— Средства от лотереи можно будет направлять на развитие телевидения. Это лучше, чем «добровольно-принудительно» впаривать людям облигации государственного займа. По крайней мере — честнее.
— Лотерея? Лотерея — это хорошо, это мы обязательно устроим, — с энтузиазмом согласился Кафтанов. — Георгий Александрович, надо этот вопрос хорошо продумать.
— Я вам перешлю кое-какие намётки, — пообещал Хрущёв, имея в виду информацию из электронной энциклопедии. — Теперь дальше. Подготовка режиссёрских и операторских кадров. Вот у вас музыкальные передачи в сетке телевещания есть. Но как они у вас организованы? В виде концерта. Певица или певец выходит в студию, и поёт перед телекамерой.
— А как же ещё? — удивился Иванов.
— Давайте попробуем мыслить шире, — Никита Сергеевич улыбнулся, предвкушая, как сейчас удивятся председатель Гостелерадио и директор ЦТ. — Что, если накладывать запись песни на специально подобранный и смонтированный в такт голосу и музыке видеоряд? Получится этакий короткий музыкальный фильм, равный по длительности песне. Помните, в фильме «Весёлые ребята», была такая музыкальная вставочка «Чёрная стрелка проходит циферблат...» и там ещё Луна с Месяцем ходят под музыку? Мультипликация такая.
— Ну да... конечно! Было такое!
— А вот теперь представьте... — Хрущёв подошёл к телевизору в углу кабинета и включил его.
По его просьбе специально для этого совещания рядом с телевизором временно установили студийный видеомагнитофон. И записали на него несколько «примеров».
Никита Сергеевич включил воспроизведение. Когда на экране замелькали небывалые, фантастического вида, космические корабли, и зазвучала песня, Иванов и Кафтанов замерли, раскрыв рты. Они никогда не видели ничего подобного. Это не было похоже на обычный фантастический фильм, где видеоряд был плавным и статичным, развивавшимся в соответствии с сюжетом. Кадры мелькали быстро, как будто хаотично, и, вместе с тем, словно иллюстрируя слова песни. Вокал показался Иванову знакомым, артисты были частично известные, советские, частично, похоже, иностранные, но песню он никогда раньше не слышал.
К подготовке этого короткого показа Хрущёв подошёл крайне тщательно, привлёк Серова и Клушанцева. Обнаруженные в смартфоне Александра Веденеева песни и клипы отсмотрели несколько раз. Там оказалась небольшая коллекция песен, главным образом — из советских фильмов и немного — из эстрадной музыки.
Никите Сергеевичу хотелось взять для клипа очень понравившуюся ему песню «Я — Земля!». Но Серов отговорил:
— Никита Сергеич, эта песня — из фильма «Мечте навстречу», его снимут уже скоро, в 1963 году. Если мы эту песню используем в клипе сейчас, для фильма придётся писать что-то другое, и не факт, что получится лучше. Давайте что-то другое возьмём, тут есть из чего выбрать.
Выбрали песню, её слова понравились и Хрущёву, и Клушанцеву.
(http://michelle1630.narod.ru/allkor0104.html#08, http://www.michelle1630.narod.ru/audio/allkor0408.mp3)
Слова ближе к концу чуть подкорректировали. Исполнить песню попросили набиравшую популярность ленинградскую певицу Лидию Клемент. (АИ, см. гл. 03-09)
Клип на песню Клушанцев смонтировал из нарезки своих документальных фильмов, документальных съёмок стартов на Байконуре, готовившегося к показу в сентябре 1959 г фильма «Небо зовёт», и нескольких серий и клипов из Startrek, нашедшихся в том же смартфоне. Клипы помогли Павлу Владимировичу понять саму идею «видеоиллюстрации к музыке», и он постарался довести её до логического завершения, довольно тщательно подбирая смысловой контекст видеоряда к словам песни. Неудивительно, что руководителям советского телевидения пришлось долго искать выпавшие челюсти.
— Да-а... — произнёс, наконец, Кафтанов. — Впечатляет...
— Сильно, — признал Иванов.
— Чем хороши такие вот музыкальные мини-фильмы, так это тем, что на них, как на недорогих примерах, можно обучать начинающих режиссёров, операторов и прочих специалистов, — Кафтанов немедленно подхватил идею. — Музыкальная культура ориентирована, по большей части, на молодёжь, то есть, как раз на студентов, старших школьников, молодых специалистов. На таких минифильмах они и учиться будут с удовольствием. Георгий Александрович, мне представляется, это очень перспективное направление.
— Это ещё и неплохой товар на экспорт, — подсказал Хрущёв. — Если наши исполнители начнут петь на английском и других европейских языках. Можно, кстати, и с западными исполнителями сотрудничать, если начнём первыми — застолбим рынок. А заодно, между делом, напомним нашим недавним «союзничкам», кто и когда на самом деле победил во второй мировой. А то они в мирное время быстро начинают страдать короткой памятью. Вот, смотрите, — Никита Сергеевич включил воспроизведение. — На текст особо внимания не обращайте — это очень упрощённая версия для Западной Европы.
На этот раз из динамика грянуло так, что Хрущёв поспешил слегка убавить звук. Входная дверь осторожно приоткрылась, и в кабинет заглянул Шуйский.
— Никита Сергеич, у вас тут всё в порядке?
— Да, мы тут музыку слушаем.
— Музыку?!! — обалдел Шуйский. — Больше похоже, что танковый полк по тревоге подняли...
— Ну, в общем-то, песня про битву на Курской дуге, — кивнул Хрущёв — Заходи, послушай.
Второй клип — Sabaton Panzerkampf — тоже обнаружили в смартфоне и пустили как есть. (http://www.youtube.com/watch?v=qxQ6E1v2Rq4) Видеоряд был, похоже, набран из художественных фильмов о войне, но ни Иванов, ни Кафтанов не смогли понять, из каких именно. Перевод текста шёл в виде субтитров.
— Жуть, — произнёс Кафтанов, когда музыка стихла. — Оглохнуть можно. Хотя сделано мощно, ничего не скажешь. Но текст примитивный. Музыка — ничего подобного никогда не слышал. Это чьё такое творчество?
— Да чёрт его знает, Серов откуда-то приволок, — Никита Сергеевич почти не соврал. — Это в качестве примера, если постараться, можно сделать и получше.
— Это уж точно, можно и получше. Надо попробовать, — согласился Иванов. — Это необычно, и действительно впечатляет.
— Ладно, едем дальше, — Хрущёв выключил телевизор и видеомагнитофон, Шуйский незаметно вышел.
— Лотерея — это чистая случайность. А нам надо поощрять в людях стремление получать знания, расширять кругозор и эрудицию. Почему бы не сделать телевикторину? И не одну, а несколько, с различающимися правилами? Вот, например, собирается команда и пяти-шести экспертов, «знатоков», так сказать. Телезрители присылают вопросы. На обсуждение — минута или две. Призы, к примеру, хорошие ценные книги. Ответили правильно — приз получает команда, не ответили — приз уходит телезрителю почтой. Выбор вопросов — случайный, чем-то вроде волчка со стрелкой.
Идея передачи «Что? Где? Когда?» Никите Сергеевичу понравилась сразу.
— И всё это оформить красиво, ярко, интересно, с музыкой... Может сработать, — Иванов одобрил идею, она явно его заинтересовала. — Сделаем такую передачу, обязательно.
— Да! Но это — для взрослых. А для старших школьников можно сделать передачу, где призом будет, например, поступление без экзаменов в университет. Тут правила должны отличаться, чтобы игры не выглядели одинаковыми. Пусть будут зрители в студии, пусть они тоже участвуют, тоже претендуют на призы. В общем, надо подумать как следует. Но главное требование — вопросы должны быть умными. Не отгадывание букв в слове, надо, чтобы участники могли проявить эрудицию, аналитическое мышление и умение соображать быстро.
— Тут надо правила игры хорошо продумать, — задумался Иванов. — Надо узнать, может, есть западные аналоги?
— Я дам поручение министру иностранных дел, — ответил Хрущёв. — Постараемся узнать как можно больше.
В столе у Никиты Сергеевича лежала папка с распечатками из электронной энциклопедии, с описаниями различных советских и послесоветских телепередач более позднего периода. Кое-что ему понравилось, и он решил рекомендовать выбранные передачи руководителям советского телевидения для скорейшей реализации. Конечно, такие игры, как «Что? Где? Когда?» или «Умники и умницы» были отобраны в первую очередь.
— Так, что ещё... Юмор, конечно же! Трудящиеся после рабочего дня хотят отдохнуть. Вот, в пятницу вечером и поставить юмористические передачи. Вот, была у вас в 57-м году хорошая юмористическая передача — «Вечер весёлых вопросов». Но подготовлена недостаточно продуманно. Когда вы работаете с людьми в студии, с большим количеством телезрителей, надо тщательно продумывать каждый нюанс, каждую мелочь!
— Разве можно было так безответственно себя вести, как Богословский? Позвал в прямом эфире приехать в студию множество людей, да ещё в шубах и валенках посреди лета? Что за глупая фантазия? Он что, не понимал, что получит неуправляемую толпу в телецентре? В результате случились практически массовые беспорядки, люди пострадали... Передачу закрыли...
— Никита Сергеич, Богословский должен был сказать, чтобы не просто приехали в шубах, а чтобы принесли с собой газету за 31 декабря прошлого года, но сказать забыл... — начал Иванов.
— Да всё я знаю! — махнул рукой Хрущёв. — Я о том и говорю: «...сказать забыл...» Подготовка плохая! Когда имеешь дело с большим количеством людей, тщательнее надо работать!
— Но передача подобная нам нужна обязательно. Надо придумать что-то весёлое, молодёжное, с элементами соревнования. Привлеките студентов, они народ весёлый, что нибудь придумают. Пусть, к примеру, соревнуются две команды, будет какая-нибудь последовательность конкурсов, на находчивость и юмор, кто смешнее, жюри, чтобы определяли победителя. Народу отдыхать надо, а смех — лучший отдых.
Хрущёв, разумеется, имел в виду КВН. Даже не видя самой передачи лишь по отзывам в электронной энциклопедии, он понял, что такая программа будет очень популярной.
— Понял, Никита Сергеич, передачу такую организуем.
— Да не одну! Знаю я вас, сделаете одну передачу, галочку в отчёте поставите и успокоитесь! — Хрущёв погрозил пальцем, вроде шутливо, улыбаясь, но глаза смотрели серьёзно. — Её надо сделать в виде всесоюзного юмористического чемпионата, чтобы команды разных экономических районов соревновались между собой по спортивным правилам, с четверть-финалами, полуфиналами, ну, вы поняли.
— И вообще! У нас что, юмористов да сатириков мало? Вот, в Ленинграде, в театре миниатюр, Аркадий Райкин, ведь какой талантливый товарищ! Вот и приглашайте его на телевидение почаще! Выступает он хорошо, остро, вскрывает, так сказать, отдельные недостатки... Зубастенько так выступает, никому спуску не даёт. Вот так и надо!
— Талантов у нас хватает, Никита Сергеич, — согласился Иванов. — Вот, например, Павел Рудаков и Вениамин Нечаев, замечательные ведь артисты! (http://kkre-50.narod.ru/pr-vn.htm)
— Да ладно! — возразил Кафтанов. — Миров и Новицкий не хуже! (http://kkre-50.narod.ru/lm-mn.htm)
— Ну, вы ещё подеритесь из-за них, — засмеялся Хрущёв. — Приглашайте и тех и других, да почаще! Надо ещё организовать несколько таких передач-сборников, чтобы там были и песни, и юмор разный, чтобы можно было, скажем, одну передачу еженедельно показывать, скажем, по часу, в выходные, а другую — по праздникам, уже подлиннее, часа на два. А в Новый год, так и часа три-четыре можно, люди за столами сидят, празднуют, вот и пусть будет весело.
Никита Сергеевич имел в виду передачи вроде более поздних «Вокруг смеха» и «Голубого огонька».
— В общем, идею вы поняли, давайте, воплощайте. Но это ещё не всё. Смех смехом, а надо подумать и о серьёзных вещах. Информационную программу лучше бы сдвинуть с семи часов вечера на девять, — посоветовал Первый секретарь. — На неё будут успевать почти все телезрители, и она будет логически делить вечер на детскую и взрослую части. Перед ней надо поставить десятиминутный мульфильм для дошкольников, посмотрели — и спать пошли. (Программа «Спокойной ночи, малыши» в реальной истории выходила с 1 сентября 1964 г)
— До девяти вечера пусть будут семейные программы. Чисто детские пусть заканчиваются часам к семи — это позволит избежать перекрытия детских передач с фильмами и спортивными программами. Перед новостной программой пусть каждый день будет фильм, либо спортивная или эстрадно-юмористическая передача, сюда же ставим футбольные и хоккейные трансляции. Все викторины и игры — или до семи вечера, или после девятичасовых новостей. Фильм должен быть ежедневно, или до новостей, или после. Лучшее время с семи до девяти ничем, кроме фильмов, не занимайте.
— А спорт как же? Футбол, хоккей?
— Лучше бы и спорт показывать после новостей, в записи. До новостей — только фильмы, — настаивал Хрущёв.
— Где же столько фильмов взять, Никита Сергеич? — посетовал Иванов.
— У нас сейчас неплохое сотрудничество с Индией налаживается, у них киноиндустрия сильная. Фильмы, правда, затянутые, и специфические, — Никита Сергеевич задумался. — Режьте их на две серии, вырезайте нахер песни и пляски, кроме одной-двух, и показывайте как двухсерийные.
— Ещё фильмы соцстран больше показывайте. И наши фильмы им предлагайте. Ну, и лучшие западные фильмы пусть тоже будут. Тут привлекайте Госкино, пусть шевелятся.
— Понял, будем работать, — Иванов скрупулёзно записывал предложенное расписание в свой блокнот.
— Кстати, о сериях и сериалах. У нас многосерийные фильмы не снимают, а зря, — Никита Сергеевич решил акцентировать внимание руководителей телевидения на неочевидных для них моментах. — Для телевидения телесериал — очень выгодная форма кинопродукции. Смотрите сами. Заняты одни и те же актёры — минус затраты на частый подбор исполнителей, по сравнению с полнометражными фильмами. Сериал снимается более-менее в одних и тех же декорациях, пусть даже декорации сложные, скажем, для фантастического сюжета.
— Серии можно и нужно делать короче полнометражного фильма. На Западе, как мне сказали, продолжительность серий бывает 45-50 минут или 25 минут. 25 это непривычно коротко, они делают такие серии из-за рекламы, которую пихают где надо и не надо. Мы можем делать серию, скажем, по 55-58 минут, но лучше придерживаться западного стандарта 45 минут на серию, в расчёте на возможный экспорт. Такие серии можно снимать по одной в неделю.
— Гм... Это же прямо какой-то киноконвейер получится, — с сомнением произнёс Иванов. — Это на Западе актёры заинтересованы в подобной стабильной занятости, у них там безработица. У нас другая ситуация. Кому из артистов понравится работать два-три года, как на конвейере?
— Вот вы, Георгий Александрович, демонстрируете сейчас непонимание вопроса, — улыбнулся Хрущёв. — Работа в сериале позволяет артисту раскрыть образ своего персонажа значительно полнее, чем в обычном часовом полнометражном фильме. Сериал — это хорошая школа для начинающих актёров. Я сравниваю старые фильмы с современными — чем фильм старше, тем более неестественно и театрально ведут себя персонажи на экране. Не все, конечно, но часто чувствуется наигранность в диалогах, сценах.
