— Тогда непонятно, товарищ нарком, зачем они вырезали штаб дивизии?
— А вот с этим как раз и стоит разобраться. Я предполагаю, что они хотели там получить какую-то информацию, но засветились и пришлось всех быстренько уничтожить. Убито двадцать два немецких офицера в немалых чинах. Фактически обезглавлена целая дивизия. Что такого они хотели добыть в этом штабе? Зачем подвязались выводить окруженцев из кольца? Для чего? Наши бы диверсанты не стали бы отвлекаться на посторонние задачи в нарушении приказа. А эти стали!
Берия снял трубку опять:
— Миша ты звонил в двадцать вторую армию и в Великие Луки?
— Так точно, товарищ нарком. Партизанами Ветрова сегодня в три часа ночи из котла под Невелем доставлено тридцать четыре тяжелораненых и военврач третьего ранга Ищенко при них. Из кольца вывозили на лошадях, раненых усыпили. Как перевозили в город, врач не знает, поскольку был тоже усыплён. Очнулся в Великих Луках. По докладу врача, остатки частей выведены из окружения и батальон в эту ночь должен выйти на соединение с нашими частями. С Ветровым он разговаривал лично, так же, как и командир 174-й дивизии комбриг Зыгин. Подробности пришлют шифром.
— Спасибо, Миша.
Берия специально не прижимал трубку к уху, и Судоплатов всё слышал.
— Вот видите, Павел Анатольевич, не такой уж и таинственный человек товарищ Ветров. И с людьми встречается и разговаривает. Пошлите самолётом туда немедленно толкового работника. Пусть попытается встретиться с Ветровым при выходе окруженцев к нашим войскам. Пусть переговорит со всеми, с кем он общался. Ни в коем случае Ветрова не задерживать. Я не собираюсь нарушать планы этого диверсанта, да и сомневаюсь, что он позволит себя задержать. Пусть ваш посланец, если удастся увидеться, спросит, не нужна ли какая помощь от Советского Правительства. Вот именно этими словами. Он должен привезти словесный портрет, а лучше фото или рисованный портрет Ветрова, выяснить впечатление всех об этом человеке. Меня интересует наш ли это советский человек, или кто-то другой. Пусть опросит комбрига, его штаб, доктора и окруженцев, всех кто с ним сталкивался.
— Разрешите выполнять, товарищ нарком?
— Действуйте, Павел Анатольевич, времени совсем мало.
Через час капитан ГБ Петров вылетел.
Судоплатов запросил донесение особого отдела 22армии и внимательно прочитал.
К комбригу Зыгину пришел вооруженный разведчик с захваченными документами 263-й пехотной дивизии. Сказал, что он командир партизанского отряда Ветров и его группой совершён налет на штаб немецкой дивизии и захвачены документы. Убиты двадцать два офицера вермахта, документы прилагаются. Попросил два ящика патронов и ящик гранат для окружённых под Невелем частей 51 стрелкового корпуса. Просил сообщить в 214-ю дивизию, что будет выводить туда окруженцев, как наиболее близкую. Перечень документов, изъятых из сейфа имелся. Помимо оперативных карт имелось тридцать шесть документов в четырёх папках. Документов весьма любопытных и интересных. Имелся перечень удостоверений личности всех убитых офицеров. Оперативных карт дивизии имелось две. Чистовая и рабочая. В перечне так и было указано. Карты охватывали зону от Могилева, до Ленинграда. Обстановка в зоне Великих Лук была нанесена подробно, на остальных участках — схематично, с указанием только дивизий. Но даже эти сведения представляли значительную ценность. Диверсанты, несомненно, заслуживали наград. Карта освещала силы немцев в направлении ударов на Смоленск и Ленинград. В русских штабах обычно готовили три карты — рабочую у начальника оперативного отдела, откуда обстановка переносилась на карты начальника штаба и командира. В немецких поступали аналогично. Не хватало третьей карты. К этому выводу пришёл Судоплатов, анализируя документ, поступивший от особистов. Для диверсантов интерес мог представлять только кусок карты в районе Великих Лук с подробным нанесением объектов. "Не станут же они нападать на штабы других дивизий? Должны понимать, что немцы усилят охрану после такого случая!"
"А им наплевать на охрану! Охрану мостов тоже усилили. А мосты взлетают на воздух среди бела дня один за другим!" Правильно нарком про Ветрова сказал: "Летает где хочет и уничтожает, что хочет!" "Интересно было бы познакомиться с этим Ветровым, неординарный человек!" "Если мосты его работа, то он несомненно лучший диверсант страны!" "А в качестве авиации наверняка "Шторьх" используют. Ему для взлёта и посадки пятьдесят метров за глаза хватит! Говорят, и пятиместные есть. Надо будет и нам через третьи страны несколько штук закупить!"
Батальон тронулся в двадцать два часа, как стемнело. Люди отдохнули, несколько раз поели, поэтому шли бодро. Маршрут лесные знали, поэтому вели быстро. А что тут знать, три лиги всего. Бегом, так за час пробежать можно. Проводники красноармейцев не чурались, на вопросы отвечали охотно. Оружие своё в руки никому не дали. Про ружья сказали, что это охотничий дробовик с магазином, бьёт картечью, для ближнего боя — отличная вещь. Про меч ответили ещё проще: Это тесак, врагам головы рубить в рукопашной. Мужики липли к красивым девчонкам как шмели на цветок. Утром каждой пришлось ответить раз по десять желающим познакомиться, что их зовут "Мила" и "Стефа". Мощный поток любвеобильных парней прервал майор, шепнув двум сержантам, что девчонки командиры из ГБ. И чтобы не распускали языки. Бойцы вняли и любовались издалека. Легкораненые говорили, что врачиха, которая их лечила, такая же красивая, даже лучше. Девчонки были одеты в шитые на заказ сапоги, свободные штаны с широким ремнём и пиджаки. На ремнях тесак, кобура, нож. На головах зелёные косынки, повязанные на затылке узлом. Двигались как кошки, грациозно и быстро. Роста были гренадёрского. Утром народ удивился, увидев, как они делают зарядку. Комплекс упражнений явно носил боевой характер. Красноармейцы запоминали, потом многие пытались повторить. У каждой с собой была большая кожаная сумка на лямке через плечо. Насколько понял народ — это вместо сидора. Там они держали еду, магазины для ружей и автоматов. В чехле на ремешке висела какая-то металлическая пластина, в которую проводники изредка посматривали. В общем за день к проводникам присмотрелись и привыкли. Держались девчонки с достоинством, но нос не задирали. Нормальные девчонки, наверняка комсомолки, и очень красивые. Санитарка Олечка против них выглядела серой мышкой. Через два часа движения, проводники колонну тормознули. Мила вытащила коротенькую трубочку и дунула. Тут же встала и вторая колонна.
— Товарищ майор, впереди железная дорога, нам надо посмотреть, прежде чем вести людей через рельсы. Мы быстро, десять минут. Объявите привал, — сказала Мила Репину. Они тут же с подошедшей Стефой бесшумно скрылись в лесу.
— Жора, — вышла через пять минут Мила на сержанта. — Здесь, около станции Чернозём четыре немца в засаде сидят. У одного на голове большие металлические уши.
— А что делают?
— Тот, который с "ушами", голову то в одну сторону вдоль рельсов поворачивает, то в другую. Здесь в обе стороны хорошо видно. Остальные его охраняют, лежат, оружие наготове.
— Посмотрите, нет ли у них телефона, если нет, то всех убить. Тела спрятать, трофеи забрать. "Уши" заберите тоже, пригодятся в хозяйстве. Это немецкие слухачи — наблюдатели, контролируют дорогу.
— Жора, эта штука с головы не снимается, — последовал через три минуты доклад. — Застёжек никаких не видно.
— Отрубите вместе с головой и оставьте на рельсах. Я сейчас подлечу и заберу. Трофеи какие сочтёте нужным, отдайте бойцам. Всё остальное заберите или оставьте на рельсах, лишнее мы выкинем.
Сержант подлетел через пять минут и забрал звукоулавливатель, две винтовки с подсумками, две кобуры с пистолетами и ракетницы с коробкой ракет.
Голову, высвободив, выбросил. Просто сзади стягивалось резьбовым креплением и девчонки не разобрались. "Уши" весили солидно — килограмм пять. Идея была абсолютно понятной. Для наблюдателей вполне удобная вещь, особенно ночью. Пусть не видно, но слышно. Для эльфиек в общем вещь бесполезная, они и так слышали великолепно.
Но Арина заинтересовалась и минут десять донимала Жору вопросами. Что сумел, он ей рассказал.
— Понимаешь, Арина, звуки — это колебания воздуха. То есть частички воздуха в одном месте уплотняются, в другом расширяются. Эти колебания и улавливает наше ухо. Для речи колебания создают голосовые связки, они колеблются и заставляют колебаться воздух. Любой звук — это колебание воздуха. Если воздух вокруг тела откачать, то человек слышать не будет — не чему будет передавать колебания. Звук — это как взрывная волна, только маленьких размеров и силы. В данном приспособлении полукруглая часть "ушей" отражает звуковые волны в центр, где расположено человеческое ухо. Тем самым значительно усиливая слышимые звуки. То есть, звуковые колебания собираются с большой площади и направляются в одну точку — наше ухо. Тем самым слышно дальше и лучше.
— Жора, и мы тоже будем слышать дальше и лучше?
— Естественно, но вам это зачем? Вы и так слышите на планете лучше всех.
— А если вражеских невидимок определять?
— Надо попробовать, может и получиться. Можно вообще попробовать такие конуса магически создавать, чтобы звуки собирать. Можно сделать наоборот. Создать такой конус с дыркой на вершине, типа сопла. Закрыть его с широкой стороны, если взорвать что-нибудь внутри, то через сопло должна вырваться наружу струя газов и усиленного звука. Может получиться какое-то оружие. Выстрелила вроде как патрон, а получилась пушка. Но над этим, надо думать. У нас там книжка в школьной библиотеке лежала, "Гиперболоид инженера Гарина" называется, там ученый с помощью параболического зеркала изобрёл аппарат, который мог испускать световой луч. Этим лучом можно было шахты в земле выплавлять и использовать как оружие. Свет, как и звук — тоже колебания частиц, только при звуке колеблются частицы воздуха, а здесь частицы невидимые, очень маленькие. Почитай, тебе будет интересно. Ещё больше можно пользы извлечь из учебников физики. Света прочитала про отражения и сделала нам маскировку на арилёт. А там таких идей неисчислимое множество. Время у вас будет много. Вернёмся во дворец — читайте хоть день и ночь.
— Мало там книжек, Принц. За год, два все прочитаем. А потом?
— А потом ещё добудем! Наши пули, кстати, броню танков пробивают только тонкую. Там, где потолще не берут. Сядем, я тебе идейку подброшу насчёт прожигающей струи. Здесь над этим ещё только размышляют. Года через три, немцы фаустпатроны сделают, а потом наши гранатомёты изобретут с кумулятивным действием. Там тоже отражающий конус имеется. Мы пока танки можем лишь с арилётов бить, а не мешало бы и в лоб, специальными пулями.
Арилёт прошёлся по маршруту батальона. В время уже близилось к часу ночи. В ста метрах от брода был сторожевой пост красноармейцев. Сержант приземлился, спрятался за дерево у реки и крикнул:
— Товарищи красноармейцы, через три часа в этом месте будет переправляться батальон наших войск. Передайте своему командиру.
Через узкую речку в ночи было слышно хорошо.
— А ты кто будешь? — крикнули с той стороны реки.
— Ветров.
Стрелять никто на голос не стал и в лесу опять воцарилась тишина.
Арилёт взлетел. Сержант с Аришей направились назад. Людям ещё идти три часа, было время поспать.
Капитана ГБ Петрова перебросили самолётом в Великие Луки. К часу ночи доставили в Булынино. Судоплатов поставил на уши по телефону всё местное НКВД и особистов. Документ, за подписью Берии обеспечивал всемерное содействие. Прибыл он вовремя. В дивизию сообщили, что состоялся контакт Ветрова с постом охранения. Определилось место перехода окруженцев через реку. Гостя под охраной отделения разведчиков проводили к броду. На карте он отмечен не был.
Мила и Стефа вернулись к отряду через двенадцать минут.
— Держите, товарищ майор, протянули девчонки два немецких автомата с подсумками. Отдайте кому-нибудь из бойцов. В лесу они всяко лучше, чем винтовки.
— Где достали? — спросил Репин.
— Там четыре наблюдателя стояло, пришлось убрать. Зато теперь пару километров пройдём по железной дороге, — пояснила Мила. — Вот возьмите их документы, может разведке пригодятся. Карабины мы брать не стали.
Роты тронулись, с интервалом в триста шагов.
Майор шагал впереди и удивлялся своим проводникам. За двенадцать минут (время он засёк по часам), девчонки сумели выявить и вырезать немецкий пост. И вернуться обратно. Пост они наверняка почувствовали раньше, поэтому и остановили колонну. "Настоящие ведьмы", — подумал Репин. "Красивые и опасные!".
К броду подошли в три двадцать.
— Товарищ майор, — обратилась Мила. — Река Ловать. Вот от этого куста брод. Глубина метр. Рекомендую послать разведку. На той стороне уже наши посты 214-й дивизии.
По команде майора десяток человек переправились на ту сторону. Всё было тихо. Двое, как и инструктировал командир вернулись обратно.
— Наши, товарищ майор. Какой— то полковник хочет видеть товарища Ветрова.
— Что скажут проводники?
— Предлагаю начать переправу батальона, — сказала Мила. — Полковнику передайте, что Ветрова он может увидеть только на этой стороне. Нам он переправляться запретил. Вас просил не забыть передать карту с пометками.
Батальон начал переправу. Майор шагнул в воду впереди колонны. Следом подтягивалась вторая рота.
— Жора, батальон переправляется. Какой-то полковник с той стороны хочет с тобой переговорить, — отойдя в сторону сообщила амазонка по амулету.
— Сейчас прилетим с Аришей и вас заберём. Будьте наготове, могут попытаться вас захватить.
— Хрен им в сумку! — отреагировала Мила Жоркиным выражением. Но пошла и подругу предупредила. Принц видящим не был, но многие вещи предугадывал здорово.
Полковник переправился в сопровождении трёх бойцов, после того, как батальон прошёл. Все командиры попрощались с проводниками, которые вывели батальон из окружения. Они прекрасно понимали, что не будь Ветрова и этих девушек, они бы уже лежали мертвыми на позициях под Невелем. Гимнастёрки бы порвали немецкие пули, о по холодным лицам ползали мухи. Прекрасных "колдуний" многие будут помнить всю жизнь. Хотя выживут и дойдут до Берлина из них немногие.
Полковник впечатления не произвёл — мужик, как мужик. Для самца — староват. Вот трое красноармейцев, сопровождавших его, были настоящими бойцами. Девчонки обсмотрели всех и решили никого в случае нападения не убивать.
— Я капитан государственной безопасности Петров, — представился командир. — Я хотел бы видеть товарища Ветрова.
— Вам придётся немного подождать, товарищ полковник. Командир скоро появится. Меня зовут Мила, — представилась амазонка.
— Это вы сопровождали наших бойцов? Вы из отряда Ветрова?
— Да, нас назначили проводниками.
— Вы так хорошо знаете эту местность?
— Нет, мы просто знаем лес и в лесу не плутаем.
Полковник был невысокого роста, а Миле маленькие самцы не нравились. Поэтому она особо не распространялась. Стефа в разговор старшей не вмешивалась.
