— И что, вынесет? — спросил Рон.
— Нет, конечно! Снейп вмешался и так побрил бородавки нашей директрисе, что той теперь стыдно даже Люциусу пожаловаться! Устыдил! — Тонкс уже трясло от смеха.
— Так что, — Рон недоверчиво пожал плечами, — Снейп — наш человек?
— Как-никак — член Ордена Феникса, — одними губами произнесла Тонкс. — И хоть я его тоже недолюбливаю, но с приходом Амбридж, он — единственный, кто может реально ей противостоять! Ладно, пока, — быстро добавила Тонкс и легко побежала по ступенькам.
Несколькими секундами позже Гарри и Рон услышали характерный визг — Люси что-то яростно доказывала Креббу и Гойлу.
— Ну ничего, — тихо прорычал Рон, — я все равно доберусь до близнецов и будешь ты, свинья позорная, сидеть в болоте вместе с Филчем и Амбридж! И в честь тебя будет летать фейерверк!
* * *
Гарри ждал, что к сегодняшней порке добавится завтрашнее взыскание от Снейпа. Не может же профессор так просто пережить унижение Драко! Гарри до сих пор слышал, как в коридорах хохочут школьники, вспоминая "позор года". Гарри только надеялся, что прошедшие три дня слегка охладят злость профессора, и все ограничится вызовом в подземелье и применением психологического давления.
Гарри постарался до вечерней порки выучить все уроки на завтра и посоветовал сделать тоже самое Рону.
— После Филча уже не до уроков будет, — пояснил он, — у Гермионы обезболивающего зелья больше нет, а мадам Помфри запрещено помогать наказанным. Возле больничного крыла дежурят малфоевские подлизы, следят, чтобы никто тайком не пробрался.
В назначенное время они вошли в комнату наказаний и увидели, что там в наколдованном кресле восседала Амбридж.
— Опять ты! — обрадовался Филч, даже не взглянув на Рона.
— Кто первый? — Амбридж растянула рот в жабьей улыбке.
— Ну, давайте, меня, — буркнул Рон.
— Я рада, что вы понимаете, что виноваты, мистер Уизли, я напишу о вашем наказании вашим родителям. А мистеру Артуру Уизли сообщат на работе. Хочу напомнить, что подобное поведение впредь очень повредит карьере вашего отца.
Рон шевельнул губами, мысленно ругая Амбридж последними словами. Он снял свитер и рубашку и лег. Филч принялся за порку.
— Ай, — удивленно крикнул Рон, — да вы что! Больно же! Да куда ж вы так лупите! А-а-а!
Амбридж возбужденно завозилась в кресле. Ей понравилась реакция Рона на мастерские удары Филча.
— Это вам будет впрок, мистер Уизли, — сладенько протянула Амбридж и вылила на спину парня бесцветную жидкость из большого пузырька, который вытащила из кармана мантии.
Гарри увидел, что следы от ударов на спине Рона быстро затянулись.
— Теперь ваша очередь, мистер Поттер, — Амбридж с предвкушением посмотрела на юношу.
Гарри, хмурясь, разделся и твердо решил ни за что не кричать. Даже если его Филч превратит в отбивную. Доставить радость этой туше! Ну уж нет!
Почему-то в этот раз боль была сильнее, чем в прошлый. Может, Филч отточил мастерство? Гарри, сцепив зубы, терпел и чувствовал, как удивляется Рон и злятся Амбридж и Филч. Один удар был особенно неудачным. Гарри едва не вскрикнул. В глазах потемнело.
— Меня просто бесят все эти наивные разговоры, будто не следует бить тех, кто это заслужил. Хорошая порка помогает в 99 случаев из 100. А тебя часто пороли? — злорадно спросила тетушка Мардж.
— Ну... да, много раз, — ответил Гарри.
— Мне не нравится твой тон, парень, — ответила тетушка, сузив глаза. — Если ты так небрежно об этом говоришь, то тебя мало бьют. Петунья, я бы на твоем месте написала его учителям. И подчеркни, что этого мальчишку нужно наказывать посильнее!
* * *
— Ну что ж ты так меня грызешь, малой? — Джеймс, улыбаясь, уворачивался от попытки малыша ухватить его за подбородок.
— Что, зубы режутся? — спросил Сириус. Он небрежно развалился на диване в гостиной дома Поттеров.
— Да, и он чешет десны об папин подбородок, да, Гарри? А папе, наверное, больно, как считаешь, Бэмби? Подержи его, Бродяга, я схожу за зельем.
— Каким зельем? — спросил Сириус, беря ребенка на руки. — Ну на, погрызи пока крестного... Ой, а он ещё и слюнявый, Сохатый!
— А как ты хотел? — добродушно усмехнулся Джеймс, беря со стола склянку. — И сопли, и слюни — неизменный атрибут детства! Лили приготовила Гарри зелье, чтобы он не так страдал от своих режущихся зубов, а то плачет по ночам, бывало, что и температурил. А Лили... она за малого так переживает. И я тоже, кстати, — добавил он.
Джеймс отобрал у Сириуса сына и принялся смазывать десны ребенка содержимым склянки.
— Я тебе грызну! Сиря, ну глянь, что он вытворяет, уже и мои пальцы в ход пошли! Вот, сейчас кто-то получит!
Сириус с покровительственной усмешкой наблюдал за процедурой. Гарри успокоился и даже вскоре занялся погремушкой, которую наколдовал ему отец.
— Сохатый, а тебя в детстве славные предки пороли? — спросил Сириус.
— Ну, дед пару раз хворостиной зад мой шустрый почесал, но за дело, а так вообще-то со мной искали компромисс, — охотно ответил Джеймс. — А почему ты спросил?
— В одной маггловской книге прочитал, что физическими наказаниями злоупотребляют, как правило, те, кого в детстве самих наказывали. Вот я и думаю, каким я буду папашей своему сыну, если он у меня каким-то чудом появится, — сказал Сириус.
— А что, разве тебя в детстве били? — удивился Джеймс.
— Так, чтобы целенаправленно, типа, порка по воскресениям — за неделю заработал, нет, но когда мамаша начинала воспитывать, то могла зашибить чем ни попадя. Папаша в основном давил на психику и тыкал в наш старинный гобелен. Вот я и спросил, как у тебя с этим?
— Ты что, Бродяга, разве не видишь, что у меня пацан деликатесный! — рассмеялся Джеймс. — Да и Лили меня точно убьет, если я, не дай Бог, подниму руку на сына!
— Ты о чем, Джеймс? — в комнату вошла Лили.
Гарри радостно пополз к ней, едва ее увидел.
— Я говорю, что горе тому, кто посмеет ударить нашего Гарри, — преданно вытянулся Джеймс. И встретив удивленный взгляд жены, пояснил: — Мы с Сириусом обсуждали вопрос о нецелесообразности применения физических наказаний в воспитании Гарри.
— Какие физические наказания! — воскликнула Лили, беря ребенка на руки.
— Абсолютно с тобой согласен, — кивнул Джеймс и бросил на Сириуса выразительный взгляд. Тот улыбался, глядя, как загораются глаза Лили.
— Джеймс, — серьёзно произнесла молодая женщина, — я не знаю, как это принято у вас, волшебников, но я заранее предупреждаю, что не позволю бить Гарри! Он ещё маленький, чтобы сказать, какой у него характер, но совершенно очевидно, что это необычный ребенок!
— И я об этом, Лили! — Джеймс даже прижал руки к груди, чтобы выразить свое согласие.
— И я тоже, — сказал Сириус. — Я, собственно, хотел сказать, что в детстве боялся своих родителей, а в подростковом возрасте пошел в отрыв. Так что, Лили, мы согласны с тобой. Единственная просьба, не забывай, что он — мальчик, а не девочка.
— Разумеется, я помню это, — строго произнесла Лили.
Малыш притих у неё на руках, внимательно глядя то на отца, то на маму.
* * *
Гарри открыл глаза. Кажется, порка была окончена. Амбридж лила на спину что-то холодное.
— То есть вы хотите сказать, мистер Поттер, что вам было не больно? — осведомилась директриса.
— Абсолютно, — ответил Гарри. — Я даже слегка вздремнул, пока мистер Филч старался. Скучно как-то было!
Выражение лица Амбридж стало наградой за его страдания.
— Ну что ж, раз порка на вас не действует, тогда я назначу вам другое наказание. В следующий раз, — шелковым голосом произнесла Амбридж.
— Как вам будет угодно, — Гарри заставил себя небрежно пожать плечами. Рон изумленно смотрел на своего друга.
Раздосадованный Филч сложил розги и ушел вместе с Амбридж.
— Ой, Гарри, как ты это терпел, больно же ведь! — скривился Рон.
— Больно, Рон, — согласился Гарри, — только эта Жаба не дождется от меня...
На лестнице они встретили расстроенную Гермиону.
— Нет, теперь я точно должен добраться до Фреда и Джорджа! — убежденно произнес Рон. — Я этого так не оставлю! Гермиона, нужно придумать способ! Ведь я теперь понял, почему мне братья не пишут!
— Сначала я обработаю ваши спины, — ответила девушка и достала флакон, полученный от Снейпа. — Давайте найдем пустой класс.
Пустой класс нашелся быстро. Рон стянул с себя одним махом рубашку и свитер, но Гермиона подошла сначала к Гарри.
— Рон, как тебе услуги соколиной почты? — спросил Гарри, подставляя Гермионе спину. — О-ой, спасибо, Гермиона!
— Здорово, — радостно откликнулся Рон, подставляя и свою спину. — А что это за ерунда такая? Глянь-ка, не болит!
— Снейп дал, — шепотом ответила Гермиона.
— Да ты что? — ахнул Гарри.
— Он действительно на нашей стороне, — девушка радостно посмотрела на парней. — Думаю, что вам стоит сказать спасибо.
— Ладно, скажу, — ответил Гарри. Рон сделал вид, что не понял. Спина Гарри болеть перестала, но от прошлой боли и ощущений в спине после зелья Амбридж слегка поташнивало.
— В жизни не думал, что Снейп нам поможет, — наконец отозвался Рон. — Но ведь он должен быть против Амбридж!
— Но не должен был давать нам это зелье, — ответила Гермиона. — Однако дал, значит, нужно поблагодарить его.
Рон кисло посмотрел на неё.
* * *
— Я пойду с тобой, Гарри, — Гермиона взяла его за руку. — Все-таки хорошо, что он дал зелье. Я прочитала про его свойства, это как раз противоядие для той гадости, которую использует Амбридж — раны затягиваются, а боль не проходит. Какая мерзкая жестокая тварь! А Снейп оказался человеком, — шепотом добавила она. — Это очень важно сейчас, когда у нас в школе стало происходить все это безобразие.
— Честно говоря, я удивлен, — ответил Гарри. — Ведь я как-никак его любимца испачкал.
— Вот именно, а он, наверное, так зол на Малфоя, что даже не наказал тебя!
Гарри подошел к двери кабинета профессора зельеведения.
— Я подожду тебя здесь, — шепнула Гермиона.
Гарри постучал. Дверь мрачно распахнулась. Гарри вошел. Снейп сидел за столом, уставленным образцами сваренного каким-то курсом зелья. Профессор взял очередной флакон, презрительно хмыкнул и произнес "Эванеско".
— Что, Поттер? — он повернулся в сторону вошедшего Гарри.
— Пришел поблагодарить вас, — негромко произнес Гарри, внутренне напрягшись.
— За что? — спросил Снейп.
— За ваше зелье. Оно очень помогло мне, — Гарри покосился на дверь, откуда ясно ощущалась радость Гермионы.
— Я не тебе помогал, а той бедной девочке, которую профессор Дамблдор привязал к тебе, не спросив её согласия, — тяжело произнес Снейп. — Может, тебе и нравится строить из себя героя и мученика, это твое дело, но я считаю несправедливым, что из-за тебя страдает твоя жена.
— В таком случае спасибо, что помогли Гермионе, — ответил Гарри и повернулся, чтобы уйти.
— Могу подсказать, какое ещё зелье помогает после порки и других наказаний, которые ты собираешься мужественно и с улыбкой выдерживать.
Гарри обернулся. Снейп ехидно улыбался.
— Закрепляющее, Поттер.
— Спасибо, сэр, учту, — кивнул Гарри. Неужели Гермиона полагала, что примирение возможно?
Гарри вышел из кабинета. Гермиона обиженно посмотрела на закрывающуюся дверь.
— Поблагодарил, — доложил Гарри и усмехнулся.
— Ну что он за человек! — расстроено произнесла девушка.
Гарри некоторое время шел молча, размышляя над словами Снейпа. Гермиона страдает из-за того, что связана с ним такими крепкими узами. Он посмотрел на девушку. Она что-то решительно говорила. Кажется, о режиме Амбридж.
— Гермиона, — прервал ее Гарри, — скажи, ты жалеешь, что нас обвенчали?
— Нет, конечно, — уверенно ответила она, останавливаясь.
— Но ты ведь страдаешь из-за того, что меня наказывают.
— Да, Гарри, но ты ни в чем не виноват. Амбридж откровенно охотится на тебя.
— Но из-за меня достается и тебе, — возразил Гарри. — Да и Рон пострадал сегодня тоже из-за меня.
— Нет, Гарри, — девушка покачала головой. — Не из-за тебя. А из-за того, что мы не подчиняемся режиму этой отвратительной жабы. Впрочем, ей наверняка приказали сверху добивать тебя и всех, кто не будет поддерживать новое правительство.
— Значит, ты точно не обижаешься на меня? — спросил Гарри, глядя ей в глаза.
— Ну, конечно, нет, Гарри! — Гермиона приблизилась к нему вплотную и провела рукой по его щеке. — Более того, я собираюсь и впредь помогать тебе и бороться! Эта гадкая министерская Жаба ещё очень пожалеет, что заняла место профессора Дамблдора.
— Звучит как страшная угроза, — Гарри обнял ее. — Твой гнев страшнее проказ близнецов!
— Да, Гарри, я наконец-то по-настоящему разозлилась!
Глава 36. Бунт.
На рассвете Гермиона открыла окно спальни и выпустила сокола, крепко держащего в когтях свиток пергамента. Запыхавшийся Гарри появился перед первым уроком.
— Ну как? — кинулись к нему Рон и Гермиона.
— Порядок, письмо доставлено, — Гарри подмигнул друзьям. — Налетался, правда, но зато теперь я знаю, как попасть на Диагон-аллею.
— А почему ты не аппарировал из Хогсмида? — спросил Рон.
— Аппарирование фиксируется в специальном отделе Министерства Магии, — пояснила Гермиона.
— Ну, так что там близнецы? — перебил ее Рон.
— Я не преобразовывался, — ответил Гарри, — кинул им письмо в ящик и быстрее назад. Ух и скорость развивают сапсаны, просто класс! — Гарри даже прикрыл глаза, вспоминая свой полет. — Ужасно хочу есть.
— Я припасла тебе кое-что, на заклинаниях, думаю, потихоньку сможешь съесть, — тихо сказала Гермиона. — Ночью мы должны быть у гаргулии, которая скрывает тайный ход в Хогсмид.
— Зачем? — не понял Рон.
— Я попросила близнецов, чтобы они захватили с собой как можно больше своих волшебных штучек, — пояснила Гермиона. — Завтра в школе начнется веселая жизнь.
— Ты такое предложила Фреду и Джорджу? Вот это да! — воскликнул Рон.
— Я коротко обрисовала им ситуацию, опустив твои эпитеты в адрес Жабы, и попросила их самих решить, как проучить её.
— Я ей не завидую, — Гарри растянулся в широкой улыбке.
* * *
Весь день Гарри жил в предвкушении встречи с близнецами и в своем воображении ясно видел бегавшую запыхавшуюся директрису, в ярости снимавшую оставшиеся у Гриффиндора баллы. Только после зелий, на которых была контрольная работа, Гарри вдруг вспомнил, что Снейп так и не наказал его. Просто смерил своим фирменным взглядом — и все. Амбридж уже не могла ходить на все уроки, чтобы подловить Гарри хотя бы на самом мелком нарушении для назначения наказания. Кроме того, продолжали всплывать несостыковки в новом расписании, поэтому за весь день Гарри благополучно избежал не только порки, но даже потери баллов.
* * *
Поздно вечером Гарри, Рон и Гермиона под прикрытием плаща-невидимки (правда, под плащом повзрослевшие гриффиндорцы едва поместились) отправились к гаргулье. Открыли вход и столкнулись с близнецами.
— Что ж вы раньше-то молчали!
