Орел гневно щелкнул клювом, заставив меня вздрогнуть.
— Диктаторы позволили нам жить, но навеки прокляли этой планетой, — сказал Ботольд. — Мы вернем свободу, только если истинный Диктатор в знак перемирия добровольно отдаст нам Сердце Звезды.
Я недоверчиво моргнула.
— Что значит Диктатор? О каком сердце вы говорите?!
Рокх переступил с ноги на ногу.
— Ты Диктатор, — ответил за него охотник. — Взрослые Рокхи умеют различать ауру личности. В тебе течет чистая, неразбавленная кровь богов, все твои дети унаследуют силу.
Он кивнул на Кагири.
— Эти медальоны были созданы сотни оборотов назад самыми могущественными из Диктаторов, чтобы их можно было призывать на помощь в случае опасности. Разные народы зовут их по— своему, у рокхов принято именовать эти знаки Сердцем Звезды. Во Вселенной их всего шесть.
Я лихорадочно размышляла.
— Если я потомок ваших врагов, почему же ты меня не убиваешь? Судя по твоим словам, любить Диктаторов вам не за что.
— Диктатора невозможно убить, — Ботольд говорил нехотя, словно ему не нравились слова рокха. — Если мы попытаемся причинить тебе вред, может произойти что угодно, вплоть до взрыва ядра планеты, но ты непременно выживешь.
У меня даже гребень шипов встопорщился.
— И ты хочешь, чтобы я отдала медальон?! Тогда вы просто бросите меня в клетку и навеки сделаете пленницей, которую нельзя убить, зато можно сколько угодно мучать!
Прежде чем охотник успел ответить, я резко ударила хвостом.
— Вот что, Валарг. Ты можешь быть хоть трижды могучекрылым и благородным, но верить тебе на слово у меня нет ни единой причины. Напротив, по твоим же словам, отомстить беспомощному детенышу Диктаторов было бы просто здорово, и лишь медальон отделяет меня от вечных мук.
Орел распушил все перья разом.
— Ты вторично его оскорбила, — сообщил Ботольд.
— А мне хвостом, — я фыркнула. — Он же враг моих предков. Слушай сюда, птица. Я добровольно отдам медальон, но не здесь. Вы ведь можете летать в космосе?
Валарг медленно опустил перья.
— Он говорит, что теперь верит в твое родство со Скаем, — Ботольд нервно огляделся.
— Спасибо, — усмехнулась я. — Не могу сказать того же о предках Валарга, те наверняка были поумнее. Вот что, птица: сейчас мы все вместе взлетим в космос, я в корабле, ты снаружи. На орбите я выброшу медальон за борт и корабль сразу же уйдет в гиперпространство, а вы получите свою драгоценность. Идет?
— Нет, — сразу ответил Ботольд. — У нас тоже нет причин верить чешуйчатой твари вроде тебя. Либо ты немедленно отдашь медальон, либо мы начинаем истреблять драконов.
— Ну и на здоровье, — я пожала крыльями, стараясь всем видом показать, будто мне хвостом на угрозы. — Только вначале подумайте: во Вселенной лишь шесть таких медальонов, зато моих сородичей — сотни тысяч. Как полагаете, если вы уничтожите драконью долину, роду драконов это хоть какой— нибудь ущерб нанесет? Зато вы точно потеряете шанс вернуть свободу, поскольку я скорее совершу сэппуку, чем добровольно отдам вам драгоценность.
Приблизившись к рокху, я похлопала его по лапе.
— Если упустишь эту возможность, твой народ еще на сотни оборотов останется прикован к планете и просто выродится. Я — ваш последний шанс. Другие Диктаторы, надеюсь, не столь глупы, чтобы соваться в мир, откуда их враги могут спастись только при помощи Диктатора.
Тут мне пришла в голову новая мысль:
— Ха! А ведь меня наверняка подбросили сюда ваши бывшие союзники, чтобы я рано или поздно встретилась с рокхами и отдала им медальон. Они, должно быть, и похитили меня у родителей!
Гигантский орел долго безмолствовал. Ботольд нервно оглядывался.
— Хорошо, — сказал наконец охотник. — Мы рискнем. Но помни, Хаятэ: если обманешь, в этот мир можешь не возвращаться. Здесь не останется ни одного подобного тебе существа.
— Я дракон, — ответила я гордо. — Драконы лгать не любят.
Повернулась и вошла в бункер.
* * *
Звездолет оказался совсем как в фильмах пардов, только в реальности он был куда более впечатляющим . Размером вдвое больше замка Мо, черно— серебристый, удивительно красивый корабль напоминал толстый наконечник копья Хэ, с тремя громадными бочками снизу, видимо это были двигатели. Из фильмов я уже знала, что звездолеты бывают двух основных типов: модульные и монокорпусные. Первые никогда не опускались на планету, используя посадочные шаттлы, вторые — вот как этот, например — садились сами. С началом войны модульные корабли почти перестали применять, они оказались слишком легкой добычей для быстрых и незаметных роботов— истребителей.
Несмотря на мои распоряжения , в основании корабля был открыт большой люк, откуда под углом спускалась железная плита. Там стоял Керр, офицер в красивом мундире, Галина и еще несколько человек. Все смотрели, как я бегу по туннелю.
— Стартуем! — крикнула я, взбежав по плите. Люди сразу скрылись в корабле, только Керр и Галина задержались.
— Что ты узнала? — спросил тигр.
— По дороге объясню!
Мы забрались в люк, и тот закрылся. Изнутри звездолет почти не отличался от подземелья, где меня держали; разве что потолок в коридоре был закругленный и более низкий. Галина шла впереди.
У двери с прозрачным окошком она нажала кнопку. Открылась небольшая каюта , где у стен были приделаны шесть глубоких, мягких кресел с толстыми ремнями наверху, как в ховеркрафте. В трех креслах уже сидели люди; нам достались места напротив.
Для меня человечье кресло было, конечно, очень неудобным, только выбора уже не осталось. Рядом уселись Керр и Галина, пард помог мне застегнуть ремни и поудобнее устроить крылья.
— Ну? — нетерпеливо спросил он, когда двери закрылись и в кабине повисла тишина. Пока я рассказывала, весь корабль мелко задрожал; над дверьми загорелась табличка с цифровым иероглифом. Пошел обратный отсчет времени, совсем как в фильме.
— Ты отдашь медальон? — быстро спросил тигр, когда рассказ закончился.
Я неуверенно перебрала когтями. Если отдать, Рокхи получат свободу и оставят в покое мой несчастный мир, но где— то начнется новая война. Если обмануть, они могут из мести уничтожить всю жизнь на планете...
Перед глазами снова встал мертвый Тангорн. Меня передернуло, медальон внезапно показался липким от крови. Стиснув зубы, я резко кивнула.
— Отдам.
— Тогда бежим в рубку, — тревожно сказала Галина. — Капитан собирается дать ускорение прямо на границе атмосферы!
Керр принялся судорожно отстегивать мои ремни, но в этот момент заработали двигатели и нас вдавило в кресла. Галина с трудом дотянулась до аварийной кнопки на стене.
— Редроуп, ускорение давать нельзя! — закричала она, когда над кнопкой вспыхнул маленький экран. Человек на экране что— то коротко спросил, Галина принялась поспешно объяснять. Тем временем тяжесть немного спала, и я выбралась из кресла.
— Нам не нужна рубка, — сказала я Керру. — Нам нужна шлюзовая камера и скафандры.
Кивнув, пард схватил меня за руку и потащил по коридору назад, мимо люка, откуда мы вошли. Там, над тяжелой стальной дверью, тревожно горел красный огонек.
— У людей нет драконьих скафандров, — тяжело дыша, бросил Керр. — Выйти придется мне.
— Нет, медальон должна вручить я, — оттолкнув парда, я подбежала к дверям. На стене рядом вместо кнопки имелся железный рычаг.
— Стой! — пард схватил меня за крылья и рванул назад. — Там же вакуум! Знак не видишь? — Он запнулся. — Подожди, а почему там вакуум?
Я хотела огрызнуться, но внезапно корабль содрогнулся от носа до кормы. Железная дверь шлюзовой камеры, словно бумажная, выгнулась наружу и рассыпалась стальной пылью. А за нею, в черноте, горели огромные звезды.
Так мне сначала показалось. Потом, когда изумление немного прошло, стало ясно — это не звезды, а глаза нескольких Рокхов, паривших в космосе за бортом корабля. Орлов окружало слабое сиреневое сияние, от крыльев тянулась едва видимая вязь светящихся брызг. Это было так красиво, что я несколько мгновений не могла шевельнуться.
Чуть ниже птиц расстилалась странная, светящаяся, слегка изогнутая бело— голубая равнина. Я долго не могла понять, что это такое, потом словно в голову стукнуло: планета! Я смотрела на мир, ставший мне домом. Вдали, слепяще— яркое, горело Белое солнце, его свет поблескивал на крыльях гигантских орлов.
Тихо подошли Керр и Галина, за ними столпились люди. Все с благоговением смотрели на сказочное зрелище за бортом.
— Почему нет утечки воздуха?.. — прошептала женщина. Пард не стал задавать глупых вопросов, а молча положил руку мне на плечо. Я даже присела, с такой силой он это сделал.
— Летунья, слушай внимательно, — напряженно сказал Керр. — Они разрезали нам борт. Как только отдашь медальон, не жди ответа, не жди ничего и сразу беги обратно, беги так, как никогда в жизни не бегала. Готовься цепляться за стены и ручки дверей. Стоит им убрать поле, поднимется ураган, в сравнении с которым любой смерч на планете покажется штилем. Галина, — тигр сверкнул глазами на женщину, — Забирай людей и идите к пульту управления аварийными переборками. Когда начнется утечка, я постараюсь затащить Хаятэ в каюту; едва мы окажемся внутри, вы должны немедленно перекрыть коридор.
Он хрипло выдохнул.
— Если увидите, что нас уносит, все равно перекрывайте. А потом мчитесь отсюда, пока Рокхи не передумали. Хаятэ, готова?
Я помолчала, следя за Валаргом, что парил совсем рядом. Его громадный глаз то и дело заглядывал в пробоину.
— Керр, бери меня за хвост, а сам цепляйся за что— нибудь, — сказала я негромко. Тигр молча послушался. Люди тем временем быстро скрылись в одной из дверей; мы с Керром остались наедине с Космосом.
Хрипло вздохнув, я сделала первый шаг в сторону пробоины. От возбуждения у меня топорщился гребень шипов и подрагивал хвост, если бы не рука парда, вцепившаяся в его кончик, я наверно изо всех сил хлестала бы себя. Валарг за бортом молча ждал.
Последний раз взглянув на Кагири— то, я судорожно выдохнула и бросила медальон в дыру.
— Отдаю добровольно! — крикнула вслед. Драгоценность еще успела сверкнуть в лучах солнца, прежде чем на ней сомкнулся стальной клюв Валарга. Все Рокхи одновременно ударили крыльями и пропали из виду.
— Назад! — рявкнул Керр и так дернул меня за хвост, что в глазах потемнело. Я даже слова вымолвить не успела, как пард швырнул меня в дверь, где скрылись люди — там тоже оказался коридор, только менее широкий — и прыгнул следом.
— Переборки!!! — прорычал он. Галина, стоявшая у небольшого пульта на стене, ударила по кнопке и в главном коридоре, за дверью, послышался грохот.
— Успели... — Керр облегченно выдохнул. Но я смотрела только на Галину. Глаза у женщины были какие— то странные .
— Хаятэ, что случи... — мы с пардом поняли одновременно и вскочили. Другие люди, толпившиеся в конце коридора, еще не догадались.
А Галина медленно обернулась и скрестила руки за спиной.
— Спасибо тебе, чешуйчатая тварь, — произнесла она ровным голосом. — Ты вернула свободу нашему племени. Убить тебя мы не можем, но отпустить не имеем права. После всех бед и несчастий, которые испытал наш народ, это было бы преступлением.
Керр в отчаянии оглянулся на меня, но что я могла ответить? Галина продолжила:
— За годы плена нам стал известен верный способ избавиться от Диктатора раз и навсегда. Прощай, дочь нашего врага. Скаю будет отправлена весточка о твоей судьбе.
Закатив глаза, женщина без чувств свалилась на пол. Но прежде, чем я успела к ней подбежать, завыла сирена и свет в коридоре стал меркнуть.
Больше в тот день я ничего не запомнила.
* * *
На сей раз я приходила в себя очень долго и тяжело. Голова раскалывалась от боли, тело не слушалось, словно стало чужим. Ослепительный свет резал глаза сквозь сомкнутые веки.
Немного подумав, я сообразила что нахожусь в режиме ночного зрения. Вернуть обычное удалось не сразу, глаза сильно болели. Поморгав, чтобы опомниться, с трудом села и огляделась.
Я по— прежнему находилась в коридоре звездолета. Все люди и Керр валялись на полу без признаков жизни; пульт на стене тревожно мигал огоньками. От мысли, что все умерли и я осталась одна в корабле мертвецов, стало так плохо, что меня чуть не стошнило.
Несколько минут сидела, прислонившись к стене. Собиралась с силами и пыталась преодолеть ужас. Наконец, даже не пытаясь встать на ноги, я на четвереньках подошла к Керру и приложила ухо к его груди.
Сердце парда не билось. Волна темного страха ударила меня, как четыреста копий разом. Схватив Керра за плечи, я затрясла его, надеясь сама не знаю на что.
— Очнись! Слышишь, ты?! Не смей умирать! Очнись!
Голова тигра безвольно моталась. Всхлипнув, я перестала его трясти и села рядом, потеряв последние силы.
— Не умирайте... — прошептала я. Соленые слезы стекали по чешуе.
Не знаю, сколько я так сидела. Долго, наверно. Понемногу боль и горе все же схлынули, оставив в сердце только пустоту. Рокхи убили всех. Если сдамся — значит, и меня тоже.
— Хаятэ Фалькорр невозможно убить, — выдавила я. — Слышите, вы? Я бессмертная. Я дракон! Ты горько пожалеешь, Валарг. Очень горько пожалеешь, но будет уже поздно.
Поднявшись, я подошла к Галине, чтобы закрыть ей глаза, и подпрыгнула, когда пальцы ощутили едва уловимое дыхание. Вскрикнув, я приникла к ее груди — сердце билось, но так медленно, что между ударами можно было прочесть хокку.
Меня словно швырнули рогами о стену. Метнувшись обратно к Керру, я прижалась к его груди и стала ждать. Удар! Сердце парда тоже билось, только в несколько раз медленее, чем у Галины. Конечно, он же втрое тяжелее!
— Победа!!! — крик заметался в коридоре. Немного опомнившись, я обошла каждого человека — все были живы, но словно замедлились. Дыхание едва прослушивалось, сердце билось с огромными промежутками. Ничего, главное — билось!
Усевшись на хвост в центре коридора, я зажмурилась и попыталась отогнать эмоции прочь. Эмоции мне сейчас не помогут.
— Это бой, — прошептала я, — Во время боя можно думать только о бое.
Предстоит битва, где противник — космос, а за хвостом беззащитные люди и парды. Только я стою между ними и смертью. Я — последний самурай . Предстоит многое совершить.
Медленно выдохнув, я открыла глаза. Надо расслабиться. Гнев, страх, горе, их больше нет. Сердце бъется ровно, гонит по жилам кровь. Я — гора Фудзи, я спокойна и холодна, снег покрывает мой разум, очищает мысли, гонит прочь воронье тревог. По крыльям бегут водопады, уносят боль и усталость, я чиста. Страха нет. Горя нет. Гнева нет. Тишина прекрасна, она позволяет уноситься мыслями к бесконечности. Мысли спокойны. Я спокойна. Мир спокоен.
Мантра помогла одолеть волнение, и спустя некоторое время с пола поднялась уже совершенно другая Хаятэ. Оглядевшись, я задумалась, что теперь делать.
Для начала следовало проверить, все ли на борту в одинаковом положении. Фильмы пардов готовили меня к захвату земного корабля, поэтому я неплохо разбиралась в расположении помещений. На борту должно быть сто семьдесят два человека, девяносто кошек, шесть ящериц и один дракон; из них одна кошка, один дракон и девятнадцать человек находятся в этом коридоре. Отлично — есть, с чего начинать.
