— Будешь сидеть в замке, тогда и ходи в чем угодно, а в походе изволь выполнять все приказы командира! — строжился я.
Лена надула губы но возражать не стала. Она сразу же забрала себе трофейный Кастет Силы и только ждала случая, чтобы его испробовать. Колонна получилась внушительная. Одних бойцов вместе со мной 16 человек. Плюс возничие, слуги, женщины и дети, семейство Вернера. Для общего котлового питания пришлось купить здоровенный медный казан, примерно на 50 литров. Среди возчиков, на повозках с известью, увидел двоих знакомых еще по прошлой поездке. Спросил того, что был ранен стрелой.
— Как здоровье Ганс, на что жалуешься? — и подмигнул.
Он снял шапку с головы и низко поклонился.
— Очень хорошо Ваша Милость. Магиня Татьяна быстро меня подлатала, я очень благодарен вам и ей за все то, что вы для меня сделали.
— Хорошо, но под стрелы больше не лезь, ее с нами на этот раз нет, бери пример со своего товарища.
Еще раз подмигнул оторопевшему возчику и направил коня в голову обоза.
Порядок движения был таким. Впереди каравана метров за сто, двигались двое дружинников на самых резвых лошадях. Затем я с Гельмутом и пятеро дружинников. За нами фургоны. Рихард и остальные находились в арьергарде. В первом фургоне едет Лена с Габриэлой, затем повозки с людьми, затем с известью. Дружинники в полном снаряжении, у каждого шлем, щит и длинное копье. Все бойцы понимают серьезность момента и зорко вглядываются в окружающий нас подлесок. Но пока все было нормально и лишь ближе к вечеру, высланные вперед всадники, на полном скаку вернулись назад, крича во все горло.
— Впереди засада!
Потом доложили более обстоятельно.
— Впереди, за поворотом, дорогу перегородил отряд вооруженных всадников, количеством 25-30 человек. Все в доспехах и шлемах, на щитах герб Нойфенов.
— Копья есть? — уточнил Гельмут и получив утвердительный ответ, зычно скомандовал.
— Боевое построение!
Тут же к нам поскакали конники с конца колонны. Я наоборот спешился и крикнул.
— Питер, прими моего коня. Лена, одевай броник со шлемом, готовь оружие.
Освободил винтовку от чехла, осмотрел ее, вставил обойму с патронами. Оглянулся. Лена с серьезным лицом уже стояла слева с Маузером в руках. Сзади сильно хромая на левую ногу и опираясь при ходьбе на древко здоровенной секиры, подходил Вернер-оружейник. На нем кольчуга, шлем, в руке большой прямоугольный щит, на поясе кинжал. Надо же, поразился я, человек не продал свое оружие и доспехи, хотя нуждался в деньгах, вот что значит воин по призванию. Вернер радостно лыбился и явно желал принять участие в схватке.
— Я тоже буду биться, господин барон, определите мне место! — заявил он трубным басом.
Вот же маньяк адреналиновый, про себя подумал я, хлебом его не корми, дай подраться.
— Вернер — обратился я к нему — у тебя в этом бою будет особая задача. Охраняй мою жену, прикрывай ее щитом и не подпускай к ней близко врагов.
Здоровяк немногим выше меня ростом, но значительно превосходящий прочими габаритами, радостно кивнул и встал слева от Лены. Ох и могуч же он, про таких то ли в шутку то ли всерьез говорят.
Из его трусов тебе две пары брюк выйдет. Против такого пресловутый бандит Карл в рукопашной и минуты бы не продержался.
— Гельмут — обратился я к командору — как планируешь провести бой?
Он пожал плечами. — Как обычно. Так-как у нас нет ни лучников, ни арбалетчиков, сразу ударим навстречу в копья. Дальше рубка, ну и как получится.
— Нормальный план — согласился я — но вначале мы с Леной расстреляем их, как только они появятся на виду, а затем ты командуй бойцами.
Гельмут охотно кивнул и принялся распределять конников справа и слева от нас, выстраивая из них шеренгу.
На дорогу из-за поворота стали выезжать противники и тоже начали формировать довольно ровный строй из двух шеренг. Посередине цепи выделялись два всадника в полном рыцарском доспехе, в глухих шлемах, с длинными копьями в руках. На крупных конях надеты нагрудники из железа. Шея и голова животных тоже прикрыты защитой. Не дожидаясь когда они построятся и поскачут на нас, сказал Лене.
— Твой левый, мой правый, затем стреляй левых, а я буду бить правых. Огонь по готовности.
Снял оружие с предохранителя, прицелился в грудь командиру и плавно потянул спуск.
— Бах, грохнул выстрел. Рядом раздался другой. В последний момент конь под " моим " седоком переступил копытами и пуля попала не в грудь как метил, а куда-то в бок. Но я уже на него не смотрел, передернул затвор и выцеливал следующего. Опешившие на мгновение всаднники, представляли из себя отличную мишень и очередным выстрелом я сразу поразил высокого крепкого бойца в кольчуге и с черной короткой бородкой. Снова перезарядка, прицеливание, выстрел.
Нам с Леной удалось сделать всего по четыре выстрела, прежде чем противник кинулся в атаку, опустив копья и пришпорив лошадей. Пятый выстрел я успел сделать, а Лена уже нет.
Наши дружинники, ведомые Гельмутом, тоже рванули вперед, желая набрать хорошую скорость при столкновении и сразу же перекрыли нам сектор обстрела. Рядом с нами остался только Вернер и откуда-то вылезший Питер, с кинжалом в одной руке и моим щитом в другой.
Что это с ним, мелькнула короткая мысль где-то на задворках сознания, неужели мой слуга почуял силу в коленках и решил покрыть себя неувядаемой воинской славой? Вид парень имел бледный но решительный.
— Перезаряжаемся Лена — только и успел произнести я, и тут две волны всадников, со страшным грохотом сшиблись друг с другом. Треск копий, крики воинов, ржание коней, слились в один непрерывный рев. Первое столкновение прошло и бой превратился в отдельные схватки и полную неразбериху. Поначалу было не ясно кто одолевает, слишком быстрым и хаотичным было движение сражающихся. Но затем несколько всадников вырвались из общей массы и направили коней на нас.
Я снова стал стрелять, уже не целясь, лишь бы попасть в силуэт лошади и наездника. Несущуюся галопом лошадь трудно сразу остановить, даже раненная она по инерции летит вперед подгоняемая седоком. Лена взвизгнула и бросив винтовку, отскочила назад к повозке, одновременно выдергивая пистолет из кобуры. Двоих из четырех всадников мы спешили, убив или ранив под ними лошадей. Еще одного принял на себя Вернер, ловко уклонившись от удара копьем и подрубив секирой заднюю ногу коню.
Я тоже откинул винтовку, и начал лихорадочно стрелять из пистолета в последнего всадника, который скакал на меня низко пригнувшись в седле и выставив вперед копье. Не помню попал в него, или хотя бы в лошадь, но меня сбила с ног летящая навстречу широкая конская грудь. От удара, казалось потерял сознание буквально на одно мгновение.
Пришел в себя от выстрелов, бухающих над головой. Начал подниматься с земли, тут же закружилась голова и стало подташнивать. Снова померкло сознание...
Постепенно перед глазами разъяснилось. Я лежал недалеко от нашей повозки, надо мной стояла Лена и пыталась выстрелить из разряженного пистолета. Курок щелкал вхолостую, но она этого не понимала. Лицо ее было белым а глаза какие-то шалые. Приподнялся и сел, опираясь руками о землю.
— Смени обойму — сказал я ей, и сам не узнал своего голоса.
Огляделся. Перед нами метрах в семи, рубился Вернер, сразу с двумя воинами. Они то сразу, то попеременно накидывались на него с разных сторон и пытались достать длинными выпадами мечей. В них и пыталась выстрелить моя защитница. Здоровяк ловко отбивал их нападки щитом, не отступая ни на шаг и словно перышком размахивал тяжелой секирой на длинной рукоятке. Сам постоянно пытался перейти в наступление, но искалеченная нога не позволяла добиться успеха в нападении. Противники резво отскакивали от угрожающих замахов его страшной секиры и затем снова атаковали. Пистолета и винтовки рядом с собой я не видел, поэтому протянул руку к Лене и сказал.
— Дай!
Она никак не отреагировала на мой голос, все так же пытаясь выстрелить из разряженного Люгера. Тогда я поднялся и левой рукой потянул ее за рукав, развернул к себе, а правой выдернул пистолет из одеревеневшей ладони. Лена моментально отмерла и стала осмысленно оглядываться вокруг. С оружием в руке, сразу почувствовал себя здоровым и бодрым, головная боль бесследно испарилась. Сбрасываю пустой магазин, вместо него вставляю запасной из кобуры. Взвожу затвор и сразу же стреляю в одного из противников Вернера, который очень удачно стоял ко мне вполоборота.
— Бах, и один уже не в счет, валится на землю с пробитым брюхом. Второй похоже не осознав изменившейся обстановки, все так же наскакивал на Вернера и старался рубануть его мечом. Пытаюсь подловить его в прицел, но мне мешает мощная фигура нашего защитника, который все время перекрывает мне цель. Делаю попытку обойти его сбоку, и едва сделав шаг правой ногой, шиплю от сильнейшей боли в ней. Наступить на нее просто невозможно. Кое-как скрипя зубами, мне удалось сместиться вбок на пару шагов и я вновь поднимаю пистолет.
— Бах, грохочет Люгер, и последний упертый дурак, вместо того чтобы стремглав улепетывать, падает на землю. Подстреленный бросив оружие, корчится от боли, зажимая рану в животе.
Ему уже ничего не надо, ни щедрой награды за мою голову, которую наверняка посулил барон Хьюго, ни славы, ни высокой должности при его дворе, ни завистливых и восхищенных взглядов его товарищей. Лишь бы унять страшную боль в простреленном брюхе и остановить сочащуюся из раны кровь...
Вернер поворачивает ко мне совершенно счастливое лицо, залитое потом и потрясая топором восклицает.
— Мы победили, господин барон! Славная была битва!
— А где все наши? — задаю резонный вопрос, оглядывая поле боя и наблюдая лишь лежавшие без движения тела бойцов и туши убитых коней.
Только где-то справа, у опушки леса, стояло несколько лошадей без всадников. Они настороженно смотрели в нашу сторону прядая ушами. Напугались выстрелов, догадался я.
— Наши гонят и добивают отступающих врагов! — радостно сообщил он мне.
— Много у нас убитых, раненых?
— Не знаю — просто ответил он пожимая плечами — неважно это, главное мы их одолели.
Да уж, подумал я, в это время цена человеческой жизни невысока, а противника так просто ничтожна. Повернувшись к Лене, спросил.
— Я долго был без сознания?
Она понемногу приходя в чувство, наконец облегченно выдохнула и внимательно оглядела меня. Не заметив серьезных ранений, ответила.
— Наверное минуты 2-3, я толком не поняла. Что у тебя с ногой?
— Вывих наверное, ну или трещина. Но точно не перелом. Перелом у меня раньше был, совсем другие ощущения. Лена пройдись, найди наши винтовки и мой пистолет, а то мне трудно ходить.
Получив простое поручение, моя жена занялась делом, пошла собирать оружие. Прыгая на одной ноге, я вернулся к повозке и поднял сброшенную обойму. Из сумки на поясе снарядил ее патронами и сунул в кармашек кобуры.
— Питер, где ты есть, ты живой или нет? — громко позвал своего слугу.
Откуда-то из недр повозки, послышался шорох и вскоре показалась слегка бледная физиономия Питера. Не вышло из него воина, констатировал с грустью, у парня при реальном шухере, жопка сжалась в кулачок и он рванул тырсится среди тряпок.
— Подай мне сумку с красным крестом на боку, и поживее плут, сейчас вы пойдете перевязывать наших раненных.
На звуки моего голоса из фургонов стали показываться люди.
— Все идем и ищем наших раненных и убитых! — во весь голос крикнул я — пошевеливайтесь, время дорого, раненым как можно скорее надо оказать помощь.
Ко мне подошла окончательно ожившая Лена с винтовками и пистолетом в руках.
— Садись на землю Андрей, надо снять с тебя сапог, пока нога окончательно не распухла. Потеряем время, потом придется резать обувь, так не снимешь.
Они вместе с Питером принялись меня врачевать, возчики и пассажиры фургонов направились осматривать поле боя. Вскоре стали возвращаться наши дружинники, возбужденные и шумные, еще не отошедшие от внезапной битвы. Они вели в поводу коней, нагруженных трофейным оружием, амуницией, снаряжением. Я сидел прямо на земле и шипел от боли, когда Лена вертела мою ногу, осматривая повреждение.
— Да похоже на обычный вывих, но сильный, нужна тугая повязка и покой — и начала ловко заматывать голеностоп эластичным бинтом.
После перевязки отправил Питера собирать стрелянные гильзы. Вскоре ко мне подошел Гельмут. На лице у него огромный кровоподтек, переходивший в синяк на всю левую сторону, щека и ухо в крови, левый глаз заплыл, но правый смотрит весело и задорно. Улыбка не сходила с его лица.
Нет, ну что за люди вокруг меня? снова изумился я, война им не чужая тетка и не стерва, а мать родная. Только бы кого запырять до смерти и нет больше в жизни счастья. И пофигу им на все ранения, людские потери и прочие беды.
— У нас двое убитых — предвосхищая мой вопрос, доложил он — пятеро серьезно ранены, один из них очень плох, до ночи вряд ли доживет. Еще несколько человек ранены легко. Пока доберемся до замка, еще как минимум двое могут умереть.
— Не надо до замка — немного подумав возразил я — нужно послать туда гонца с двумя заводными лошадьми. Пусть нам навстречу выедет Татьяна. Как раз в Долинной мы и встретимся. Что у нас с противником? Взяли кого в плен?
— Да, поймали одного легко раненного, поговорили с ним, он все рассказал. Всего у них было 27 воинов. Старый Нойфен лично возглавил отряд. С ним был и средний сын, которого видели в городе. Один из них убит сразу, второй просто истек кровью от раны в груди. Двое дружинников сумели уйти от погони, больно кони у них хорошие. Остальные убиты или раненые, что с ними будем делать?
— Раненых добить — спокойно сказал я — нам мстители не нужны. Жаль что не приехал третий сын барона, так бы одним разом всех зачистили.
— Это так — согласился Гельмут.
— А обоз у них был?
— Да какой там обоз! — огорченно ответил он и покрутил головой. — Одна повозка и та полупустая, видать рассчитывали на трофеи, ничего с собой не взяли в дорогу. Лишь немного провизии да здоровенный котел. И еще бочонок с вином. Хорошее! Я попробовал... немного. Рядом с повозкой четыре раседланных коня со спутанными ногами, если и были при них слуги, то они сбежали.
— Слуги не воины, пусть улепетывают. Кто из наших бойцов погиб?
— Оба новички. Из наших " старослужащих " ранены Тиль и Рихард, еще один совсем легко.
— Ладно Гельмут, командуй, не буду тебя отвлекать.— А сам похромал к фургону, опираясь на плечо слуги.
— Временно перехожу из кавалерии в обоз. — Сообщил я Лене залихватским тоном. — Ты как, не против? Буду подальше от войны и поближе к кухне.
— Ты так только говоришь, а как случится какая замятня, поскачешь в драку хоть на одной ноге! Знаю я тебя. У тебя все шуточки, а я так напугалась когда тебя лошадь сбила. Ты прямо кубарем отлетел и лежишь без движения. И еще этот, который на коне был, сумел с него спрыгнуть, очухался, и к нам бежит с топором. И морда у него злая-презлая! Я в него стреляю и все попасть никак не могу, руки ходуном ходят! Кое-как застрелила. Лена снова разволновалась и в ее глазах появились слезы.
