Мышь был уверен, что многие люди в этом мире, знают о свойствах споранов, вот только успеют ли они воспользоваться своим знанием. Спораны с мира Стикса совсем не те предметы, которые можно запросто купить в магазине.
Дальше шли по опустевшему городу. Заражённые разбредались по округе в тщетных поисках пищи, а иммунные люди Мышу и Инге пока не попадались. Хотя это и понятно: попробуй, уцелей в такой обстановке.
Мышь с Ингой двигались из огромного города часов пять, пересекая реки и каналы по мостам, обходя пожары и завалы. Наконец, они выбрались в пригород, где жила зажиточная элита города. Где-то здесь им надо было дождаться срока своей ссылки в Стикс. Желательно убраться отсюда до аварий на химических производствах и атомных станциях. Мышу хотелось провести последние дни в этом мире в относительном комфорте. Инга не возражала, поэтому она помогала Мышу выбирать удобный дом.
Глава четырнадцатая.
У Сергея Сергеевича Некрасова, это который директор детского дома, было всего понемногу: немного ума, немного совести, немного он был извращенцем и немного любил выпить. Правда, сегодня вечером, находясь в своём служебном кабинете, он явно выпил не немного, а вполне достаточно, чтобы расширить своё сознание до горизонта. Ну, а почему бы не выпить, если хочешь выпить? Пью же на свои кровно заработанные на этой нелёгкой работе, чёрт бы её подрал. Работа такая, что врагу не пожелаешь.
Да, что-то Сергей Сергеевич сегодня заработался, что в одну харю приговорил целую бутылку Hennessi. Сегодня он решил не переться домой, а провести ночь в своём кабинете, где у него за специальной ширмой имелся отличный диван. Сергей Сергеевич периодически оставался на ночь в своём заведении, считая, что за воспитанниками и персоналом должен быть постоянный присмотр. Конечно, оставались ночью дежурные воспитатели, но и директорское око тоже должно круглосуточно блюсти порядок и выискивать в коллективе слабое звено и паршивую овцу. Он знал, что цепь прочна настолько, насколько прочно ее слабое звено. А паршивых овец, по его мнению, в его стаде было ровно половина, а вторая половина состояла из баранов.
Под хороший коньячок и думалось хорошо. Ну и что, что одна бутылка высохла? Есть вторая. Скучно точно не будет. Можно под это дело и местные новости по телевизору послушать.
Сергей Сергеевич навёл пульт на телевизор и чуть прибавил звук, так как заметил, что в какой-то передаче участвует его старый хороший знакомый депутат городской думы по имени Николай. Хороший человек этот Колян. Вот мы с ним одно время отжигали в сауне с девочками.... Ух, бодрый он оказался товарищ: девки от него визжали. И речи правильные он задвигает.
Действительно, Колян как раз что-то обличающее власть вещал:
— Мы вообще не живём нормальной полнокровной жизнью. Жить такой жизнью грустно и пошло. Что такое наша жизнь: дом — работа — могила. Сейчас ещё игры в виртуальной реальности. Вся наша жизнь, это сплошное враньё, интернет-зависимость порнуха, стимуляторы, бытовуха и мобильное рабство. Вы все жертвы ЕГЭ и Ковида. Вы куски мяса, зажатые рамками быта и скучной жизни. Ну, разве я не прав? Поправьте меня, если я не прав. Вот скажите мне, вы когда-нибудь совершали подвиг, что-нибудь по-настоящему из ряда вон? Никогда. И не сможете. Знаете почему? Потому что всё это находится за пределами вашей убогой зоны комфорта. Вы упакованы в неё, как в полиэтиленовый пакет. Вас это не оскорбляет? Хотя сейчас все кругом ходят смертельно оскорблённые: геи, негры, верующие, интеллигенты, феминистки, шлюхи и журналисты. Всех оскорбили! Хорошо хоть нам дали развлечение в виртуале. Хоть это всего лишь инструмент усмирения масс, который ведёт к загниванию и полному коллапсу цивилизации. Всё просто, как жареный лук. Если вы пришли в эту студию услышать, что когда-нибудь времена изменятся к лучшему, и что однажды мы преодолеем все трудности, знайте, вы ошиблись адресом. Вы желаете правды? Так вот она! Вот только "правда", она как сосиски: люди когда-то тоже думали, что они полезны. Чем больше правды, тем легче врать. Правда сейчас стала многоцветной, а самые простые вещи дурачат нас сильнее всего. СМИ давно превратились в СМД — Средства Массовой Дезинформации, а реальную информацию народ узнаёт только за счёт умения читать между строк и собственного домысливания ситуации. Народ полагает, что опирается на то, что называется моралью и на законы. Но это не так: наше общество опирается лишь на понятия.
Вот молоток Колян, правду матку шпарит, я вас умоляю — с таким умным видом отжигает по полной. Надо ему как-то звякнуть на предмет договориться оттопыриться в сауне со шлюшками. Он договаривается за сауну, шлюшки с меня. Золотой души человек. Настоящий титан мысли. Был у него в жизни маленький эпизод с козой, но то так — недоброжелатели клевещут. Был у Сергеевича ещё один друг кроме депутата, но он немного снаркоманился, сам себя уже не узнаёт, он был человеком искусства, но без взаимной любви. Их троих за глаза так и звали: три поросенка. Жадина них-них, наркоман нюх-нюх и грубиян нах-нах! Причём Сергеевич числился них-нихом. Обидно, да! Йа асобиннай, а они меня в них-нихи записали.
Решено, надо непременно оттопырится в самое ближайшее время, чтобы отвлечься от пространных намёков старших товарищей по бизнесу, связанному с распространением дури. Дурь действительно уже не в тренде, в тренде сейчас вымогательство. Вот Сергеич и создаёт отличную схему по выбиванию бабла из баранов. Схема замечательная: бараны сами будут нести бабки в казну, типа мы одна семья и должны страдать вместе. Все мы знаем, что деньги зарабатываются сильными за счет слабых. Но старшие товарищи продолжают прессовать. Бросаются всякими грязными намёками, вроде, что наиболее рискованные эксперименты проводятся на наименее ценных членах сообщества, и что мы не намерены опускать планку своего бизнеса до уровня вашей паршивой некомпетентности. Учтите, Сергей Сергеевич, что работа в нашей организации рассчитана на определенную степень зрелости и ответственности.
— Зачем мне их степень зрелости, — скрипнул зубами Некрасов. — Я что вам, баклажан?
Понятно, конечно, на что они намекают. А чего тут добавить? Либо он на работе, либо устал от работы. Сейчас надо держать ухо вострó: кто моложе и настырней, всегда может оказаться у тебя за спиной. Чуть ошибёшься, вместо тебя другого поставят на тёпленькое, пригретое твоей задницей место. Так что жизнь не подарок: какого только дерьма не бывает на свете. Уж Сергеич мог бы рассказать: он сейчас сам по уши в проблемах, как в дерьме, и чувствовал себя как на Сицилии. Сейчас Сергеич был близок к провалу, и он ясно чувствовал это тем самым местом, которым чувствуют приближающийся кирдык.
Мир стоит на обмане, считал Сергей Сергеевич. Кому можно верить в этом мерзком городе? У каждого свои дела. И каждый воду мутит по-своему. Никому доверия нет. Своим баранам тоже ничего толкового не поручишь. Вроде были более-менее вменяемые Гиря и Гастроном, да и те скурвились. Теперь зону топчут, а Весовщик вообще ласты склеил. И везде хвост гадского Мыша торчит, чтоб его черти съели.
У Некрасова были все признаки человеческого существа: плоть, кровь, кожа, волосы, но ни одного выражения человеческого чувства, кроме алчности и отвращения. Люди, когда таких, как он, встречают, бывает, через плечо плюют.
Внезапно Некрасова стали бесить разглагольствования по телевизору его друга депутата, это которого нах-нахом кличут.
Наши люди не могут жить без веры. А нынешние люди поверят во что угодно, даже нах-наху. Миром правит быдло, а это значит, что конец всем иллюзиям.
— Ты меня уже достал, нах-нах, пошёл ты в дупу, трындишь, как Троцкий с Овальным, — с такими словами Сергеич выключил телевизор и набулькал себе в тяжёлый стеклянный стаканчик приличную порцию коньяка из новой бутылки. — Ну, за успех нашего безнадёжного дела, — сам себе сказал он, чокнулся с бутылкой и выпил ароматный напиток. Почему-то ему очень захотелось зажевать коньяк своим галстуком.
— А теперь займёмся делом, — сказал он вслух и включил систему внутренней безопасности заведения.
Тотчас на большом экране телевизора появились маленькие экранчики, показывающие, что делается в коридорах и помещениях заведения. Сейчас была ночь, и особой движухи не было: работали только дежурные воспитатели, да и то их работа заключалась в допуске к учебным терминалам. Большинство воспитанников уже дрыхли в своих койках, только самые упоротые или больные на голову учились и ночью. Грызли, так сказать, бесплатный гранит науки. Вот, блин, зачем им это? Видеокамеры ничего интересного не показывали, даже та, которая установлена была в девчачьей душевой. Правда, Сергея Сергеевича подглядывание за голыми девками уже давно не возбуждало. Ему давно хотелось чего-то эдакого. Это, говорят психиатры, случается, особенно когда слабый ум оказывается в плену тщеславия и поисков чего-то эдакого, то возможны разные недоразумения.
Переключив своё внимание на другой экранчик Некрасов увидел Мыша, куда-то бредущего по коридору.
— Помянешь чёрта, он и явится, — пьяно проговорил Некрасов. — Да чтоб ты облез, пигмей штопаный! И куда же это мы прёмся по ночам? Чего это нам не спиться? А, учиться топает дурашка, — понял директор, когда увидел, что Мышь направился к дежурному воспитателю.
— Не, вот скажите люди добрые, зачем этому фрукту учиться? Ведь всё равно он, как был дураком, так им же и останется. Надо же, учиться нашему чуду приспичило, ага. Грамотным стать хочет, ага. Вот куда ему наука? Недавно хохму рассказывал учитель математике про этого недоноска Мыша. Говорит, что однажды предложил Мышу назвать геометрическую фигуру: четырёхугольник, у которого стороны параллельны. Ну, этот дебил и выдал. Как только он эту фигуру не называл, так и не смог правильно назвать. Простейшую фигуру "парограмманал" не назвал, то есть, эту, как его "палотрахограмм". Тьфу ты, понапридумывают названий. Так вот этот дебил этот "пирогормонал" так и не назвал. Чего проще? В этом слове есть "грамм", точно помню, и параллельность присутствует. Получается совсем просто "парольграммал", вот. А дебил так и не назвал. Потому, что дебил. А педагогам за него переживай.
Некрасов вдруг вспомнил, что он тоже педагог, даже диплом есть. Алкогольные пары немного его поправили: он не педагог, он выдающийся педагог.
— Точно, — ударил кулаком по столу Некрасов. — Я не просто педагог, я выдающийся педагог, как Макаревич, то есть Макаренко и этот, как его, Ян Амос Коменский. Макаревич, то не педагог, то конь педальный, клоун в натуре, как нах-нах. Надо проветриться, не могу же я пить круглые сутки. Хотя мой дядя с этим когда-то успешно справлялся. Если ад существует, мой дядя сидит сейчас там, смотрит на меня и ржёт до-упаду, а я к себе требую уважения и уважительного отношения ото всех, понимаешь.
Вот только рядом никого не было, чтобы оперативно оказать директору уважуху. Поэтому Некрасова осенило, что надо пройти по коридорам его заведения с целью посмотреть, как ему будут оказывать уважение. Наша цель — дисциплина, порядок и контроль, во! Работа у него, конечно, дерьмо, зато не скучная: ну, разве можно заскучать в сумасшедшем доме? Вот только дерьма здесь больше, чем сбывшихся желаний. А я возжелал стать счастливым.
— Может девок разбудить, пусть идут в душ мыться, — придумал директор, но потом скривился. — Не, голые козы-девки не вставляют, от этих дур, не торкает уже. О, пойду Мыша погоняю. А то он больно умным себя возомнил. Надо же учиться вздумал, академик, мля. Интересно, Бог этого Мыша сделал таким нарочно, типа приколоться, или случайно? А может, ну его к бесу этого Мыша: пусть болтается, где хочет, хоть на виселице. Нет, педагог я, или не педагог, ёлки-берёзки: надо пойти и этого Мыша тщательно повоспитывать, чтоб ему, паразиту, жизнь мёдом не казалась.
"Академик" чувствовал себя не в своей тарелке, когда система, наконец, вернула его в реал: откуда взяла, туда и вернула, даже одежду сохранила ту, в которой он был в реале. А то Мышь боялся, что система перепутает и окажется он в реале одетым по моде других миров: доказывай тогда окружающим, откуда ты эти шмотки добыл. Почему Мышу было муторно? Его очень смущало периодически всплывающее сообщение от системы о том, сколько по его вине погибло разумных. Сообщение представляло собой счётчик с бешено увеличивающимся числом: это столько народа в мире внешников было уже уничтожено. Сейчас уже счётчик показывал, что погибло больше трёх миллиардов разумных. Самое интересное было то, что даже система не знала, как реагировать на такое событие, хотя она компенсировала Мышу моральный ущерб от попадания в мир Стикса. Компенсация была как деньгами, так и пунктами основных характеристик. Матвей взглянул на текущий счёт в банках: теперь в Светлом банке у него стало 264.000 золотых, а в Чёрном банке 493.000 золотом. Система не дала Мышу какое-то количество пунктов основных характеристик, а просто взяла и тупо повысила все характеристики на 20 пунктов. И то хлеб. На этом плюшки не закончились. Система на 50 пунктов увеличила все его основные способности, то есть "Скрыт", "Изготовление артефактов" и "Тёмная энергия". Теперь после всех этих увеличений его основные умения достигли уровня: Скрыт — 260 пунктов, Изготовление артефактов — 2165 пунктов и Тёмная энергия 2720 пунктов. Скрыт, конечно, был так себе, дохленький. Только от слабых существ скрывал, а артефакторика уже радовала. Теперь Мышь мог в день соорудить один артефакт, например, защитный амулет на 2165 пунктов. Воинам такой бы артефакт понравился.
Но была и бочка грязи к этой ложке мёда. Система наградила Мыша титулом, от которого он не знал куда деться. Всего в игре было четыре порядка титулов даруемых Рандомом, которые купить было невозможно ни за какие деньги, а только заслужить.
— первый порядок: Светлейший или Темнейший (присваивался за выдающиеся достижения), например, "Светлейший повар" или "Темнейший книгочей";
— второй порядок: Высший, например "Высший мечник";
— третий порядок: Великий, например "Великий знахарь";
— четвёртый порядок: Архи, например, "Архимастер алхимик".
Вот Мыша и наградили титулом Архизлодей. Соответственно во всех пантеонах титулованных особ, а такие пантеоны были в столице каждого государства, появился новый стенд, на котором красовалась картина в виде чёрного квадрата Малевича, под которой была надпись "Архизлодей". Публике оставалась только гадать, кто же это такой Архизлодей и что он такого совершил, что его так обозвали. Это Мышь не дал системе разрешения на публикацию своей физиономии на этой картине. Вот только был один нехороший нюансик: все разумные прекрасно видели титул титулованной особы. И как быть? Как это дело скрыть? Да, проще некуда: надо внести в храм миллион золотом и все дела. И тогда точно никто не увидит этого гнусного титула? Точно никто из разумных не увидит, кроме....титулованных особ, те обязательно увидят. А как сделать так, чтобы и титулованные особы не увидели? Так совсем просто: ещё один миллиончик золотом и всё будет, как вы хотите. Вот так Мышь опять влетел на два миллиона золотом. Хорошо хоть система не впаяла штраф за убиенную цивилизацию внешников, посчитав, что это она косвенно виновата, что цивилизации пришёл кирдык.
