Кристина не сдержалась и назвала Игоря не самыми приличными словами. Еще больше рассердившись и потеряв самообладание, светловолосый молодой человек приблизился к сводной сестре и грубовато схватил ее за плечо.
— Слушай меня, — прошипел Игорь, не в силах контролировать себя, — ты, дура, слушай меня!
— Отпусти! — Крис снова не удержалась и добавила пару непечатных выражений — так обидел ее родственничек. Да и пальцы его с силой вцепились в ее плечо.
— Убери руку, — раздался рядом с ними голос Максима, не совсем похожий на его обычный, спокойный и слегка насмешливый. Теперь в нем звучало что-то жесткое и даже властное. Оказывается, чисто мужская агрессивность была этому спокойному парню вовсе не чужда. — Убери руку, иначе я тебя убью. Прямо здесь.
Игорь отпустил сестру, и та моментально отскочила подальше, прячась за Макса и игнорируя чужие взгляды. Вокруг было много студентов, которым тут же стало любопытно, что могли не поделить мажор и гот. Неужели симпатичную светловолосую девочку?
— Вырвешь сердце? — Игорь скривил губы в неприятной усмешке. — Или в жертву принесешь, а? Надо же, сестренка, у тебя появилась отличная ручная собачка. Только учти, они могут заболеть бешенством.
— Хватит нести чушь, — проговорила Кристина, беря Макса за руку. То, каким взглядом он смотрел на сводного брата, ее пугало. Если к поведению Игоря она привыкла, то факт того, каким незнакомым и уже по-настоящему пугающим стал Максим, ее тревожил. — Делай отсюда ноги, Игорь.
Братик не обратил на ее слова никакого внимания. Он смотрел в глаза Видарта, ожидая ответа.
— Я тебя располосую, — без улыбки и колебаний достал из кармана Максим нож-бабочку. Он легко раскрыл его, и короткое лезвие оказалось перед лицом Игоря. У Кристины перехватило дыхание.
— Максим, убери нож. Убери от него нож, — прошептала она, сжимая его пальцы. Он ничего не сказал ей. Черные глаза — теперь Крис точно знала, что это линзы — смотрели на соперника в упор, не мигая.
Студенты вокруг притихли, только кто-то попятился назад, явно собираясь бежать за охраной на первый этаж, а кто-то явно обрадовался, ожидая веселую драку. Какая-то девушка в испуге зажала рот рукой, словно сдерживала визг. Кристине тоже хотелось закричать.
Игорь явно не ожидал такого развития событий. Гот всегда ему казался спокойным и даже несколько меланхоличным типом. Он вообще держал его за высокомерного болвана. Правда, нож у лица нервировал, равно как и недобрый взгляд Макса, у которого явно порвалась одна из струн в голове.
Напряженную тишину в коридоре разорвал скрип двери. Из аудитории вышел Слава, на ходу убирая зачетку в карман темного пиджака. Зрелище застывшего Игоря и Макса с ножом наперевес молодому человеку очень не понравилось. Он мигом оказался около парней.
— Вы сдурели? Захотели вылететь из университета?
— Я сдурел? Слав, посмотри, этот придурок, видимо, решил загреметь за решетку, — Игорь обрел дар речи, ощущая внутри горечь, смешанную с неожиданным равнодушием. — Что, думаешь, твой крутой дядя тебя отмажет, урод?
— Я много чего думаю. Извинись перед ней, — проговорил Видарт, не убирая нож.
Тот извиняться не хотел — да, может быть, ему было жаль, что он не сдержал себя, может быть, он зря сказал сестричке гадость об ее матери, но признавать свое поражение гордому парню при таком количестве народа явно не хотелось.
— Мне долго ждать? Извинись, — снова произнес Максим. Лезвие еще на пару сантиметров приблизилось к шее Игоря. Тот занервничал. Слава тоже. Он сдвинул брови, глядя на Видарта с огромным беспокойством.
— Эй, убери его. Убери нож, парень, поверь, в этой разборке он лишний, — голосом хорошего психолога проговорил Слава, делая знаки Кристине, чтобы она помогла ему и тоже что-нибудь сказала Максиму.
— Пожалуйста, успокойся, — с трудом произнесла девушка.
— Эй, народ, там охрана идет, — крикнул кто-то.
— Игорь, извинись, — крикнул кто-то из друзей Носа. Слава что-то сказал Максиму и вновь попросил убрать оружие, но тот покачал головой.
— Максим, не трогай его. Прошу тебя. — Вновь нервно попросила Кристина. Ей стало совсем плохо: она уже успела мысленно представить, как Макса сейчас что-нибудь сделает ее сводному брату, увезут в полицию, потом отчислят из университета, а, может, и отдадут под суд. И все из-за того, что Игорь — придурок, а сам гот — откровенный псих.
В такие страшные напряженные моменты кажется, что мысли в голове путаются и даже сталкиваются, разбиваясь друг о друга. Они хаотичны, отрывочны и среди них очень мало тех, что могут принести пользу. Поэтому Кристина даже не стала пытаться что-то придумать, а сделала все по наитию. Зажмурившись и почти перестав дышать, она поцеловала разъярённого Макса, не без внутренней дрожи положив руку ему на плечо.
Первые несколько секунд он никак не реагировал — и Кристине показалось, что его жесткие губы не разомкнуться, но пару мгновений спустя Максим все же ответил на ее неожиданный поцелуй. Крис чувствовала, насколько парень напряжен, и касалась его с максимальной нежностью, через прикосновения говоря о том, что все хорошо, ничего страшного не случилось, и что она с ним.
Увлекшийся Видарт невольно убрал руку со сжатым в ней ножом от лица Игоря. Чтобы случайно не коснуться им кожи Кристины, спрятал опасно поблескивавшее лезвие и крепко обнял свою змейку. Стоявшие вокруг студенты зашумели — кто-то даже начал аплодировать, и к этому умнику присоединилось несколько десятков столпившихся парней и девушек.
— Молодец, девушка! Круто его! — крикнул кто-то весело. Крис почти не слышала этого — она целовала Макса ровно с таким же упоением, с каким он целовал ее.
Слава облегченно вздохнул, глядя на Видарта. и кивнул Игорю — чтобы тот шел следом за ним. На лице у того уже не было бешенства — лишь растерянность и недовольство. Не глядя не сводную сестру и ее парня, Игорь пошел следом за Славой. К ним тут же присоединились их общие друзья и подруги.
Кто-то вновь крикнул, что сюда идет охрана, и Кристина, опять взяв парня за руку, потащила его прочь. Он охотно поддался ей. Макс был прав, когда говорил, что она может быть инициативна, ведь, как известно, в каждой шутке есть доля правды. Даже если сам шутивший об этом не подозревает.
Они оказались на заднем дворике, далеко от посторонних глаз, и встали напротив друг друга.
— Ты дурак? — спросила Кристина, пытаясь, чтобы ее голос не был испуганным или сердитым. Пальцы она сунула в карманы, чтобы Макс е видел, как они дрожат.
— Конечно, дурак. — Проговорил он вполне спокойно. Однако Кристина чувствовала, что Макс до сих пор во сласти своих злых чувств. Он был явно не одним из тех, кто быстро успокаивается и забывает обиды.
— Где взял нож?
— Купил в магазине. Он не является холодным оружием, Кристин.
— Дай его мне?
— Зачем?
— Дай.
— Порежешься, — Макс жадно взглянул на губы Кристины и прикрыл глаза.
— Тогда обещай, что ты не будешь им ничего делать. — Скороговоркой попросила она. — То есть, не причинишь вред людям. Без объективных на то причин.
Молодой человек только усмехнулся.
— Ты опять испугалась? Я вновь тебя напугал.
— Нет. Я испугалась за тебя. И не нужно больше так поступать с Игорем. Он тот еще козел, но он все-таки часть моей семьи. Какой-никакой, а типа как бы брат, — она печально улыбнулась. Девушке нечаянно вспомнилось, что много лет назад, когда Наталья Олеговна и Игорь только-только переехали к ним, она, будучи ребенком, думала, что у нее появится самый настоящий брат. Старший брат — мечта миллионов девчонок. Увы, с первых дней общения они с Игорем не поладили и вели себя, как кошка с собакой. Ни о каких родственных чувствах и речи быть не могло — только взаимная глубокая неприязнь, со временем превратившаяся в холодную войну.
А еще раньше, когда Крис было лет шесть или семь, у нее появился другой кандидат в братики. Точнее, она хотела бы иметь такого родственника.
Тот мальчишка жил по соседству со старым дядей, у которого она проводила все-все каникулы. Невысокий, хрупкий и спокойный, с большими глазами, обрамленными пушистыми темными ресничками, он производил впечатление милого и застенчивого ребенка. Кристине настолько сильно он нравился, что она вечно его обижала и обзывала, таким вот образом выражая свою любовь. Правда, потом мальчишка тот куда-то делся, и больше Крис его не видела.
— Вот как?
— Да. Максим, пожалуйста, забудь об Игоре. Он тот еще козел, да, но все равно, забудь.
— Раз ты просишь за него, то забуду, — не без труда произнёс Макс, подтвердив догадки Крис о его крайней злопамятности.
Молодой человек не сдержался, погладил ее по лицу и вновь поцеловал, причем делал это все с тем же упоенным неконтролируемым влечением. Девушка, не сомневаясь в правильности своего решения, положила обе руки на шею Видарта, а он, недолго думая, обнял ее и прижал к себе, не прерывая поцелуя.
Кристина не поняла, сколько минут они так стояли, укрытые ото всех зеленью и благословленные выглянувшим из-за туч внезапно ярким солнцем. Она осознавала только, что дыхание Макса стало очень тяжелым и щекочущим шею.
— Поехали ко мне, — вдруг предложил он. Крис показалось, что взгляд у него стал смазанным.
— Поехали. — Согласилась она, подумав мимолетом, что все-таки знает способ убрать из него агрессию и злость. В ней проснулась поистине женская чувственность, смешанная с коварством и желанием быть любимой.
— Не пожалеешь? — уже в машине спросил Видарт у Кристины, потому что точно знал, что она понимает, зачем он позвал ее к себе.
— Не дождешься, — отозвалась Крис и потерлась щекой о его плечо.
— Просто так я тебя не выпущу, змейка.
— Я знаю, — коснулась его колена девушка. Ее неосознанно тянуло к Максу. Почему бы и нет? Она доверяет ему и любит. И хочет, чтобы он успокоился.
Макс включил, кажется, немцев "Painbastard", и машина резко сорвалась с места.
Он начал целовать ее вновь еще в подъезде, гладя по волосам, лицу, шее, плечам, спине и слушая, как Кристин шепчет ему то ласковые, то смешливые слова на ухо. В коридоре квартиры Макс еще больше осмелел с поцелуями и прикосновениями, а чуть позже, видя, что Кристин не против, осторожно снял с нее кофту. Она тут же решила застесняться, и молодой человек, недолго думая, повлек ее за собой спальню, где из-за задернутых штор царил шикарный сумрак — спутник раскрепощенности.
Когда они оказались на кровати, то Макс, держа в своих ладонях ее лицо, еще раз признался ей в любви по латыни. И сильно удивился, когда девушка ответила ему теми же словами.
— Златовласка, — опустив Кристину на лопатки, Макс навис над ней. — Только моя.
— Демон. И да, тоже мой, — улыбнулась ему девушка и заправила за его ухо длинную черную прядь, щекочущую ее скулу, а после коснулась серебряного лабрета и умудрилась провести пальцем по чуть выдающимся клыкам, которые раньше так ее настораживали.
"Я заставлю его сделать нормальные зубки", — было последней осознанной мыслью Кристины, прежде чем она полностью не растворилась в своих и его чувствах.
Когда в этот раз девушка проснулась, будучи обнятой, она не испугалась, а только повернулась лицом к спящему и уставшему Максу, зачем-то чмокнула его в нос и вновь уснула.
* * *
*
Если бы Крис знала причину агрессии Игоря, то, возможно, даже смогла бы посочувствовать сводному брату. Или, быть может, назвала его придурком — за то, что тот из-за своей внутренней острой боли пытается сделать плохо всем вокруг. Страдать в одиночку — это не удел претенциозного и перспективного парня, у которого есть все. Ну, почти все.
Игорь всегда смеялся над Славой, когда тот заводил разговор о вечной любви и верности. Таких понятий для него не существовало, как и понятия "любимая девушка". Блондин с римским горделивым профилем всегда считал, что есть легкодоступные девушки и те, которые для вида "ломаются", набивая себе цену. Надо просто понять, кто перед тобой и избрать верную тактику, и тогда ты будешь в шоколаде.
Но с Младленой не работала ни одна тактика. Более того, эта златокудрая девушка ухитрилась перевернуть его внутренний мир с ног на голову и поселить в проснувшейся душе Игоря самую настоящую темную любовь и мрачную ревность. Красавице оказался не нужен яркий успешный блондин, она выбрала совсем другого человека — спокойного, рассудительного и хорошего парня без вредных привычек, но с высокими взглядами на жизнь.
Млада выбрала Славу, лучшего друга Игоря, у которого, по иронии судьбы, оказалась такая же фамилия, как и у нее.
Сначала Игорь даже не догадывался об этом. В университете почти с самого перевода Березиной в их группу, они частенько проводили время втроем, общаясь весело и ровно, без намеков на романтику. Младлена ни для кого из молодых людей не делала поблажек, не строила глазки и никого не выделяла. Игорь медленно, но верно влюблялся в эту нежную и хрупкую блондинку, и отчасти это происходило из-за того, что он никак не мог ее завоевать. Девушка оставалась равнодушной к брату Кристины, доводя того до иссупления.
И однажды, в одном из ночных клубов, Игорь понял, что может чувствовать человек, когда в нем сталкиваются любовь, ненависть и ревность.
После шумного танцпола, где народ нехило отрывался под заводные треки известного московского диджея, парень решил немного посидеть в чилауте, казавшимся ему полутемной пещерой с красноватыми стенами и глубокими мягкими диванами. Плоские экраны под потолком транслировали то, что творилось на основном танцполе, тихо играла расслабляющая музыка, и пахло кальяном. Игорь, усевшись на кожаный диван, прикрыл глаза, думая, что сейчас делает его Младлена, которая вежливо, но твердо отказалась пойти с ним сегодня "зажигать".
— Я раньше никогда не встречала таких, как ты, — голос Млады, казалось, прозвучал прямо над ухом. Слегка ошарашенный Игорь решил было, что он переборщил с коктейлями. Но, прислушавшись, понял, что у него не галлюцинации. Младлена действительно оказалась в чилауте. Более того, она сидела совсем рядом, не видя в полумраке Игоря, отгороженного от нее и ее собеседника спинкой дивана и толстой золоченой колонной.
Рядом с девушкой сидел Слава, между прочим, тоже не особый любитель подобных заведений. Чуть прищурившись, Игорь стал напряженно прислушиваться к разговору, чувствуя, как с каждым словом в его сердце прожигает дырки ядовитая салатовая ревность-кислота.
— А я не встречал такой, как ты, — Слава держал девушку за руку. — Жаль, что приходится скрывать отношения, но думаю, скоро все образуется.
— Я ценю твою заботу, хотя думаю, что ты зря перестраховываешься, — голос Млады звенел нежными влюбленными нотками.
— Не спорь со мной, просто поверь.
У Игоря аж скулы свело от разлитой в атмосфере романтичности. Эти двое его выбешивали и одновременно зачаровывали. И он продолжал слушать с обреченностью висельника, из-под ног которого собирались выбить табуретку.
— Я тебе верю, — Млада чуть склонила голову к плечу, и шикарные золотистые волосы скользнули от одного плеча к другому. — И я верю в тебя. В то, что ты не причинишь мне вреда. Правда, любимый?
