Впрочем, через пару часов после полуночи спокойный сон был разрушен огромной белоснежной кошкой, ворвавшейся в ворота. Часовые узнали Златополка — сына Хозяина и беспрепятственно пропустили его внутрь, в покои отца. И почти сразу дом стал напоминать растревоженный улей. Впрочем, ненадолго. Приказы боярина Родослава были четкими и решительными. И вскоре уже все гвардейцы, разбуженные посреди ночи, разбились на группы, которые одна за другой покинули дом. До рассвета, когда Годрум начнет просыпаться, им нужно было прочесать весь город. Ледь и Зуру возглавили каждый по группе и тоже ушли, а сам Родослав остался в доме: он должен помочь своему сыну, он должен быть здесь, когда оборотни найдут и приведут сюда ту, за которой они ушли.
Боярин посмотрел, как гвардейцы, оставшиеся в доме, закрыли ворота за последней отправившейся на поиски группой, и только после этого вновь поднялся в свои покои. Дверь в спальню была открыта, смятая постель искушала мягкой подушкой, но он прошел мимо. В самом конце коридора располагалась оранжерея, и сейчас боярин шел именно туда. Только заселившись в этот дом и в первый раз осматривая его, Родослав, обнаружив эту комнату, вначале просто не поверил своим глазам: ну кто бы мог подумать, что грозный пиратский адмирал Тайко-Сид бережно выращивает в специально приспособленной комнате диковинные цветы, очевидно, специально для него привезенные со всех уголков мира? Потом Родослав посмеялся: только годрумцы, живущие в городе, зацепившемся за каменистую скалу, и не разу не видевшие настоящего леса, могут восхищаться этими жалкими растеньицами в горшках и кадках! А потом он открыл витражные ставни и понял, что, пожалуй, тоже будет проводить здесь немалую часть своего времени, потому что из окна открывался вид на Годрум, лежащий как на ладони, на крепостную стену и на бухту, густо ощетинившуюся мачтами кораблей, немалая часть которых теперь были и его собственными! Как и значительная часть самого города. Именно стоя возле этого окна, лучше всего получалось осознавать, что он добился того, чего хотел, — стал Хозяином Годрума!
На этот раз Родослав, как обычно, сразу же подошел к окну и распахнул ставни. В комнату ворвался сухой прохладный ветер. Боярин знал, что такой воздух вредит нежным экзотическим цветам, но его это волновало мало. Особенно в эту ночь. Даже своим острым зрением высшего оборотня он не видел на улицах города ничего кроме ночной мглы, но он знал, что где-то там его гвардейцы прочесывают амм за аммом в поисках девчонки, так неудачно обернувшейся, когда никого из старших оборотней не было рядом, и сорвавшейся в кровавое безумие первой охоты. Услышав об этом от ворвавшегося в дом Ледя, Зуру повторил однажды уже сказанные слова: "Она опасна!" Родослав тогда лишь усмехнулся в ответ и ободряюще похлопал сына по плечу. Он не собирался возражать старому оборотню. А теперь он думал о том, что его гвардейцы должны найти ее раньше, чем в правоте его слов убедятся мирно спящие сейчас годрумцы!
Боярин облокотился на перила, всматриваясь в небо, которое над скалами уже начало приобретать ярко-синий оттенок — самый первый признак близящегося рассвета. Ветер, долетавший из гавани, терпко пахнущий солью и водорослями, трепал края небрежно застегнутой и даже не заправленной в брюки рубашки. Вопреки своей привычке, сегодня Родослав не был вооружен, только его меч, с которым он никогда не расставался, лежал позади него на столе. Черные бархатные ножны казались средоточием тьмы на светлой поверхности полированного дерева.
Родослав отвернулся от окна, подошел к столу, взял в руки хрустальный кувшин, полный темно-красного тягучего вина, и наполнил им бокал, стоявший там же, но отпить из него не успел. Он всей кожей, самим своим кружевом, ощутил раскаленную волну энергии, стремительно несущуюся по направлению к нему. И почти в ту же секунду он услышал сухой треск ломаемого дерева изящных резных перил и скрежет когтей по полу. В комнату, сквозь раскрытое окно, влетела огромная кошка. Ее белоснежная шерсть местами слиплась от засохшей крови так, что даже сложно было разобрать рисунок черных полос на ее боках. Но Родослав не смотрел на нее: раньше, чем он оглянулся к окну, сработали рефлексы, вырабатывавшиеся ни одно столетие. Такую волну силы может всколыхнуть вокруг себя только один из оборотней, а атаку зверя должен встречать другой зверь!
Хрустальный бокал, полный темно-алым вином рухнул на светлый мраморный пол, когда человеческая рука, державшая его, вдруг превратилась в когтистую кошачью лапу. Волна обращения еще не до конца остановилась, а Родослав в стремительном прыжке уже разворачивался навстречу своему противнику. Только вот и Занила не собиралась ждать. Честный благородный бой с соблюдением правил и вызовом противника на поединок — не для нее! Она пришла сюда не для этого и даже не для того, чтобы побеждать в старой необъявленной войне. Она хотела просто убить своего Хозяина!..
Острые когти оставили царапины на до зеркального блеска отполированном мраморном полу, когда она, вложив все силы в этот прыжок, взметнулась вверх. Родослав не успел увернуться, и ее лапы ударили его в спину. Выпущенные когти вспороли густой мех на лопатках и вонзились в кожу, выпуская тонкие струйки крови. Хозяин глухо зарычал и попытался скинуть ее с себя. Энергия боли и ярости коконом завертелась вокруг них. Но Занила не собиралась выпускать попавшуюся в ее когти добычу и оскалила пасть. Длинные белоснежные клыки почти сомкнулись на шее, ломая хрупкие кости позвоночника. Но Родослав не позволил ей этого сделать. Он не мог подняться, придавленный ее весом, но и сдаваться просто так он не собирался! Он рухнул на пол и, с силой оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, перекатился на спину, подминая ее под себя. Занила не успела среагировать и отскочить, а хуже всего было то, что она вовремя не увидела ножку стола, о которую со всего размаха и приложилась головой!
Она взвыла от резкой боли, ее челюсти клацнули в эцбе от горла Хозяина, а Родослав уже отскочил прочь, оставив на ее когтях клочки своего меха. Занила не позволила ему отойти далеко. Вскочив на лапы, она вновь бросилась на него. По краю сознания, сосредоточившегося лишь на одном желании, промелькнула мысль: почему он не атаковал ее первым, вновь позволив сделать это ей? Но в следующее мгновение Заниле уж точно стало не до размышлений, потому что когтистая лапа мелькнула всего в паре эцбов от ее морды и, ударив в плечо, остановила ее прыжок. Еще один удар лапы Занила пропустила над своей головой, пригнувшись к полу, а потом резко распрямила лапы, взметнувшись вверх, туда, где белело, на секунду оставшееся без защиты горло ее врага! Родослав успел отскочить, назад в грозном рыке распахнув пасть. И Занила ударила по ней. Ее когтистая лапа встретилась с его, как посреди человеческой драки сталкивались стальные клинки. Только на этот раз вместо звона металла о метал лишь рев двух разъяренных кошек. Морды оскалены навстречу друг другу, клыки пытаются прорваться к беззащитной плоти на шее противника, из-под когтей летят клочья меха и там, где они достигли цели, на белоснежной шкуре расцветают алые, стремительно набухающие узоры. Только вот на мехе Занилы, уже и так залитом своей и чужой кровью, они заметны гораздо меньше...
В какой-то момент Родослав поворачивается к ней боком, раскрываясь перед ней, и Занила, слишком увлеченная дракой, чтобы помнить об осторожности, бросается на него. Удар мощной лапы встречает ее на полпути и отшвыривает назад. Она летит через всю комнату, спиной и головой сшибая глиняные горшки с цветами. Волна земли, стеблей и листьев рушится на нее сверху, но Занила вряд ли замечает этого. В ее голове по кругу носится одна и та же мысль: удар лапы Хозяина пришелся ей в шею. Почему же тогда она еще жива? И ответ приходит сам собой, и бесполезно пытаться его отрицать: перед тем, как ударить, он успел спрятать когти. А значит, он хотел просто отшвырнуть ее, заставить остановиться. Почему он не хочет ее убивать?
Словно в подтверждение ее слов Родослав отходит на противоположный конец комнаты, к окну, и там замирает. Секунду кажется, что ничего не происходит, а потом волна раскаленной энергии, взметнувшаяся от него во все стороны, до краев заполняет комнату. Она накатывает на Занилу, заставляя ту недоуменно тряхнуть головой. Она чувствует, как сила, словно обретшая собственный разум, прикасается к ее кружеву, пытается соединиться с ним, будто просит впустить ее внутрь. Никогда еще Занила не ощущала ничего подобного. Сила, разлитая в окружающем пространстве, не имеет собственной души или разума, она не может стремиться к чему-то. И уж тем более не в состоянии действовать самостоятельно! Прикосновения теплой внезапно ожившей силы становятся все настойчивее, и именно эта требовательность вдруг подсказывает Заниле, что же происходит на самом деле. Она поднимает глаза на Хозяина. Тот стоит у окна по-прежнему неподвижно. И даже на этом уровне зрения видно, как его тело окружено словно мерцающим туманом. И требуется всего доля секунды, чтобы понять — это и есть та сила, что сейчас наполняет комнату. Он призвал ее, он достаточно сильный высший оборотень, чтобы подчинить ее себе. И именно он направил ее на Занилу и заставил пытаться проникнуть в ее кружево!
И ей даже не пришлось задаваться вопросом зачем, потому что в следующее мгновение все и так стало ясно. Воздух вокруг фигуры Родослава дрогнул маревом, и тут же ее очертания расплылись. Он вогнал свое тело в трансформацию, и Занила явственно ощутила, как от него по нитям силы, пронизывающим пространство, эта волна докатилась и до нее. И если бы она минуту назад позволила силе соединиться с ее кружевом, чего та так настойчиво и добивалась, сейчас она бы тоже уже меняла облик на человеческий!
Родослав этого и хотел? Кажется, у Занилы скопилось уже слишком много вопросов, а значит самое время их задать. Ну, еще будет совсем неплохо, если Хозяин немного утратит бдительность, поверив, что ему удалось подчинить ее себе!
Занила перекатилась на лапы, а в следующее мгновение поднялась уже в человеческом облике. Откинула упавшие на лицо длинные пряди спутанных волос и посмотрела на Хозяина. Родослав тоже смотрел на нее, и его тонкие губы были изогнуты в усмешке, до краев наполнявшей его взгляд. Пренебрежение в нем обожгло Занилу, заставив в ярости сжать кулаки. Одного этого взгляда и искривленных губ было бы достаточно, чтобы она снова кинулась на него, забыв обо всех вопросах, что собиралась задать.
— Почему ты не хочешь меня убивать?
Ухмылка на его губах стала еще шире:
— А мне казалось, ты будешь мне за это благодарна! Мой сын, когда появился здесь с полчаса назад, утверждал, что тебя настигло безумие первого обращения, и нужно лишь помочь тебе прийти в себя!
— Ты знаешь, зачем я здесь! — ей практически удалось зарычать даже человеческим горлом.
— Продолжаешь охоту? — насмешка в его голосе, казалось, готова выплеснуться через край. — Тебе все еще мало? — он выразительно покосился на ее обнаженное тело, все перемазанное темной, уже засохшей кровью. В отличие от нее, он пронес через обращение всю свою одежду, и даже его волосы, забранные в хвост, ничуть не растрепались. Только вот Занилу меньше всего сейчас волновал внешний вид, как его, так и ее собственный!
— Почему ты не хочешь меня убивать?! — каждое слова рыком разносится по комнате. Она заставит его ответить! На это раз в угольно-черных глазах полыхнуло что-то кроме усмешки, что-то настоящее...
— Не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле! Я не поверю. Так же, как и в твою безобидность. Даже человеком ты была очень сильным бойцом, а теперь ты стала не менее сильным оборотнем. Мне нужны такие в моей стае! Я всегда знал, что рано или поздно ты придешь к нам. И я был бы плохим Хозяином, если бы вместо этого просто убил тебя!
— Ты излишне самонадеян, Хозяин Родослав, если веришь, что однажды я стану твоим преданным гвардейцем! — теперь настала очередь ее губам изгибаться в жесткой презрительной усмешке, а его титул она выплюнула как худшее оскорбление. Только боярина это ничуть не смутило.
— Твое мнение никого не волнует, дочь кузнеца! После инициации все чувства оборотня отходят на второй план, кроме одного — преданности. Ты ведь успела почувствовать на себе, что значит тяга крови? — его темные глаза не отрывались от ее лица, словно на нем он хотел прочитать ответ на свой вопрос. Занила заставила себя не опускать взгляда. Да, она почувствовала, но сейчас в ее душе, так же как и в ее глазах, не осталось ничего кроме зеркально-холодного блеска стали. Она заставила себя слушать, что ее Хозяин скажет дальше. — А после первого обращения ты уже никогда не сможешь отказаться выполнять приказ высшего оборотня! Это ты тоже уже ощутила. Или тебе мало?
Нет, достаточно. Его слов вполне хватит, чтобы она все поняла. Он считал, что, став оборотнем, она больше не захочет его убивать. Он играл с ней, ни на секунду не веря, что она может быть по-настоящему опасна! Во всяком случае, для него. Потому что с другой стороны он признавал, что она достаточно хороший боец, чтобы заслужить честь стать одним из членов стаи! Что ж, она не разочаровала его. В этом. А вот в другом он ошибся. Он просто не мог предположить, что после инициации она сразу же станет высшим оборотнем. Что она будет такой же сильной, как он. Равной. Не подчиняющейся больше никому! Свободной...
Занила не знала, почему Ледь не рассказал своему отцу об этом.
"Ледь..."
Он влюбился в нее с первой минуты, как увидел, и он знал, что после инициации тяга крови вызовет ответное чувство к нему, а не преданность к какой-то абстрактной стае! А за это она его уже простила...
Ледь. Златополк. Золото. Хозяин Леса. Ее темноволосый оборотень...
Кажется, она знает, как отблагодарит его. Она никогда не расскажет ему, что это он помог ей убить своего отца!
Взгляд ее серо-стальных глаз остановился на мече в черных бархатных ножнах, лежащем на светлой полированной поверхности стола. Небо в проеме окна за спиной Родославо стремительно светлело. Хотя до солнца, как и до конца этой ночи, было еще бесконечно далеко, теперь оно сияло жемчужно-серым светом, таким же, как сталь клинка, каким его помнила Занила. Безо всяких ножен, завернутым в мягкую кожу, еще никого не убившим... Впрочем, этого ей не удастся ему вернуть. Ее собственные руки перепачканы в крови! Вместе с воспоминанием о солнечном утре в кузнице в ее голове вдруг возник голос отца:
"Никогда, Занила, не прикасайся к мечу!.."
"Я не послушалась тебя, папа!"
Только это решение приняли за нее!
Она шагнула к мечу.
Родослав оказался быстрее. Стремительным, неуловимым глазом движением он перетек вперед, мгновенно оказавшись между Занилой и столом, на котором лежал меч.
— Даже не пытайся, дочь кузнеца! В этом теле тебе не справиться со мной! А обернуться в зверя я тебе не дам, — его темные глаза в упор смотрели на ее лицо, ему словно было любопытно, что теперь она предпримет. Смирится? — Нам недолго осталось разговаривать вдвоем. Скоро, не найдя тебя на улицах Годрума, вернуться и остальные гвардейцы.
