Раскопки у Марцаботто
Зато ювелирное производство достигло определённых высот и, если не сравнялось по объёмам с тем, что мы видим в метрополии, то, во всяком случае, вполне обеспечивало местные потребности.
Как и в метрополии, в паданских колониях очень долго не чека-нили монеты. Тем не менее, этрусские колонии в Паданской долине ве-ли оживлённую торговлю. Ведь по этим местам проходил оень важный купеческий тракт, соединявший порт Спину на Адриатическом море с портом Пиза на тирренском море. Паданские города ввозили изделия из амбры и янтаря, поделки из слоновой кости (полученные транзитом от карфагенян), стеклянные сосуды для парфюмерии, алебастровые сосу-ды, бронзовые издедия. Вывозили: бронзовые изделия, вино, ткани. Хотя кельтские племена становились чем далее, тем более потребителями этрусской ремесленной продукции, остаётся открытым вопрос, чем они за могли платить. Возможно, оловом, ввозимым из Британии по галль-ским рекам и далее через Альпы.
Или всё же прав Диодор: -"Галлы были чрезвычайно преданы питью привозимого к,ним торговцами вина; они пили его неразбавлен-ным и безо всякой меры; напившись, они впадали в сон или в безумие. Поэтому многие италийские купцы, привлекаемые свойственной им лю-бовью к наживе, считали, что пристрастие галлов к воину является для них Гермесовым даром. Они возили им вино на кораблях по судоход-ным рекам и на повозках по сухопутным дорогам, получая за него бас-нословные цены: в обмен на амфору вина они получали раба, выменивая слугу на питье" .
Раскопки у Марцаботто
При этом торговля, при которой отдельные предметы этрусского производства доставлялись вплоть до Ла-Манша была передаточной, из рук в руки. Этрусские торговцы совершали дальние путешествия по всей Кельтике? Отправлялись за оловом до Британии? Невероятно настолько же, насколько неимоверно допущение, будто купцы-этруски лично ездили за янтарём на балтийское побережье.
Что же касается этрусско-венетской торговли, то её значения не-возможно недооценить! Причём, не только в сугубо хозяйственном, но и в общекультурном смысле — венеты не только импортировали этрус-скую ремесленную продукцию, но также активно перенимали техноло-гии и художественные стили этрусских мастеров. Неудивительно, что расцвет венетской культуры одновременен с колонизацией этрусками Паданской долины.
В последние годы итальянские археологи активно отстаивают те-зис о значительном объёме греческих товаров, ввозимых в 6 в. до н.э. через Спину и Атрию. Это доказывают огромным количеством фраг-ментов греческой керамики. Однако, если разделить обнаруженные объ-ёмы керамики на триста лет (поскольку именно с 600 по 300 гг. до н.э. велась торговля с греками), то результаты представятся куда более скромными. Наличие этрусских бронз в Греции также совершенно не доказывает, что их ввозили адриатическим путём.
Как уже указывалось, Адриатика не стала "этрусским морем". Максимум, которого удалось добиться этрускам равновесия их соб-ственного и греческого влияний, довольно скромных с обеих сторон.
Этрусская метрополия и колонизиро-ванные территории
Некоторых успехов этрускам периодически удавалось добивать-ся в торговле с племенами, проживавшими на островах Далмации, но этот вопрос также остётся открытым ввиду слабой исследованности ар-хеологами далматского материала 8-5 вв. до н.э.
Уже после того, как была освоена долина р.По этрусские аристо-краты-"кондотьеры" с дружинами из зависимой челяди двинулись на юг . Этрусская экспансия и в данном случае была делом совершенно самостоятельных искателей приключений из числа этрусской аристо-кратии, а не государственными предприятиями. Подвиги этих воин-ственных авантюристов закрепялись и воспевались в преданиях, на фресках в гробницах. На рубеже 7— 6 вв. до н. э. они начали наступление в Кампанью, обошди Кумы, окружив их, захватили прибрежные районы и основали ряд военных поселений . Впоследствии также была сочи-нена легенда, будто в Кампанье этруски заложили двенадцать городв по числу населённых пунктов в метрополии — Двенадцатиградье. Вряд ли здесь содержится историческаи достоверная информация. В Кумах впервые проявился этрусско-греческий антагонизм: обе стороны ярост-но претендовали на господство в Кампанье и отступать не собирались.
Никаких сомнений нет в том, что даты правления этрусского по происхождению рекса Луция Тарквиния Приска — 616-578 гг. до н. э. — приведены античными писателями не случайно. Ведь этруски наступали по суше через Лаций. При том они захватили стратегически важные пе-реправы через Тибр и, естественно, укрепились на Римском Се-михолмье .
"Контроль над переправой в Кампанью — это была экономиче-ская необходимость. И мы можем только удивляться, что этруски не пришли в Рим еще раньше. Как бы то ни бьшо, дата, предложенная ле-гендой в качестве выбора царя Тарквиния на роль владыки Рима (616 год до н.э.), кажется вполне соответствующей исторической реально-сти" .
Луций Тарквиний Приск. Гра-вюра 18 в
Появление этрусков в Кампанье не могло не привести к столкно-вению их с греками, прежде всего — с халкидянами. Можно предполо-жить, что в 58-560 гг. до н.э. происходили непрерывные столкновения, которые можно считать необъявленной морской войной. Корабли этрусских искателей приключений и наживы постоянно сталкивались с греческими эскадрами. При этом называть этрусков пиратами реши-тельно невозможно. Тактикой пиратов, как известно, являются неожи-данные удары, быстрые победы, столь же молниеносние грабежи и ис-чезновение с добычей. Этруски же, добившись успеха, стремились раз-вить его и закрепиться на отвоёванных позициях. Следует думать, что уже к середине 6 в. до н.э. корабли эрусков имели хорошо укреплённые портовые базы в кампанье. В 580-560 гг. до н. э., нанеся ряд поражений грекам, этруски, тем не менее не добились решительной победы, по-скольку на юге Тирренского моря появились куда более опасные сопер-ники — фокейцы. Они сразу же попытались перерезать морские трассы этрусков и вытеснить их с завоёванных позиций.
3.Пятый римский рекс
Пишет Тит Ливий: -"35. (1) Анк царствовал двадцать четыре года; искусством и славою в делах войны и мира он был равен любому из предшествовавших царей. Сыновья его были уже почти взрослыми. Тем сильнее настаивал Тарквиний, чтобы как можно скорей состоя-лось собрание, которое избрало бы царя, (2) а к тому времени, на какое оно было назначено, отправил царских детей на охоту. Он, как пере-дают, был первым, кто искательством домогался царства и выступил с речью, составленною для привлеченья сердец простого народа. (3) Он, говорил Тарквиний, не ищет ничего небывалого, ведь он не первым из чужеземцев (чему всякий мог бы дивиться или негодовать), но треть-им притязает на царскую власть в Риме: и Таций из врага даже — не просто из чужеземца — был сделан царем, и Нума, незнакомый с горо-дом, не стремившийся к власти, самими римлянами был призван на царство, (4) а он, Тарквиний, с того времени, как стал распоряжаться собой, переселился в Рим с супругой и всем имуществом. В Риме, не в прежнем отечестве, прожил он большую часть тех лет жизни, какие человек уделяет гражданским обязанностям. (5) И дома и на военной службе, под рукою безукоризненного наставника, самого царя Анка, изучил он законы римлян, обычаи римлян. В повиновении и почтении к царю он мог поспорить со всеми, а в добром расположении ко всем прочим с самим царем. (6) Это не было ложью, и народ с великим еди-нодушием избрал его на царство. Потому-то он, человек, в остальном достойный, и на царстве не расстался с тем искательством, какое выказал, домогаясь власти. Не меньше заботясь об укреплении своего владычества, чем о расширении государства, он записал в отцы сто человек, которые с тех пор звались отцами младших родов; они дер-жали, конечно, сторону царя, чье благодеянье открыло им доступ в курию. (7) Войну он вел сначала с латинами и взял приступом город Апиолы; вернувшись с добычей, большей, чем позволяло надеяться об-щее мнение об этой войне, он устроил игры, обставленные с великоле-пием, невиданным при прежних царях. (8) Тогда впервые отведено было место для цирка, который ныне зовется Большим. Были определены места для отцов и всадников, чтобы всякий из них мог сделать для се-бя сиденья. (9) Смотрели с помостов, настланных на подпорах высо-тою в двенадцать футов. В представлении участвовали упряжки и кулачные бойцы, в большинстве приглашенные из Этрурии. С этого времени вошли в обычай ежегодные игры, именуемые Римскими или, иначе, Великими. (10) Тем же самым царем распределены были между частными лицами участки для строительства вокруг форума; возве-дены портик и лавки". .
Альбанские холмы
Итак, на рубеже 7— 6 вв. до н. э. этрусские вожди укрепились на Яникульском холме. Это им оказалось сделать достаточно просто, ведь на Яникуле и до того проживали этруски, теперь поддержавшие "сво-их". При Анке Марции Яникул был подчинён римлянами, а его жители переселены в Рим. Поддержка этрусских лукумонов яникульской "пятой колонной" подтверждается относительно достоверными сообщениями о том, что при изгнании последнего римского рекса вместе с ним удалили целый патрицианский род Тарквиниев. Скорее всего это и были яни-кульские этруски.
Этрусские вожди, большинство из которых, вероятно, происхо-дили из города Цисры, подчинили разноплеменные посёлки "тибрского казачества" на семи холмах и, как делалось это в Этрурии, окончатель-но объединили их в одно поселение — Roma. Топографически это ничего не изменило — Рим остался сползавшими по склонам холмов и медленно сливающимися посёлками. Но в сознании римлян, безусловно, произо-шёл перелом — отныне они стали осознавать себя жителями единого по-лиса. Имена вождей безвозратно канули в небытие, но их персоны сли-лись в собирательный образ Луция Таквиния Приска (лат. Lucius Tarquinius Priscus), или Тарквиния Древнего (Старшего), пятого рекса. Легендарная дата его правления — 616-579 гг. до н.э. Хотя "существует альтернативное мнение, которое опровергает предание об этрусском происхождении. Ряд историков полагают, что Тарквиний принадлежал к трибе люцеров, к тому же в те времена в Риме уже существовал род Тарквиниев" .
Луций Тарквиний Приск
В легенде о Лукумоне, сыне Демарата, муже пророчицы Танак-виль Тит Ливий с присущей ему добросовестной обстоятельностью предлагает читателям невообразимую смесь откровенно сказочных эпи-зодов и невообратимо искажённых в народной памяти воспоминаний об этих этрусских вождях, об определяющем влиянии Этрурии на культур-ную и государственную жизнь древнейшего Рима.
Правда, в 1846 г. в могильнике города Цисры британский архео-лог Деннис обнаружил семейную гробницу, на стенах которой оказа-лись надгробные надписи латинскими буквами и фрески, причём в тридцати пяти случаях встречалось имя Tarchnas или Tarchnai. Однажды встречается форма Tarchna, с латинским окончанием, и ещё раз отмече-на латинская форма Tarquin[ius], что доказывает тождество имен Tarcnas и Tarquinius. Но гораздо поразительнее то, что там же встрети-лось имя Thanchvil!
Впоследствии подтвердилось предположение, что Tarcnas было именем реально существовавшего этрусского рода, из которого вышел ряд вождей, укрепившихся в Риме. Кроме того, находки из "гробницы Тарквиниев" отлично сочетаются с сообщениями античных писателей о том, что в Цисре укрылся вместе с сыновьями последний из рексов, свергнутый римлянами.
Зона этрусского влияния, римская территория при Луции Тарквинии Приске и "кампанский тракт"
Однако, "этрусскими именами Tarquinius, Tanaquil, Lucumo и Aruns, встречающимися в традиционной истории VI-го столетия, исчер-пываются все бесспорно этрусские элементы этой истории, если не счи-тать ничего не доказывающего приглашения этрусских архитекторов и художников, да еще вымысла о покорении Этрурии Тарквинием. Поче-му эти, может быть, совершенно легендарные личности носили этрус-ские имена, а не другие, это совершенно особый вопрос, на который возможны и другие ответы, кроме односторонней догадки о совпадении века Тарквиниев с предполагаемым этрусским периодом Рима. Вообще мы настаиваем на необходимости совершенно самостоятельного реше-ния двух вопросов: вопроса о доисторической связи Рима и Лация с Этрурией и вопроса о происхождении предания о Тарквиниях. Эти два вопроса, между тем, до сих пор смешивались тем или другим образом почти каждый раз, когда принимались за разбор традиции о последних царях Рима. Мы не считаем своей задачей выяснить исторический во-прос о древнейших отношениях Рима к Этрурии, занимаясь генетиче-ским разбором предания о Тарквиниях, как произведения римской исто-риографии. Такой разбор до сих пор, в сущности, никем не был пред-принят, так как все критики на первое место ставили вопрос, какие в предании кроются исторические элементы и каким образом согласовать их с исторической истиной. При такой постановке вопроса получались самые противоречащие друг другу ответы. Единственное между ними общее то, что освещались только одни части предания, а все другие оставались необъясненными. Кроме того, обыкновенно самое предание подвергалось значительным изменениям, для подведения его под посто-ронние факты и индивидуальные исторические гипотезы авторов" .
Власть рекса в Риме было невозможно захватить силой, узурпи-ровать — она была выборной. Не было также прямого династического наследования власти предка потомком. Сенаторы подбирали достойную с их точки зрения кандидатуру, народное собрание (комиции) её утвер-ждало. "Сенат выносил рекомендацию, но избирал народ... Это не ли-шает значения вывода о пассивной, в общем, роли народных собраний в избрании царей, который бытует в науке со времен Т. Моммзена. Нам представляется даже возможным считать, что сенат имел тенденцию возвыситься над куриатными комициями, которые выражали по этому поводу недовольство" . При выборах родственные связи между изби-раемыми рексами отнюдь не исключались: согласно легендам, Нума был родственником ТитаТация, Тулл Гостилий — Ромула, Анк Марций -Нумы. Из ряда выбивается этрусский лукумон Луций Тарквиний Приск, который не состоял, в родстве с предыдущими сабино-латинскими рек-сами. Он же выделяется наличем обычной для лукумонов властной и энергичной жены Танаквиль этрусской жрицы царского(?) рода .
Слово Титу Ливию: -"(1) Тарквиний собирался также обвести город каменною стеной, но помешала сабинская война. Она началась столь внезапно, что враги успели перейти Аниен прежде, чем римское войско смогло выступить им навстречу. (2) Поэтому Рим был в стра-хе, а первая битва, кровопролитная для обеих сторон, ни одной не дала перевеса. Когда затем враги увели войска назад в лагерь и дали римля-нам время подготовиться к войне заново, Тарквиний рассудил, что си-лам его особенно недостает всадников, и решил к Рамнам, Тициям и Луцерам — центуриям, которые были учреждены Ромулом, — добавить новые, сохранив их на будущее памятником Тарквиниева имени... (7) И в тот раз тоже — все касавшееся всаднических центурий Тарквиний оставил неизменным и лишь прибавил к числу всадников еще столько же, так что в трех центуриях их стало тысяча восемьсот. (8) Вновь набранные всадники были названы "младшими" и причислены к преж-ним центуриям, которые сохранили свои наименования. А нынешнее их прозвание "шесть центурий" происходит от удвоившейся тогда чис-ленности.
