— Согласно имеющимся у нас данным, сама Элизабет и большинство правительства Грантвилля, не говоря уже об обывателях манти, абсолютно убеждены, что это был Хевен. Большинство из них, похоже, разделяют мнение Элизабет, что по неизвестной причине Причарт почему-то решила, что ее первоначальное предложение о саммите было ошибочным. Однако ни у кого из них нет убедительного объяснения, что могло быть этой "неизвестной причиной". А некоторые из них — особенно Белая Гавань и Харрингтон — не кажутся особенно убежденными, что это был вообще Хевен. К сожалению, после того, как рухнул Высокий Хребет, нам не хватает достаточного проникновения, чтобы уверенно подтвердить что-то подобное, но все источники, которыми мы пока располагаем, указывают на это направление. Пожалуйста, имейте в виду, конечно, что требуется время, чтобы до нас дошла информация от наших лучших сохранившихся источников. Это не те вещи, о каких мы можем расспросить журналистов так, как мы можем снимать репортажи о военных операциях вроде Ловата, например. На данный момент, и даже при использовании курьерского судна с межполосным приводом на канале Беовульфа, мы все еще говорим о самых предварительных данных.
— Понятно. Продолжайте.
— Что меня беспокоит, — продолжила она, слегка пожав плечами, — так это то, что после немедленного ответа Элизабет немного остыла, а Белая Гавань и Харрингтон все еще являются двумя людьми, чьему мнению она больше всего доверяет. Я думаю, что оба они слишком умны, чтобы в данный момент слишком сильно давить на нее с этим конкретным вопросом, но ни один из них не особенно восприимчив к высказываемой партийной линии, если они на самом деле не разделяют ее. И, несмотря на то, как иногда изображают Элизабет в карикатурном виде ее политические оппоненты, она сама по себе очень умная женщина. Так что если два человека, чьему мнению она доверяет, тихо, но упрямо убеждены, что здесь происходит нечто большее, чем предполагают все остальные, скорее всего, она просто будет меньше сомневаться в том, что касается такой возможности, чем даже сама осознает.
— Что еще меня беспокоит, так это два возможных альтернативных сценария о том, кто на самом деле является ответственным за оба нападения. Одним из них, конечно, является то, что это были мы — или, по крайней мере, "Рабсила". Вторым, что это была, по сути, хевенитская операция, но не санкционированная Причарт или кем-либо из ее администрации. Другими словами, что она была проведена изгоем Республики, который выступает против прекращения войны.
— Из этих двух, второй, вероятно, более подходящий... и менее опасный с нашей точки зрения. Имейте в виду, было бы достаточно плохо, если бы кто-то смог убедить Элизабет и Грантвилля, что предложение Причарт было искренним и что зловещие и вредные элементы — возможны отсылки к прежним недобрым временам государственной безопасности — решили саботировать его. Даже если бы это изменило мнение Элизабет по саммиту, то не привело бы кого-либо прямо к нам. И это также не произойдет в одночасье. Мое предположение состоит в том, что даже если кто-то сегодня предлагает эту теорию Элизабет — если на то пошло, кто-то, возможно, уже сделал именно это — все равно, чтобы она передумала, займет недели, вероятно, месяцы. И теперь, когда они возобновили свои операции, динамика свежих жертв и ущерба инфраструктуре будет решительно препятствовать любым попыткам возродить первоначальное соглашение о саммите, даже если она и изменит свое мнение.
— Первая возможность все же беспокоит меня больше, хотя я признаю, что вероятность этого, по крайней мере, пока, кажется более низкой. На данный момент, тот факт, что они убеждены в том, что наблюдают хевенитскую технику убийств, отвлекает внимание от нас и всех причин, по которым мы могли бы убить Вебстера или Берри Зилвицки. Но если кому-то удастся продемонстрировать, что в том, как убийцы управляются этими "корректировками", должна была присутствовать неопределяемая компонента бионаннитов, непосредственным следствием этого будут соответствующие подозрения, что даже если Хевен использовал эту технику, он не мог ее разработать. У Республики просто нет возможности собрать что-то подобное для себя, и никто такой умный, как Патриция Гивенс, ни на мгновение не поверит в иное. И это, Альбрехт, заставит такого же умного человека задуматься над тем, кто его разработал. Это могло прийти из нескольких мест, но, как только все начнут думать в этом направлении, на вершине их списка окажутся два наименования, Меза и Беовульф, и как я считаю, никто не будет думать, что эти ханжеские ублюдки на Беовульфе решатся на что-то вроде этого. В этом случае репутация "Рабсилы", скорее всего, тяпнет нас за задницу. А осведомленность разведывательных служб и манти, и хевенитов о том, что "Рабсила" вербует бывшие элементы госбезопасности, вероятно, укажет на возможность связи между нами и некоторыми другими элементами госбезопасности, возможно, скрывающимися в подлеске нынешней Республики. Что слишком близко к истине, чтобы я чувствовала себя особенно счастливой.
— Это может быть достаточно плохо. Однако по достижении этой точки они вполне могут решиться пойти еще дальше. Если мы поставляем технологию некоторым противозаконным элементам в Хевене, то что будет удерживать нас от использования ее самими? А если они зададут себе этот вопрос, то их внимание быстро привлекут все мотивы, которые у нас могут быть — о которых они уже знают из-за "Рабсилы" — даже без дополнительных мотивов, которые у нас есть.
Детвейлер несколько секунд мягко раскачивался в кресле из стороны в сторону, обдумывая то, что она сказала, затем поморщился.
— Я не могу не согласиться с недостатками любого из ваших сценариев, Изабель. Тем не менее, я думаю, это относится к сказанному мной ранее — мы не можем позволить себе беспокоиться о вещах, которые могут никогда не произойти, чтобы это помешало нам использовать необходимые методы там, где мы должны. И как вы только что отметили, вероятность любого решения, что это были мы — или, по крайней мере, что это было наша игра, а не просто случай подряда Хевена на "мокрое дело" третьей стороной — низка.
— Низкая не то же самое, что несуществующая, — возразила Бардасано. — И что еще меня беспокоит, это неподтвержденное сообщение о том, что Зилвицки и Каша посетили Харрингтон на борту ее флагмана на звезде Тревора.
— Посетили Харрингтон? — сказал Детвейлер чуть более резко, переводя кресло в вертикальное положение. — Почему я впервые слышу об этом?
— Потому что сообщение пришло с тем же межполосным кораблем, который подтвердил отмену Элизабет саммита, — сказала она спокойно. — Я пока еще обрабатываю все, что было загружено с него, а причина, по которой я просила об этой встрече, честно говоря, связана с возможностью того, что они на самом деле встречались с ней.
— На звезде Тревора? — тон Детвейлера был как у человека, повторяющего то, что она сказала, для подчеркивания, а не сомнения или отрицания, и она кивнула.
— Как я уже сказала, это по неподтвержденным данным. Я действительно не знаю, насколько можно им доверять на данный момент. Но если это точно, Зилвицки направил свой фрегат на звезду Тревора с Каша — известным хевенитским шпионом, Господи боже! — на борту, а это означало, что им разрешили транзит через туннель — и в непосредственной близости от подразделений флота Харрингтон — несмотря на то, что вся система была объявлена Мантикорой закрытой военной зоной, с приказами "стрелять без предупреждения", распространяемыми в новостях, по каналам снабжения, и выбитыми на каждой плоской поверхности складов и сервисных платформ терминала звезды Тревора. Не говоря уже о предупреждающих буях, размещенных вокруг всего периметра системы для любого транзитного транспорта, настолько глупого, чтобы пройти в систему от терминала! И также может оказаться, что Харрингтон не только встретилась с Каша, но и потом позволила ему уйти. Что наводит меня на мысль, что она выказала довольно сильное доверие тому, что именно они должны были сказать ей. И, честно говоря, я не могу вообразить ничего хорошего для нас во всем том, что эти двое могли бы рассказать ей.
Детвейлер резко фыркнул в знак согласия.
— Вы правы насчет этого, — сказал он. — С другой стороны, я уверен, что у вас есть, по крайней мере, теория о конкретной причине их визита. Так что вообразите себя мухой на ее переборке и поведайте мне, что они, вероятно, сказали ей.
— Я предполагаю, что главное, в чем они хотели убедить ее, так это то, что Каша не заказывал "Крысиную отраву". Или, по крайней мере, что ни он, ни кто-либо из его оперативников не проводили ее. А если он был готов подтвердить свой статус человека Траяна в Эревоне, тот факт, что он не занимался ею — при условии, что она поверила ему — явно имел бы значение. И, к сожалению, есть все основания думать, что она поверила ему, если он разговаривал с ней лицом к лицу.
Детвейлер подавил еще один, возможно, даже более острый всплеск гнева. Он знал, к чему клонит Бардасано. Вильгельм Траян, подобранный Причарт директор службы внешней разведки (СВР) республики, не обладал несомненной гениальностью в импровизации тайных операций, какой славился Кевин Ашер, но Причарт решила, что Ашер ей нужен для федерального следственного агентства. И что бы еще ни было правдой о Траяне, его верность Конституции и Элоизе Причарт — в таком порядке — была абсолютной. Он был неустанен в своих усилиях по очистке СВР от любых сохраняющихся элементов госбезопасности и ни за что на свете не стал бы проводить незаконную операцию вне своих каналов. Это означало, что единственный способ, которым "Крысиную отраву" можно было бы применить без того, чтобы Каша узнал все, был незаконной операцией ренегатов на гораздо более низком уровне и с совершенно другими ресурсами.
Это было достаточно плохо, но реальной искрой его гнева была косвенная ссылка Бардасано на этих никогда-не-достаточно-проклятых древесных котов со Сфинкса. Для таких небольших, пушистых, внешне милых созданий, им удалось основательно провалить слишком много тайных операций — как хевенитских, так и мезанских — за эти годы. Особенно в компании с этой сукой Харрингтон. Если Каша был в радиусе слышимости Харрингтон, этот проклятый древесный кот дал бы ей знать, действительно ли он говорил правду.
— Когда этот разговор состоялся, в соответствии с вашими "неподтвержденными данными"?
— Приблизительно через стандартную неделю после того, как Элизабет отправила свою ноту. Но сообщение об этом пришло от одного из наших наиболее тщательно защищенных источников, а это значит, что его получение задержалось больше, чем обычно. Одна из причин, что он пока еще не подтвержден, потому что ему едва хватило времени, чтобы перехватить обычную утечку информации.
— Таким образом, у Харрингтон было время пойти и повторить Элизабет или Грантвиллю все, что они сказали ей, еще до того, как она отправилась в Ловат, и мы ничего не знали об этом.
— Да. — Бардасано пожала плечами. — Честно говоря, не думаю, что Элизабет или Грантвилль так легко купятся на невиновность Хевена, независимо от того, что Каша, возможно, рассказал Харрингтон. В конце концов, все, что он мог сказать ей, это то, что насколько он знает, Хевен не делал этого, и даже если они признают, что он говорил ей всю известную ему правду, это не означало бы, что он был прав. Даже если он убедил Харрингтон, что он действительно верит в то, что Хевен этого не делал, это только его личное мнение... и его чертовски трудно доказать без хотя бы некоторых объективных подтверждений. Поэтому я сильно сомневаюсь, что все, что они, возможно, сказали ей, или что она, возможно, повторила кому-либо еще, помешает возобновлению военных действий. И, как я уже говорила, теперь, когда снова проливается кровь, эта война опять набирает обороты.
— Что беспокоит меня немного больше, чем то, что Зилвицки и Каша, возможно, сказали Харрингтон, откровенно говоря, это то, что мы не знаем, куда они отправились после того, как оставили ее. Мы всегда знали, что они оба компетентные оперативники, и они продемонстрировали впечатляющую способность анализировать любую информацию, которую получают в свои руки. По общему признанию, до сих пор это вредило нам больше тактически, чем стратегически, и нет никаких доказательств — пока — что они на самом деле добрались до слоев "луковицы". Но если Каша соединит источники Хевена с тем, что Зилвицки получает от Баллрум, я бы сказала, что они с большей вероятностью, чем кто-либо другой, начнут собирать вместе неудобные кусочки. Особенно после того, как они начнут особенно внимательно изучать "Крысиную отраву", и как она могла случиться, если Хевен не делал этого. Работая самостоятельно, они не могут воспользоваться организационной инфраструктурой, имеющейся в распоряжении Гивенс или Траяна, но у них достаточно способностей, избыток мотивации и слишком много источников.
— И последним, что нам нужно, будет то, чтобы эти сумасшедшие Баллрум поняли, как мы использовали их большую часть последних полутора веков, — прорычал Детвейлер.
— Я не знаю, является ли это самым последним из нужного нам, но оно определенно было бы в моем списке примерно полудюжины из самого худшего, чего мы бы очень не хотели допустить, — сказала Бардасано с кислой улыбкой, и, несмотря на свой гнев, Детвейлер резко усмехнулся.
Энтузиазм, с которым Одюбон Баллрум охотился на "Рабсилу" и всех ее работников, был еще одним элементом, хотя не осознанным и непроизвольным, в сокрытии истинной деятельности и задач Соответствия. Тот факт, что хотя бы некоторые из руководителей "Рабсилы" были членами, по меньшей мере, внешнего круга Соответствия, означал, что одно или два из убийств Баллрум довольно сильно повредили ему за эти годы. Большинство из этих убийств мстительных бывших рабов, однако, были более чем ловко замаскированы отвлекающими маневрами, и никто во внешнем слое "луковицы" не выделил их, а кровавая война между "преступной корпорацией" и противоборствующими "террористами" помогла сосредоточить внимание на общем хаосе и отвлечь от того, что происходит на самом деле.
И все же, несмотря на извлекаемую пользу, это был также обоюдоострый меч. Поскольку большинство, кроме очень небольшого процента, персонала "Рабсилы" ничего не знало о какой-либо более глубоко скрытой цели, вероятность того, что Баллрум узнает о ней, была небольшой. Но такая возможность существовала всегда, и никто из тех, кто наблюдал, как Баллрум снова и снова проникает в систему безопасности "Рабсилы", никогда не стал бы недооценивать то, насколько опасными могут оказаться люди вроде Джереми Экса и его смертоносных приспешников, если они когда-либо выяснят, что действительно происходит, и решат изменить свои критерии выбора цели. Или, если бы они поняли... кое-что еще о Баллрум и о том, кто может подглядывать за его деятельностью. И если Зилвицки и Каша на самом деле двигались к тому, чтобы собрать все воедино...
— Как вы думаете, насколько вероятно то, что они вдвоем смогут собрать достаточно данных, чтобы скомпрометировать наше положение на данном этапе? — наконец спросил он.
