Однако свинцовые веки никак не хотели подниматься. Тем не менее титаническим усилием воли девушка вначале спустила с кровати ноги, потом попыталась сесть, тут же вновь рухнув на постель.
— Да что же это такое?! — со слезой в голосе вскричала Охэку и, позабыв про условности, схватила Ию на плечи и попыталась поднять. Причём проделала это так грубо и беспардонно, что та наконец открыла глаза.
Стены комнаты с многочисленными дверками шкафов подозрительно закачались, словно корабль в бурю.
— Полдень скоро, почтенная Яира уже три раза приходила! — видимо, окончательно потеряв терпение, выкрикнула служанка. — А вы всё спите!
— Я уже проснулась! — пробормотала Ия, упираясь ладонями в колени, чтобы сохранить вертикальное положение. — Воду принесла?
— Да, госпожа! — обрадовалась Охэку.
— Тогда давай умываться.
Тёплая, с лепестками цветов вода нисколько не бодрила. Чувствуя, что мысли вновь начинают путаться, Платина распахнула курточку для сна и плеснула себе на грудь. Помогло.
"Чего же меня развезло-то так?" — подумала девушка, с трудом поднимаясь на ноги и направляясь в уборную.
— Я уже и завтрак принесла! — чуть не плакала ей в спину служанка.
— И правильно сделала, — одобрительно проворчала приёмная дочь бывшего начальника уезда, закрывая за собой дверь.
Сегодня она кардинально сменила принятую в благородных семьях последовательность действий и сначала поела, а уж потом стала приводить себя в порядок.
То платье, что Ия надевала вчера на свидание с Хваро, выглядело всё же слишком мятым.
"Надо было аккуратно снять и сложить, — с запоздалым сожалением подумала она, тут же невольно покраснев от свежих воспоминаний. — Хорошо хоть, вообще не порвали".
Пришлось вновь обратиться к запасам покойной баронессы. После недолгих размышлений решила не наглеть и взяла уже заношенное платье, в котором гуляла по парку с любовницей. От этой мысли лицо вновь вспыхнуло жаром смущения.
Похоже она имела настолько обескураженный вид, что даже служанка не смогла удержаться от робкого вопроса:
— Что с вами, госпожа?
— Ничего! — почти огрызнулась Платина, тут же дав себе зарок даже в мыслях именовать Хваро мужчиной. Ей почему-то казалось, что в таком случае будет легче смириться с истинным характером их отношений.
Усаживаясь перед зеркалом, девушка вспомнила, что украшения, которые она надевала вчера, остались в спальне барона, и досадливо поморщилась.
Тем не менее причёску следовало чем-то укрепить, да и серьги не помешают.
Ия осторожно выдвинула ящик туалетного столика и окинула взглядом поблёскивавшие драгоценности.
В дверь осторожно постучали.
— Кто там? — машинально откликнулась Платина, тут же поправившись: — Заходи!
При виде умытой, одетой и причёсанной девушки суровое лицо Яиры смягчилось.
— Вы проснулись, госпожа.
— И уже давно, — проговорила та, глядя на своё отражение в полированном металле.
Старая служанка огляделась, заметила на табуретке поднос с грязной посудой и грозно посмотрела на невольно сжавшуюся Охэку.
— Почему это ещё здесь?
Уже давно усвоив нехитрую истину, состоящую в том, что своих надо защищать, приёмная дочь бывшего начальника уезда небрежно бросила: — Я велела ей остаться и помочь мне с причёской. Можешь идти.
— Слушаюсь, госпожа, — кланяясь, пролепетала девочка и, прихватив поднос, перепуганной мышью выскочила из комнаты.
Проводив её тяжёлым взглядом, Яира подошла к туалетному столику и выложила на него знакомую диадему с мелкими изумрудами и золотые серьги.
— Приберите, госпожа. Ни к чему разбрасываться такими дорогими подарками.
Возможно, ещё час назад пришелица из иного мира и смутилась бы, ясно различив в словах собеседницы плохо скрытый упрёк пополам с издёвкой, но сейчас лишь небрежно повела плечами. Хотя это простое движение и заставило её изрядно напрячь свои актёрские способности.
— Чужих здесь нет, а слуги нашего господина не воруют. Разве я не права, почтенная?
И она насмешливо посмотрела на её отражение в зеркале.
— Господин спрашивал о вас, — проворчала служанка, отведя взор. — Беспокоится, почему вы так долго не приходите?
Платина чуть было не ответила в том смысле, что ему-то уж точно известно, почему она пол ночи не спала, но вовремя удержалась, вспомнив, как высоко ценятся в здешнем обществе видимость приличий.
Поэтому, ханжески вздохнув, Ия вернула полученные от Яиры драгоценности в ящичек туалетного столика и растянула губы в откровенно фальшивой улыбке.
— Я очень тронута, что господин так за меня переживает. Но нет причин для беспокойства. Просто я очень плохо сплю на новом месте. А вчера, видно, уже привыкла, вот и отсыпалась сразу за две ночи.
Служанка понимающе кивнула, глядя на неё со смесью насмешки и настороженности.
— Тебя господин прислал? — спросила девушка, примеряя новые серьги с красными камушками. — Где он?
— Господин занят, — проворчала собеседница. — Сейчас у него господин Каямо.
— Тогда не стану его отвлекать, — сказала Платина, поднимаясь с табурета и беря лежащую на столике книгу. Ту самую, что так неосмотрительно взяла в библиотеке.
Уступая ей дорогу, Яира склонилась в почтительном поклоне.
Уже в дверях приёмная дочь бывшего начальника уезда небрежно бросила:
— Пойду почитаю в павильоне.
Покинув главную башню, она проследовала по знакомой галерее до беседки со столиками и табуретками.
Стряхнув сор с одной из них, пришелица из иного мира уселась, раскрыла книгу и задумалась. Пока никто не мешает, нужно оценить ситуацию, сложившуюся после вчерашнего происшествия.
Являясь достойной дочерью своего толерантного века, она не пришла в ужас от того, что Хваро оказался девушкой. Как сказано в одной старинной американской комедии: "У каждого свои недостатки".
Но если она тоже выдаёт себя за другого, вероятность их разоблачения вырастает в два раза.
"Зря я с ней связалась, — досадливо поморщилась Ия, тут же напомнив себе: — Как будто был выбор? Это он, то есть она меня нашла, а не я её, то есть его".
Зато теперь совершенно ясно, почему убили дочь рыцаря Канако. Но тогда и прочие гадости, что рассказывали о бароне Нобуро и Андо, тоже правда.
От этого, конечно, не легче, но теперь по крайней мере она знает, чего можно ожидать от своей любовницы.
Девушка досадливо скривилась. Зарекалась же не называть её так. Даже произнесённое мысленно, это слово ужасно раздражало.
"А как ещё скажешь? — мрачно засопела она, положив локти на стол и подперев голову руками. — Любовница и есть".
Возможно, не окажись та хладнокровной убийцей, Платина воспринимала бы их отношения по-другому. Но сейчас, похоже, она вновь начала бояться Хваро. Страх ещё вчера, исчезнувший навсегда, вернулся вновь.
"Может, всё-таки сбежать, пока не слишком поздно?" — растерянно подумала Ия.
Однако поразмыслив, она без труда выявила у данной идеи парочку весьма существенных недостатков.
Во-первых, барон обязательно будет искать. Он парень, то есть девка упорная, иначе не отыскал бы её в той лесной избушке.
Во-вторых, побег из этого замка никак не улучшит положение приёмной дочери бывшего начальника уезда, арестованного за государственную измену.
Вновь остаться один на один со всем этим жестоким миром?
Девушка зябко передёрнула плечами. Нет уж. Пока Хваро ведёт себя в рамках приличий, лучше оставаться с ним. Но всё же всегда следует иметь ввиду, что она из себя представляет. Именные таблички следует беречь как зеницу ока. И неплохо бы золотишком обзавестись на "чёрный день". Только всё это необходимо тщательно спрятать. Пайзы пока пусть в старом тряпье полежат, благо его много. Однако потом им следует подыскать более надёжное место.
Приняв окончательное решение, беглая преступница выпрямилась и, глянув на раскрытую книгу, заметила, что та лежит перед ней вверх ногами.
"Если хочешь остаться с этой, то есть с этим аристократом, — сказала сама себе пришелица из иного мира, — то будь добра соответствовать не только в постели. Если он так любит стихи, так выучи чего-нибудь и прочитай ему с чувством".
Криво усмехнувшись, девушка перевернула книгу, раскрыла на первой странице и, прочитав: "Букет небесного сада", — пробормотала:
— Посмотрим, что тут растёт.
Заметив через какое-то время приближавшуюся фигуру в лёгком сине-зелёном халате, она сделала вид, будто увлечена чтением, и подняла голову только тогда, когда хозяин замка был уже в нескольких шагах.
Торопливо поднявшись, Платина церемонно поклонилась, прижимая ладони к животу.
— Доброе утро, Тоишо-сей.
— Здравствуйте, Ио-ли, — лучезарно улыбнулся землевладелец, отвешивая короткий поклон. — Что читаете?
— Да вот стихи, — ответила та, показав обложку. — Взяла в библиотеке.
— Понравилось что-нибудь? — живо заинтересовался собеседник.
— Я ещё не всё прочитала, — смущённо улыбнулась девушка. — Но уже нашла одно замечательное стихотворение.
Полуприкрыв глаза она продекламировала:
Ветер подул весенний,
И за ночь цветы раскрылись.
Словно окутали землю
Белые облака.
А там, где цветы расцветают,
Там и птицы щебечут,
А там, где птицы щебечут,
Люди песни поют.
— Я знал, что у вас хороший вкус, Ио-ли, — одобрительно хмыкнул Хваро.
— Благодарю за лестные слова, Тоишо-сей, — поклонилась приёмная дочь бывшего начальника уезда и поинтересовалась: — Господин Каямо освободился?
— Зачем он вам? — словно бы насторожился барон.
— Вы забыли? — удивлённо вскинула брови Платина, напомнив: — Хочу поговорить об умелой швее.
— Ах да! — досадливо морщась, перебил её хозяин замка. — Вспомнил. Но к чему так спешить?
— А чего ждать? — в местной манере вопросом на вопрос ответила собеседница.
— Ну хорошо, — словно бы нехотя согласился землевладелец. — После обеда я пришлю его к вам.
— Спасибо, Тоишо-сей, — поклонилась Ия, мельком глянув на всё ещё карабкавшееся вверх солнце.
— Может, прогуляетесь со мной по парку? — скорее приказал, чем попросил, аристократ, горестно вздохнув. — С самого утра разбирался со счетами. От цифр голова кругом идёт.
Само собой, девушке пришлось согласиться.
— Охотно, Тоишо-сей, — сказала она, поднимаясь из-за стола, и поинтересовалась, понизив голос: — Вы не доверяете господину Каямо?
— Почему? — удивился барон, а потом рассмеялся. — Конечно доверяю. Просто напоминаю, кто здесь хозяин. Мама говорила, что если господин внимательно следит за слугами, у тех меньше соблазна воровать или жульничать.
— Ваша матушка была мудрой женщиной, — понимающе кивнула Платина, посетовав: — Жаль, что не смогу с ней познакомиться.
— Вы бы ей понравились, — улыбнулся хозяин замка, помогая спутнице спуститься по лестнице на выложенную камнями дорожку.
На сей раз землевладелец приказал накрыть стол в беседке у пруда, где всё ещё не распустились лотосы.
За обедом Хваро оставался всё таким же милым, любезным и предупредительным, называя себя счастливейшим из влюблённых, потому что Ия ответила на его чувства.
Пришелица из иного мира то искренне конфузилась, то пыталась изображать смущение. И хотя она по-прежнему не сомневалась в его (её) любви, та музыка, которой звучали эти слова, почему-то уже не казалась столь притягательной, сладостной и манящей, как вчера.
За разговором аристократ не забыл обещание и приказал Яире пригласить управителя в свой кабинет.
Возвращаясь в главную башню, барон всё интересовался: не нужно ли ей ещё чего-нибудь? Поначалу девушка отнекивалась, отвечая в том смысле, что у неё всё есть. Однако спутник настаивал. Посчитав, что проявила уже достаточно скромности, Платина попросила хмурого барона дать ей время обдумать своё желание.
— Вы и так дали мне всё, о чём я могла только мечтать.
Лицо собеседника разгладилось, и на нём вновь заиграла довольная улыбка.
Ощутив в своих словах некоторую неприличную двусмысленность, Ия невольно смутилась, внезапно сообразив, что сам Хваро ни словом, ни жестом, ни взглядом не намекал на их совместное ночное безумие. И она была ему за это благодарна.
К счастью, явившийся на зов хозяина замка управитель избавил приёмную дочь бывшего начальника уезда от неловкости.
Выслушав её пожелание, тот сразу же заявил:
— Дочь господина Кисидо очень хорошо шьёт.
— Кто это? — нахмурился землевладелец, пытаясь вспомнить.
— Эмио Кисидо, господин, — напомнил собеседник. — Та самая, у которой одна нога короче другой. Этот халат я у неё заказывал.
В доказательство своих слов он повернулся кругом, давая возможность оценить работу мастерицы.
Аристократ посмотрел на девушку. Та слегка кивнула, тут же скромно опустив взор.
— Хорошо, — сказал барон. — Пусть возьмёт всё необходимое и идёт в Бирюзовые покои к молодой госпоже.
— Да, господин, — лицо управителя закаменело, он чуть поклонился. — Если у вас всё, то я пойду. Там черепицу на конюшне меняют. Надо посмотреть.
— Конечно, ступайте, господин Каямо, — с улыбкой кивнул Хваро, а когда тот скрылся за дверью, сказал: — Вот всё и сделано, Ио-ли.
— Благодарю, Тоишо-сей, — поклонилась та и попросила: — Позвольте мне вас оставить. Надо приготовить платья к приходу госпожи Кисидо. Не все же сразу ей отдавать.
— Надеюсь, вы ненадолго? — нахмурился хозяин замка.
— Ничего не могу обещать, — развела руками Платина, но, заметив, как сразу же "посмурнел" собеседник, решила немного польстить: — Вы же знаете, что мы, женщины, хотим выглядеть в глазах своих возлюбленных безупречно. Вот почему одежда так важна для нас. Боюсь, что мы с госпожой Кисидо можем немного задержаться, обсуждая... некоторые важные... детали. Прошу вас, Тоишо-сей, понять всё правильно и не обижаться.
— Разве я могу на вас обижаться, Ио-ли? — несколько ненатурально, как ей показалось, рассмеялся землевладелец. — Надеюсь только, что до ужина вы управитесь со своими важными делами?
— Приложу все усилия, — клятвенно пообещала девушка, предложив: — Может, сегодня поужинаем в моих покоях?
— Не стоит превращать нарушения правил в привычку, Ио-ли, — покачал головой аристократ. — Для еды есть обеденный зал. Ужинать сегодня будем там. А вечером, я надеюсь, пойдём ко мне.
— Как прикажете, — вновь поклонилась собеседница.
— Я не хочу вам приказывать, Ио-ли, — поморщился барон, выделив голосом последнее слово.
У беглой преступницы вдруг появилось жуткое желание огрызнуться. Но вместо этого она улыбнулась.
— Тогда как пожелаете.
— Вот так уже лучше, — довольно усмехнулся Хваро, откидываясь на низенькую спинку кресла.
В комнате, служившей кабинетом бывшей хозяйки замка, Платина застала служанку с мокрой тряпкой и ведром.
— Домывай быстрее! — распорядилась девушка. — Скоро придёт госпожа Кисидо. Поможешь нам.
— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась Охэку.
Пока она заканчивала уборку, Ия "пробежалась" по шкафам с нарядами, выбрав три "парадных" платья и четыре, если так можно выразиться, "повседневных" из более тёмного и дешёвого шёлка, рассчитывая, что всякого рода случайные пятна будут на нём менее заметны.
