы обрадовались, как дети, и без передышки трепались в эфире, демаскируя себя, а в критический момент боя у радиостанций садились батарейки. Понятие 'дисциплина радиообмена' у них отсутствовало в принципе.
Для целеуказания авиации использовались автономные радиомаяки локальной радионавигационной системы, с питанием от солнечных батарей и NiCd аккумуляторов. Повстанцы расставили их на вершинах высот. Подлетающий самолёт радиосигналом включал маяки, они начинали работать, позволяя лётчику определить своё местоположение и с высокой точностью выйти на цель.
Также для оперативного целеуказания в ночное время использовали инфракрасные маяки и тепловизионные приборы наведения. Всё гениальное просто — повстанцам выдавали таблетки из прессованного термита, со встроенным в них простейшим запалом для облегчения зажигания. Таблетку клали в ямку, зажигали и накрывали камнем. Трёх тысяч градусов в течение нескольких минут вполне хватало, чтобы разогреть камень докрасна, а то и оплавить. Потом камень переворачивали горячей стороной вверх, обычно подцепив другим, плоским камнем. Большой камень медленно остывал в течение десятков минут, этого было более чем достаточно для наведения самолётов. В случае необходимости, можно было и просто поджечь таблетку, но она давала столько тепла, что слепила чувствительные тепловизоры, и при горении демаскировала позицию.
И советникам, и командованию Генерального штаба в Москве, и самим йеменцам было ясно, что без возможности ударить непосредственно по базам противника победить англичан не получится. Британцы, однако, после удара Ту-16 по Хормаксару тоже поумнели и стали намного осторожнее. Теперь воздушное пространство на подходах к Адену и аэродрому постоянно просматривали радары и патрулировали истребители 'Хантер'. Возле аэродрома также была развёрнута доставленная из Англии батарея зенитных ракет Bristol Bloodhound Mk.1 (https://ru.wikipedia.org/wiki/Bristol_Bloodhound), по своим ТТХ близкая к советскому ЗРК С-75. Такая мощная система ПВО исключала обычный воздушный налёт авиации.
На такой случай для поддержки 'Красных волков Радфана' в ЙАР был доставлен ракетный комплекс 2К17, вооружённый крылатыми ракетами ФКР-2 (она же С-5 или 4К95 http://www.russianarms.ru/forum/index.php?topic=1880.0). Транспортно-пусковой контейнер с ракетой был внешне похож на цистерну с двумя горловинами и устанавливался на шасси БАЗ-135, поэтому его 'замаскировали', написав на боках контейнера 'Вода' по-арабски. Помимо пусковых установок, в состав комплекса входило ещё 8 машин, но для мобильности использования в ЙАР комплекс усилили, доведя количество пусковых установок в его составе до восьми. Комплекс базировался в Сане и был замаскирован под автопредприятие. Пара десятков обычных грузовиков и автоцистерн занималась доставкой грузов и воды, а машины комплекса размещались в отдельном ангаре.
Владимир Николаевич Челомей постоянно совершенствовал ракеты семейства П-5 / П-6 / П-7 / П-35. Масса боевой части в фугасном снаряжении составляла 870 килограммов. К 1963 году сухопутная версия С-5 получила кассетное снаряжение, а в 1964 году была испытана ракета С-5Т с химическим снаряжением. Её же, с некоторыми доработками, приспособили для применения термобарической смеси. По просьбе Хрущёва, для применения в специальных операциях и особых условиях, Челомей доработал ракету таким образом, что она могла в кассетном варианте разбрасывать поражающие элементы на пролёте, а в химическом — выбрасывать на пролёте облако газа, после чего сама ракета улетала дальше и самоликвидировалась в заданном районе, обычно над морем, если такая возможность была. (АИ, в США разрабатывалась схожая крылатая ракета-бомбардировщик 'Плуто')
