— Да ну вас, — сплюнул скорняк, обозвал Врени площадным словом и принялся протискиваться дальше.
— Ах ты!.. — не осталась в долгу цирюльница и начала расталкивать людей, чтобы поймать гада и объяснить ему на понятном всем языке, как не надо разговаривать с незнакомыми женщинами.
Кто-то снова толкнул её в плечо, на своё счастье — в другое.
— Веселись, Большеногая, — внятно произнёс знакомый голос Ржаного Пня. Врени не остановилась. Она завидела скорняка впереди справа и прокладывала путь туда. — Этой ночью отоспишься.
Проклятый скорняк взял ещё правее, а потом исчез. Врени выругалась и тоже взяла правее. Вокруг смеялись, толкали и давали советы, один глупее другого.
— Святош трое, — снова прозвучал голос Ржаного Пня. — Братьев трое, кроме меня.
Голова скорняка снова показалась в толпе. Ещё правей.
— Шелупони по четыре на брата, — добавил Ржаной Пень. Он говорил тихо, словно в самое ухо, но разглядеть его в толпе у Врени вовсе не получалось. Впрочем, она и не слишком старалась. — Дым без огня. Много дыма.
— Где ты, гад?! — выкрикнула Врени. — Покажись!
В толпе расхохотались.
— Один брат верхний, — всё так же тихо добавил Ржаной Пень. — С ученичками полезет. Сперва войдут снизу. Потом уснёте. Потом всё.
Скорняк сделал круг по залу и вырвался из кабака. Врени выскочила за ним — прямо под льющий дождь, в котором проклятый хам без труда скрылся. Вслед ей неслось улюлюканье.
Цирюльница выругалась и побежала к дому Фирмина.
Проклятый Ржаной Пень подстраховался. Если они проиграют, он сделает вид, что никогда никого не предавал. Врени в который раз захотелось отправить бывшего учителя на тот свет.
— Ты сошёл с ума! — ругалась Вейма, вместе с Виром затащив Арне в свои покои.
После совета Виринее передали приглашение на помолвку баронской дуры, что было редким выражением доверия, ведь посторонних на праздник не звали. Разумеется, приглашение получили и нагбарцы, которых по этой причине задержали в доме, когда все бароны разошлись. Сейчас Нора и легат рассказывали Грайогэйру об интриге братьев-заступников, вернее, рассказывал отец Сергиус, а Нора от имени ещё ни о чём не знающего совета обещала нагбарцам честное расследование и участие в допросе пленников.
А вот Арне позвал побеседовать Вир, правда, старший оборотень сейчас молчал, а говорила в основном вампирша.
— Я делаю то, что подсказывает мне долг, — упрямо ответил юноша.
— Опомнись! — умоляла Вейма. — Что ты выдумал?! Ты понимаешь, что ты идёшь против наших законов?! Ты собираешься выдать прозревшего — высшего посвящённого! — слепым, да ещё при помощи белой волшебницы! Да тебя убьют на первой же встрече! Или ты думаешь, никто из прозревших не умеет убивать оборотней?! Вир! Что ты молчишь?!
— Я думаю, что Арне дурак, — отозвался старший оборотень. — но сделанного не вернёшь. Он не может сейчас повернуть назад.
— Ты спятил. Совершенно спятил. Как ты вообще мог придумать такое?!
— А что мне оставалось? — огрызнулся Арне. — Этот человек угрожал Магде, он запугал её. Я должен её спасти.
— Жизнь Магды тебя не касается! — разозлилась вампирша. — Ты не должен был лезть в это дело!
— Я не могу стоять в стороне, — отозвался молодой оборотень.
— А наводить людей на след своего брата ты можешь?! — не унималась вампирша.
— Этот человек не брат мне. Он убил меня.
— Ах, так?! — озверела Вейма. — Тогда послушай меня, щенок! Этот человек спас тебя! Не дёргай меня за рукав, Вир! Ты знаешь это лучше меня, ты был там! Спас, Арне, не мотай головой! Он пробрался туда, где ты умирал, и провёл с собой Магду, и вывел её — живой и невредимой! Он помог ей спасти твою жизнь! Он нашёл слова, которые заставили тебя принять её помощь! А ты?! Что сделал ты?! Ты мешал ему спасать Нору, рисковал не только своей, но и её жизнью, а потом обижаешься, что тебя убрали с дороги?!
— Я же не знал, — растерялся Арне. — Я не знал, что он пришёл её спасти. Я думал... думал...
— Ты думал, что без тебя не обойдутся, — безжалостно закончила за него вампирша. — И сейчас ты желаешь то же самое!
— Вир! — взмолился младший оборотень. — Скажи ей! Этот человек опасен для Магды! Почему вы позволили ему жить у неё?!
Старший оборотень покачал головой.
— Магда сама связала себя обещанием с ним, — объяснил он. — Всё, что между ними происходит — это их и только их дело. Мы не вправе вмешиваться.
— Но он убьёт её рано или поздно! — настаивал Арне.
Вейма побледнела. Она тоже этого боялась. Вир коротко засмеялся.
— Он никогда не причинит ей вреда, — отозвался он.
— Откуда ты можешь знать?!
— Знаю.
— Он, что...
— Нет, — покачал головой старший оборотень. — Он ничего. Но вреда Магде он не причинит.
— Ну, хорошо, — уступил Арне. — но его же могут найти! В доме у Магды! Он ведь хочет воспитывать её дочь! Да её же сожгут в собственном доме!
— Это не её дом, — не удержалась от уточнения Вейма. — Дом принадлежит его милости барону цур Фирмину и был выделен мне и моей подруге в качестве благодарности за спасение его дочери — давно, когда я остановила понесших коней.
— Неважно! — побледнел от напоминания о сопернике юноша. — Она укрывает у себя преступника!
— И ты думаешь, что поможешь ей, если схватишь его лично? — презрительно бросила Вейма.
— Я найду его в стороне от её доме! Я всё обдумал! И я имею право! Между нами — кровь! Моя кровь! Я могу его преследовать!
— И принимать помощь белой волшебницы?! — возмутилась Вейма. — И передать его в руки слепых?!
— Ты не отговоришь меня, — твёрдо посмотрел ей в глаза Арне. — Я знаю свой долг и его исполню.
Вейма устало опустилась на сундук со своими платьям.
— Ой, дурак, — расстроенно потянула она.
Арне, не прощаясь, вышел.
Когда Врени, вся промокшая, вошла в дом, её снова толкнули. Из дома выскочил молодой шателен Гандулы и сбил цирюльницу с ног. Не извиняясь и не пытаясь помочь упавшей женщине, он побежал прочь по улице. Врени поднялась на ноги и, не пытаясь отряхнуться, пошла в дом. В таком виде соваться в парадный вход не имело смысла, поэтому цирюльница побрела под дождём дальше, к чёрному входу за углом здания. Обычно там входили только те, у кого было дело на кухне или те, кто приносил запасы в кладовые дома.
Парадный вход открылся, из него выглянула Вейма.
— Где тебя Враг носит?! Иди сюда!
Врени, пожав плечами, вошла в парадный вход.
Вампирша впилась в неё взглядом. Врени покорно подняла на неё глаза. Вейма усмехнулась и вгляделась в разум цирюльницы.
— Молодец, — сказала она, отстраняясь. — Иди во двор, помойся. Скажи, чтобы тебе принесли свежую одежду. Дальше уже не твоё дело.
Врени едва успела перехватить кого-то из слуг — они собирались покинуть дом ещё до наступления вечера. Едва они ушли, как люди Фирмина, которым уже успели рассказать о готовящемся нападении, пусть и не всё, по приказу Вира принялись сновать по дому, к чему-то примериваться, а кое-где даже и стрелять из самострелов.
— А, Врени, — встретил её деловитый приор, который сновал по дому вместе с бойцами. — Пожалуйста, найди брата Полди и Марилу и держи при себе. Когда... начнётся, держитесь поближе к её милости.
— А... вы всё поняли? — удивилась Врени. — Вейма вам всё передала?
— Кое-что сам понял, кое-что обдумали вместе.
Он ободряюще положил руку ей на плечо.
— Не бойся, дочь моя. Всё будет хорошо.
Ночь ещё не вступила в свои права, когда в дом проскользнул Липп. Вошёл с чёрного хода и почти сразу же наткнулся на Вира и отряд, который оборотень тренировал возле кухни. Увидев настороженные взгляды и нацеленные самострелы, обезоруживающе улыбнулся, скрывая клыки.
— У меня дело к твоей жене, — нагло заявил вампир. Оборотень нахмурился.
— Всё, что тебе надо, ты можешь сказать мне, — ответил он.
Вампир покачал головой.
— Если ты хочешь выслушать послание нагбарцев... хочешь, я дословно передам.
Он скривился и принялся подражать гортанному говору нагбарцев:
— Госпожа Вейм! Твоя должен послать к нашей...
— Ладно, убирайся отсюда. Вейма в левом крыле.
— Господин Вир, может, не стоит его пускать? — с сомнением спросил Кривой Ланзо.
— Ничего, пусть идёт.
Вейма действительно сидела в своих покоях в левом крыле. Ей было страшно. Отец Сергиус утверждал, что он всё предусмотрел, но можно ли было предусмотреть всё?! Она-то догадалась, что за дым, от которого все уснут. От этого средства не было никакого спасения, кроме противоядия, сварить которое могла только ведьма. А Магда была далеко...
Трое братьев — это, конечно, высшие посвящённые. Остальные — их ученики. Кто-то из них проникнет в дом сверху. Кто-то войдёт снизу и подбросит усыпляющие травы в пламя печи. Дальше можно было не объяснять.
И, конечно, будут братья-заступники. Но зачем?! Чего они хотят?!
Дверь открылась и вошёл Липп — со своей вечной улыбочкой, только теперь он не скрывал клыки.
— Зачем ты пришёл?! — вскинулась вампирша.
— Помогать, — поклонился вампир.
— Ты пришёл и убьёшь всех нападавших?
Липп покачал головой.
— Это было бы слишком просто, сестрица.
— Просто?!
— Отцу Сергиусу нужны пленники, захваченные в бою, — посерьёзнел вампир. — К тому же мы не вмешиваемся в дела людей.
— Да?! Тогда зачем ты явился?!
— Я же сказал. Помогать.
Он огляделся.
— Пошли, сестра. Надо найти укромное местечко.
— Зачем?!
Липп подмигнул ей.
— Ничего такого, о чём ты бы не могла рассказать своему мужу, сестрица.
Наступила ночь. Дом замер в ожидании опасности.
Двое, мужчина и женщина, застыли, вцепившись друг другу в руки и скрестив взгляды.
Чёрные глаза и светло-карие.
Злоба и мудрость скорпиона.
Ожидание и напряжение.
Открыться сложно. Сложно впустить кого-то в свой разум, в свою душу.
Сложно сделать это не в поединке, а...
...сестра, я пришёл, чтобы помочь тебе.
Нам не хватит сил...
...сестра, мы делали это с тобой, ты и я.
Это слишком сложно...
...сестра, ты должна представить себе всё так же ясно, как делала это у себя в деревне.
Нам не справиться...
...сестра, если ты сдашься, все погибнут.
Я боюсь...
... сестра, я буду с тобой.
Тишина.
Ожидание.
Тихие шаги.
Первый удар.
Крик.
Запах крови.
Запах смети.
...сестра, ты должна держаться.
Я не могу...
...сестра, это просто кровь.
Я не могу...
...сестра, ты вампир. Кровь даёт жизнь для таких как мы.
Я никогда этого не хотела...
...это просто кровь.
Не могу... нет... это моя смерть... нет... ни за что...
...сестра, ты должна держаться.
Не могу...
...вампир не может позволить себе слабости.
Нет...
Старый чердак... Темно... две фигуры слились в одну... предвкушение. Сладость... поцелуй... шею пощипывает от прикосновения холодных губ... удовольствие, которое становится нестерпимым и прорывается содроганием... но это не страсть... это смерть и предсмерные муки... на грани жизни — солёный вкус... кровь льётся в горло и ты делаешь глоток... соль сменяется сладостью... ночь наполняется звуками... темнота отступает... запахи становятся почти нестерпимыми... ты получаешь новую жизнь из рук того, кто отныне станет твоим господином...
...так умираем мы и так возрождаемся.
Я не просила об этом...
...а я просил.
Я только хотела знаний...
...а я хотел, чтобы меня больше не пинали ногами.
Я хотела остаться человеком.
...но человек не боится крови так, как боишься ты.
Я не хочу. Не могу. Я отрекаюсь от этого!..
...ты не можешь обратить время вспять.
...сестра... они мертвы... сигнал скоро будет подан... Ты сможешь...
Это слишком тяжело...
...сестра, я с тобой. Я поделюсь с тобой своей силой.
Дом окутывает дым. Дом окутывает сон.
Все, кто остался там, все уснули там же, где стояли. На всех этажах спящие.
Мир и покой. Все спят.
Всё тихо.
Держаться. Держать морок. Морок, который окутает каждого, кто подойдёт к дому или заглянет в его окна. Темно и тихо. Все спят. Все уснули. Это правда. Всё спокойно. Все спят.
Кто-то входит в дом с чёрного хода. Тени тихо скользят по двору, лезут на стены, пробираются через галерею в окна.
Дом спит.
Это просто.
Это всегда было просто.
А на случай, если тварь не уснёт...
Есть и ещё кое-что в запасе.
— Именем Заступника! — тихо звучит в спящем доме.
Брат, ты должен держаться...
...сестра, это пламя преисподней!
Брат, это просто слова...
...сестра, они жгутся!
Брат, это просто люди...
...сестра, у меня слепнут глаза!
Брат, это только символы...
...сестра, это нестерпимо!
Брат, держись. Ты был человеком. Мы были людьми. Ты и я...
Брат, ты не боялся ни этих слов, ни этих людей...
Брат, я поделюсь с тобой своей силой...
...это пламя сжигает меня! Я не выдержу этого!
Держись. Смотри мне в глаза. Вампир не может себе позволить бояться своих врагов...
Врени мало что поняла из ночного боя. Едва начало темнеть, как приор отвёл ей, брату Полди и Мариле место подле баронессы и велел молчать — всем четверым. С ними остался муж её милости рыцарь Клос — бледный и явно испуганный. Ему поручили защищать жену, если враги вдруг прорвутся. Он никогда не сталкивался с таким, никогда не видел ночных штурмов, никогда не ждал удара в спину.
Они стояли в одном из залов второго этажа, потом им велели спуститься и остановили на лестнице, ведущей в чёрную кухню. Раздался переливчатый свист. Дальше... Дальше было быстро. Тени, щелчки разряжаемых самострелов, чавканье входящих в тела стрел. Вскоре в доме запахло горелой травой. Врени закашлялась, к ней присоединились остальные.
— Ух ты! — бестрепетно произнесла Марила. — Мы сгорим?
— Нет, дитя моё, — подошёл к ним приор. — Дым скоро развеется.
— Что это? — прокашлялась Врени.
— Хитрость, — улыбнулся приор. — Замена вот этого.
При свете одинокого факела, горящего неподалёку, он показал женщинам пучок травы.
— Это должны были подбросить вам в дымоход, — пояснил он. — Чудесная трава. Как мне объяснили, через малое время все, кто вдыхал этот запах, засыпают, — кроме тех, кто выпил зелье, сваренное из неё же.
