— Я этого не слышал, — сказал Джулиан.
— И не услышал бы дальше. Но когда мы вернемся и я устроюсь, то отвезу тебя на базу Харон, и ты сможешь их увидеть. Дело в том, что утечка стоила флоту почти тысячи четырехсот жизней, и Александра была недовольна.
— Значит, она свалила это на Маунтмарча?
— Он был самым вероятным посредником в подобных вещах. Сделал ли это он или кто-то другой, ей действительно было все равно. Она использовала административные действия, чтобы лишить его большинства титулов, но в качестве подачки она, должно быть, отправила его на Мардук. Самый отдаленный, бесплодный, заброшенный и бесполезный пост в империи. И он находится под имперским законом, так что, если бы он хотя бы чихнул, то имел бы дело с безопасностью и ИБР, а не с местными офицерами и управлением имперского суда. Он может манипулировать теми; у него все еще есть люди, которые по какой-то забытой богом причине думают, что у него есть ключ к разгадке. Но инспекция и ИБР — это совершенно другое дело.
— Напомни мне не изображать ее с плохой стороны, — сказал Джулиан. — Конечно, думаю, что при небольшой тренировке Роджер будет почти таким же противным. Может быть, еще противнее. Самое сложное будет удержать его от убийства любого, кто его разозлит. Но прямо сейчас, по крайней мере, я могу сообщить ему несколько хороших новостей — местный командир идиот, хотя и хорошо манипулирует средствами массовой информации, и, похоже, порт будет легкой прогулкой.
— Давай не будем дерзить, — предостерегающе сказала она.
— О, мы не будем, — сказал Джулиан. — Две плазменные пушки указаны как нерабочие, но пунктом номер один будет в любом случае вывести их из строя, просто на всякий случай. Сначала мы отправим броню, чтобы снять проволоку, на случай, если она действительно там есть, а затем мины. Есть и другие детали. Мы сделаем все правильно.
— А потом сядем на корабль и отправимся домой, — сказала она.
— К чему? — спросил Джулиан. — Это будет не так-то просто.
— Нет, — призналась она. — Все в этой загрузке сходится воедино, так что я думаю, что Тему Джин набирает обороты. Все обычные подозреваемые в чем-то вроде "попытки государственного переворота" говорят все обычные вещи. На самом деле, они ведут себя настолько "нормально", что у меня возникает вполне определенное ощущение либо превосходного управления информацией, либо давления из-за кулис. Хотя "Империал Телеграф" призвала к "полному и независимому медицинскому осмотру ее величества" со "всем должным уважением к трону". С другой стороны, большинство крупных новостных агентств критикуют их за "давление на нее в ее горе".
— Как будто это имеет значение, когда на кону безопасность империи? — спросил Джулиан.
— Ну, для некоторых это так, или, по крайней мере, так говорят опросы, — сказала О'Кейси с тонкой улыбкой. — Только палата общин может потребовать вотума доверия ее величеству, и это то, что потребуется, чтобы принудить к независимому медицинскому обследованию, если наши подозрения верны. И мы не единственные, кто их озвучивает; ходят слухи, что отец Роджера контролирует разум императрицы, при этом Джексон почти не упоминается. Проблема в том, что это превращается в "теорию заговора", связывающую смерть императора Джона и все остальное, вплоть до вторжения неумолимых инопланетных жуков из галактики Андромеда.
— Слава богу, что есть галактика Андромеды! — рассмеялся Джулиан. — Без этого вообще не было бы научной фантастики!
— Действительно, — улыбнулась она. — Ну, у одного шутника это действительно система Андромеды, но он, вероятно, говорит о Ригеле.
— Возможно, — согласился Джулиан. — Еще одно любимое блюдо.
— Но если... когда выяснится, что ее контролируют, нам предстоит нелегкий подъем, чтобы убедить людей, что так оно и было. В этом случае то, что оказывается абсолютной правдой, успешно привязывается к каждой глупой, параноидальной фантазии, свободно витающей вокруг. Что означает, что это, несомненно, находится в процессе отклонения каждым "серьезно мыслящим" человеком в империи".
Она покачала головой.
— Я хотела бы быть убеждена, что это просто так получилось, но не думаю, что это так. Я думаю, что то, на что мы смотрим, — это тщательно организованная глубокая оборона. Во-первых, люди, действительно стоящие за переворотом, рассчитывают на то, что "здравомыслящие люди" сразу же отвергнут такие безумные слухи. Это сведет на нет любые попытки принудить императрицу к независимому обследованию, которое могло бы доказать, что ее контролируют, а это уже достаточно плохо. Но что еще хуже, если Роджер вернется и заявит, что его подставили и что его мать находится под контролем другого разума, будет очень, очень трудно убедить кого-либо в том, что он говорит правду.
— Но в то же время, я думаю, Джексон намеренно выставляет Нью-Мадрид в качестве "козла отпущения" — "злого манипулятора", которого "добрый регент" может обнаружить и свалить всю вину на него, если что-то пойдет не так. Он может в любой момент обыграть Нью-Мадрид, и посмотрите на другое преимущество, которое это ему дает. Нью Мадрид — отец Роджера, независимо от того, выносит его Роджер или нет. Так кто же был бы более естественным "злым манипулятором", чем отец этого заклятого предателя, Роджера Макклинтока? Очевидно, отец и сын придумали все это вместе!
Она вздохнула и снова покачала головой.
— Я уверена, что он верит, что Роджер действительно мертв, так что все это задумано для того, чтобы использовать Нью-Мадрид в качестве козла отпущения и отвлекающего маневра, если ему это понадобится. Полагаю, я могла бы даже возразить, что, по его мнению, ему, возможно, достаточно сильно нужен отвлекающий маневр, чтобы состряпать эту новую историю, обвиняя во всем Роджера, является признаком того, что его контроль намного более шаткий, чем это выглядит отсюда. Но даже при том, что он затевает это по совершенно другим причинам, для Роджера все будет выглядеть еще хуже, если Джексон "внезапно обнаружит", что Нью-Мадрид все это время контролировал "императрицу". И нам будет намного сложнее справиться с этим, чем пробиться через оборону Маунтмарча здесь, на Мардуке.
— О, уверен, ты что-нибудь придумаешь, — сказал Джулиан. — И хорошая новость заключается в том, что если ты не сможешь, то с такой же вероятностью мы все будем мертвы задолго до того, как возникнет проблема.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
— Я хотел бы, чтобы мы могли использовать трахнутые радиоприемники.
Роджер вгляделся сквозь дым поля боя и выругался. Армия кратов использовала примерно одну аркебузу на каждые десять солдат, и вместе они, морские пехотинцы справа, диаспранская пехота слева и случайные бомбарды с обеих сторон покрывали поля настоящей дымовой завесой. Системы визора его шлема обеспечивали ему гораздо лучшее зрение, чем мог бы обеспечить любой невооруженный глаз, но это мало о чем говорило. Хуже того, вздымающиеся волны дыма делали невозможным использование визуальных сигналов вместо радиоприемников. Иногда он мог пробиться насквозь коммуникационным лазером, но достаточное количество порохового дыма лишало его даже этого.
— Тяжело, не так ли, ваше высочество? — спросил Панер. — Дело в том, что до тех пор, пока мы не попали в Крат, вы были избалованы в том, что касается дисциплины выбросов. Когда у вас нет полной монополии на это, бывает много случаев, когда вы не можете позволить себе роскошь пользоваться радио. Не стоит позволять другой стороне слышать вас, независимо от того, могут они вас понять или нет. Тогда есть пеленгация. Или битва может происходить на расстояниях с задержкой, когда время обработки передач просто делает это непрактичным. — Он посмотрел на покрытые дымом поля между двумя цитаделями и кивнул. — По крайней мере, на этот раз вы почти видите, что происходит. Это дает вам хотя бы шанс судить о том, что происходит.
Позади них по каменным ступеням застучали шаги, и Роджер повернулся к гонцу, который только что появился у левой стены. Он отметил, что звук в том направлении снова превратился в обычные залпы взвода.
— Как дела, Орол?
— Капитан Фейн говорит, что враг отбит со стены и отступает, — ответил гонец, вытирая кровь из пореза у основания своих рогов рядом с глазом.
— Плохо? — спросил Роджер.
— Не совсем, ваше высочество, — сказал мардуканец с хриплым смехом. — Они не так уж много значат как отдельные бойцы; никакого сравнения с боманами. Они едва добрались до верха стены, и мы контратаковали сталью. У нас было хорошее убийство.
Роджер рассмеялся и хлопнул его по плечу.
— Иди, осмотри свою голову, старый болван, — сказал он. — Там, откуда они взялись, есть еще кое-кто.
— Да, и они вернутся завтра, — ответил мардуканец. Затем он отдал честь и направился обратно вниз по лестнице, а Роджер повернулся к Панеру.
— Похоже, что дела на той стороне почти такие же, как и то, что происходит справа. Время для вылазки?
— Я думаю, что да, — ответил Панер. — Гастан?
— Если ты считаешь это мудрым, — сказал король шинов. — Однако они могут увязнуть и попасть в ловушку, — добавил он, выглядя немного неуверенно.
— Время выяснить, — сказал Роджер и отошел к задней части стены. Его позиция выходила на внутренний двор непосредственно за воротами, который в настоящее время был забит циванами. Агрессивные двуногие всеядные животные топали своими огромными трехпалыми ногами и беспокойно огрызались друг на друга. Старшие из них понимали условия и были готовы к действию; это часто приводило к действительно хорошему корму.
— Тебе пора отрабатывать свое чертово жалованье, Растар! — крикнул он.
— Просто убедитесь, что вы рядом, чтобы прикрыть это! — крикнул в ответ последний принц Тердана, затем посмотрел на командира надвратной башни. — Откройте ворота!
Кавалерийское подразделение двинулось колонной по четыре, пересекая систему двойных рвов и обходя часть разрушенной осадной башни с самого дальнего фланга кратов, пока они не достигли внешних укреплений. Затем они выстроились в единую колонну и поехали по дороге прочь от замка прогулочным шагом. Когда последний всадник миновал крайние укрепления, вся колонна начала разворачиваться, пока не превратилась в линию, повернутую под прямым углом в сторону от проезжей части.
В тот момент, когда маневр был завершен, циваны перешли в длинный скачущий галоп по направлению к левому флангу... и почти сразу же исчезли в клубах дыма.
— Проклятье! — Роджер с отвращением уставился на дым, перегружавший тепловизионный прицел его шлема — с нетеплокровными мардуканцами это делалось проще, чем с большинством видов. — К черту все это, я направляюсь к позиции Фейна. Может быть, смогу что-нибудь увидеть оттуда!
— Очень хорошо, ваше высочество, — сказал Панер и кивком головы указал на группу морских пехотинцев и диаспранцев во главе с Джулианом, который остался охранять спину принца. — Но, пожалуйста, твердо помните, что теперь вы — первый наследник трона.
— Я так и сделаю, — вздохнул Роджер. — Я так и сделаю.
* * *
Капитан Фейн оторвался от краткого разговора с Эркумом Полом и кивнул, когда Роджер вырисовался из дыма, поднимавшегося от ружейного огня диаспранцев.
— Добрый день, ваше высочество. Как обстоят дела с остальной частью стены?
— Похоже, они нанесли самый сильный удар вот здесь, — сказал Роджер, вглядываясь сквозь дым в сторону вражеских траншей. — Мне только кажется, или они, кажется, все еще на ногах?
— На самом деле, они, похоже, обдумывают еще одно нападение, ваше высочество, — ответил Фейн. — Я бы счел это неразумным, будь я их командиром, особенно учитывая, насколько они не организованы. Но... тем не менее.
— Они не будут долго раздумывать над этим, — сказал Роджер капитану со злым смешком. — Я надеялся, что они не вернут себе свои окопы; было слишком надеяться, что они действительно будут готовиться к новой попытке.
— Ах, мы собираемся стать свидетелями атаки циванов? — спросил Фейн, а затем издал хрюкающий мардуканский смешок, когда Роджер кивнул. — Я уверен, что Хонал просто ненавидит это!
* * *
— Проклятье, я ничего не вижу! — выругался Хонал.
— Ну, если мы останемся на этом направлении, мы должны найти что-нибудь для атаки... в конце концов. Даже если мы этого не видим, — спокойно сказал Растар, сверяясь с тактической картой на человеческом планшете, который Джулиан запрограммировал для него. — Согласно этому, мы примерно в двух третях пути от сил, расположенных напротив Фейна.
— Если этот чертов диаспранец вообще знает, где он сам, — сказал Хонал, когда его циван провалился в яму. Крат, который, казалось, заблудился, вынырнул из тумана дыма и быстро умер под взмахом меча Хонала. — Давай, Вэйлан! — зарычал Хонал, стряхивая кровь со своего клинка. — Дайте нам подышать свежим воздухом!
* * *
— Надвигается дождь, — сказал Роджер, когда небо слегка потемнело. — Это должно покончить с любой видимостью.
— Перерыв в игре, ваше высочество, — ответил Фейн. — Конечно, дождь тоже мог бы немного рассеять дым, что не повредило бы. — Капитан-туземец пожал плечами, не отрывая глаз от поля перед собой. — Я действительно верю, что краты подготовили свои ответы. Возможно, вам стоит подумать о возвращении в центральную крепость.
— Черт с ними, — сказал Роджер, высовываясь и сам вглядываясь в дым. — Здесь я в достаточной безопасности.
Фейн вздохнул и оглянулся через плечо в поисках Эркума Пола.
— На данный момент вы в достаточной безопасности, ваше высочество. Но если я попрошу вас уйти назад, я должен настаивать на том, чтобы вы приняли мое суждение. Я не буду объяснять капитану Панеру, почему из-за меня вас убили.
Роджер посмотрел на него с выражением, очень похожим на удивление, затем расхохотался и кивнул.
— Хорошо, Кринди! — сказал он, вытирая глаза. — Извини, но ты там говорил точь-в-точь как Панер.
— Это не входило в мои намерения, ваше высочество, — сказал офицер, снова глядя в сторону линий кратов. — Но я не считаю это оскорблением. И, я должен добавить, это время может наступить совсем скоро.
Краты использовали знаки в человеческий рост, укрепленные на длинных шестах, в качестве ориентиров для своих подразделений. Знаки были помечены сложными цветовыми узорами, обозначавшими подразделение и ранг. В культуре, где не было радио или каких-либо других атрибутов высокотехнологичной цивилизации, такие чрезвычайно простые визуальные сигналы были единственным способом для подразделений сохранять сплоченность в дыму и неразберихе на поле боя. У кратов не было другого выбора, кроме как использовать их — или что-то очень похожее на них — если они хотели сохранить какую-либо организацию, но система также облегчала диаспранцам оценку того, когда они действительно восстановились. И они, казалось, восстановили свою игру в рекордно короткие сроки.
— Еще немного, — сказал Роджер. — Потом я уйду. — Он посмотрел в сторону цитадели кратов, которая только что исчезла за серебристой стеной. — Дождь все равно почти начался. Через несколько минут я ничего не смогу разглядеть.
