Моpально pазложился он коленками назад.
— Вот, приехали. Что интересно — зомби не больше десятка видели, а вон тот забор — как раз ремонтный завод.
— А это что за одинаковые домишки? Коттеджный поселок?
— Ага, Нойдорф. Немцы построили для фольксдойчей. Для русских немцев.
— Симпатично.
— Ну, что полезли на крышу смотреть?
— Токо лучше на ментовский...
— Ладно, понял.
Непонятно почему — но тут зомби мало. Нет, есть конечно и к нам направилось несколько штук, но не то, что было в Кронштадте и уж тем более не то, что в Питере.
Что непонятно — и живых тоже не видно.
Пока Ильяс отщелкивает идущих к нам мертвяков из бесшумки, Николаич осматривает территорию за забором.
— На кране наблюдатель — говорит Ильяс перезаряжая магазин.
— С чего взял?
— Блик видел. То ли бинокль, то ли очки. То ли стекло в кабине поднял.
— Ага, вижу. Доктор, залезайте — снять нужно.
За забором рядами бронетехника. Но весьма убогая, ржавая и какая-то неухоженная. По-моему частью и горелая. Та, что мне видна — БМП — 1 и БТР — 70 (а может и другой цыфири, не секу я в этом). Какие-то голубые контейнеры. Вдали — опять же броня рядами, но не вижу — какая именно. Людей не видно, да наблюдатель смущает. Правда может это и обезумевший от голода и жажды крановщик, спасающийся там от толпящихся внизу зомби в спецовках и с гаечными ключами. А может и представитель команды людоедов.
Может быть — и рабочий... Или из местных — из окошек что-то никто тряпками не машет...В конце концов разоруженная бронетехника — все равно серьезная сила. Интересно — куда они складируют снятое вооружение? Тут, на заводе — или где-то в другом месте. Можно бы рискнуть и сунуться... Но как-то поневоле хочется, чтоб между мягким пузиком и возможной автоматной очередью было что-то вроде брони БРДМ... Похоже, что Николаич разделяет это мнение, потому как предложений устроить пешую прогулку как-то нет.
— Все сняли?
— Да, и круговую панораму тоже.
— Тогда так — проедем еще вперед — возьмем с другого ракурса — а то тут корпуса цехов загораживают — и за бананами...
Что и делаем. Мне кажется, что я увидел и БРДМки. Нет, конечно, землю есть не буду, но очень на них похоже. Хотя...хотя может быть и БТР... Далеко все же.
Так же аккуратненько и не привлекая ничьего внимания — по пустым улочкам мимо какого-то неизвестного парка с громадным прудом утекаем обратно. Добираемся благополучно.
Там, откуда мы убыли — все в целом как и было — только у ворот валяется свежий упокоенный — легко одетый светловолосый парень. Надежда бдит, стоя на крыше фуры, а Саша с Димой и Серегой пыхтя тартают бочку. Судя по скрежету — полную.
— Тут есть запасец соляры — мы баки залили под завязку, а еще три бочки полных.
— Знаете — давайте — ка мы их припрячем. Потом — если тут будем — как найдем.
— Куда лучше?
— А вот сюда в хлам этот. И прикроем.
— Теперь как?
— Вы ж на КАД хотите?
— Ну, да...
— Тогда по Волхонскому шоссе — как раз на развилку и выйдем.
— Какой порядок?
— Получается так, что лучше вперед пустить фуру.
— Ежели обстреляют — так пусть чужака первым?
— Нет. Все равно фуре придется спихивать с дороги машины — сейчас мы вон — вьюнами вились — а на шоссе я думаю еще гаже обстановка. Так уж лучше сразу дорогу почистить — глядишь и нам пригодится. Если хотите — могу с вами поехать.
— Ладно, это я так, спросту. Но от пары стрелков в кабине не отказался бы. Сеток-то у меня нет. И еще — за руль моего УАЗа — посадите опытного водилу. Я серьезно.
— Разумеется. Вот Володя и поведет.
Выпадает ехать в американце мне и Саше. Мне — потому что сверху и без сеток снимать удобно, а Саша как-то отлично освоил это сатанинское устройство для связи — и ловко с ним управляется. Да и в случае чего стрелять мы тоже можем — не как Андрей, но неплохо. За нами встает джип Семен Семеныча с Вовкой за рулем, следом ментовский с Дмитрием (награда нашла героя) и замыкающим — Жип Широкий. Надежда уже освоила езду на этом агрегате, быстро мы все равно не помчим, так что должна справиться. Серега с пулеметом ей в компанию — и в случчего прикроет огнем наши тылы. Вот так и трогаемся.
Ожидаю, что Семен Семеныч споет еще что-то, но ему не до песен — мы ныряем в узкие переулки и меня в очередной раз удивляет как можно мастерски управлять таким слонопотамом. Несколько раз американец притормаживает и нежно спихивает с дороги стоящие как попало авто. От таких нежных прикосновений легковушки отлетают прочь.
Ориентировку я потерял, потому где мы болтаемся — представляю с трудом.
— Крутая все-таки у американцев техника — говорю я .
— Это смотря какая и где. И в чем.
— Ну, вот этот агрегат, например.
— Этому агрегату сто лет в обед. Крутизна в том, что бодаем без проблем?
— Ну, да.
— Стальные бампера перестали выпускать уже лет двадцать пять. Теперь везде пластик. С пластиком я б так себя не вел. А старушка со стальными зубами — самый таран.
— А пластик — чтоб дешевле?
— И дешевле. И менять часто. И получать деньги. Сейчас вообще вещи стараются сделать хрупкими и недолговечными. Цивилизация потребления и огромных помоек. Читал раньше фанатастику — рассказ о суде над мужиком, который нарушил закон и сделал себе тайно табуретку, которая даже за неделю не развалилась. Все общество было возмущено этим — нормальные-то табуретки через сутки распадались. Вот мы к этому и шли — одноразовая посуда, одноразовая мебель, одноразовые машины и одноразовая любовь...
— Да вы философ, Семен Семеныч!
— Так что еще дальнобойщику делать? Думать да песни петь. Иначе закемаришь с открытыми глазами и пойдешь в лучшем случае в кювет, а в худшем — на встречку...
— Ну, так можно еще жевать чего — нито. Тоже спать не дает.
— Ага, вот еду я сутки — и все это время жевать?
— Ну, не все время — можно периодически...
— Периодически — нужно, а не можно. Вот сейчас мы выкатимся к платформе Стрельна — снимите, что там.
Погромыхиваем на переезде — никак не могу опознать местность, а потом картинка словно поворачивается и встает прочно на место — я никогда не проезжал с этой стороны и все видел только из окна электричек. А как только мы вышли в позицию, совпавшую с видом из окна — узнавание моментальное.
Снимать особенно нечего — платформа почти пуста — десяток зомби стоит или слабо шевелится. Один — совершенно неожиданно сидит мирно на краю платформы. Свесив ноги. И почему-то много всяких бумажек, оберток от пакетов и прочего мусора.
— Сейчас вывалимся на Волхонское шоссе, там прямо до КАДа доберемся.
— Что-то детей много попадается. Зомби с ранцами...
— Школа неподалеку. Видно этим сильно не повезло. А еще вроде тут психи неподалеку были.
— Мда... С моей колокольни — зомби и так все сумасшедшие...
— Это да...
— А что вы начет прозектора скажете?
— Тьфу, я его только забывать начал. Что говорить — не приведи господь с таким встречаться. Хуже медведицы с медвежатами... Везет нам пока — холодно у нас. Вот тем, кто на югах — не завидую. Мы еще можем успеть подготовиться. Вот что мне интересно — где наше руководство?
— А не все ли равно?
— То есть?
— Ну, раз мы не видим никаких централизованных действий — значит, руководство либо погибло, либо свалило за рубеж, либо в бункере спряталось. Во всех трех случаях нам без разницы, где оно. А Волхонское шоссе скоро?
— Мы на нем. Как влево повернули — так и пошло.
— Действительно прямое. Притормозите — это что заправка была?
— Да. Только уже даже не дымится. Наверное, в первый день еще сгорела. Нам тут явно ловить нечего.
На всякий случай — сам не знаю зачем снимаю напрочь сгоревшую заправку — несколько ржавых остовов выгоревших легковых машин, обугленные остовы магазинчика и навесов, мне даже кажется, что асфальт тут другой — тоже обгоревший...
— О, калаш валяется! — замечает Саша.
— Где? — резко тормозит Семен Семеныч.
— Да вон же — рядом со знаком на выезде. Зря тормозите — тоже сгоревший — одно железо. Закопченное.
— Жаль. Калаш по такому времени очень к месту.
— Так у вас же автомат неплохой?
— Это в смысле, что стоит как мой УАЗ? Я бы предпочел АКМ. С боеприпасом. Дробовик — это по собакам стрелять хорошо.
— Привередливый Вы, однако.
— Не привередливый, а практичный.
— Из калаша зато по собакам сложнее попасть.
— Это смотря кому. Меня больше пугают живые людоеды и прозекторы переродившиеся...
Некоторое время пилим по прямому как стрела шоссе. Снимать нечего, но как-то неуютно — поля вокруг, едем, как муха на скатерти. Впереди появляются домики и коттеджи — и довольно широко раскинувшиеся.
— Володарское. А вот что там за толпа на обочине?
— Сейчас приближу, гляну. Мертвяки — жрут чего — то.
— Что-то их до хрена.
— Да, человек с полсотни.
— Не человек, Доктор. Уже не человек.
— Ну, да... Но если я правильно понимаю — там жратвы много — раз им всем усесться есть где. Давайте потихоньку.
— Это зачем — я так отлично вижу, что здесь кого-то расстреляли. И машин стоит на обочине много. И тоже в дырках. Опять наши знакомые?
— Вы по кого?
— Да про любителей шашлычков.
— Николаич спрашивает — чего встали? — это Саша слушает, что ему в 'Длинное Ухо' говорят.
— Да какое-то место стремное.
— Николаич говорит, что на засаду похоже.
— Да сами видим. Только гнездышко пустое. Они тут раньше были.
— Кто они?
— Не знаю. Кто машины останавливал. К слову — вон там еще трупы валяются.
— Где?
— В проулке и вдоль забора.
— И с другой стороны вон тоже.
— А я б сказал, что это упокоенные лежат.
— С чего бы?
— А грязные и объеденные. И на них неупокоенные внимания не обращают — жрут тех, кто в кювете.
— И то верно.
— Николаич предлагает отъехать метров на пятьдесят.
— Принято.
Через пятьдесят метров встаем и совещаемся, не покидая машин. Не факт, что здесь хамили наши знакомцы. Тут машины припаркованы аккуратно к обочине. Опять же перекресток. Значит, их аккуратно тормозили. Правда Дима уверен, что машины обнесены — да и стоят сугубо бесполезные в такой момент легковушки. Почему обнесены? Так признаков много — видно, что в одной тачке из-под капота торчит провод от аккумулятора. В другой неплотно закрыт багажник. Открыты двери. Валяются какие-то явно бывшие в салоне и багажниках вещицы. Короче — Дима — опер зуб готов дать.
Николаич решается на достаточно рискованную эскападу. Он идет впереди, как головной дозор. Мы тянемся сзади — в полукилометре. Если он натыкается на тех, кто тут фильтровал беженцев — то мы подтягиваемся и берем их на мушку, для чего Ильяс и Серега заберутся на фуру. Связь сейчас держим постоянно.
Решение Николаича никак не приятно. Но ехать надо и колонной переть просто опасно. Может быть в канаве валяются ограбленные беженцы. А может и наши знакомцы — людоеды. Ильяс утверждает, что на дороге были гильзы от охотничьих ружей. Ну, глаз у него — ватерпас...
Катим, глядя во все глаза. Но пока пейзаж за окнами — совершенно привычный — домики, из которых не вьется печной дымок, бестолково торчащие на улочках мертвяки, садоводческие хибарки — и никаких признаков жизни. Машин тоже немного — частью в кюветах...
Мимо тянутся заборы здоровенных гаражных кооперативов. Ворота заперты, но на наш шум никто не высовывается.
— Есть контакт! — Саша репетует то, что ему говорит Николаич. — Трое мужиков, перекрыли дорогу машиной. Показывают остановиться и вылезать из машины. Николаич сейчас вылезает, но требует поддержку. Принимаем огневиков!
Из подскочившего к нам под бок Жипа выпрыгивает Серега и шустро вскарабкивается на крышу фуры. Более степенный обычно Ильяс подбегает вприпрыжку, сует свесившимуся сверху Сергею свою 'Светку' и тоже вскарабкивается наверх, прогремев ботинками по крыльям, капоту и крыше кабины.
Семен Семеныч трогает так мягко, что впору вспомнить отправление экспресса 'Красная Москва'. Оба джипа тем временем шустро укатывают вперед.
— Николаич требует поторопиться — там сейчас горячеет!
Амриканец прибавляет скорости, но опять же очень мягко — чтоб не ровен час не уронить лежащих на крыше стрелков.
— Ильяс цель видит! Еще сто метров — и встаем!
— Что за цель?
— Трое мужиков в дурацких желтых жилетах, дорога ими перекрыта.
Так же мягко, фура тормозит.
— К машине! — и мы с Сашей выкатываемся из кабины.
— Кто там?
— Не знаю! В Горелово было военное училище, внутряки и здоровенная зона...
При ближайшем рассмотрении оказывается, что к перечисленным категориям мужики не относятся. Обычные штатские, причем сильно напуганные — вооружены в общем слабо — два охотничьих ружья и мосинский карабин. Зачем-то напялили на себя флюоресцирующие жилеты — такие вроде гаишники одевали — ядовито -химического зелено-желтого цвета. Дорога перекрыта и вовсе диковинным самоваром — ГАЗ — 21 — 'Волга'.
Впрочем, мужики хоть и дрейфят, но пытаются бодриться. Ситуация похожа на голливудский боевик, где главные герои стоят врастопыр и почему-то не хватаются за оружие. Ну, с амерами-то старанием Николаича все ясно — дуэли дозволялись, но схватившегося на оружие первым считали априори виноватым и частенько линчевали. У нас тут все чуток иначе — за оружие схватились уже и держат друг друга на мушке.
Мы с Сашей становимся еще более неприятным сюрпризом, выкатившись сбоку — им во фланг. Наверное, это выглядит частью отработанного хитрого плана, хотя на самом деле просто старались мы держаться поближе к канаве и подальше от гаражного кооператива. Так по придорожной канаве и выкатились. То, что у нас сбоку открытое поле — как-то успокаивает больше, чем стена из бетона...Во всяком случае неожиданностей меньше.
— Повторяю — говорит Николаич достаточно спокойно, увидев, как задергались ребята в жилетках, — Вы имеете дело с мобильной группой разведки гарнизона города Кронштадта. Во избежание печальных инцидентов предлагаю убрать оружие в положение 'На ремень'. Также рекомендую представиться и объяснить причину перекрывания дороги.
— Шустрые какие — огрызается тот, у которого карабин. — Мы оружие за спину, а вы нас продырявите!
— Еще раз повторяю — в настоящий момент вы находитесь под прицелом у грамотного снайпера и пулеметчика — это не считая нас. Если бы нашей целью было бы вас ликвидировать — это давно было бы сделано. Без потерь, издалека. Долго испытывать наше терпение не рекомендую, мы только что ликвидировали бандформирование типа вашего и потому не настроены на долгие разговоры. Ваше же положение — хуже архиерейского — потому как с другого конца Володарки явные следы чьей-то засады и мародерства, возможно, ваших же рук дело. Кроме того у нас сегодня еще несколько пунктов запланированы для разведки.
Короче — либо стволы за спину, либо мы едем дальше без разбирательств. Убрав помеху в вашем лице. К слову — все наши разговоры уже известны штабу гарнизона, так что и с этой стороны у вас при любом раскладе будут неприятности.
