Если не считать отдельных выстрелов, стало спокойнее, многие рабы утомленные на тяжелых работах и жарким боем стали снова подкрепляться и спать. Бургомистр неожиданно проявил инициативу и велел выдать всем невольникам порцию сала и жира. Это взбодрило и отяжелило их.
Погода менялась, подул сначала слабый, затем все время усиливающий ветерок. Робко закапал, но затем быстро перестал дождик, но небо потемнело. Наступили сумерки и полуголым рабам, даже стало прохладно, большая часть из них стала прятаться в дома. Усиливавшийся ветер угрожал сдуть.
— Знаешь что? — Сказала вдруг Гризетка. — Нужно применить древнее оружие нашего монастыря. То, о котором ты читал в учебнике стратегия горного боя.
— Там было много приспособлений и большинство довольно громоздких. — Заявила Анжа, проглотив кусок прожаренной с чесноком говядины.
— Верно, но на сей раз нужно самое легкое, то, что монахи используют для войны в местах, где дуют сильные ветры и парят восходящие потоки. — Гризетка энергично обладывала кабанью голову.
— Я понял, ты хочешь применить монокрылья. — Усмехнулась своей догадливости дьяволица.
— Вот именно!
— Так значит, мы их изготовим из парусины. — Анжа поморщилась чеснока в говядине, было слишком уж много.
— Нет, это нет, не хорошо, делать из парусины. Лучше всего из специальной слюды и разборных палочек полых внутри. — Объяснила Гризетка.
— А где это взять? — Анжа чуть не поперхнулась мясом.
— В том мешке, что я везла с собой, они легкие и разбираются. То есть их можно перевозить. Летать, как небожители мы еще не можем, но использовать силу стихи вполне реально. — Монахиня жадно откусила смазанный хреном свиной пяточек.
— Да ветрище поднялась, не упаси боги! — Анжа даже немного поежилась.
— Так и воспользуемся этим. Ты мне поможешь собрать монокрылья, а то мне любое движение причиняет боль. — Монахиня впрочем, съела куда больше, чем обычно.
— Я готов! — Отчеканила Анжа
Гризетка шагала ровно, не шатаясь, но вот правая рука повисла как плеть. В помещении, молодая женщина сняла с помощью Анжи одежду, показав рваную рану. Потом юноша-дьяволица, её этому обучали, обработала наставницу мазями, раствором и зельем, удавив нагноение. Вслед за тем Гризетка сказала:
— Вот веревки тут есть, выбери из них те с которыми ходят на охоту, они легкие и прочные. Пара крепких рабов под руководством девушки Ифики, она умнее и надежнее чем протогоблины, раскрутит ее, а ты полетишь к лагерю. Стало прохладнее, да и специально откормленные гвардейцы имеют нечеловеческий аппетит. Костры будут гореть по ним с ориентируешься.
— А что использовать для бомбардировки? — Спросила Анжа
— В первую очередь огонь, причем сбрось заряд, на загон для ягуаров. — Подсказала монашка-терминатор.
— Для ягуаров. — Анжа не добро, улыбнулась.
— Вот именно! Можешь представить эффект. — Гризетка продемонстрировала зубы мерина.
— Конечно!
— Ну и конечно, на сами шатры, он должны загореться, может многих, и не убьешь, но впечатление будет сильное.
— Это отличная идея.
— Не моя, наш орден уже давно изучает разнообразные приемы боя. Опыт нескольких поколений. — Монашка-буйволица поскромничала.
— В этом нет ничего зазорного — воевать по учебникам. — Обрубила Анжа
— А пока доставай конструкцию.
Анжа быстро распаковала мешок, затем повинуясь указаниям, стала сооружать дивную конструкцию. К ним заглянул посыльный мальчишка-раб, он робко спросил:
— Что угодно великим воинам?
— Позови Ифику и двух крепких рабов! — Приказала Гризетка.
— Слушаюсь! — Мальчишка кивнул светлой головкой и побежал, мелькая босыми пятками.
Тут Анжа почувствовала сильную боль в ногах, каждый шаг давался с трудом.
— Что это такое? — Сказала, кривясь, она.
— А что не знаешь?
— Может, обжегся. — Дьяволица старалась припомнить подробности боя.
— Нет! Просто ноги растер, бывает. Небось сапоги впервые надел когда со мной отправился. — Подтрунила монашка.
— Верно, вообще обувь лишняя, только ноги в ней преют особенно на равнине. — Огрызнулась Анжа.
— Тут я с тобой согласна, но не хотелось, чтобы тебя принимали за нищего или раба.
— Так сниму и помою их, а заодно и эту шкуру дракона, будет легче, больше бомб возьмем. — Предложила дьяволица.
— Это разумно, хотя нет! Враги не дурные и могут обстрелять тебя. — В голосе монахини звучало явное беспокойство.
— А может, не заметят! — Отмахнулась Анжи.
— Есть и такой шанс, тем более крылья сливаются под цвет неба, но и ты ведь в драконьем костюме не столь заметет, чем голый. — Предупредила Гризетка.
— Можно грязью обмазаться. — Нашлась дьяволица.
— Выдумал, а потом что, тебя отмывать?
— А что банька не помешает! — Усмехнулась, вкинув вверх правую руку Анжа.
— Протогоблины в баню не ходят.
— Вот поэтому они такие вонючие, но для рабов, думаю есть. — Предположила дьяволица.
— Да рабам разрешают мыться, чтобы не болели, но я не хочу тобой рисковать. — Искрене произнесла монашка.
— Тогда без сапог побегаю, надоело, и сама пойми, сколько можно мучиться в кольчуге.
— Они не бронированные можешь скинуть, а вообще ты еще такой ребенок... — По матерински вздохнула Гризетка.
— Если у меня нет бороды, это не значит что я мальчик, такое пережил, да не дадут боги никому! — Анжа сверкнула глазами.
Ж
Дьяволица сняла амуницию и облилась водой, её стало на много легче. В дверь постучала Ифика. Девушка, увидев нагого юношу, смутилась, покраснела.
— А ты хорош, одни мускулы.
— На ласки времени нет! — Оборвала Гризетка. — В детстве ты была свободной? — Обратилась монахиня к рабыне.
— Конечно! — Уверено ответила полунагая Ифика.
— И воздушного змея запускала?
— И это было! — Девушка улыбнулась
— Так теперь тоже самое, но в больших масштабах. Нужно вот этого парня на монокрыльях доставить к лагерю супостата. Я сейчас усну, так должна восстановиться после ранения, а вы будете управлять этим красавцем. — Она указала на юношу-дьяволицу.
— Мы поняли! — Произнесли рабы хором.
— Так поторопитесь. А то этот юноша и так смутился, он сильно комплектует по поводу величины своего достоинства.
— Зачем вы так! — Возразила Ифика. — Вам монахине не предстало отпускать столь пошлые шутки.
— Я в первую очередь человек, а значит, люблю подшутить. Давайте на выход, надеюсь, веревка выдержит. — Гризетка уже начала проявлять нетерпение.
— О с помощью такой ловят слоно-ящериц. — Заявила Ифика. — А человек с крыльями выдержит наверняка.
— Тогда идите, и без серьезных причин не будить.
Анжа выбралась на улицу, в удовольствием ощущая растертыми ногами прохладные булыжники.
Монокрылья были сложены, но все равно сильно тянуло вверх и в сторону вражеских позиций. Ифика надежно тройным узлом завязала веревку, потом стала отматывать. Анжа в свою очередь приготовила бочонок с маслом и смолой, поправила самодельный фитиль. Девушка-рабыня впрочем, принесла кусочек извести и корбита.
— Тогда рванет сильнее, разнесет огонь на большую площадь. Тогда будет намного больше потерь и паники.
— Такая ты умная, а удивительно, что корбит у протогоблинов есть.
— Я нашла небольшой кусочек, его использовали купцы во время фейерверков, но как военное средство не все додумались. — Расцарапанное личико девчонки выражало удовольствие от собственной догадливости.
— Знаешь, я бы хотел, чтобы ты стала моей женой. — Брякнула Анжа.
— Серьезно? — Удивилась рабыня.
— Вполне, ты и умная и красивая, да еще дворянка. — Начала дьяволица.
— Мы еще мало знаем, друг друга, да и у тебя уже есть Гризетка. — Девчонка смутилась.
— Слишком старая она и крупная, да и характер у нее тяжелый. — Анжа и в самом деле чувствовала сильное плотское желание.
— С последним я согласна. Заряжай плотнее бочку, будет большой, вернее огромный бум-бум!
Три бомбы были приготовлены на славу, больше не позволяли крылья, от корбита и извести смола и масло закипели.
— Смотри не передержи, а то может рвануть в воздухе. — Предупредила Ифика.
— Я ведь не дурачок, это напоминает кипящий котелок, если нет выхода, он как долбанет.
— Без лишних разговоров лети боец! — Уже гораздо громче произнесла девушка-рабыня.
Анжа расправила крылья, разбежалась, оттолкнулась и плавно оторвалась от земли. При этом она не много не рассчитала и зацепила ногой крышу дома, ушибив пальцы, к счастью бомбы не взорвались. Потом юноша-дьяволица стала набирать высоту — непередаваемое чувство полета. Описать слова трудно, но ощущаешь себя одновременно орлом и ангелом. Даже громадные протогоблины кажутся маленькими и жалкими. Веревка все разматывалась, она подымалась выше, и покидая город оказалась намного ближе к лагерю.
Стан противника был велик, костров горело много, глубокий ров и высокий вал, множество часовых. Рабы трудятся, роют траншею неизвестно зачем. Видно как ползет обоз, было не плохо и его прощупать. Собрать отряд отважных бойцов, даже тех же протогоблинов и нанести удар. Правда охрана солидная, но чего стоят в сражении гвардейцы-гиганты и бойцы помельче, неизвестно какой расы, в ближнем бою их Анжа не видела. Очевидно, только что подкрепления к противнику все поступают и поступают.
Слишком большую высоту набирать опасно возрастает риск промахнуться. Вот чешуйчатые ягуары, с трудом разглядев, очень уж пасмурно, их больше тысячи лежат, сидят, ходят в специальном загоне. А вот слоно-ящерицы, уже уснули, видно, что эти твари более спокойные, они похожи на холмики, выглядят неприметно. Естественно под охраной. Рабы отдельно часть пока отдыхает. Вражеские воины уже наелись, большей частью улеглись, видимо не хотят в полутьме и ветре идти на штурм.
— Стремление сберечь солдат отменное качество полководца. — Сказала сама про себя Анжа.
Её сносит в сторону и юная дьяволица-монах лавирует монокрыльями. Получается это довольно легко, даже удивительно, как его слушается стихия, теперь Анжа настоящая птица. Ну, вот она и прямо над лагерем, дальше тянуть не смысла могут заметить, любой случайный и слишком внимательный взгляд на небо.
Анжа чуть снизилась, сместилась на бок и сбросила первую бомбу на лагерь. Бочка понеслась в низ, прежде чем она долетела, юноша-дьяволица перерезала ремешок держащий вторую. Затем она сдвинулась в сторону загона с ягуарами и слоно-ящерицами. В лагере после страшных взрывов началась паника, видимо там решили, что их атакую могучие колдуны. Но все затмила более разрушительная диверсия, это когда бочка упала спящее стадо агрессивных животных.
Тут уж началось такое! Никогда еще за всю жизнь Анжа не слышала такого дикого, неистового рева. Казалось, живьем жарят саму планету и тысячу великанов в придачу. Юноша-дьяволица даже заложила себе пальцами уши:
— Это может вызвать панику и в городе. Ну, мои новые друзья, голопузые, но благородные тяните меня назад.
Веревка дернулась, Ифика все поняла без лишних намеков, диверсант сделал свое дело и его пора выводить из игры. Сама Анжа успела разглядеть как ягуары, и массивные, уродливые, но грациозные слоно-ящерицы, сломали стену загона и часть из них понеслась по лагерю.
— Вот это понимаю бей противника руками врага! — Анжи захотелось петь и хохотать от радости. Впрочем, пока преждевременно, не смотря на ужасную панику кое-кто из солдат ханства посмотрел на небо. Пусть с опозданием, но зазвучало пение арбалетных болтов. Правда сумятица и серое свод облаков помешали, как следует прицелиться.
— Врете, не догоните! — Проорала Анжа.
Веревку стали скручивать гораздо быстрее, а ягуары бросались на людей, слоно-ящерицы затаптывали их. Это выглядело и вовсе ужасным.
Юноша-дьяволица сделала нос, когда пара болтов попала в крылья, а одна стрела даже царапнула по ребру. Тут Анжа пожалела что сняла защиту.
Впрочем, стрельба по ней быстро прекратилась, прозвучала команда срочно усмирить разбушевавшихся животных. Мало того по самым буйным была открыта стрельба, поражая обезумевших тварей. Но вот того же слоно-ящерицу попробуй убей, чем возьмешь тварь чья чешуя толщиной с человеческое бедро.
Анжа уходила, видя, как загорелось несколько шатров, пожар все усиливался, крупные и чуть поменьше монстры растаптывали костры, разнося пламя.
Было видно, что слоно-ящерица растоптала воина, в доспехах, кровь брызнула, словно из-под гнилого помидора. Другой боец зажарился прямо в латах, кое-кого задушило.
Анжа пробормотала:
— А я однако страшный человек, крушу плоть, не даю никому пощады. Что вытворяю самому непостижимо, сколько из-за меня погибнет.
Она приземлилась, погрустневшая, её смущала картина хаоса посеянная огненной атакой.
— Что ты такой потерянный? — Спросила Ифика.
— Да вот натворил кровавых дел, разжигая ада пламя! — Буркнула Анжа.
— А чего ты сам хотел?
— Да по совести не знаю!
Девушка спросила:
— Может, еще раз слетаешь?
Анжа энергично мотнула головой:
— Нет! Не хочу губить людей, да и меня в небе видели, и следующий выстрел может оказаться точнее.
— Я вижу это совсем рядом с сердцем. Что будет, если я слетаю сама. — В голосе девушки чувствовалось желание.
— Тебя убьют. Они уже подняли тревогу. Удивительно, но меня заметили, были выстрелы. — Обеспокоилась за судьбу девушки Анжа.
— Я заметила, в этот момент блеснуло сквозь облако одно из светил, и твой силуэт проявился.
— Кажется, тучи развеиваются. О! А у меня идея надо пока в лагере паника сделать вылазку и перебить армию ханства. — Оживилась было совсем сдавшая духом дьяволица.
— Что же, но Гризетка спит и просила не беспокоить.
— Так что хоть у нас мало бойцов, те же протогоблины если ударят большим числом, сомнут врага и задавят количеством. — Настаивала Анжа.
— Вот и попробуй их уговорить. — В голосе Ифики чувствовалось безнадега.
— Я пойду прямо к бургомистру! — Рявкнула, дьяволица.
— Вряд ли он тебя воспримет всерьез. — Вздохнула девушка-рабыня.
— Иного выхода нет.
— Я пойду с тобой! — Шепнули алые губы.
Дом бургомистра с грубо обтесанными статуями невесть каких животных, а так же бьющим грязной струей фонтаном, был велик, неуклюж и напоминал толстый гриб. Два протогоблина изрядно поддатые пили вино прямо из ведра, закусывая протухшим куском кабана. Было видно, что они относятся к своей службе как своего рода вечному празднику.
Ифика накричала на них:
— Что разлеглись бездельники, я вас сейчас пробужу.
— Да пошла ты в бездну рабыня или ты хочешь нам рассказать сказку. — Хихикнули твари.
— Ну, вы блин даете. — Возмутилась Анжа. — Может вам настучать по черепу.
— Нет, малыш мы тебя раздавим.
Юноша-дьяволица подскочила к ним.
— Вы хотите получить взбучку от начальства. Или вы не знаете, кто я. Хотите быть проткнутыми.
Уверенный тон подействовал на протогоблинов, тем более монстры не привыкли к наглости людей. Они стали извиняться:
— Да мы и не хотели!
— Это уже намного лучше. Я иду к бургомистру и скоро нам, предстоит порубиться.
