"Можно конечно начать с гранаты. Зря, что ли ее таскаю".
Не убьет, так оглушит хорошенечко. А потом из СВД добрать.
Граната это вариант, он мне даже нравится, вот только кидать ее придется практически себе под ноги.
" Ну-с, Дэнчик. Еще варианты имеются?"
Варианты имелись.
Первым делом сменить носки, и натянуть просохшую обувь. Затем обстоятельно позавтракать остатками открытого ИРП, запив завтрак сладким кофе.
Если не читать остатков галет, тюбика джема, пакетика сублимированного плавленого сыра и шарика поливатаминки второй ИРП кончился. Галеты на ходу неплохо заходят, так что пока оставим их про запас.
Что-то потряхивает меня. И это не от усталости. Отведавший "веществ", организм требует продолжения банкета.
Накуси — выкуси.
— Але, гиеночка, что-то ты приуныла. Никак захворала? Сейчас мы тебя подлечим уринотерапией, — расстегнув штаны, справляю малую нужду прямо на поднявшего морду зверя.
Я достаю из широких штанин
То, что длиннее пожарного шланга
Смотри и завидуй — я гражданин,
а не какая ни будь гражданка....
— Ух е........... !!!
Слизнув мочу с морды, зверюга не на шутку возбудилась, неожиданно резко для такой туши подпрыгнула, клацнув челюстями возле "самого этого самого". Как будто кто-то с силой захлопнул у тебя под "носом" капот грузового автомобиля. Только капот этот усеян пилой зубов размером с ладонь.
Содержимое моего мочевого пузыря совершенно бесконтрольно брызнуло вниз в утроенной силой.
Вовремя я ширинку расстегнул, а то бы промок до ботинок.
Возбужденная гиена принялась за старое — встав на здание ноги, пытаться дотянуться до меня сладкого.
Ишь, как зубьями клацает. Чисто Годзилла.
И что характерно клацает чуть дальше метра от моего члена.
Непорядок.
Льющаяся прямо в пасть гиены струйка иссякла. Последняя капля, как известно, всегда в штаны. Зато из штанов на свет извлекается оранжевая трубочка.
Пш-ш-ш-ш!
— ГАЗМЯС — Чемпион!!!, — так вроде футбольные фанаты орут.
— У-у-у-у-у-у-у-у, — успел удивиться зверь
— Лови.
Пш-ш-ш-ш!
Зажжённый фальшфейер упал прямиком в задранную к верху зубастую пасть. Гиена сглотнула, глотательный рефлекс сработал против неё.
Свесив ноги с приютившего меня на ночь скального карниза, допиваю кофе, наблюдая за метаниями гиены.
Такого цирка я даже в кино не видел. И вряд ли увижу. Но сюжетец архи зачетный.
Оранжевый дым валит из зубастой пасти не хуже чем у Змея Горыныча. Многотонная туша скачет и кувыркается с легкостью гимнастки и грацией балерины из "Лебединого озера". А уж, звуковое сопровождение.
Н-да-с.
Это вам не на стадионе фаера жечь, да почем зря швырять их на поле или в ОМОН. Тут совсем другие ставки, другой адреналин.
Когда зверюга с разгону впечаталась башкой в скалу, на миг показалось — все отмучилась скотинка. Ан, нет, оставив на камне кровавую кляксу, дымящая, как паровоз зверюшка вскочила, как ни в чем не бывало.
Живучая тварь. Очень живучая.
Не берусь утверждать, пережгло ли ей что-то важное, как ни как, температура пламени под две тысячи градусов. Или же зверь задохнулся дымом. Но через пару минут беготни, колени гиены подогнулись, и зверюга тяжело завалилась на бок.
Пока я паковал вещи и спускался на землю. уже и конвульсии кончились. Отмучилась Годзилка.
Поделом ей.
Только остекленевшие глаза все также с укором пялятся на меня, да истекают из пасти тонкие струйки оранжевого дыма.
— Ну, ты полежи. Подумай. А мне пора. Меня даже ломка отпустила от твоих выкрутасов.
Левой-правой.
Левой-правой.
Скрепят под подошвами камешки. Волосы треплет чистый, прохладный горный ветер. От пейзажей захватывает дух. Саднят ладони, ободранные о камни. Ноет ушибленное колено.
Карабкаться в гору это совсем не то же самое, что шкандыбать по равнине. На равнине наметил ориентир и со скоростью шесть-семь верст в час прешь до него, как паровоз по рельсам.
В горах же все время что-то обходишь. То крутизну, то расщелину, то оползень, то торчащую не к месту скалу. Скорость движения упала километров до четырёх в час, а с учетом постоянных обходов и того меньше.
Интересно, Орденские или русские геологи в этих краях бывали?
Может, я топаю, а у меня под ногами залежи полезных минералов или выходы редких руд? Жаль, что я в геологии околонулевая величина.
К полудню я перевалил за хребет. Куцые облака стали чуточку ближе, а рюкзак чуточку легче.
Куда дальше?
В нужном направлении неприветливая горка с крутыми склонами.
Ну да, умный в гору не пойдет.
Умный, двинет вниз и на запад — в обход горы.
Спускаться под гору, вдвое труднее, нежели карабкаться вверх. При спуске вся нагрузка приходится на икроножные мышцы. Они, конечно, самые сильные мышцы в человеческом организме, однако они тоже устают. Причем быстро.
Приходится регулярно давать ногам отдых. Подвернуть ногу на камнях мне совсем не улыбается. А сломать, так можно сразу стреляться. Следующий человек пройдет здесь лет через сто.
Пока мне везет. На пути не попадается непроходимых скальных стен или отвесных ущелий. С умом выбирая дорогу, держась пологих склонов и звериных троп, размеренно продвигаюсь общим направлением на юго-запад. Если продержусь в таком темпе еще сутки, должен выйти к истокам местной реки Ориноко.
Источников воды на пути пока не попадалось. Но изменение растительности обнадеживающее, метелки жесткой травы, кактусы и кусты колючки сменились низкорослым хвойным перелеском, между которым встречаются стада миниатюрных антилоп. А в бинокль уже видна полноценная зелень.
Но зелень, это завтра.
Сегодня стоит поискать место для ночлега.
Под ночлег я облюбовал неглубокую — шагов двадцать пещеру с высоким сводом.
Перед входом в пещеру сложил из камней очаг. Фашистским тесаком порубил сухой куст на две охапки толстого хвороста.
Обустроил постель, допил до дна первую бутыль с отжатой вчера влагой.
Теперь можно и ужином заняться.
На ужин у меня похлебка из подвернувшейся под выстрел горной козочки. Животина попалась мелкая. А после свежевания и усекания рогов, копыт и прочих излишеств, так и вовсе стала походить на тушку большого кролика. Но мне и это избыточно.
Первым блюдом нанизываю на прутик кусочки сердца и печени.
Вторым развариваю мелко покрошенные куски мяса, срезанные с самых деликатных мест.
Третьим блюдом заварю чайку на сон грядущий.
И пока готовлю пир с переменой из трех блюд, обжарю пару кило мяса на костре. Больше, увы, не запасти, испортится по местной жаре.
Армейский алюминиевый котелок весьма скромен в размерах. Его содержимого хватит, чтобы один раз прилично поесть. Следовательно, придется тратить время, повторно готовя утром.
Готовить утром мне не хотелось.
Решаю отварить мяса по максимуму. Половину мяса отложить в пустой пакетик от штатовского ИРП. Отужинать бульоном с остатками мяса и половиной пачки Доширака.
С утра вскипятить водички и дожрать припасенные Доширак и мясо. Для нажористости добавив в супец бульонный кубик.
Вот только после этого вода у меня кончится вся. Останется только сок пустынного корнеплода.
Сердце на вкус очень даже. С галеткой так и вовсе нямка, как в ресторане. Печень, напротив, оказалась несъедобной. Кто пробовал печень земного лося, понимает, о чем я. С голодухи оно и сырую стрескаешь, еще и добавки попросишь. Но я пока настолько не одичал.
Супец зашел на ура. Нажористый мясной бульон, лапша, мясо, перец соль, что еще нужно голодному мужику?
Ах, да, полста грамм рома перед сном.
Отгоняя местную живность, весело трещали в очаге крупные сучья. Раз в час-полтора я подмерзал и просыпался подбросить в огонь свежих дров. К дикой жизни я уже адаптировался, и рваный сон меня не напрягал.
Поддерживаемый всю ночь, огонь тому виной или горная местность. Судить не берусь. Но ночью меня никто не беспокоил.
Даже кошмары.
23 число 04 месяц 17 год.
Где-то в горах.
Отдохнулось очень даже качественно. Пора сворачивать пикничок.
Вода кончилась, и утренний супец пришлось варить на соке корнеплода. Получилось даже лучше, чем на воде, с овощным привкусом.
Подстреленная козочка сэкономит мне суточный рацион. Коего осталось ровно половина от того, что было в начале маршрута.
Мысленно провожу пунктир маршрута по мысленной карте. У меня отличная память на карты, особенно когда карта сплошное белое пятно. Начинающийся на переправе пунктир сперва идет параллельно горам, потом сворачивает и на полста верст углубляется в горы.
В общей сложности от переправы я ушел километров на сто — сто тридцать. От переправы до Демидовска будет все пятьсот. Выходит носимого запаса провизии мне не хватит при любом раскладе, как бы я его не растягивал.
Пока есть патроны, голод мне не грозит. Но и только.
Утро не задалось. Я ошибся, выбирая проход вокруг очередной горы. В результате через пару часов уткнулся в непроходимые скалы и повернул назад, потеряв еще пару часов.
Зато нашел выход горной породы с весьма похожими на металл прожилками желтого цвета.
Я уже давно не тот наивный юноша, которому мерещится открытие Клондайка. Без особых восторгов отломал образцы породы, и двинул дальше.
Потом я наткнулся на местную помесь пещерного медведя с росомахой. И все бы ничего, если бы медведо-рассомах не был ростом с тяжеловоза. При такой же массе.
Хищный горец пялится на меня щёлочками узких, широко расставленных глаз.
Я изо всех сил старюсь сохранить штаны в сухости, пересчитывая в оптический прицел волоски усов на морде зверя.
Но обошлось, зверь не стал связываться с непонятным чужаком, забредшим на его высокогорье. Грозно порычал для острастки и удалился по своим звериным делам.
Зато потом дело пошло на лад. Я бодро шагал по курсу, что не удивительно при сухих-то штанах, пока мне попалась горная речушка — практически ручеек, с хрустальной чистоты водой, ледяной настолько, что от нее ломит зубы.
Два часа спустя речушка впала в глубоководное горное озеро. Вода в озере холодная, но все же не такая зубодробительно-ледяная, как в ручье. На отмели в южной конечности озера так и вовсе теплая.
Отличный повод выстирать одежду, в особенности носки. А пока развешанная по кустам одежда сохнет, тщательно помыться, соскребя с тела многодневную корку пота и пыли.
Заодно и отобедать обжаренным давеча мясом.
Дальше пошло совсем весело. Ручейки текут строго вниз, где впадают в реки. Реки в свою очередь текут к морям. К морям мне не надо, а вот река обещает перспективы.
Первые признаки новой опасности я заметил, ища пологий склон в обход перегородившего реку водопада. Появилось неприятное ощущение чужого взгляда.
Кто? Откуда? Сколько вас?
Позади между камней, скал и небольших кустов с шаровидной кроной, мелькнула размытая серая тень. Потом еще одна.
Ба, да у меня на хвосте гости.
Ух, ты да меня охватывают с флангов.
— Стратеги, мля.
Крупные звери, с полосатой шкурой и вытянутым туловищем. Внешне похожи на волков, но с гимнастической пластикой кошачьих.
Только вас мне для полного счастья не хватало.
Только, понимаешь, заскучал. А тут такое развлекалово.
Хищные обитатели гор впервые столкнулись с человеком. И пока еще чувствовали себя в полной безопасности. А зря, в этом мире появился новый и самый опасный хищник.
Ускоряюсь.
Вставшие на мой след горные хищники не торопятся, однако движутся намного быстрее меня. А мне нужно выбрать место встречи, где условия буду диктовать я.
Вот та замечательная прогалина мне вполне подойдёт.
На ходу снимаю с шеи платок.
Вот и прогалина.
Сбрасываю рюкзак.
Бегом в сторону от маршрута движения, привязываю платок к ветке кустарника.
Теперь в другую сторону. Платка у меня нет, зато есть полный мочевой пузырь.
Опять выбегаю на прогалину бросаю под ноги куски прожаренного про запас мяса, подхватываю рюкзак и бегом, бегом в подветренную сторону.
Пристраиваю рюкзак под ветками кустарника. Стараясь унять хриплое дыхание и разбушевавшееся сердце, прилаживаю СВД на рюкзак.
Я готов к встрече.
Звери выскочили на прогалину и заметались, отыскивая нужный след. Самый крупный зверь, дирижировавший всей кодлой, опустил морду к камням, вынюхивая следы.
Свежий след троился, сбивая зверя с толку.
Привычные им жертвы так себя не ведут.
Через пару минут вожак разгадает нехитрый ребус.
А пока.
Вожак повернулся боком. Бок обок к вожаку пристроился еще один крупный экземпляр.
Сдвоенные мишени — то, что доктор прописал.
Бах!
СВД привычно лягается в плечо.
И я тебя ругал за излишнюю длину? Прости, сам не ведал, что творю.
Вожака и пристроившегося к нему зверя сметает на камень. Однако подранки тут же вскакивают и бросаются туда, откуда пришли. Боевой патрон — совсем не охотничий. Пуля, рассчитанная на прячущегося за укрытиями и ряженного в каску и бронежилет человека, не гвоздит зверя наповал, а лишь шьёт насквозь.
Бах!
Замешкавшийся на прогалине небольшой экземпляр с облезлой шкуркой, надрывно воя, покатился по земле. Бедняжка скребет по камням передними лапами пытаясь встать, но задние лапы безжизненно волочатся за зверьком.
По-человечески стоило бы его избавить от мучений.
Но здесь лишь звери.
Я — зверь.
И они — звери, только что охотившиеся на меня.
А у зверей в принципе не бывает жалости и компромиссов. Так что придется тебе поскулить чуток, подбадривая стаю к более энергичному бегству.
На ходу добиваю патроны в магазин.
Стае сейчас не до меня.
Вожак и тершийся около начальства экземпляр хоть убежали, но это ненадолго. За убежавшими хищниками стелился обильный кровавый след. Эта пара подранков определенно не жильцы.
Обещавшая перспективы река, круто завернула на северо-запад. Пришлось наполнить емкости водой про запас, и опять штурмовать перевалы в южном и юго-западном направлении. Но я уже приноровился к ходьбе по горам и до вечера успел отмерить еще километров пятнадцать и наткнуться на россыпь камней, обильно разбавленных вкраплениями крупных красных кристаллов.
В минералах я разбираюсь на уровне обывателя. Гранит от известняка, и железняк от угля отличу, но на этом по большому счету все.
Однако не бывает правил без исключений.
В далекие школьные годы, учитель географии практиковал среди учеников доклады на разные естественно-географические темы. Вот мне и достался доклад о киновари. Сам минерал я видел исключительно на фотографиях, однако то, что лежало у меня под ногами, очень походило на виденные фото и описания.
Помня о ядовитых свойствах ртути, пакую образцы в презерватив. А тот в свою очередь укладываю в пластиковый конверт из-под сухпая.
Ночевал в похожей на старый кратер, большой впадине со всех сторон окруженной пилой островерхих вершин. На мое счастье низ впадины порос хвойным леском, обеспечившим меня дровами.
