— На самом деле, в первый раз мне это не очень понравилось, — продолжил флаг-капитан Халинда слишком тихо, чтобы кто-то еще мог его услышать из-за шума ветра, воды и выкрикиваемых приказов. — И, честно говоря, на этот раз шансы отстойные, сэр.
— Со словами всегда так, — ответил Халинд с неестественной улыбкой. Затем он пожал плечами. — Хотел бы я не согласиться. Но посмотри на это с другой стороны — предполагая, что мы пройдем мимо этих людей, нам все еще нужно пересечь весь залив, прежде чем мы доберемся до Горэта. Учитывая нормальную погоду для этого времени года, это должно быть, по крайней мере, такой же проблемой, как наши шансы, ты так не думаешь?
— Это странный способ подбодрить кого-то, сэр.
— Наверное, это лучшее, что я могу придумать, — ответил Халинд и поднял подзорную трубу, изучая чарисийские галеоны, в то время как его винтовые галеры неслись им навстречу под порывами ледяного ветра и взрывами брызг.
* * *
— Теперь это, должно быть, какие-то несчастные люди, сэр, — сказал капитан Симпсин и посмотрел на комплект парусов своего броненосного галеона, изучая его, как будто обдумывая, где его можно было бы подправить.
— Уверен, что это так, — ответил Тимити Дарис.
Адмирал в этот момент не смотрел на своего флаг-капитана; он все еще всматривался в приподнятую угловую трубу, прикрепленную к внутренней поверхности семифутового бронированного фальшборта КЕВ "Лайтнинг". Ему пришлось наклонить ее почти параллельно килю корабля, потому что винтовые галеры воспользовались своими парусами и винтами, чтобы атаковать его флагман лоб в лоб. Теперь он выпрямился и задумчиво потер подбородок.
— Уверен, что так оно и есть, — повторил он, — но не думаю, что это сильно их замедлит. И совершенно ясно, что задумал Рейсандо.
Симпсин кивнул, его собственное выражение лица было далеко не радостным. С винтами в дополнение к парусам винтовые галеры были быстрее, чем доларские галеоны, несмотря на их меньшие размеры. Уровень волнения приближался к десяти или одиннадцати футам, и большие, более глубокие — не говоря уже о большей прочности — корпуса галеонов должны были позволить им развивать значительно большую скорость, чем маленькие, хрупкие винтовые галеры. Однако их командир вел их опасно жестко, несмотря на условия моря. Он явно был готов пойти на серьезный риск при выполнении своей части плана доларской битвы.
И у них, очевидно, был план.
— Они пытаются пересечь нашу линию наступления, — продолжил адмирал, обращаясь скорее к самому себе, чем к командиру своего флагмана. — Вопрос, на мой взгляд, заключается в том, планируют ли они оставаться в стороне, пока не смогут занять огневые позиции против нас после того, как их галеоны вступят с нами в схватку, или же они попытаются подобраться поближе и ударить по нашему такелажу, замедлить нас, прежде чем мы вступим в схватку.
— Может быть, немного и того, и другого, сэр, — предложил Симпсин. — Если бы я был на их месте, я бы подумал о том, чтобы разбить наши мачты и рангоут, пока ждал бы подхода галеонов. — Он пожал плечами. — Возможно, ты ничего не добьешься этим, но никогда не узнаешь, пока не попробуешь. И если то, что произошло в Коджу-Нэрроуз, является каким-то руководством, они, вероятно, попытаются ворваться, как только сражение станет общим, и возьмутся за наш руль.
Дарис кивнул, все еще потирая подбородок. Вся спасенная горстка выживших из команды Карлтина Хейджила согласилась с тем, что винтовые галеры приблизились к "Дредноту" достаточно близко, чтобы оказаться вне зоны действия его орудий, а затем повисли с его кормы, непрерывно нанося удары по его рулю, и этот настойчивый удар в конечном итоге принес свои плоды. Он не сомневался, что они попытались бы повторить представление здесь... если бы могли. Но была огромная разница между одиноким галеоном без поддержки — независимо от того, насколько хорошо он был бронирован, — и тем, с чем доларцы столкнулись сегодня днем.
На самом деле разница была даже больше, чем они могли себе представить.
— Думаю, что это именно то, что они попытаются сделать, — согласился он. — Хотя, — добавил он рассудительно, — я также сомневаюсь, что они будут сильно возражать, если мы решим избежать угрозу, прервав движение и пропустив их галеоны мимо нас.
— Они, вероятно, упали бы замертво от сердечной недостаточности, сэр, — сухо сказал Симпсин. — Полагаю, это был бы один из способов уничтожить их, не сделав ни единого выстрела.
Дарис усмехнулся, но его флаг-капитан был прав. На самом деле, очень прав. Что бы ни было правдой, королевский доларский флот и имперский чарисийский флот прониклись живым уважением к упорству друг друга.
Думаю, ни в одном из нас не так уж много силы, — подумал он. — И, конечно, в нашем случае есть второстепенный вопрос о том, что Данкин должен был бы сказать мне в этом случае. — Он фыркнул. — Если подумать, я бы предпочел получить пулю в лоб!
* * *
Вот и все для наилучшего возможного исхода, — подумал Поэл Халинд с некоторой горькой усмешкой.
За месяцы, прошедшие после Коджу-Нэрроуз, некоторые офицеры Рейсандо ожидали — или утверждали, что ожидали, — что теперь чарисийцы откажутся выставлять небронированные галеоны против его винтовых галер, когда последние продемонстрировали, насколько они опасны. Они утверждали, что регулярные галеоны чарисийцев отступят, предпочтут держать дистанцию открытой, что бы ни делали их броненосцы. Более оптимистичные даже предположили, что угрозы винтовых галер может быть достаточно, чтобы полностью уничтожить небронированные корабли, предоставив броненосцам самим сражаться со всей эскадрой. Халинд, с другой стороны, не верил в это ни на мгновение — чарисийские моряки не были устроены так, — но он был готов признать, по крайней мере, возможность того, что они будут... более осторожными после Нэрроуз.
Конечно, только до сих пор.
Чарисийцы развернулись, все верно, но только для того, чтобы открыть свои бортовые залпы. Теперь дальность стрельбы составляла немногим более двух тысяч четырехсот ярдов, тогда как при таких условиях ветра и моря его винтовые галеры вполне могли поразить цель на расстоянии немногим более шестисот ярдов. Чарисийские корабли были гораздо больше и тяжелее — в два раза длиннее его собственной галеры, при соответствующих бимсах, — что делало их гораздо более устойчивыми орудийными платформами. В сочетании с их нарезными орудиями это приравнивалось к значительному преимуществу в эффективной дальности, и он наблюдал, как контуры головного корабля менялись, удлиняясь от узкого силуэта с носа, чтобы показать его полную длинную, стройную длину... и орудийные порты. Следующий за его кормой последовал за ним, показывая идентичный профиль, и его челюсть сжалась, когда повернулся третий чарисиец. У него не было ни одной из характерных полос ржавчины, видимых на двух лидерах, отмечающих места, где ветер и погода стерли защитную краску их брони, но...
— Сигнал адмиралу Рейсандо, — сказал он.
— Да, сэр?
— Подтвердите, что два ведущих галеона являются броненосцами, — продиктовал Халинд. — По оценкам, по крайней мере, в компании два трехпалубных корабля. — Он услышал, как кто-то резко втянул воздух, но он так и не опустил свою трубу и не отвел взгляда от чарисийских кораблей.
— Добавьте еще один сигнал, — добавил он.
— Да, сэр?
— Вступаем в бой.
* * *
— Итак, они собираются попытаться использовать винтовые галеры в качестве тарана, милорд, — сказал капитан Лэтик.
Он и Сармут стояли бок о бок на бизань-мачте "Дестини", каждый из них для безопасности просунул руку сквозь ванты и смотрел в свою двойную трубу.
— Думаю, что, по крайней мере, отчасти это связано с тем, что Халинд проявляет свою осмотрительность, — сказал теперь барон. — Рейсандо все еще пытается бежать; он слишком умен, чтобы делать что-то еще. Уверен, что он был бы рад, если бы ему удалось нанести нам урон, но главной задачей Халинда было выбить дверь для их галеонов, а затем удерживать ее открытой так долго, как он мог. Одним из способов сделать это было бы привлечь Тимити и связать его, заставив его маневрировать против винтовых галер, вместо того, чтобы позволить им приблизиться, как они это сделали против "Дреднота". Если уж на то пошло, возможно, они даже думали, что смогут заставить его блефовать и позволить им пройти, а не рисковать повторением Нэрроуз.
— Этого никогда не случится, милорд, — категорично сказал Лэтик.
— Конечно, это было не так... И они знали это так же хорошо, как и мы. — Сармут так и не опустил свою двойную трубу. — Это не значит, что они не должны были пытаться. И если бы им это удалось, это стоило бы потери всех его винтовых галер. Подозреваю, они также думали, что у них больше шансов на это, чем было на самом деле. Если не ошибаюсь, Халинд только сейчас понял, что у Тимити с собой.
Лэтик издал безмолвный звук согласия, и Сармут задался вопросом, что именно происходит в мозгу Поэла Халинда в этот момент.
Доларский адмирал понимал шансы, фактический баланс боевых сил, так же, как и любой другой на стороне чарисийцев. И он также должен был знать, что этот день был фактически смертельным испытанием королевского доларского флота. Он видел "Дреднот" вблизи, видел его в действии. После этого опыта у него не могло быть никаких иллюзий, когда первый паровой броненосец появился бы в заливе Долар. Он был одним из доларских адмиралов, которые с самого начала решили использовать свой мозг, и, как и Рейсандо, он был одним из ближайших союзников графа Тирска. Если уж на то пошло, Грейгор Уитмин, который был женат на младшей дочери Тирска, Хейлин, был племянником Халинда по браку. И, как и его друг граф, Халинд, возможно, не питал никаких иллюзий относительно того, почему его племянник был вызван в Зион. Он знал — он должен был знать — что храмовая четверка проигрывает и что королевство Долар вот-вот заплатит ужасную цену за свою верность Храму. И все же в Поэле Халинде было не больше уступки, не больше капитулянтства, чем в Ливисе Гардинире. Он выполнит свой долг, каким бы мрачным он ни был, до самого конца, не дрогнув.
Черт, хотел бы я, чтобы нам не приходилось убивать таких людей только для того, чтобы добраться до таких подонков, как Клинтан, — с горечью подумал барон. — Недостаточно, чтобы этот жирный сукин сын сам убил Бог знает сколько миллионов невинных "еретиков". О, нет! Он должен поставить нас в положение убийства хороших, благородных людей, если мы хотим остановить его.
И теперь мне пора пойти и убить еще несколько тысяч из них.
Он опустил двойную трубу, но его взгляд не отрывался от внезапно ставших крошечными парусов винтовых галер, неуклонно двигавшихся навстречу дивизиону адмирала Дариса.
— Полагаю, что пора и нам остальным присоединиться к вечеринке, Робейр, — сказал он.
— Да, милорд. Я прикажу подать сигнал.
* * *
— Они приближаются к нам, сэр, — резко сказал капитан Травис, и Кейтано Рейсандо кивнул.
— Это то, что Сармут имел в виду с самого начала, — ответил он. — Он чертовски рискует, но, в отличие от нас, у него останется целый флот, даже если он потеряет всю свою эскадру. И если это сработает...
Он стоял на юте "Харрикейна", наблюдая за невероятной панорамой, когда два огромных флота двигались навстречу друг другу. Сармут, наконец, сломал остальную часть своей линии, одновременно развернув каждый дивизион в ней. Теперь четыре короткие, плотные колонны двинулись на Рейсандо, готовые развернуться, чтобы сформировать единую боевую линию с наветренной или подветренной стороны, в зависимости от того, что казалось лучшим, когда они его перестроят, и он точно знал, что имел в виду чарисийский адмирал.
Он затянул меня так далеко с наветренной стороны, как только мог, и был готов рискнуть потерять датчик ветра, чтобы сделать это. Полагаю, не то чтобы на самом деле у этого было много шансов. Но именно поэтому он с самого начала был в этой длинной одиночной линии — специально для того, чтобы он мог отделить свой последний дивизион и направить его прямо поперек нашего единственного пути отступления. Он не мог знать, что ему представится такая возможность, но с самого начала держал ее наготове на случай, если так и случится. Зачем еще размещать такую тяжелую огневую мощь в тылу его линии? Если Поэл прав — если у этих чертовых броненосцев действительно есть трехпалубные в компании — это его заготовленный удар. Он бросает сенокосилку прямо нам в зубы, рискуя тем, чего мы могли бы добиться против него по отдельности, прежде чем он догонит нас, потому что у нас нет другого выбора, кроме как пробиваться мимо него. И это замедляет нас. Простое маневрирование против него сделало бы это... и любого, кто получает урон в воздухе в процессе, — мертвым мясом, что бы еще ни случилось, если только я не готов отказаться от калек. И он все равно быстрее. Если этот дивизион перед нами сможет замедлить нас на час — Шан-вей, на полчаса! — он будет прямо в тылу эскадры. И когда это произойдет...
— Общий сигнал, Льюк. — Его голос был словно из кованого железа. — "Поднимите больше парусов. Вступайте в более тесный контакт с врагом".
* * *
— Похоже, сегодня все немного по-другому, сэр, — тихо сказал лейтенант-коммандер Килман. — Я не думаю, что этим проклятым гребаным галерам это хоть немного понравится.
— Да, это так, — согласился сэр Брустейр Абат, не отводя взгляда от доларской эскадры.
Ему показалось, что в голосе начальника его штаба прозвучали неприятные нотки. Край мстительного предвкушения. Он не мог по-настоящему винить Килмана за это — не после того, как случилось Коджу-Нэрроуз. И все же он был немного удивлен, обнаружив, что не разделяет этого чувства предвкушения. Или, возможно, он так и сделал. Но если так, то он лучше понимал, о чем должны были думать люди на борту этих винтовых галер, когда они стремглав бросились на такую огромную массу орудий.
Там нет трусов, — подумал он. — Мясников тоже нет... Не совсем. Только мужчины. Мужчины с семьями, с женами, дочерьми и сыновьями, которых слишком многие из них никогда больше не увидят. И люди, которые не больше собираются уклоняться от своего долга, чем мои люди в Нэрроуз.
Он опустил подзорную трубу и посмотрел на полотнища "Фладтайда". Броненосец уверенно вел второй дивизион барона Сармута — "Фладтайд" и шестидесятивосьмипушечные "Динзейл Тривитин", "Тербьюлент", "Виндикейтор", "Сэнд-Пойнт" и "Бракстин"— на юго-запад. Если все сработает так, как надеялся Сармут, этот мощный дивизион нанесет удар примерно в то время, когда ведущие галеоны Рейсандо вступят в тесный бой с еще более мощной эскадрой адмирала Дариса. И пока это происходит, Сармут должен был провести свой собственный дивизион полностью через тыл доларцев и подойти с подветренной стороны.
Это может не сработать, — подумал он. — Но чтобы это провалилось, Рейсандо должен был каким-то образом прорваться мимо Дариса, не будучи втянутым в рукопашную схватку....
И этого не произойдет, — подумал сэр Брустейр Абат с мрачным, странно сожалеющим удовлетворением. — Этого не случится и через миллион лет.
