Два тела, лежащие рядом, окутались плотным серебристым туманом, в котором чудился танец двух драконов, белого и черного. Драконы нападали друг на друга, но не в битве, словно два прекраснейших хищника исполняли брачный танец, то сходились, расправив крылья, то резко отпрыгивали в стороны, игриво покусывая друг друга. Танец продолжался, серебристый туман постепенно принял форму шара, по поверхности пошли разноцветные руны, затем шар начал пульсировать двойными вспышками, напоминая биение сердца.
Драконы продолжали танцевать, рисуя затейливые фигуры, оставляя за собой призрачный шлейф, начали кружить, словно два ребенка, играющих в салочки, пока не остановились друг напротив друга. Медленно начали сходиться, белый дракон нежно потерся головой о шею черного, черный дракон накрыл крыльями белого, так они и замерли, положив головы на спину друг другу между крыл.
Шар, медленно оторвавшись от больничной койки, поднялся в воздух, завис на середине палаты. Поверхность шара начала покрываться затейливым узором, белые линии шли по угольно черной поверхности, пока черного и белого не стало поровну. Шар начал световую пульсацию, ярко-белый сменял угольно-черный, пульсация участилась, начала ускоряться. Над поверхностью шара своеобразными лентами начали летать руны, входя с одной стороны шара и выходя с другой, пока не приняли вид нескольких знаков бесконечности.
* * *
Где-то на просторах вселенной.
— Мы его упусстили! — Прошипел Оланэ, налившись ярко-оранжевым цветом, резко повернул голову в сторону Ляны, удивленно хлопающей веками — Ляна, держи! Нити усскользают!
— Что происходит? — Ляна смотрела на быстро изменяющую цвет десятую нить. — Этого не может быть! — все нити стали быстро истончаться, у десятой серебристый цвет постепенно уступил белоснежному, затем по ней пошел, еле различимый черный узор.
— Оба дара активировались! — пробормотал Сваро, наблюдая за метаморфозами — Вместо одного Стража, получили двух, парень сам того не подозревая, инициировал девчонку.
Мара, холодно расхохоталась — С самого начала было понятно, что темного не удастся удержать на поводке!
— Чего ты смеешьсся? — возмутился Оланэ, сменив окрас шкуры на темно-синий — Все наши планы рушатся прямо на глазах, теряем контроль над ситуацией?!
— Взгляните на духов, сами все поймете, они еще не оформились, но узнать можно уже сейчас. — отозвалась Мара, пристально всматриваясь в поверхность огромного зеркала, располагающееся в центре пентаграммы. — Никого не напоминают? — Мара хитро стрельнула затянутыми тьмой глазами на своих братьев с сестрой.
Повисло долгое молчание, все шесть драконов всматривались в пульсирующий шар, спустя несколько мгновений послышались прерывистые вздохи.
— Он же погиб! — воскликнул Теорун, выдохнув сноп темно-багрового пламени от избытка чувств. — Погиб, отказавшись от своей сути! Это не может быть, только не он!
— Ты прав, Теорун. — прошептал Семар, встретившись с ним глазами — Он мертв, но они являются его очень далекими потомками, это несомненно его внуки. — медленно перевел взгляд обратно в зеркало, прошептав себе под нос — Теперь понятно, откуда в них кровь драконов, наша кровь.
— Слава Хаосу! — проревела Мара, расправив огромные крылья — Я не желала ему судьбы раба, и он не будет рабом! — посмотрела на притихших родственников — Он был самым древним из нас, это вполне в его стиле, просчитать и построить многоходовую комбинацию, идущую сквозь тысячелетия. Да, он отрекся от сути, отказался от бессмертия и могущества ради смертной, последней из древнейшего рода, но он вернется в своих потомках и вернет древнейших!
— Ты представляешь, чем это грозит? — тихо спросил Семар, глядя исподлобья на Мару — В прошлый раз, он во главе армии своих детей чуть не стер нас в порошок, ты помнишь, чем пришлось поступиться, чтобы остановить его и к чему это привело?!
— Помню, Семар, все я помню, так же хорошо, как и то, что именно привело к столкновению, дорогой братец! Сожалею лишь о том, что не была на его стороне, тогда бы не произошло того, что сейчас происходит на Северье.
— Мара права, Семар, он погиб, но перед смертью добился своего, бессмысленная война между нами закончилась. — поддержал сестру Теорун. — Он, лишь посмеивался над нами, но в драку не лез, пока не зацепили лично его.
— Да-а, — протянул Оланэ — я тогда думал конец пришел, впервые узнал, что такое сстрах! — встрепенувшись, в очередной раз сменил цвет — Хватит восспоминаний, надо думать о будущем. Нам не нужны новые могущесственные ссоздания, сс которыми придетсся ссчитаться! Надо вернуть контроль!
— Сергей уже сейчас невольно заставляет с собой считаться. — иронично отозвалась Мара — Ни тебе, Семар, ни тебе, Ляна, не удалось сохранить полный контроль над ним, Сергей вытеснил вас из своего сознания, с трудом, но смог! Не вижу смысла в дальнейшем контроле, с Сергеем надо договариваться, а не диктовать свои условия, в будущем может аукнуться.
— Договариватьсся ссо ссмертным?! — возмутился Оланэ — Да за кого ты меня принимаешь?! — появившийся неизвестно откуда шар воды в одно мгновение замерз, превратившись в глыбу льда, затем льдина окаменела, обернувшись куском гранита. — Поэтому ты отказалассь от попытки контроля ссо ссвоей сстороны, да еще Теоруну запретила?! — Камень занялся ярко-рыжим огнем, сгорая в ярком пламени, а пепел был развеян резким порывом ветра. Оланэ остыл, так же резко, как и завелся — Может ты и права, но вернуть контроль все же сстоит попытатьсся, вдруг получитсся?
— Стоит, Оланэ, стоит. — задумчиво пробормотал Семар — Ты прав, нам не выгодно появление равных, но убить напрямую нельзя, иначе отец долго разбираться не станет, просто исчезнем, а я как-то привык жить. Ритуал шести сыграл свою роль, ограничение сути снято, но он все же смертен. — в голосе послышались хищные нотки — Если не получится вернуть контроль, придется убирать чужими руками, Лика как нельзя кстати подходит для этого.
— Что?! — возопила Ляна — Обратиться к этой ... этой?! — от избытка эмоций, Ляна не находила слов — Да как ты вообще мог о ней подумать?
— Успокойся! — осадил Ляну Семар — Никто с ней договариваться не собирается, Лика как никто другой заинтересован в смерти Стража Смерти, обязательно позарится на девчонку! Как только наскучит Лике, она от нее избавится, сама знаешь, как Лика поступает с надоевшими игрушками. Девчонка уйдет за черту, следом утянет Сергея, что нам и нужно. Еще раз повторяю, нам не нужна самостоятельная единица, только полностью контролируемая марионетка!
— Нити ускользнули! — воскликнула Ляна, перевела глаза на затуманившееся зеркало — Контроль не восстановить.
* * *
Все окружающее замерло, пульсация шара застыла непроглядной ночью, палата погрузилась во тьму. Проскочила мысль — "Что-то не то".
Вдруг пришла мысль, голосом вполне узнаваемым, от звука которого захотелось танцевать, орать от радости, в груди пронеслась волна ликования. Голос Ксении мягким колокольчиком прозвенел в сознании — "Что происходит? Сергей? Где ты?"
Ярко представил, как широкая улыбка идиота расплывается по лицу, мысленно плавясь, словно воск от пламени свечи ответил — "Как же я рад тебя слышать, Кнопка!"
— "Что происходит? Я ничего не вижу и совсем не чувствую тела!"
— "Спокойно, дорогая, я тоже не имею ни малейшего понятия о том, что творится. Знаю, только то, что ты жива, остальное неважно!"
— "Я умирала?" — вопрос прозвучал озадаченно, представил, как Ксения в задумчивости нахмурилась — "Последнее что помню, разговор с Ромой". — от одного только звука имени конкурента пришел в неописуемую ярость, ненависть затопила огненной волной. Испуганный голос Ксении вернул рассудок — "Серый, перестань, я боюсь!"
— "Кнопка, любимая моя, не упоминай при мне этого имени, пожалуйста, ревность штука гадская, до добра еще никого не доводила". — донесся сдавленный смешок, следом пришло чувство умиротворения и обожания. Злость моментально испарилась, воображаемая улыбка расплылась от уха до уха, если бы мог контролировать тело, наверняка бы еще и слюни пускать начал, только обратился с мольбой. — "Ксюха, если скажешь три заветных слова, я точно кончусь!" — волна обожания усилилась неимоверно, сдавленно пробормотал, путаясь в мыслях. — "Ксюх... Ксюш-шенька, меня же... с-сейчас по стенкам... размаж-жет!"
Стены комнаты медленно заволокло серым туманом, на том месте, где мигом ранее было окно, прорезался отчетливо видный контур двери, постепенно наливаясь ярко-серебряным светом, позволяя рассмотреть комнату, точнее ту ее часть, в которую была повернута голова Ксении. Из-под прикрытых век, с удивлением увидел самого себя, висящего в воздухе рядом, и... в голове промелькнула паническая мысль — "Обнимаю сам себя?!"
— "Почему себя? Меня!" — ворвался в мысли не менее озадаченный голос Ксении, повисла пауза, затем Ксения спросила — "Серый, что происходит?"
Озадаченность постепенно проходила, появилось чувство сильнейшего любопытства, чувствовалось, что нас на кусочки порвет, словно воздушный шарик, ели через пару минут не соприкоснемся с этой тайной. Только промелькнула мысль — "Вот тебе и лечение! Почему Ксения ощущается неотъемлемой частью меня самого?! Да что вообще творится?"
Донеслось не менее возбужденное и озадаченное — "Тоже не отказалась бы узнать?!" — К любопытству добавилось просто дичайшее нетерпеливое ожидание.
— "Перескажу, что знаю со своими мыслями" — решил немного удовлетворить любопытство девушки, заодно разложить по полочкам собственные мысли. — "В общем, ты, Кнопка, уже неделю болтаешься между жизнью и смертью. Все это время чувствовал необъяснимую тревогу, пока в голову не пришла мысль о тебе, после чего, поболтав с твоим родителем, узнал, что ты, дорогая, уже неделю в коме. После этого сразу прилетел в больницу, нагнал жути на весь этаж, чтобы не беспокоили, затем приступил к твоему лечению".
— "Ты кого-то покалечил" — прозвучало утвердительно — "Зачем?!" — уже требовательно с обвиняющими нотками.
Нехотя ответил — "Ксюха, я слегка поранил твоего врача, живой он, хотя очень хотелось свернуть шею и вскрыть грудную клетку!"
— "Но почему?!"
— "Когда ввалился к тебе в палату, обнаружил убивающуюся мать над телом дочери, накрытой простыней! Этот "осторожно специалист" посчитал тебя мертвой! К тому же он просто не понял Русского языка, когда попросил выйти и не мешать, вместо того чтобы молча закрыть за собой дверь, начал орать и почему-то седеть, вот и полоснул когтями по груди, чтобы соображал быстрее, больше ничего ему не делал, честное вампирско-оборотническое!"
— "Мама, что с ней?"
— "Да ничего, она зачем-то в обморок хлопнулась, только и всего, сейчас за дверью находится, предупреждаю дальнейшие расспросы, дверь заколочена, поэтому никто нам мешать не будет. Вернемся к нашим баранам. В общем, приступаю к лечению и обнаруживаю, что у тебя от ауры только четверть осталась, и эта четверть словно взорвана. Такие повреждения, простые порезы фанатиков нанести не могут, даже мне этого не под силу! Ошметки кое-как срастил, но на этом все, как восстановить недостающую часть, не знал".
— "Почему я тогда все еще жива?!" — донеслось озадаченное.
— "Переходим к самому интересному и непонятному, Ксюшка. В общем, ты жива только за счет связующих нас нитей, через которые тянула мои жизненные силы. Что эти нити делают, кроме этого, не имею ни малейшего понятия. Так же не знаю, когда именно нас связали. Уверен, что встреча не была простой случайностью, нас столкнули лбами до искр из глаз, от этих самых искр полыхнула наша любовь. Проще говоря, нас за шкирку, но ненавязчиво свели!"
— "Зачем и кто?"
— "На вопрос — зачем, приходит в голову только одна, но очень неприятная мысль — для случки, дабы получить потомство со всеми признаками родителей!" — после этой фразы обдало сильнейшим негодованием — "Вот-вот, дорогая, мне это тоже не нравится! Перейдем ко второму вопросу. Знаю только шесть очень могущественных чешуйчатых индивидов предкообразной наружности, которым это под силу!" — чтобы не тратить времени, передал образ шести драконов, намертво врезавшихся в память.
— "Ладно, сейчас ничего с этим поделать нельзя, поэтому перейдем к тебе. Твоя аура со временем сама восстановилась бы, но пришлось бы тебе проваляться в коме несколько лет, а мне хлестать кровь минимум литров по двадцать в сутки, чтобы поддерживать нас обоих все это время. Поняв этот факт, от безысходности, а скорее со злости вломился духом в тебя, чтобы попытаться восстановить ауру изнутри, в общем, хочу обрадовать, мы сейчас находимся в тебе, поэтому сейчас вместе любуемся мной, весело, правда?"
— "Бред!"
— "Угу, только этот бред имеет место быть, а вот что сейчас творится в палате, и почему мы висим в воздухе, не знаю".
Ощущение чужого могущественного присутствия усилилось неимоверно, чувство стало почти осязаемым, дверь отворилась резко, из проема полыхнуло, совершенно ослепив.
— Наконец-то! — раздался мужской голос, низкий, немного вкрадчивый баритон. — Наконец-то можно взглянуть на детей без посторонних! — голос приблизился. От неизвестного буквально веяло древностью и непредставимой мощью.
— Дорогой, ты только посмотри! — раздался женский голос, обволакивающий, словно легчайший туман, слушал бы и слушал, настолько прекрасный и чарующий. В голове промелькнуло — "Не знаю, есть ли в каком из миров сирены, если есть, то она, несомненно, их королева, или как минимум первая певица, или запевала!" — от Ксении повеяло злостью, пролившейся бальзамом на душу, обратился к девушке. — "Ксюха, теперь и ты знаешь, что такое ревность!" — неизвестная тем временем продолжила — Только посмотри, как похожи, копии, да и только!
— Уже заметил, любовь моя. — мужской голос раздавался с другой стороны — Меня это не слишком удивило, ведь именно им выпало сомнительное счастье вернуть из забвения ушедших.
Тяжело вздохнув, женщина продолжила полным грусти и ностальгии голосом — Глядя на них, вспоминается молодость. Они так напоминают нас с тобой в юности, особенно мальчик, такая буря в душе, масса злости, тьмы и хаоса, но вместе с тем море любви в сердце.
Хмыкнув иронично, мужчина поддержал свою спутницу — Девочка не хуже, океан доброты и света с порядком, наивное всепрощение с водопадом любви.
— "Это о ком они?" — донеслось от Ксении с озадаченными нотками.
— "О нас, Ксюха, о нас, мы для них соплюшки несмышленые, боюсь даже представить, сколько им лет!"
— "Я не соплюшка!" — донеслось негодование.
— "Ксюха, не будь соплюшкой, в самом деле! Представь два столбика обычной двумерной таблицы. Один столбец с цифрой сорок пять — это наши с тобой вместе взятые годы и второй столбец, в котором вместо цифр будет значиться — Охренеть как много тысяч лет! Представила?" — ответа не последовало, только пришло чувство некоторого замешательства. — "Вот-вот, наш столбец и не заметят вовсе".
— В высших сферах как обычно нет согласия и единодушия. — мужчина произнес это с горькой иронией — Но это нам сейчас на руку, к тому же в нашем стане прибыло, Мара играет за парня, а значит и за нас.
