— Иди сюда!— Артём схватил меня за руку и потянул на себя так, что я в мгновение ока оказалась прижата к его широкой груди.— Аня, прости меня! Я не знал, что все это важно для тебя. Прости. Я могу измениться.
— Я не хочу этого!— вырвалась я из объятий.
— Не хочешь?— не понял Артём.— Но ты же сказала...
— Я не хочу, чтобы ты менялся,— серьезно заявила я.
— Но я не понимаю...
Знаю, знаю, это все не имеет логики. Только как ему объяснить, что полюбила я его именно такого. Пусть он бабник и центр внимания у всех девушек, но я не хочу, чтобы он менялся. Потому что я потеряю человека, которого люблю, и рядом со мной окажется совершенно другой.
— Если ты изменишься — это будешь уже не ты. Это будет совершенно другой человек, не тот Артём, которого я знала.— Про любовь я говорить не стала. Не время еще, правда?
— Тогда тебе придется принять меня такого, какой есть!— нагло заявил Артем, чем ввел меня в легкий шок.— Не смотри на меня так, лучше обними.
И он сам подошел ко мне и крепко обнял, гладя по волосам. Я, как и мечтала, уткнулась ему носом в грудь, вдыхая знакомый аромат туалетной воды.
— Я хожу в этот клуб, потому что это единственное, что осталось от отца,— нарушил тишину Артём.
— В смысле?— потерлась носом о грудь парня.
— Это мой клуб. Я в нем хозяин, а он остался от отца, как наследство.
— Какое наследство? Его же оставляют если... стой! Я же видела твоего папу.
— Мой отец умер, когда мне было пятнадцать лет. Он занимался бизнесом, весьма успешно — за это и пострадал. От него остался только клуб, поэтому мне и приходится здесь находиться чаще.
Так вот почему охранники меня чуть ли не до самой ВИП-комнаты проводили. Конечно, перечить начальству не хочется, а искать новую работу не хочется еще больше. К тому же я слышала, что платят там хорошо.
Мысли в голове укладываться не хотели. Как так? Все ведь знали, что Артём мэрский сын, а он ему оказался и не сын вовсе. И тут меня осенило!
— В комнате на даче есть фотография...
— Комната и все, что в ней есть принадлежит отцу. На фотографиях он же,— Артём говорил совершенно нормальным тоном, словно смерть родителя его не сильно волнует.
— А мэр? Я не понимаю,— пришлось признаться мне. Столько ответов и нет ответов.
— Все так запутано!— Парень присел на бордюр, не боясь испачкать белые брюки, и запустил руки в волосы. Я присела рядом и положила голову ему на плечо.
— Не рассказывай, если не хочешь.— Мне не хотелось видеть всегда жизнерадостного и беззаботного Артёма подавленным. Ему это не шло. Да, именно не шло. Лучше бы он отпускал сальные шуточки, чем грустил. Не могу на него такого смотреть.
— Моя мама еще в школе влюбилась, но парень не обращал на нее никакого внимания. Когда она уже опустила руки в борьбе за любимого человека, то познакомилась с его братом, то есть с моим настоящем отцом. Они долго встречались, потом поженились, я родился. Когда отца убили, мама переживала, очень сильно.— Артём замолчал, а потом с болью в голосе продолжил.— Его брат и мой дядя по совместительству как раз развелся с женой. Жена и дети уехали жить в Германию, а дядя остался. Через некоторое время они с мамой сошлись.
Чем дольше я слушала, тем сильней округлялись мои глаза. Мексиканский сериал, не иначе! В это трудно поверить, и говори это Артём обычным тоном — не поверила! А сейчас я чувствую всю боль в голосе молодого человека и не знаю, чем помочь.
— То, что я мэру не родной сын знают многие, но молчат. Он умеет затыкать людям рты. Но мама любила его раньше и любит сейчас, поэтому я не лезу в их жизнь и жду от них того же.
— А его дети как на это отреагировали?— поинтересовалась я.
— Сонька меня очень любит. Я в детстве защищал ее от мальчишек. А вот с Денисом мы не очень ладим. Конечно же мы не ведем войну и не ругаемся — просто не общаемся.
Вон оно как! Значит отец Сони. Пристрелите меня кто-нибудь! Санта-Барбара отдыхает. Как все запутано.
— Ты очень похож на папу,— улыбнулась дрожащими губами и потрогала волосы Артёма на виске.
— Я знаю это. Мама после смерти отца смотрела на меня и плакала.
— Почему?— не поняла я.
— Говорила, что не может спокойно смотреть на меня, потому что отца напоминаю. Иногда прижимала к себе и вновь плакала. Она любила его, не так, как дядю, но любила. Я думаю, что отец знал это. Папа часто возился со мной. Мы ходили на каток и ипподром. Он мечтал увидеть меня в седле. После его смерти я там ни разу не был. Только с тобой. Забавно.
Что на это ответить я не знала. Лучше помолчу, и не буду сыпать соль на рану. Но мама Артёма любила двух братьев — уму непостижимо! Но теперь мне стало понятно, почему Артём говорил про неприятные сюрпризы. Но я умудрялась выбрать такое место для свидания, что для блондина оно много значило в жизни. Сначала футбол, потом ипподром и каток. Странно все получилось. Надеюсь, что я не причинила ему дополнительной боли...
Вот ирония судьбы: сидят два совершенно разных человека, только чем-то они все же похожи. И я и Артём живем без отца. Правда, Артём вообще живет один, но это не важно. Только папа Тёмы умер, а мой нас бросил. Руки непроизвольно сжались в кулаки и я задрожала. Никогда ему этого не прощу!
— Ты замерзла.— Не правильно истолковал мою дрожь молодой человек.— Давай, вернемся в клуб.
— Я не хочу туда идти. Домой хочу.
— Тогда давай хотя бы за моими вещами вернемся, и я тебя отвезу.
Как-то сразу до меня не дошло, что Артём сидит в тонкой рубашке с коротким рукавом. И это холодной осенней ночью!
Прежде чем уехать со стоянки клуба, мы долго сидели в машине и целовались. Мирились так сказать. Моя обида куда-то пропала, за что я ей безумно благодарна. Ну, подумаешь, с девчонками обнимался... но если еще раз увижу, убью! Об этом я ему и сообщила. Артём понял — вот ведь умница!
Меня привлекали ночные улицы — на них так тихо и спокойно. Особенно осенью. Мало, кто захочет выходить из дома в такую погоду, а мне нравится. Никто не мешает размышлять и любоваться природой. Конечно, несколько деревьев не назовешь лесом, но именно осенью, когда золото и багрянец заменяет на них нежную зелень, понимаешь, что такое красота. Я и лето люблю, но в осени больше сказки. Но это только по-моему мнению. Мне хочется верить в сказку.
— А почему ты приехала?— поинтересовался Артём, выруливая на главную дорогу.— Ты же сказала, что будешь подругу успокаивать. И почему ты без нее? Что хоть случилось?
— Она с Максимом поругалась, вернее рассталась.— Про наш поцелуй (если это можно назвать поцелуем) с Кролиным я предпочла умолчать. Некрасиво получится: я Артёма отругала, а сама накосячила. Хотя признаю, что все вышло неожиданно, и моей вины нет. Или есть? Может, я повод какой давала? Но вспомнив нашу дружбу с самого начала, поняла — поводов не было!
— Привела бы ее с собой, проветриться.
— Она домой поехала, день тяжелый был.— Врала я. Не правду же говорить!
За болтовней, я не заметила, как мы подъехали к дому. Так быстро! Я посмотрела Артёма, а он грустно улыбался. Не нравится мне это.
Прежде чем выйти на улицу из автомобиля (кстати, рядом с Артёмом я забыла про свои страхи насчет переднего места, которое еще называют местом смертника. Ох, и прав оказался тот человек, назвавший его так!) мы долго целовались. Но Артём не был бы Артёмом, если бы не открыл рот с непристойным предложением.
— Ну что, на заднее сидение перелазить будем?
Я шлепнула его по коленке и вышла из машины. Боженька, сделай так, чтобы Артём всегда пошлил, но только не грустил! У меня сердце разрывается, когда я его таким вижу.
Мне хотелось поскорей зайти домой и позвонить Карине, но Артём не спешил меня отпускать. Одну. Заявив, что в подъезде может находиться маньяк, молодой человек предложил проводить меня до квартиры. Я согласилась — еще пара минут наедине с любимым человеком.
— Прошу, леди.— Артём пропустил меня в лифт первой и зашел следом. До седьмого этажа доехали молча. А на площадке нас, точнее меня ждал сюрприз. Даже не знаю приятный или нет.
В уголочке около двери сидел какой-то мужчина в черной кожаной куртке. Если бы не дорогие ботинки и куртка приняла за бомжа. Еще бы от него такое амбре исходит!
— Я же говорил, что в подъезде может быть маньяк!— горделиво заявил Тёма, заставив меня улыбнуться.— Правда, этот больше на бомжа похож. Только вещи хорошие.
'Бомж' захрипел и повернулся так, что мы увидели его лицо. Не фига себе бомж!
— Боже мой!— Я схватилась за сердце.
— Хм... а что он тут делает?— сам у себя спросил мой спутник.
— Ты его что, знаешь?— искренне изумилась я.
— Людям моего круга положено знать многих людей. Это Евгений Борисович... фамилию не помню, но не важно. Ему принадлежит семьдесят процентов частных хирургических клиник. Стоматология вроде бы тоже.— Показал свои знания в области медицинских услуг Артём.
Я вздохнула и под недоумевающий взгляд парня начала поднимать этого алкоголика. Посмотрите-ка на него — имеет семьдесят процентов, а он больше на пьяного бомжа смахивает, чем на владельца частных клиник. И за какие, простите, грехи меня наградили таким родственничком?
— Аня?— распахнул глаза Евгений Борисович.— Дочка, это ты?
— Да, папа, это я. Что ты здесь делаешь? По-моему в прошлый раз тебе ясно дали понять — здесь тебе не рады!
— Это твой отец?— удивился Шмелёв.
— Мой.
— Твой отец? Твой отец! Папа, да. Это твой папа?— заело бедняжку.
— Да мой, мой.
— Но я не слышал, что у него есть дочь. Да и ты не рассказывала.
— Бери выше — у этого алкоголика две дочери. Мои родители в разводе. Он нас бросил, когда мы с сестрой были еще крохами,— объясняла Артёму, сдерживая себя, чтобы не пнуть сидящего у моих ног отца.
— Анечка, дочка, я так соскучился!— забормотал мужчина.
— Раньше скучать надо было! А сейчас уже поздно, понял?— резко бросила я. Появление отца частенько выводит меня из равновесия. Ему повезло, что Ирка теперь отдельно живет, иначе с лестницы бы спустила. Надорвалась, но спустила бы.
— Почему ты так с ним разговариваешь?— укорил меня Шмелёв.
— Не твое дело! Этот мой папа, как хочу, так и разговариваю!— резко сказала я, не забыв добавить про Ирку и лестницу.
— Я не понимаю, кто в тебя вселился? Аня, это твой отец.
Немного пристыженная словами и намеком, что у него-то отца нет, я начала поднимать своего папашу. Тяжелый. Артём кинулся мне помогать.
Шум под дверью разбудил маму, и она решила проверить, что такое творится на лестничной клетке. Представшая перед ее глазами картина не хотела укладываться у нее в голове. Сначала она долго смотрела на наши жалкие попытки поднять отца, а потом решила нам помочь.
— Женя, ты зачем пришел? Да, еще в таком состоянии.
— Светочка!— Отец вырвался и обнял маму. Та, немного оторопев, попросила бывшего мужа успокоиться и пройти в квартиру, чтобы не перебудить любопытных соседей.
— Неужели ты меня простила!— воскликнул папа, протискиваясь в прихожую.— Я ведь уже неделю прихожу.
Я вытаращила глаза. Полученная информация меня удивила. Он целую неделю приходит прощенья просить? Неужели вернуться хочет? Нет! Пусть идет туда, где находился все это время.
— А тебе не кажется, что после того, как ты нас бросил, тебе не видать прощения!
— Аня!— выкрикнула мама. Я не понимала, почему она его все время защищает. Будто мы не видели, как ей тяжело все это время было. А она, не смотря на это, защищает его.
— Не надо, Светочка. Не говори ей ничего. Анечка права — нет мне прощенья.
— Я здесь лишний,— дал знать о себе Артём.— Давайте, я отведу его в кровать и уйду.
Никто возражать не стал. Мне не хотелось, чтобы блондин стал свидетелем нашей семейной драмы. Слишком болезненная это тема для меня.
Проводив молодого человека до двери, я посмотрела ему в глаза. Наверное, он все понял и не стал ничего говорить, лишь поцеловал в губы. Легко, воздушно. Как бы мне не хотелось расставаться с Артёмом, но пришлось. Когда двери лифта открылись и парень зашел в него, он обернулся.
— Не злись на отца.
— Это не твое дело!— Я понимала, что отыгрываться из-за отца на Артёме не правильно, но ничего не могла с собой поделать. Каждая встреча с этим мужчиной приносит мне одни разочарования.
— Не надо со мной так разговаривать. Я пытаюсь помочь.
И тут я вообще потеряла равновесие.
— Лучше себе помоги! Ты точная копия моего папаши в молодости. Он тоже любил вечеринки и девочек. И нас он бросил ради бабы, а я не прощаю такого предательства.
Мне показалось или Артем побледнел? Возможно это все освещение в подъезде. Да и створки лифта быстро закрылись. И вообще, Аня, перестань себя накручивать! Все будет хорошо и Артём тебя не предаст. Я бы с ума сошла, честное слово. И в придачу ко всему навсегда бы разочаровалась не только в парнях, но и в любви.
Он обиделся на меня? Ну и что! Будет знать, как блондинок всяких обнимать и щечки им для поцелуя подставлять.
Вернувшись на кухню, я обнаружила, что мамы там нет, и нахмурилась. Неужели с отцом разговаривает? Быстрым шагом направилась в комнату мамы, откуда доносились бормотания. Папа что-то пытается доказать, но слышно плохо. Приложив ухо к двери, прислушалась. Ничего не слышно! Хотя... это же мой дом и я имею права ходить, где хочу. И пусть объясняют, в чем дело. Какие у них могут быть секреты от меня? А еще лучше, чтобы этот мужчина ушел из нашего дома. Желательно навсегда. Но только я хотела войти, как дверь открылась и из комнаты вышла мама.
— Анечка-дочка, я хочу поговорить с тобой.— Мама устало потерла виски и с болью в глазах посмотрела на меня.
Я согласна кивнула и пошла за мамой на кухню. Разговор она не спешила начинать, а для начала поставила чайник, дождалась пока он закипит, и разлила по чашкам. Я терпеливо наблюдала, как родительница накрывает стол для ночного чаепития. Тиканье часов помогало мне успокоиться. Домашние звуки всегда успокаивают.
— Милая, за что ты так ненавидишь папу?
Косо посмотрев на маму, задумалась: она серьезно не понимает, за какие грехи мы с Иркой так и не приняли отца?
— А ты его простила, мам? Он бросил тебя с двумя маленькими детьми. Из-за него тебе пришлось продать трехкомнатную квартиру и купить двухкомнатную размером с носовой платок. Ты работала круглыми сутками, чтобы прокормить нас, а теперь спрашиваешь, за что я его ненавижу? Мама, ты серьезно?
Вместо ответа мама села на стул, закрыла лицо руками и заплакала. Я растерялась — никогда не видела, как она плачет! Одно дело, когда плачет подруга, а другое дело мама. Посмотрев на свои руки, я кинулась на колени и обняла родительницу.
— Мама, мамочка, что я такого сказала? Мамочка, не плачь, пожалуйста.
Сама того не замечая, я тоже начала плакать. Наверное, это инстинкт ребенка, когда он переживает, видя слезы мамы.
— Анечка, ты ни в чем не виновата!— Мама начала вытирать мои слезы.— Тут только моя вина. Сама того не понимая, я сделала так, что вы с Ириной ненавидите отца. Мне так стыдно.
