Это был мужчина с густыми бровями, который играл в карты. Он тяжело вздохнул и встал. На нем был кожаный фартук с мешочками и связками, в которых хранилось множество ножей, секачей и кухонной утвари. Он подошел к гостям и достал из кармана прямоугольный смотровой камень. Он зажал его между пальцами толщиной с сосиску, поводил им вверх-вниз по коробке щелкунчика, а затем предложил Куэллу.
— Пусто, босс.
— Я очень надеюсь, что там не пусто, Базлер, иначе нас всех ждет неприятный вечер. Зак, должно быть, находится в поле эффектора. Это сработает с бомбами обезьян, но не так хорошо с самодельными бомбами или минами-ловушками.
Базлер фыркнул. — Я не видел ничего подобного.
— Мы бы не заложили в него бомбу и не стояли бы сейчас рядом с вами, — сказала Адрана.
— Мы никогда не говорили, что вы это сделаете, кэп. Но это мог сделать кто-то другой. Вы ведь проходили таможню, не так ли? У них там все доведено до совершенства. Ловкость рук здесь ни при чем. Они могут поменять предмет багажа прямо у вас на глазах, а вы и не заметите этого.
— Таможенники хотят вас убить? — спросил Рэкамор.
— Здесь повсюду гнилые яблоки, мистер Рэк. — Куэлл спохватился и поспешно улыбнулся. — Я не имею в виду вас, мистер Рэкамор, извините за неформальность.
— Я не обижаюсь, — осторожно ответил Рэкамор. — А гнилые яблоки? Я полагаю, вы имеете в виду нелегалов, которые не разделяют ваших симпатий к таким разоблачителям, как Тэйзакнэйкак?
— Именно так, и я рад, что мы пришли к единому мнению.
— Я больше не нужен? — спросил Базлер, засовывая смотровой камень обратно в сумку.
— Да, возвращайся к своим картам, Баз, они будут скучать по тебе. — Куэлл погрозил пальцем одной из наблюдающих, стоявших в отдалении. — Гремли, иди сюда со своим набором фокусов. Капитан? Если вы будете так добры, могу я попросить вас открыть чемодан?
Пока Базлер возвращался, к нему подошла Гремли — невысокая женщина с угрюмым лицом, волосами цвета сала и бледным, похожим на слизь шрамом, идущим от одной ноздри, — Адрана опустилась на колени перед чемоданом и расстегнула застежки, позволив крышке открыться. Он все еще выглядел пустым, но по массе чемодана было ясно, что внутренний контейнер все еще должен быть на месте.
— Он с нами, — прокомментировала она. — Но на вашем месте я бы не рискнула засовывать руку в пустое пространство. — Адрана подняла свой металлический палец, словно демонстрируя драгоценности. — Он кусается.
— Параметры гибернации и маскировки были установлены щелкунчиком, — сказал Рэкамор. — Как вы предлагаете прервать цикл?
— Вот этим, шеф, — сказала Гремли, махнув черным прямоугольником в направлении, казалось бы, пустого ящика. Прямоугольник выглядел как самодельный предмет, его верхняя поверхность была усеяна кнопками управления, циферблатами и сигнальными огоньками. Из него торчал тонкий стержень с круглой антенной на конце. — Это позволяет подключиться к базовому модулю гаджета и заставить его думать, что он получает сигналы из своего собственного центра управления. Все, что ему нужно, — это уловить эти сигналы, и он сможет имитировать их сколько душе угодно. — Она подмигнула ему. — Это очень универсально.
— Это умная технология, — сказал Рэкамор, и его голос звучал под впечатлением и слегка встревоженно, примерно в равной степени.
— Имея дело с кнопками, — сказал Куэлл, — "умная" — это самое малое, что вам нужно. Умная — это ваша отправная точка. Продолжай, Грем!
Гремли выровняла прямоугольное устройство. Разноцветные огоньки запульсировали в нарастающем ритме, а циферблат резко повернулся. Прямоугольник издал слабый циклический гул, и Гремли принялась щелкать переключателями и регулировать положение ручек большими пальцами.
— А вот и он! — воскликнул Куэлл, потирая руки и сгибая колени, чтобы согнуться пониже. — А вот и он! О, Грем! Я с трудом сдерживаюсь! Как будто все мои дни рождения наступают одновременно!
— Кто-то счастлив, — пробормотал Рэкамор.
В поле зрения появилась гибернационная камера щелкунчика, которая то появлялась, то исчезала из поля зрения, пока не стабилизировалась и не осталась неподвижной.
Гремли коснулась другого элемента управления. Камера выпустила струю попавших в нее газов, затем слегка приоткрылась.
— Что теперь? — спросил Куэлл.
— Мы должны извлечь его из внешнего футляра, — сказала Адрана. — Могу я быть вам полезна?
— Если вас не затруднит. — Куэлл поднял палец, обращаясь к своим охранникам и сообщникам, как бы предупреждая их быть настороже и не вмешиваться, пока их не позовут. Адрана покопалась в нем, не обращая внимания на боль в пальце, и извлекла камеру гибернации из ее удобного отделения во внешнем ящике. Она немедленно открылась, обнажив скрюченную, наполовину эмбриональную форму щелкунчика. Все еще покрытый слизью, Тэйзакнэйкак зашевелился, открывая слипшиеся глаза. Он ощупал лицо передними конечностями. Судя по слабому приступу головной боли, Адрана предположила, что он уже начал составлять звуковую картину своего нового окружения. Она ожидала, что его пробуждение пройдет быстрее, чем в первый раз, поскольку он пробыл в боксе всего несколько дней.
— Он был ранен в Малгрейсене, — сказала она. — Но мы сделали для него все, что могли, и, похоже, он быстро поправляется. Вы увидите, что он может говорить и чувствовать себя вполне нормально.
— Вы очень хорошо поработали, кэп, — сказал Куэлл. — Очень хорошо, что вытащили его из мира-оболочки, очень хорошо, что обработали его раны, и еще лучше, что доставили его в Тревенза-Рич. Мы вам очень благодарны, не так ли, Грем?
— Действительно, очень благодарны, — сказала она. — Конечно, нам нужно, чтобы он как следует проснулся, просто чтобы убедиться, что это действительно Зак. — Она бросила извиняющийся взгляд на Адрану. — Я не имею в виду преднамеренное двуличие с вашей стороны, кэп, но, опять же, как и с багажом, его могли подменить на другого щелкунчика, и вам не обязательно было бы об этом знать, не так ли?
— Он — Тэйзакнэйкак, — сказала Адрана. Затем кивнула. — Но вы правы, что не полагаетесь на мои заверения. Его нужно выслушать. Действительно, я не могу уйти, пока у меня не будет возможности поговорить с ним лично.
— Вы знаете, кто он, — сказал Куэлл.
— Знаю. Но у нас была договоренность, которая все еще не выполнена. Он пообещал мне информацию, если я доведу его сюда.
Гремли опустила прямоугольное устройство на бедро. Его огни все еще пульсировали, создавая едва уловимый гипнотический узор.
— Какого рода информацию?
— Если бы я уже знала это, — ответила Адрана, — то не уверена, что он бы мне понадобился.
— Вот что я вам скажу, — сказал Куэлл, приложив палец к губам. — Мы будем на связи. Как насчет этого? — Он посмотрел на щелкунчика с чем-то, близким к нежности. — Он сейчас сонный, не так ли? Неизвестно, сколько времени ему потребуется, чтобы прийти в себя, и я думаю, вы трое захотите где-нибудь переночевать. Базлер может показать вам несколько хороших отелей, если вы еще не нашли один из них.
— Базлер нам не понадобится, — сказала Адрана. — И мы не уйдем, пока я не поговорю с Тэйзакнэйкаком. А сколько времени это может занять — час или день — я не буду гадать.
— В таком случае, — сказал Куэлл с явной твердостью в голосе, — мы оказываемся в некотором роде в тупике. Мы оба заинтересованы в малыше, с этим я согласен, но нельзя же просто сидеть сложа руки, пока он не воспрянет духом, не так ли?
— Это правда, что у нас обоих есть интерес. Мой заключается в том, чтобы сохранить ему жизнь.
Челюсть Куэлла отвисла так сильно, как будто ее отсоединили от остальной части черепа и теперь она висела лишь на нескольких оборванных связках.
— А у меня его нет?
— В долгосрочной перспективе — нет. Думаю, что ваша заинтересованность в благополучии Тэйзакнэйкака носит исключительно временный характер. Вы хотите установить его личность и круг его знаний — что он знает, а чего нет, — а затем, возможно, собираетесь либо убить его, либо передать другим, которые будут поступать так, как им заблагорассудится. — Она взглянула на Рэкамора — это было предупреждение, в котором, по ее мнению, он нуждался, если только ее представление о нем не было чудовищно ошибочным, — а затем снова на мужчину с глазами-трубочками. — Вы не Хэспер Куэлл, сэр.
Он издал короткий смешок. — Не Куэлл?
— Нет. Вы заменили его, возглавили этот концерн, но вы не Хэспер Куэлл.
— Что ж, это неожиданный поворот. — Он посмотрел на Гремли. — Я не тот, за кого себя выдаю, Грем, как тебе такое? Я мог бы поклясться, что знал, кто я, когда проснулся сегодня утром, но, похоже, ошибся!
Меггери напряглась. Рэкамор провел рукой по щеке.
— Как вы думаете, кто он такой? — спросила Гремли.
— Как долго вы у него работаете? Полагаю, не больше года или около того?
Гремли попыталась скрыть свою реакцию. — Не стоит из-за этого беспокоиться, капитан Уэрранвелл.
— Тогда вы мне почти ответили. Человек, который сейчас управляет этим заведением, не Хэспер Куэлл. Я могу быть в этом совершенно уверена, хотя никогда не встречалась с Хэспером Куэллом. Но когда этот человек... — она указала на человека, назвавшегося Куэллом. — Но когда он повернулся и пошел вниз по лестнице, я поняла, что знаю его. Вы можете надеть парик, взять глаза другого человека или скопировать их, но походку человека гораздо сложнее замаскировать. Вы — Видин Квиндар, сэр.
Мужчина почесал лоб. — Кто такой Видин?
— Она нас разыгрывает, — сказала Гремли.
— А я нет, — сказал Адрана. — Этот человек, которого вы считаете Куэллом, должно быть, прибыл сюда из Мазарила. Когда Арафура Несс сбежала от Бозы Сеннен, Видина Квиндара послали в Тревенза-Рич, чтобы похитить ее и вернуть под контроль отца. Он знает этот мир, и он знал Куэлла. Казалось бы, достаточно хорошо, чтобы свергнуть Куэлла и взять на себя управление этим заведением. Когда мы в последний раз получали весточку от Видина Квиндара, он скулил на земле, а глаза ему выжег робот по имени Паладин.
Куэлл протянул руку и сорвал с себя парик с черной щетиной. Он бросил его на пол с таким видом, который свидетельствовал о том, что ему не очень-то жаль от него избавляться. — Вы, кажется, очень хорошо информированы.
— Трудно не поверить, узнав об этом из дневника моей сестры. — Она приподняла подбородок, глядя на него сквозь плоские линзы очков. — Я Адрана Несс. У каждого из нас есть своя маскировка, Видин.
Он склонил голову к одному из зеркал. — Вы не можете быть Адраной Несс. Адрана Несс находится на том корабле, и его внутренности разрываются на части.
— Есть и другие корабли. И все же, зачем продолжать притворяться? Вы, конечно, уже узнали меня.
— Конечно, нет, — сказал он, внимательно разглядывая ее, и его взгляд скользнул по ее лицу. — Я видел ту девушку всего один раз, когда она приходила к мадам Грэнити, и еще раз в тот же вечер, когда ее отец пришел со мной в офис капитана Рэка. — Он постучал пальцем по своим глазам-трубкам. — Конечно, эти глаза не идеальны, но даже после такого короткого знакомства я узнал бы эту девушку, если бы увидел ее снова. Вы — не она, дорогая. Вы... что-то еще. — Но потом, и только потом, в его голосе зазвучали нотки сомнения. — Нет. Никто так сильно не меняется.
Адрана улыбнулась. — Я изменилась.
— Вы должны сказать ей, что она все неправильно поняла, — сказала Гремли, пристально глядя на Квиндара.
— Увы, Грем, она все более или менее правильно поняла. Я собирался сказать тебе рано или поздно, но бизнес был на подъеме, и у нас было достаточно сложностей... — Он виновато пожал плечами. — Когда я начал управлять этим заведением, оно было названо именем Куэлла. Казалось, что легче и проще встать на его место, так сказать.
— Я бы предположила, что вы также очень хотели избавиться от роли Видина Квиндара, — сказала Адрана. — После того, как в Мазариле так плохо обернулось, над вашим персонажем, должно быть, нависли всевозможные вопросы. Угроза жизни ребенка, похищение ребенка... кто знает, что еще? И почему бы не оставить все это в прошлом.
Он почесал свою лысину, которая, должно быть, чесалась под париком.
— Почему бы и нет, а?
— Главный вопрос остается открытым. Мы были вынуждены доставить щелкунчика Хэсперу Куэллу.
— И теперь вы сделали это, и ваша совесть чиста. — Он сделал приглашающий жест пальцами. — Так почему бы вам не удалиться в ночь, пока я не напомнил себе о награде за сестер Несс? Я нашел то, что меня интересовало больше всего.
Рэкамор вытащил свой глаз. Он положил его на поднятую ладонь, затем опустил ладонь, и глаз остался там, где он его оставил.
— Дела, — сказал он, — похоже, вот-вот примут неприличный оборот.
— Это ведь не оружие, не так ли, мистер Рэк?
— Это много чего значит, мистер Квиндар. Но среди его многочисленных функций — быстрое уничтожение. Пока вы беседовали, я визуально отметил каждого человека в этой комнате, за исключением моих спутников и, конечно, нашего гостя. Глаз видит вас всех в качестве мишени. Если бы я отдал команду "убить", которая была бы отдана беззвучно и мгновенно, каждый из вас был бы мертв за меньшее время, чем требуется нервному импульсу, чтобы пройти от вашего мозга к пальцам.
Квиндар посмотрел на Гремли. — Звучит довольно убедительно, когда он так это излагает.
— Так и есть, — согласилась Гремли.
— Но невежливость полностью на стороне мистера Рэка. Он единственный, кто пришел сюда с оружием. — Квиндар развел руками и повернулся лицом к охранникам, которые все еще наблюдали за ним. — Ни у кого из нас нет оружия, не так ли? Никто из нас не настолько груб.
— У меня есть ножи, — сказал Базлер, отрываясь от своих карт. Он встал, порылся в кармане фартука и достал тесак с тяжелой рукоятью. — Босс, меня так и подмывает проверить, действительно ли этот глаз — все, о чем он говорит.
— Попробуйте, — сказал Рэкамор.
Базлер повертел нож в руках. — Не стоит меня поощрять.
— Базлер, — сказал Квиндар мягким, умиротворяющим тоном. — Мы же не можем швыряться острыми предметами в наших гостей, не так ли? Даже для того, чтобы доказать свою доблесть и меткость.
Базлер перестал размахивать тесаком и очень ловко поймал его за рукоятку. Он снова поднял его, Меггери отступила на шаг в сторону, Адрана устояла на ногах, но только благодаря огромному усилию воли. Рэкамор бесстрастно наблюдал за происходящим.
— Я бы не стал, Базлер.
Базлер отшатнулся. Он уже собирался метнуть мясницкий нож, как вдруг резко отклонился в сторону и с огромной силой и точностью швырнул его через весь зал. Нож описал крутящуюся дугу и вонзился в стойку под одним из отделений для сервировки.
— Честно говоря, он очень хорош, — сказал Квиндар. — Все это место вращается, поэтому то, что должно быть прямой линией, таковой не является, но его это никогда не смущало. Я видел, как он расколол череп одному парню прямо посередине, как дровоколом!
Базлер подошел к стойке, его фартук развевался перед ним. Он потянулся к ручке мясницкого ножа, и комната вспыхнула бело-розовым светом. Базлер издал высокий детский вопль и отдернул пальцы. Рукоять тесака упала на пол, раскалившись докрасна в том месте, где ее проткнуло.
