Жизнь Олив менялась ежесекундно. Чего стоили одни ключи с их чудачествами.
Неожиданно появляющийся Кайлум, с его комментариями. Или Либра, которая может посреди разговора ударить плеткой по столу со словами "Уважать мою власть!". Или Таурус, который приходит к ней советоваться, в чем он менее толстый — в вишневом или бежевом? Опытным путем выяснилось, что нужно отвечать : "Ты восхитителен в любом!" А ещё Олив уже привыкла к тому, что иногда, проснувшись среди ночи, видела смотрящего на себя Акилу. Или она просыпалась от его бормотания: "Красивая, красивая агония...". Потом она опять засыпала, чтобы снова оказаться в объятиях Лансера. Олив уже давно перестала бояться Акилу. Даже начала улавливать ход его безумных мыслей. Иногда она спрашивала у Сансера как можно освободить Акилу от проклятия. Но тот неизменно отвечал, что это невозможно.
Несколько дней Олив одолевало тревожное предчувствие.
И вот, наконец, грянул гром.
— Ты жаловалась, что все идет слишком хорошо? — вместо приветствия сказал Сансер, внезапно появившийся в комнате Оливии за две недели до турнира. Пришел не сам, а с Форнаксом. Значит дело плохо.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила она.
— Рассказывай! — коротко велел Сансер Форнаксу.
И парень, без привычных подмигиваний и прочей ерунды, которую он считал сексуальной, рассказал:
— Остались два ключа — Феникс и Мадден. И мы не можем их раздобыть.
— Почему?
Парнишка сник ещё сильнее:
— Мадден — лучница, не знающая промаху, и её стрелы уничтожают того, в кого попадут навсегда. Её материальное воплощение — это татуировка. Она появляется после того, как прежний носитель будет убит новым владельцем. А подобраться к нынешнему носителю невозможно — его охраняет Мадден.
— Ужас... — прошептала Олив.
— Весь ужас в том, что даже если мы, ключи сможем подобраться и убить нынешнего владельца татуировки, то мы все равно её не получим. Это должна быть именно ты.
Олив от таких новостей сильно побледнела. Она предполагала, что придется убивать. Но думала, что это будет происходить на арене, во время турнира, а не так. И откровенно говоря, девушка была к этому не готова.
Как выяснилось, дурные вести у Форнакса ещё не закончились:
— Второй ключ — Феникс, украсть не получится даже у меня.
— Почему? — изумленно спросила Оливия.
— Потому, что он у Карла — единственного владельца "Агентства по выполнению невыполнимого".
— Какого агентства? — ещё изумленнее переспросила Олив.
— "Агентства по выполнению невыполнимого", — медленно, растягивая слова, повторил Форнакс и объяснил: — Они берутся выполнять трудновыполнимые задания, которые остальным кажутся невыполнимыми.
— Боже, в этом мире и такое есть?! — покачала головой Оливия.
— Они находятся не в обитаемых мирах, а в мирах вне сфер, — поправил Сансер.
— А как вы туда добрались? — снова удивленно посмотрела на ключей девушка.
— Так ведь Моносерос же... — немного удрученно ответил Форнакс, явно озадаченный тем, что Олив не знает таких простых вещей, которые для него кажутся прописными истинами.
— Моносерос может путешествовать между мирами независимо от их удаленности, — пояснил более привычный к необразованности новой хозяйки касательно способностей ключей.
Олив решила не развивать тему со способностями и сосредоточится на главном:
— Что нам теперь делать?
Сансер присел рядом:
— Мне жаль Олив, но это то, что мы не можем сделать за тебя. Тебе самой придется решать вопрос с Карлом и самой придется убивать носителя Мадден.
— Я не... — попыталась возразить она, но Сансер взял её за руку и сказал:
— Ты так хотела быть сильной и самостоятельной. Ты много об этом говорила. И это те решения и поступки, которые приходится делать самостоятельным и сильным людям. Мы оставим тебя подумать над тем, кем ты хочешь быть: сильной и самостоятельной, равной своему эдели, или просто его второй половинкой. И поверь, какое решение ты бы не приняла, каждое будет достойно уважения. Ведь нет ничего плохого в том, чтобы просто любить и быть любимой.
Ключи исчезли, оставив свою хозяйку. И Олив задумалась.
Сансер был прав. Он как всегда был прав. Это пограничный момент. Дальше ей придется выбирать.
Проблема в том, что сейчас сделать выбор куда труднее, чем почти год назад. Хотя и тогда Олив вряд ли смогла бы кого-то хладнокровно убить. Не таким человеком её воспитали в семье. Но тогда у неё была всего одна цель. И если не кривить душой девушка должна была признаться, что если бы в тот момент рядом оказался Сансер и сказал, что она может вернуться к прежней жизни, но для этого нужно кого-то убить, то Оливия могла бы и согласиться. Смотря в какой момент ключ пришел бы.
Но сейчас, после всего произошедшего, Олив не могла даже решить чего она хочет: вернуться в семью или быть с Лансером.
Её размышления прервало деликатное покашливание. Олив подняла глаза и увидела перед собою Сансера. Тот прочистил горло, сел рядом и сказал:
— Олив, я не то, чтобы хочу склонить тебя к какому-то определенному выбору, явно заготовленную речь. Но неожиданно затих, то ли сбившись, то ли передумав её говорить. Глубоко вздохнул и попробовал по-другому: — Оливия, у тебя впереди целая жизнь...
Но и этот вариант его не устроил. Сансер ещё раз глубоко вздохнул, но Олив не дала ему начать с какого-то шаблонного вступления, так как у неё не было ни желания, ни времени слушать, как он перебирает варианты, выбирая подходящий:
— Сансер, давай без предисловий, сразу к делу.
Ключ ещё раз вздохнул, но заговорил уже достаточно спокойно и уверенно:
— Я хотел тебе сказать вот о чем: когда мы с тобой только познакомились, ты произвела на меня не самое хорошее впечатление. Я чувствовал себя как нянька. Но ты оказалась на удивление сильной личностью. Ты смогла решить многие проблемы, которые другим казались бы нерешаемыми. И что мне в тебе особенно нравится, так это то, что как бы ни было хорошо или плохо, ты всегда придерживалась своей точки зрения. Ты очень ясно представляешь себе что хорошо, и что плохо. Я хочу сказать... — он на мгновенье задумался, выбирая правильные слова. — Сейчас выбирай не головой, а сердцем.
Олив тепло улыбнулась. Иногда он так похож был на Адама. Тот дал бы ей точно такой же совет.
— Спасибо, Сансер. Я обязательно учту.
Мужчина встал, неловко попрощался и исчез. Олив покачала головой. В одном ключ прав. Никто кроме за неё самой не выберет, что для неё лучше. И если раньше это был дом и семья, то теперь у неё есть друзья и отношения с Ласнером. Любое решение, которое она примет, скажется и на них.
Может Сансер прав? Может плюнуть на все и остаться с Лансером и остальными? С Марси они как сестры, да и Эрскайн с Дэвоном очень хорошо к ней относятся. Опять же Лансер собирает зеркало и Олив сможет время от времени навещать семью.
Её размышления снова были прерваны самым бесцеремонным образом самым бесцеремонным созданием из всех, которые девушке приходилось встречать:
— Але, мелюзга!
Кайлум внезапно появился из ниоткуда и с разгону упал на кровать. Как только одноглазый улегся поудобнее и закинул руки за голову, то сразу, без обиняков, сообщил:
— Ты должна собрать звездную карту.
— Ага, — лишенным всяких эмоций голосом ответила умудренная несколькими месяцами общения с ним Олив.
— Ты должна пойти навалять демону, — азартно продолжил Кайлум. — Вломить ему по самое не могу. Так, чтобы искры из глаз и дым с задницы повалили!
— Ага, — тем же тоном ответила его хозяйка, понимая, что ничего другого, с его-то характером и нравом ключ посоветовать не мог.
— Он тебя сразу зауважает и перестанет помыкать. А там потом сможешь выбирать остаться или уйти и если останешься, то на своих условиях.
Олив уже собралась ответить свое привычное "Ага", но тут до неё дошел смысл сказанного ключом и она задумалась. До того логично и адекватно все прозвучало. Даже создалось впечатление, что это не его мысли. Олив посмотрела на Кайлума и в его взгляде были разумность и проницательность, которых девушка раньше не видела. Как будто перед нею совсем другой человек.
— Я... подумаю над твоими словами, — наконец, выдала ошарашенная такой внезапной переменой Олив.
— Вот и зашибись! — к одноглазому ключу моментально вернулся раздолбайский вид, и он исчез, оставив озадаченную хозяйку размышлять над вопросом: "Что это было?". Правда, долго размышлять ей не дали.
— Оливия, милая, — внезапно появившаяся массивная фигура Тауруса сбила девушку с какой-то хорошей мысли. — Мы тут с Сансером пошептались, и он мне рассказал про твою дилемму. Тебе милая приходится выбирать между свободой и любовью. И это не блеск.
— Я вообще-то... — попыталась возразить Олив, но Таурус жестом попросил её молчать и сев на жалобно скрипнувшую кровать, приглашающе похлопал ладошкой.
Оливия покосилась на кровать, опасаясь, как бы бедняжка не развалилась, если к весу ключа добавится и её вес, но все же подошла и села. Таурус весит почти двести килограмм и это все мышцы. Как такому откажешь?
— Я подумал, что тебя нужно подбодрить, милая, — улыбнулся он, и в его руках не пойми откуда появились ножницы и расческа. — Новая прическа сделает тебя симпатичнее, милая. Ну, не блеск?
Девушка покосилась на ножницы. Проблемы с Лансером или с поиском других ключей как-то разом отошли на второй план. Таурус как-то раз признался, что его новая стрижка стала результатом того, что он однажды сам попробовал подравнять волосы сзади. Олив нравилось иметь волосы на голове. И по правде нравилась нынешняя прическа. Но стрижку предлагал почти двухсоткилограммовый бугай...
От необходимости озвучивать ответ девушку спас неожиданно появившийся Сансер.
— Таурус, — спокойно, но емко сказал он. — Не я ли сказал, что Олив сейчас нельзя беспокоить всякими глупостями?
Бедняга вскочил с кровать так резко, что Оливия чуть с неё не свалилась.
— А я что? — часто заморгал глазами Таурус. — Я просто волосы подровнять хотел... чтобы было просто блеск...
Олив невольно прикоснулась рукой к волосам. Никогда прежде она их так не любила. Сансер улыбнулся краешком губ, увидев её жест. Но вслух сказал:
— Мне очень жаль Оливия, но пока ты не поучаствуешь в турнире — никаких новых причесок.
— Почему? — вырвалось у неё и Тауруса одновременно. При этом у неё скорее от того, что она не ожидала, что ключ об этом заговорит.
Сансер снисходительно улыбнулся:
— Если у Олив появится слишком стильная и оригинальная прическа, то это привлечет к ней лишнее внимание.
— Лишнее внимание — это не блеск, — признал Таурус.
Олив лишь благодарно улыбнулась ассасину-спасителю.
— Так что Таурус, — серьезно сказал Сансер товарищу. — Проваливай отсюда и если до турнира я увижу тебя рядом с нашей хозяйкой, то буду считать, что ты пытаешься поставить под угрозу всю операцию. Придется принять меры.
— Меня здесь уже нет, — понятливо закивал головой Таурус, и, забыв попрощаться, просто исчез. Сансер отсалютовал девушке и последовал примеру товарища.
Олив улыбнулась. Умеет же он каждому найти подход так, чтобы добиться желаемого результата и при этом никто не потерял достоинство.
Девушка снова села на кровати. Если сейчас отказаться от участия в турнире, то безумные ключи просто перестанут постоянно врываться в её жизнь, навлекать на её голову неприятности, угрожать психическому здоровью и покушаться на прическу. Опять же не будет нужды никого обманывать, придумывать постоянные оправдания и все такое. Никаких секретов, значит, нет необходимости следить за тем, чтобы не взболтнуть лишнего, отвечать вопросом на вопрос, чтобы не соврать...
Олив скорее почувствовала на себе его взгляд, чем поняла, что он здесь. Она никогда его не слышит, если мужчина сам того не захочет.
— Здравствуй, Акила, — поздоровалась Оливия и оглянулась. Алые глаза обезумевшего от жажды убивать ключа опять смотрели на неё. Для разнообразия — с комода в другом конце комнаты. Худосочный брюнет без проблем поместился на нем, и с удобством расположился, скрестив ноги.
— Ты собираешься реветь? — спросил он.
Олив всегда поражало, что когда Акила пытается с ней говорить не по делу у него такой вид, словно ему это дается с огромным трудом, словно это мучительно больно. Но спросить об этом девушка не решалась. Её казалось, что это что-то глубоко личное.
— Нет, Акила, — покачала головой Олив. — Просто я задумалась.
— Ты думаешь? — почему-то удивился он и неожиданно оказался совсем близко: — Думаешь...думаешь...
Безумный брюнет не раз откалывал подобные номера, поэтому Олив к ним привыкла. Хотя поначалу не могла отделаться от мысли, что Акила делает так чтобы подержаться за её горло, но его останавливает то, что она его хозяйка.
— Да, Акила, — устало вздохнула Оливия. — Ты будешь в шоке, но я тоже иногда думаю.
Мужчина повернулся и сел рядом. Почти также, как это сделал бы нормальный человек. И сказал, самые осмысленные слова, которые девушка от него слышала до и после:
— Очень давно я любил. Так, сильно, что это причиняло боль. Я не смог спасти от гибели мою единственную любовь. Меня обвинили в её смерти и приговорили к такому состоянию. И все потому, что я думал, вместо того, чтобы прислушаться к тому, что подсказывает сердце. И теперь я горю в огне, постоянно горю в огне... — минутка здравого смысла прошла и когда Акила повернулся к Олив его взгляд снова был безумен. — Доколе мне ещё в этом огне гореть?
Оливия не знала, что ему ответить.
— Как мне тебя освободить? — грустно прошептала она.
— Никак, — рыкнул внезапно возникший рядом Сансер, схватил Акилу за шиворот и они оба исчезли.
Олив вздохнула. Что ж за вечер сегодня такой?
— Сумасшедший дом просто, — покачав головой, в голос сказала она.
— Я с тобой полностью согласен, детка, — прозвучал рядом "томный" мальчишеский голос.
— Форнакс, — тихо, но выразительно сказала Оливия, не поворачиваясь к новому визитеру, и процитировала слова Кайлума: — Свали в дым, не то получишь в табло.
Одноглазый ключ частенько так говорил, когда хотел, чтобы это прыщавое недоразумение "исчезло с горизонта", опять же выражаясь его же словами. Кайлума и других ключей Форнакс слушался безоговорочно, так как если они обещали навешать люлей, то они их навешивали по самое не хочу. Олив же он успешно игнорировал, не оставляя попыток поиметь с ней близость.
— Я вообще не большой любитель жесткого секса, — ответил мальчишка. — Но если это именно то, что тебе нужно, чтобы расслабиться...
Олив повернулась к нему, чтобы в очередной раз высказать в лицо, все, что она о нем думает, но слова застряли в горле, потому, что паршивец лежал поверх одеяла абсолютно голый.
— О, небеса! — выдохнула Оливия и рявкнула: — Сансер! Немедленно тащи сюда свой зад!
— О, тройничок! — обрадовался Форнакс. — Чур, я сзади!
— Давай, сзади буду я, — предложил сильно потрепанный Сансер, неожиданно появившийся позади мальчишки.
