Что при таких темпах не произойдет до того, как Лэнгхорн вернется, чтобы собрать мир, — с отвращением подумал он.
— Хорошо, Нейтин, — сказал он наконец, отворачиваясь от надвигающихся облаков пыли. — Мы должны что-то сделать, и вы правы, мы должны сделать это быстро. Я хочу, чтобы все, кто у нас есть, переехали на те плантации хлопчатого шелка к западу от Грин-Вэлли. Их колоннам придется подтянуться там, где шоссе проходит через эту полосу леса. Я знаю, что она не очень глубока, но она должна, по крайней мере, стеснить их, а земля по эту сторону леса — лучшее место, которое мы найдем для кавалерии.
— Сэр, эти леса не такие уж густые и заросшие. Конечно, ничего похожего на подходы к Харил-Кроссинг. Пехота в разрозненном порядке, вероятно, сможет пройти через них без особых трудностей, и если они пошлют стрелков вперед, в деревья, они смогут использовать их для прикрытия и...
— Не волнуйтесь, я не планирую выставлять для них красивую сочную мишень на стрельбище. Имейте в виду, я не собираюсь возражать, если они действительно потратят время, посылая своих стрелков в эти леса. Однако я думаю о том, что по эту сторону леса есть склон с хорошим подъемом. Если мы займем позицию прямо под его гребнем, и они будут знать, что мы там, они не смогут стрелять в нас, но им придется учитывать возможность нападения. По крайней мере, это должно побудить их остановиться на месте, пока они не смогут подтянуть дополнительную пехоту. И учитывая тот факт, что у них, похоже, нет собственной кавалерии по эту сторону гор, они могут вообще не осознавать, что нас там много. Если они продвинутся вверх по склону, подальше от защиты леса, и подойдут к нам достаточно близко...
Он позволил своему голосу затихнуть, и Гэлван начал кивать. Сначала медленно, а затем с возрастающим энтузиазмом. Как бы майор ни уважал Уиндшера как бойца, он не стал бы доверять графу как стратегу. Во многих отношениях он был идеальным командиром полка или дивизии, но, вероятно, он потерпел бы неудачу как командующий армией. Однако одним из его достоинств было отличное восприятие местности, и он был прав. Поля плантаций, покрытые хлопковым шелком высотой примерно по колено, представляли собой участок довольно ровной земли шириной почти в четыре мили. Это был веерообразный участок, самый широкий в западной части и сужающийся по мере подъема к востоку. И, как только что указал Уиндшер, земля вдоль его восточного края превратилась в неглубокую впадину, прежде чем снова начала подниматься. Образовавшаяся впадина была достаточно большой — вероятно, — чтобы позволить Уиндшеру скрыть основную часть своей кавалерии от приближающихся чарисийцев, пока они не оказались бы прямо над ним. Ничто не могло волшебным образом стереть преимущество, которое давали чарисийцам их винтовки, но выбранное Уиндшером место было ближе всего к идеальной местности, которую они, вероятно, могли найти.
Не считая, конечно, того факта, что это было всего в полутора милях к западу от Грин-Вэлли. Если они не смогут убедить чарисийцев остановиться там, было практически очевидно, что морские пехотинцы Кэйлеба возьмут Грин-Вэлли без боя. И если бы они удержали Грин-Вэлли, шансы любого пехотного подразделения вырваться из Тэлборского перевала были бы невелики.
— Да, милорд, — затем сказал он. — Я займусь этим немедленно.
* * *
— Прошу прощения, бригадный генерал.
Бригадный генерал Кинт Кларик оторвался от своего разговора с полковником Артту Рейзинджиром, командиром 23-го полка морской пехоты.
— Да, капитан Этроуз?
— Я хотел бы знать, могу ли переговорить с вами на пару слов? — неуверенно спросил Мерлин.
Кларик задумчиво посмотрел на него, затем кивнул.
— Мне все равно нужно догнать батальон полковника Жэнстина, сейджин Мерлин, — сказал он. — Почему бы вам не поехать со мной?
— Спасибо, сэр, — ответил Мерлин и подождал, пока Кларик снова сядет на лошадь.
Капитуляция Кэйлеба перед настояниями Кларика о том, что ему не место на острие копья, более чем немного удивила Мерлина. И, по правде говоря, это оставило его в раздумьях. С одной стороны, он был рад вернуть Кэйлеба туда, где ему самое место. С другой стороны, решение Кэйлеба оставить его позади заставило его чувствовать себя, несомненно, неловко. Остальные телохранители Кэйлеба, не говоря уже о роте кавалерии, окружавшей его, должны быть способны справиться со всем, с чем может столкнуться император, но Мерлин уже потерял отца Кэйлеба. Была ли это его вина или нет, он все еще испытывал горькое сожаление каждый раз, когда думал о смерти короля Хааралда, и он не собирался испытывать такие чувства из-за смерти Кэйлеба.
Тогда есть еще одно незначительное соображение, — сухо подумал он, когда Кларик закончил свой короткий разговор с Рейзинджиром и направился к своей лошади. — Я бы хотел, чтобы у меня было немного больше времени, чтобы подумать о том, как справиться с этой ситуацией. Я даже не уверен, означали ли все эти взгляды в мою сторону то, что я думал, или нет. — Он вдруг весело фыркнул. — Теперь, если бы я все еще была Нимуэ, я могла бы придумать другую причину, по которой он это делал. И, по правде говоря, он достаточно симпатичный, я не думаю, что была бы против этого вообще...
Он сумел сдержать улыбку, наблюдая, как бригадный генерал ловко вскочил в седло. В отличие от слишком многих офицеров морской пехоты, Кларик, очевидно, чувствовал себя как дома на спине лошади, поскольку он легко занял место рядом с лошадью Мерлина.
А еще у него очень вкусные задние булочки, — подумал Мерлин.
— Итак, сейджин Мерлин, — сказал Кларик, к счастью, не подозревая о благодарных мыслях сейджина, когда они вдвоем двинулись вперед, сопровождаемые на почтительном расстоянии майором Лафтином и другими членами командной группы Кларика. — Полагаю, у вас было что-то сказать мне, что вы предпочли бы не дать услышать другим?
Что ж, это ответ на твой вопрос, не так ли, "сейджин Мерлин"? — сардонически подумал Мерлин.
— Прошу прощения, бригадный генерал? — вежливо произнес он вслух.
— Понимаю, что на самом деле я не должен этого знать, сейджин, — сказал Кларик с кривой улыбкой, — но я не провел бы так много времени, работая с вами, императором и бароном Симаунтом, не поняв, что вы значительно больше, чем просто один из телохранителей императора. Или даже "просто" сейджин, который, оказывается, знает много интересного и у которого есть еще более интересные идеи. Я до сих пор помню, как ловко вы заставили меня предложить, например, создать разведчиков-снайперов. И кто именно предложил им название. И полагаю, мне следует пойти дальше и признать, что я слышал несколько слухов о ваших "видениях". На самом деле, я иногда задавался вопросом, насколько сверхъестественная способность императора предсказывать вероятные действия врага проистекает из тех видений, которые у вас могут быть, а могут и не быть.
Мерлину удалось не поморщиться, но только потому, что он уже подозревал, по крайней мере, часть того, что должно было произойти. Однако он не ожидал всего этого в полной мере и поймал себя на мысли, что задается вопросом, не скрывает ли Кларик еще больше подозрений.
Что ж, ты знал, что он умный человек, когда вы с Кэйлебом выбрали его для разработки новой тактики пехоты. Однако, похоже, он даже острее, чем ты думал, а острые лезвия, как правило, режут пальцы, если обращаться с ними небрежно. Так что, думаю, самое время тебе начать правильно обращаться с этим делом.
— Бригадный генерал, — сказал он, — очевидно, я не могу вдаваться во все это без разрешения императора. С другой стороны, нет особого смысла притворяться, что вы в целом не правы. У меня действительно бывают видения, по крайней мере, своего рода. И они были весьма полезны императору — и его отцу — в нескольких случаях. Что, по очевидным причинам, объясняет, почему все мы приложили немало усилий, чтобы слухи, о которых вы упомянули, не получили широкого распространения.
— Да, понимаю, почему это было бы так, — согласился Кларик.
— Поскольку вы поняли, по крайней мере, часть этого, полагаю, следует пойти дальше и сказать вам, что, хотя я могу "видеть" многие вещи, я не вижу ни будущего, ни прошлого — только настоящее. Очевидно, что даже это иногда может дать большое преимущество, но это означает, например, что я не мог просто усилить свой хрустальный шар — и, нет, на самом деле я им не пользуюсь — и заранее сказать Кэйлебу, что сделают Гарвей и Уиндшер, когда узнают, что мы высадились позади них.
Кларик задумчиво поджал губы, затем кивнул, и Мерлин продолжил
— Хотя я не могу предвидеть будущее, я могу сказать вам, что граф Уиндшер собирает почти четыре тысяч солдат примерно в двух милях отсюда вниз по дороге. На самом деле это довольно хорошая позиция с его точки зрения, и полагаю, он рассчитывает на то, что местность не позволит вам понять, насколько он близок, пока вы не наткнетесь на него.
— Что дает неплохую возможность осуществить намерения его величества, — задумчиво произнес Кларик.
— Да, это так. Но место, которое он нашел, на самом деле дает ему гораздо больше шансов атаковать, чем, думаю, предполагал император.
— Может быть, и так. Но если его позиция настолько хороша, то, если мы не сможем склонить его к атаке, мы будем вынуждены остановиться, по крайней мере, до тех пор, пока не сможет подойти бригадный генерал Хеймин, чтобы поддержать нас. Так что либо мы найдем способ убедить его сражаться, либо позволим ему прижать нас, возможно, достаточно надолго, чтобы Гарвей выбрался из ловушки.
Мерлин кивнул, и Кларик задумчиво нахмурился.
— Расскажите мне больше об этой местности, которую выбрал Уиндшер, сейджин, — сказал он.
* * *
Граф Уиндшер нахмурился, внимательно прислушиваясь к отдаленным выстрелам с другой стороны гребня. Они неуклонно приближались, и он надеялся, что его передовые пикеты не понесли слишком много потерь.
Проклятые винтовки, — с негодованием подумал он.
Он вспомнил свое собственное недоверие на Харил-Кроссинг, когда по нему открыли огонь из спрятанных в лесу винтовок. Сначала он буквально не мог поверить, что это происходит на самом деле. Никто не мог стрелять так далеко или так быстро — сама идея была немыслима!
К сожалению, чарисийцы могли. Уиндшер не мог полностью согласиться с мнением Гарвея о том, что новые винтовки перевернут всю принятую тактику боя, точно так же, как их галеоны уже перевернули всю принятую тактику на море, но даже он должен был признать, что последствия будут серьезными. Он не был готов предположить, что они просто сделали кавалерию устаревшим, а не решающим видом войск, но он был достаточно честен, чтобы признать, что, по крайней мере, частично это нежелание могло быть чистым упрямством с его стороны.
Война, в которой кавалерия была сведена исключительно к разведывательным силам, способным время от времени наносить удары и убегать, но беспомощным против любой непоколебимой позиции пехоты? Ерунда. Смешно! Немыслимо! И все же, как бы яростно Уиндшер ни отвергал эту идею, он не мог избавиться от гложущего подозрения, что Гарвей был прав.
Даже на продолжительном галопе типичный кавалерист мог преодолеть менее пятисот ярдов за минуту. Против медленно стреляющих гладкоствольных фитильных ружей, максимальная эффективная дальность стрельбы которых составляла не более ста ярдов, это означало, что у мушкетеров будет время только на один выстрел, прежде чем всадники окажутся над ними. Но эти проклятые чарисийские винтовки стреляли в четыре или пять раз быстрее, чем фитильные замки, и в четыре или пять раз превышали эффективную дальность стрельбы. Именно по этой причине стрелкам, развернутым для прикрытия приближающихся колонн пехоты, удавалось держать разведчиков Уиндшера на расстоянии. По той же причине стрелкам приходилось держаться достаточно близко к своим колоннам, чтобы отступить, если им угрожала кавалерийская атака, но способность пехоты двигаться практически по своему усмотрению, даже в присутствии превосходящего количества кавалерии, казалась извращением для солдата старой школы, как Уиндшер.
Что ж, Корин, возможно, и прав, — неохотно согласился Уиндшер. — Я все еще думаю, что он слишком остро реагирует на то, что произошло в Харил-Кроссинг, но готов признать, что могу ошибаться на этот счет. Но даже если это так, у этих ублюдков нет ни одного копейщика. Если они просто подойдут достаточно близко...
— Милорд.
Уиндшер очнулся от своего самоанализа, когда к нему подбежал Гэлван.
— Да, Нейтин?
— У них два батальона по эту сторону границы леса. Еще один только начинает появляться, но они позволили увеличить расстояние между ним и двумя другими до более чем трехсот ярдов.
— Они сделали? — глаза Уиндшера заблестели, и Гэлван улыбнулся
— Да, милорд, и их передовой батальон направляется прямо к нам. Наши пикеты отступают перед ним, как вы и приказали. Это стрельба, которую вы можете услышать. — Он мотнул головой в направлении щелкающих винтовочных выстрелов.
— Они также выдерживали дистанцию, как и предполагалось, и мы потеряли не так уж много людей. Мы потеряли больше дюжины лошадей, но думаю, что у нас было ранено только два или три человека.
— Хорошо! — Уиндшер хлопнул себя перчатками по бедру: — Хорошо, Нейтин!
Граф снова забрался в седло и оглядел свой штаб. — Джентльмены, считаю, что пришло время обескуражить этих людей, — сказал он.
* * *
Мерлин Этроуз поймал себя на надежде, что бригадный генерал Кларик не слишком самоуверен.
Два его передовых батальона — первый батальон полковника Жэнстина и второй батальон полковника Рейзинджира, которые вместе составляли первый полк третьей бригады, — маршировали прямо по главной дороге в сторону Грин-Вэлли в такт батальонным волынщикам и с винтовками наизготовку. Хотя их боевые потери были смехотворно малы, болезни и ранения сократили численность обоих батальонов с номинальной численности в пятьсот человек в каждом до общей численности чуть более восьмисот. Что для любой работающей с тягловыми животными армии, которую когда-либо изучала Нимуэ Албан, было невероятно низким показателем заболеваемости. Традиционно на Старой Земле, особенно в доиндустриальных армиях, потери от болезней значительно превышали боевые потери. Только во время Первой мировой войны число смертей от действий противника фактически превысило число смертей от болезней, но учения "архангела Паскуале" привели к такому уровню гигиены и профилактических мер, которые создали совершенно иную ситуацию здесь, на Сейфхолде.
Ничто из этого не меняло того факта, что Жэнстин и Рейзинджир уступали численностью примерно в пять раз кавалерии, ожидавшей на дальней стороне холма.
Мерлин взглянул на Кларика, пока бригадный генерал ехал вперед, казалось, ни о чем не заботясь. Он остался с командной группой Жэнстина, и если он был особенно обеспокоен Уиндшером, выражение его лица не показывало абсолютно никаких признаков этого.
* * *
Граф Уиндшер сидел в седле, наблюдая, как его отступающие кавалерийские пикеты поднимаются по склону холма к нему, точно так, как описал майор Гэлван. Длинный, пологий склон позади них был усеян телами мертвых и раненых лошадей, которые, очевидно, были сбиты стрелками, двигавшимися в пятидесяти или шестидесяти ярдах впереди основной колонны пехоты, но он увидел среди них лишь несколько человеческих тел.
