Мастер больше не пытался заговаривать, чему я был несказанно рад. В движении соображалось гораздо легче, а условная тишина темного леса этому способствовала как нельзя лучше.
Наставник вполне доходчиво обрисовал перспективу, рядом с которой смерть оставалась наименее желанным выходом, и, все же, я не был бы собой, если б вот так легко на это согласился. Из любой, даже самой, подчас, безвыходной ситуации всегда существует, как минимум, один выход. Главное — вовремя его отыскать.
Вот только знать бы, где искать.
Побег в джунгли отметался сразу, как неосуществимый. Даже если бы мне каким-то чудом удалось избавиться от стражи и спрятаться от Аверре, как долго я смог бы продержаться в бескрайнем лесу, полном коварных хищников, без воды и еды, учитывая, что мои физические и духовные силы приблизились к грани полного истощения? Единственным здравым решением казалось подождать.
День был в самом разгаре, но там, где ступала наша маленькая процессия темень оставалась практически беспросветной. Судя по редко встречающимся искусственным огонькам, мы уже успели покинуть территорию деревни и теперь шагали по абсолютно безлюдной местности, спотыкаясь о цепкие ветки минна, расползшиеся во все стороны под ногами.
Один из моих стражей вдруг что-то проговорил Аверре на своем. Тот отреагировал флегматичным кивком, но меня предупредил:
— Будь внимательней, Сет, в диких местах полно хищников.
Я насторожился, начав пристальней вглядываться в лоскуты теней, окружавшие нас со всех сторон. Неподалеку жалобно вскрикнуло какое-то животное, а в кустах раздался непонятный шорох. Но Аверре даже ухом не повел, продолжая продираться сквозь ветви и лианы так, словно знал здесь каждый клочок земли и нигде решительно не видел ни малейшей угрозы.
Двигаясь за ним точно в след, я, несмотря на усталость и непрекращающуюся боль не только в теле, но и внутри разума, прислушивался к джунглям сквозь шепот Теней. Многообразие жизни рождало в голове непрерывный фон, никак не связанный со звуками реальной жизни. Это было сравнимо, скорее, с шумом моря, и каждый камушек, брошенный в него, оставлял отзвуки собственного эха. Любой хищник был таким камушком, поэтому его приближение я мог учуять за много метров до того, как он вдруг вздумает напасть.
Прежде, чем я успел поинтересоваться, долго ли еще предстоит петлять, Аверре неожиданно резко свернул направо и скрылся за густыми ветвями какого-то трубчатого кустарника.
— За мной, — прикрикнул он.
Раздвинув тяжелые ветки и зайдя за них, я будто в другой мир попал. Мертвая тишина навалилась во всех смыслах. Ни одни зверь или птица не вскрикнул не только физически, но и в моем сознании. Воздух здесь был застоявшийся, со сладким привкусом тлена, как будто вся местность вымерла. Пааты все еще скрывали от глаз дневное небо, но очень высоко, образуя нечто вроде купола над долиной, а внизу, куда не кинь взгляд, — только кустарник. Тропинку он поглотил давным-давно, поэтому ступать приходилось еще аккуратней, дабы ненароком не наткнуться на созревшие соцветия острых, точно иголки, семян.
— Что это за место? — поинтересовался я, между прочим.
Аверре ответил с удивившим меня трепетом:
— Кладбище. Самая старая часть леса. И самая священная.
Чем дольше я вдыхал здешний воздух, тем сильней начинал чувствовать это место, где само время, словно застыло. От каждого листика веяло покоем и умиротворением.
— Не похоже на кладбище, — сказал я.
— Конечно, не похоже, — усмехнулся мастер. — Ты еще не привык, что здесь все иначе, чем кажется? Махди не хоронят тела умерших, зарывая их в землю. Они дарят их лесу. Это дань за то, что он обеспечивает их всем необходимым.
Недоумение на моем лице было замечено, и Аверре пояснил:
— Минн расщепляет трупы, питая таким образом себя и весь лес. Всего несколько часов требуется, чтобы от тела не осталось и следа.
Нервно оглянувшись на цветущий поблизости кустик, я инстинктивно отодвинулся.
— Пройдем еще немного дальше, — предложил мастер, указав вперед.
Мы пересекли долину мертвых, еще несколько раз нырнув за кустистые заросли, и спустились по пологому склону, где полумрак сгущался сильнее. В этом месте стволы старых паатов извивались над самой землей, скручиваясь и образуя нечто вроде пещеры или грота с высоким арочным входом, обвитым цветущими лианами. Перед входом, на пустыре возвышался большой плоский камень, весь потрескавшийся и покрытый черным мхом. Это был тот самый алтарь, о котором рассказывал Занди, когда вспоминал историю Сай"и.
Чем ближе мы подходили к камню и маячившей за ним пещере, тем отчетливее становилось напряжение Аверре, выражавшееся в его резких, почти рваных, движениях.
Встав у самого входа и повернувшись ко мне лицом, он сипло произнес:
— Вот это, Сет, и есть Дом Иглы — Святилище махди.
Состояние возбуждения передалось по воздуху и всего через несколько мгновений, нервно поеживался не я один, но и молчаливые стражники за моей спиной. Темный проход, ведущий внутрь необычной пещеры, воздействовал на всех, словно черная дыра, притягивая к себе взгляды. Я чувствовал внутри Иглу, ее обжигающую, густую силу, манящую обещанием безграничного могущества. Оно было похоже на тихий, заискивающий шепот — внутренний голос, извращенный темными и низменными желаниями, о которых Игла, каким-то образом, знала, и в которых признаваться я боялся даже себе самому.
— Здесь на вещи смотришь по-другому, не правда ли? — каким-то неимоверно далеким голосом поинтересовался наставник. — Игла знает, как и где лучше всего воздействовать на сознание. В замке ты мог почувствовать это. Она понимает твои желания и готова осуществить их, ты только попроси. Тебе ведь, я знаю, так сильно этого хочется...
Аверре говорил что-то еще, но я его уже не слышал. Реальность начала медленно расплываться перед глазами, преобразуясь и сворачиваясь в червоточину, центром которой являлся вход в Святилище. С огромным трудом мне удавалось преодолевать притяжение Иглы, но чем дольше я находился поблизости, тем больше сил требовалось для того, чтобы сопротивляться. Казалось, еще чуть-чуть и меня оторвет от земли и просто затянет в эту бездну. Затем мне стало казаться, что количество голосов позади увеличилось, хотя я был слишком увлечен, чтобы убедиться в этом. Не замечая ничего вокруг, я шаг за шагом стал приближаться к пещере и вот, когда был уже у самого ее края, что-то тяжелое и большое пролетело мимо и загородило проход, вернув меня в настоящее.
Вздрогнув от неожиданности, я уставился на клубок неестественно сплетенных тел, бездыханных и изломанных, некогда принадлежавших моим стражам. Снова зазвучал голос Аверре, только на этот раз в тоне его уже не было ни самодовольства, ни торжества.
— Не может быть!..
Резко обернувшись, я понял причину произошедшего — буквально в двух шагах от Аверре стояла старая ведьма Аманра, а чуть позади нее Эйтн, Занди и еще несколько гвардейцев. Когда и, главное, как им удалось сюда проникнуть, я не имел понятия и мог лишь оторопело пялиться в их суровые лица, обращенные к наставнику.
— Ну, нет, — проговорил он и повторил уже громче: — Я говорю: нет! Вам не удастся меня остановить! Только не теперь, когда я на пороге успеха! — Он неожиданно и громко рассмеялся.
— Сет, отойди от пещеры, — спокойно произнес граф.
Утробный смех Аверре оборвался, точно звук выключили, и он, сверкнув глазами, произнес:
— Никто никуда не двинется, пока я этого не захочу! — И припечатал, точно выплюнул: — Граф.
Он сделал жест, как если бы приманивал к себе кого-то, а затем резко опустил ладони вниз, отчего дрожь прошла по земле, и вслед за ней из кустарниковых гущ выбралась целая стая свирепых тварей, взявших Занди и всю его команду в тиски. Я и представить себе не мог, что подобные чудовища могли водиться в таких местах, как это, но в большей степени был удивлен тем, что не учуял их присутствия, и посмотрел на Аверре.
Как я и подозревал, мой легендарный наставник сильно лукавил, утверждая, будто плохо ладит с ментальными умениями элийров.
Пока желтоглазые твари, больше всего напоминавшие яртеллианских пещерных собак, скалили огромные зубы, обильно поливая слюной высохшую траву, никто не смел пошевелиться. Копая огромными когтями землю, прищелкивая длинными хвостами, они рычали и поскуливали, только и ожидая приказа к нападению.
— Убери своих тварей, дядя, — холодно сказала Эйтн, встав по правое плечо от Аманры. — Мы можем обсудить все в более спокойной обстановке.
— Тебе нет нужды за ними прятаться, Батул, — подтвердила ведьма голосом еще более хладнокровным, чем у леди Аверре.
Но только мастер не стал внимать их советам и с величайшим самодовольством объявил:
— А я так не думаю.
Стоя в стороне, я с вспотевшими ладонями наблюдал за происходящим, когда молчаливый батуловский приказ атаковать прошел по натянутым, точно поводки, струнам Теней к чудовищным собакам.
Не успев и рта раскрыть, я увидел, как они, повинуясь общей команде, одновременно прыгнули, и уже приготовился к кровавому зрелищу.
Графские солдаты, чья быстрота реакции оказалась не хуже звериной, вскинули свои оружия и разрядили энергоблоки прямо в раззявленные кровожадные пасти.
Ни одна тварь не уцелела.
Однако это Аверре ничуть не смутило и он, вновь обратившись мыслями к темным потокам, сплетавшимся вокруг него и всего сущего, заставил их выплеснуться волной заряженных частиц. Это миниатюрное светящееся цунами должно было испепелить Эйтн, Занди и его людей, и только своевременная реакция Аманры, окутавшей всех непроницаемым энергетическим щитом, не позволила этому случиться.
Открыв рот и выпучив глаза, я мог лишь наблюдать за тем, как мощь атаки Аверре, словно о волнорез, разбивается о созданную ведьмой защиту.
— Ты ничуть не изменился, Батул, — проговорила Аманра, выступив вперед. — По-прежнему манипулируешь теми, кто тебе доверяет, используя их ради собственных выгод — трусливая тактика. Хотя, можно ли ожидать иного от легенды?
В первый раз за все время нашего знакомства я стал свидетелем того, как самообладание изменило наставнику, а на его место пришла растерянность, отразившаяся на лице.
— Кто ты? — спросил он.
Только ведьма совсем не спешила с ответом.
— Ты правильно рассчитал, возвратив Иглу на ее исконное место. Только здесь она может быть активирована так, как это изначально задумывалось ее создателями. В любом ином месте это неминуемо вызвало бы ее коллапс, и это даже близко не было бы похоже на тот ад, что творился на орбите Шуота полторы тысячи лет назад.
От этих слов, не только я, но и сам Аверре стал чувствовать себя не лучшим образом.
— Кто ты? — настойчиво повторял он.
Слегка отодвинув с лица шаль, Аманра загадочно, насколько это было возможно при глубине ее морщин, улыбнулась и проговорила:
— Время надо мной поработало изрядно. Хотя, по правде, винить в этом следует не только его. — Она обвела низину широким жестом. — Здесь слова "Боиджия изменяет каждого" приобретают особый смысл. Энергия этого места настолько могущественна, что само пространство-время искривляется и изредка рождает обратно преломленное подобие некогда умерщвленной жизни...
— Кто ты?! — в третий раз взвыл Аверре.
— По-моему, ты и сам это уже знаешь, — проговорила ведьма.
Я больше не пытался вникнуть в смысл завуалированных игр, шедших между этими двумя, но с мастером стало происходить что-то необычное. В считанные мгновения он побелел, точно полотно, глаза таращились из орбит, а лицо исказилось от неописуемого ужаса. Он будто приведение увидел, и сам от этого стал походить на мертвеца.
— Не может быть! Этого не может быть! — Не отрываясь от Аманры взглядом, Аверре начал пятиться в сторону. — Ты же умерла! Ты умерла!!!
Громкий нечеловеческий смех ведьмы резанул по ушам. Одним рывком она распахнула все свои накидки, продемонстрировав темное нутро, заполненное тонкими побегами живого минна, извивавшимися с тошнотворным шебуршанием. Именно они давали иссохшему, дряблому телу возможность двигаться.
— Насколько похоже это на жизнь? — вопросила она. — Ну?
Взгляд Аверре наполнился таким неподдельным страданием, что даже смотреть на него оказалось больно. Куда как легче было справиться с естественным отвращением, вызванным живым трупом ведьмы, стоявшей сейчас передом мной. И только следующие слова мастера перевернули мир вкруг меня вверх дном:
— Ох, Сол! Что же с тобою стало?
Глава 32
На пороге
В тот момент я, пожалуй, мог выразить свое состояние всего тремя словами: это был шок. Но они и вполовину не отразили бы и сотой доли тех чувств, что я испытал, услышав имя собственной матери, с мистическим ужасом произнесенное Аверре. Осознание сказанного еще не успело как следует закрепиться в мозгу и я, кажется, даже умудрился произвести на свет нечто вроде смешка, поскольку посчитал, будто ослышался. Нетерпеливый взгляд заскользил по уродливому телу ведьмы в поисках опровержения услышанного. Ведь это просто не могло быть правдой. Не могло!
Но Аманра, вновь укутавшись в шали, просто смотрела на меня, не произнося ни слова. Эйтн и Занди, кажется, были огорошены ничуть не меньше, хоть и вряд ли понимали всей сути начавшей вырисовываться трагедии.
Я повернулся к Аверре, который, не отрываясь, смотрел только на ведьму, и спросил — нет, прошептал, — сдавленным голосом:
— Что вы сказали?
Он, разумеется, не ответил, а я мысленно продолжил убежать себя в том, что все это какая-то ошибка, совершенно несмешная шутка, и правдой быть не может! Возможно, последние слова я даже повторил вслух несколько раз, так как дрожь неприятия прошла по всему телу ведьмы.
— Сет, — прошептала Аманра и сделала один шаг в мою сторону, но тут же остановилась, увидев, как я отступил назад.
Движение мое было невольным и продиктованным инстинктом самосохранения, но объяснить ей это в тот момент я просто не сумел.
— Сол, — снова прошептал Аверре, привлекая к себе ее внимание. — Как же так?..
Никогда бы не подумал, что мой наставник способен на такие вещи: из глаз мастера струились слезы, а он даже не моргал, точно боялся, что Аманра исчезнет, как привидевшийся кошмар.
Но лучше бы это все и впрямь оказалось кошмаром.
— А ты не предполагал такого, верно? — не своим голосом спросила ведьма, холодно глядя на него. — Не учел такой маленькой вероятности, и все же посмел думать, что проник в хранилище всех тайн Боиджии, в то время как на самом деле, не зашел и за порог. — Она неожиданно отступила от него, словно сама с трудом владела эмоциями. — Ты упивался своими знаниями, считая, будто тебе уже ясна вся тонкая суть мироздания, для большего тебе недоставало лишь Иглы... — Аманра негромко усмехнулась: — Мой милый Батул, ведь ты был так к этому близок, но сам отошел, разрушив все. Ты считал, что разгадка в Игле, что она поможет тебе найти недостающие фрагменты головоломки. Как же ты ошибался!
— Прости меня! — Аверре вдруг упал на колени. — Прости меня, пожалуйста, Сол!
