Пришлось мне с ней поработать! Одна её рука чего стоит — тут нужно было и кость на место поставить, и осколки удалить, и ткани зарастить.. А медик из меня почетно-полевой: зашить, забинтовать — всегда пожалуйста, а вот с более тонкими манипуляциями приходится возиться. Хотя, если не качеством — так количеством! И потому недостатки компенсировались количеством энергии. Благо парочка камушков у меня еще осталась: хоть на что-то да пригодились те старушки-старейшины. Хоть после смерти, но сделали доброе дело, так сказать. Помимо руки, красновласка умудрилась заработать себе сотрясение, внутренние повреждения и трещины едва ли не на всех ребрах. Удивительно, как с такими повреждениями она смогла уползти с места боя. Один только вариант: Шидзуру просто не стала её преследовать, хотя мне кажется это неправдоподобным. Эта яндере четвертовать может даже за крохотную царапинку на коже её любимой Нацуки, а я почему-то твердо уверен, что Нао не особо руководствовалась кодексами и законами о военнопленных.
В общем, подлечил я её как мог. Конечно, пары крохотных камушков на полное исцеление не хватило и хватить не могло в принципе, а свою личную энергию я тратить не стал, но и уже сделанного было вполне достаточно: трещины в костях чуть заросли, поломанная кость тоже срослась, пусть и не полностью, общий тонус организма подтянулся, воспаление и внутренние кровотечения были убраны.
— Какого черта.. я здесь? — Смогла, наконец, через силу произнести Нао. — Чего.. кх-кх!.. задумала?
— Да ничего. — Пожимаю плечами. — Нашла тебя в подворотне, да решила подобрать бездомную зверушку.
— !!! — Вскинулась Юкки, но тут же застонала и закашлялась от резкой боли.
— Ну-ну.. Не нужно резких движений: я тебя, конечно, подлечила, но до полного выздоровления еще далеко! — Демонстративно тыкаю пальцем в перебинтованный бок, отчего Нао только сдавленно шипит. — Так что будь хорошей девочкой: лежи, отдыхай, да режим соблюдай. Тебе вообще, повезло: даже не представляю как ты умудрилась выжить.
Нао потухла. Весь тот запал, который был у неё при пробуждении исчез, и девушка резко успокоилась. Плечи опустились, взгляд потускнел. Напоминание о поражении было для неё болезненным.
— Почему? — Тихо спросила девушка.
— Мм? — Отвлекаюсь от проверки бинтов на груди Нао. Вроде не передавливают, так что все в порядке.
— Почему не прикончила? — Косится на меня. Из глубины апатичных глаз поблескивает огонек злобы и подозрительности. Нао медленно распалялась. — Я враг! Я, мать твою, твоего ублюдошного братишку хотела убить! И тебя тоже!! Я же тебя ненавижу, всех вас! Так почему я жива, а ты с грёбаной улыбочкой меня лечишь?! Кхах! Кх-кхх!..
— И кричать тоже не надо, легкие, они, знаешь ли, тоже под ребрами. — Придерживаю разбушевавшуюся Юкки за плечи. — Но, отвечая на твой вопрос: а почему нет?
— Кхх! Чт-кххо?!..
— Ну.. Не то, чтобы я считала тебя врагом. — Рассеяно отвечаю, осматривая повязку на голове. И тут все хорошо. — Да и никого из Химе, в принципе, тоже. Соперники, противники, конкуренты — да, но никак не враги.
"Слишком мелочно для меня всерьез воевать с молодыми девчонками", — Добавил я про себя.
— Более того: многие из нас мне искренне нравятся. — Продолжаю свой монолог. — И дурашливая Мидори, и отстраненная и колючая Нацуки, и плутоватая "плохишка" Нао-тян, и набожная Юкарико, наивная и диковатая Микото... Все мне нравятся.
— Ты.. идиотка? Нет, ты просто психанутая! — Прошептала Нао. — Ты что, не понимаешь, что вокруг творится?!
— Ну почему же? Очень даже. Но правило "В конце останется только один!" мне нисколько не мешает испытывать к вам симпатию. Даже сойдясь в битве насмерть, как врагов я воспринимать никого не буду, но это не помешает мне сражаться... и побеждать.
— Бред!
— Для кого как. — Пожимаю плечами.
Продолжительная тишина.
— И... что дальше? — Тихо спросила Нао. — Для чего тебе помогать мне?
— Честно: из жалости. — Просто отвечаю.
— Что?!
— Жалость, Нао-тян. Сочувствие. Я делаю то, что нужно, но моих эмоций это не отменяет. Мне действительно не нравится, что с тобой произошло, и я искренне тебя жалею. — Аккуратно провожу рукой по голове девушки. Нао резко дергается, избегая поглаживания, и тут же стонет. Ну вот. И кому было сказано, что резких движений делать нельзя?.. — Не думаю, что мне стоило оставлять тебя там. Одну, без сознания, с открытым переломом и сжигающим тело жаром. Ты мола и умереть. Я бы очень рассорилось, если бы это произошло. Да и пусть бы не умерла — твои лишние страдания ни к чему. Имея возможность помочь тебе с ранами и облегчить эту боль — почему бы и нет? Ты ведь мне небезразлична.
— Заткнись... — Тихо прошептала Нао, склонив голову. — Заткнись. Заткнись, заткнись, заткнись! Ты издеваешься надо мной?! Что, решила добренькой прикинуться, бедняжку выходить?! Да иди ты к черту!!! Ненавижу тебя! Двуличная тварь, стерва, улыбчивая сука! Сдохни! Ненавижу! Всех вас ненавижу!!
Нао кричала, пыталась ударить, посылала проклятья.. Это была самая настоящая истерика. Воспитав саму себя, Нао неприемлила жалости к себе. Такой уж у неё склад характера. Её случай даже в чем-то тяжелее, чем у Нацуки: так просто жестко контролировала свое окружение и никого не подпускала слишком близко к себе. Нао же заранее считает всех окружающих своими врагами, от которых не стоит ждать ничего хорошего. А тут столько всего навалилось: и ранение, и ложное обвинение, неудачи, и, как апогей всего, сокрушительное поражение. И после всего вышеперечисленного, её подбирает и выхаживает та, кого она обещала уничтожить. Вот бедняжка и не выдержала. Сорвалась.
Кричала Нао не долго: резко вспыхнувшая ярость исчезла, оставив после себя лишь горечь. Сжавшись, девушка зашлась в горьком плаче, изливая в мир свою боль. Ну, тут уж я ничего поделать не могу — единственный выход, это дать Нао выплеснуть все из себя.
Покинув комнату, закрываю за собой дверь, отсекая тяжелые сердцу звуки.
— Угу, подслушивали. — Хмыкаю, ожидаемо обнаружив у двери Куроко и Асуми, которые просто-таки демонстративно делали вид, что им не интересно. Обе они имели вид слегка уставший и растрепанный. А все почему? А все потому, что в нашем номере всего две комнаты с кроватями. И кроватей этих самых тоже две — по одной на комнату. И если раньше девушки вполне умещались вдвоем, то, после того, как мои покои заняла раненая Нао, им пришлось основательно потесниться. Ведь я спать на диванчике был категорически не согласен! Так что, всеми правдами и неправдами, но втиснулся на их кроватку третьим. Спать стало сразу веселей! Мне, по крайней мере. Уж не знаю, что они такие пугливые: я ведь к ним и не приставал-то почти! Ну, подумаешь, жался под бочок... Ну, пытался приспособить нежные грудки в качестве подушек... Ну терся ногами об их ножки... Ну подумаешь...
Ну да ладно. Пора заняться делами насущными. Что делать с Нао вопрос даже не стоял: пусть спокойно лечится. Если уж так хочет — может уйти, как только более-менее оклемается. Угрозы мне она никакой не несет, и ладно. Так, думаю, все должно решиться в течении нескольких дней. Химе осталось только пятеро, и в скором времени падет еще одна. Тут даже гадать не нужно: маленькая Юкино-тян слишком привыкла подглядывать, а шило в попе Харуки не дает той сидеть на той самой попе ровно. Получив в безраздельное "пользование" Нацуки, Фуджино полностью забьет на школу, сосредоточив все свое внимание на Куге. В связи с этим Харука, обладающая стервозно-дыркозатычкиным характером просто не сможет оставить такое положение вещей в покое: как же так?! В школе и окрестностях таврится натуральная чертовщина, ученики прогуливают, ученики пропадают, взрываются здания, администрация лопочет что-то невнятное, и во время всей этой вакханалии и анархии Президент Школьного Совета совершенно по-свински игнорирует свои обязанности! Для Харуки, которая многие года метила на этот пост, такое безответственное поведение Шидзуру будет сродни красной тряпки для быка — она пойдет разбираться. Юкино хвостиком потянется за ней, ведь она прекрасно знает к кому собралась её подруга и насколько на самом деле опасна действующий Президент школы.
Дальше будет еще круче: выслушав все претензии, Фуджино просто возьмет и.. откажется от президентства в пользу Харуки. Для последней это будет краем: ведь все будет выглядеть так, что её вожделенный пост президента бросят ей, словно кость голодной собаке. Словно ненужную мелочь, совершенно бесполезную вещь. Ну а что будет дальше, спрогнозировать легче легкого: Харука закономерно встанет на дыбы и хорошенько словесно проедется по Фуджино. И если на личные оскорбления Шидзуру плевать, то стоит хоть краем слова задеть Нацуки... А Нацуки обязательно заденут, ведь все, сколь-либо приближенные к "верхам" учсовета, знают, что эти двое близкие подруги. А тут еще и Юкино — а я совершенно уверен, что эта тихоня тайком следит за школьно округой, высматривая возможную угрозу. Этого Шидзуру уже не стерпит и её ответ будет жесток. Может даже дойдет до попытки убийства. Тут то и вступает Юкино. Она неприменно бросится защищать свою подругу от разозленной яндере. Ну а дальше.... Все-таки Дитя Юкино совершенно не преспособленно для открытого боя, а гидра Шидзуру, подпитываемая её любовью, невероятна сильна. Итог закономерен.
Дальше будет еще проще — нужно будет победить или Нацуки, или Фуджино. Если, конечно, те не сцепятся сами. В любом случае, победив одну, уничтожишь обеих. Если падет Шидзуру — Нацуки исчезнет, как Дорогой Человек. Если умрет Нацуки — Фуджино потеряет свои силы Химе, так как не будет того, из любви к которому она черпает свои силы.
И тогда, в самом конце, останутся только двое — Я и Микото.
И тогда все решится.
Глава 22
— Ха-аххх... Сбежала все-таки.
Это я про Нао. Прошло всего два дня, а красноволосая уже оклемалась настолько, чтобы суметь более-менее сносно передвигаться самой. Сотрясение, переломы и все такое... Все же моя подлечка не была совершенной в силу многих обстоятельств, так что до полного восстановления Юкки понадобилось бы как минимум несколько месяцев. Но упрямая девчонка взяла и удрала!.. Уличила момент, когда я и девочки отправились наблюдать за окрестностями школы и оставшимися активными Химе, и — удрала. Впрочем, это её дело: если она посчитала, что достаточно восстановилась — то пожалуйста, её воля! Свое дело я уже сделал, не дав Нао загнуться в какой-нибудь подворотне от потери крови и шока, а так же обеспечив ей уход и медпомощь. Принимать мою заботу дальше, или же нет — уже только её дело. А я настаивать не собирался, ровно как и контролировать. Да — да, нет — нет.
В то же время, после некоторого застоя, события вновь сорвались в галоп:
Как я и прогнозировал, Фуджино избавилась от Юкино. Разозленная Харука ожидаемо потеряла чувство меры и со вкусом проехалась как по самой личности президента, так и по её "сомнительным жизненным позициям". И все было бы ничего: сперва Шидзуру собиралась ограничиться лишь пощечиной и отповедью-предупреждением на тему "Говори про меня что хочешь, но не лезь в мою жизнь". И кончилось бы все простым скандалом, но тут к разговору подключилась Нацуки и Юкино, каждая со своей сторон соответственно. И если прибывающая в вечной полудреме Куга не совсем улавливала смысл конфликта, то Юкино в ходе перепалки сболтнула-таки что следила за поместьем. Как сболтнула и то, что прекрасно видела, как в одну из ночей Фуджино забралась в кроватку Нацуки с известными намерениями. И эти самые намерения успешно претворив в жизнь.
Всеобщий шок. Юкино, наконец осознала: что именно брякнула и перед кем. Харука просто была в шоке. И, по мере того, как до её мозгов доходил смысл полученной информации, тем красочней становилось её лицо. Впрочем, итог мыслительных процессов в блондинистой головке был ясен и предсказуем: глава исполкома просто-напросто не могла спустить на тормозах фак увлечения президента своим же полом. Реакция же Нацуки была.. специфичной. Она побледнела лицом, её пробила дрожь. Девушка в шоке обхватила свои плечи руками, её словно бросило в озноб, а под конец, похоже, еще и замутило: Нацуки согнулась, зажав рот рукой.
На лицо была явная и крайне острая реакция отторжения. Видимо, психологическая травма Нацуки была настолько сильна, что для нее что-то вроде интимной близости с другим человеком была настолько неприемлема, что вызывала отвращающую реакцию даже на физическом уровне. Ведь подсознательно секс подразумевает собой определенную общность и открытость со своим партнером, а так же доверие и близость, не только физическую но и, в какой-то степени, духовную. А для Нацуки подпустить кого-то к себе настолько близко было чем-то совершенно невозможным. Как итог — полное неприятие свершившегося факта, вплоть до полного отрцания.
Тем временем Шидзуру спокойно выслушала довольно резкую и эмоциональную отповедь главы исполкома, после чего так же спокойно решила нашинковать Харуку на несколько крупных ломтиков. И знаете что? Спокойное и даже в чем-то будничное лицо Фуджино по-настоящему пугало! Эдакий ледяной вулкан, с неукротимо бушующей внутри магмой — именно такой контраст представляла из себя изящная президент школьно госвета. Холодная и вежливая снаружи, и бурлящая эмоциями внутри. Ей было наплевать на мнение о себе, но за то, что Харука во время своего монолога существенно "одарила" и Нацуки, эта яндере не простит никогда. Самое главное, что даже когда в руках Шидзуру из ниоткуда появилась длинная нагината, Харука пусть и удивилась, но градусы в своих речах снижать даже не подумала. Нацуки же, едва-едва её отпустило, попыталась остановить свою подругу, но та не собиралась отступать от задуманного. Тогда Куга попыталась действовать радикальней, но... не вышло. Сколько бы Нацуки не звала, её Дитя не откликнулось на призыв. Как я и думал: после всего произошедшего, силы Химе у Нацуки были заблокированы. Опять же, во всем была виновата психика девушки: когда все, за что она сражалась рухнуло, это был слишком сильный удар по Нацуки и, как следствие, потеря той некой нити, что связывала Химе и её Дитя. Дюран не пришел.
А события тем временем продолжали набирать оборот. Поняв, что жизнь Харуки висит на волоске, Юкино предприняла отчаяную попытку защитить блондинистую идиотку. Вынырнув из своего среза реальности, Диана атаковала Шидзуру своими отростками-тентаклями, что резко вынырнули из ниоткуда прямо из воздуха и у земли. Глупо. Надо было атаковать сразу, и бить в спину — тогда бы у глупышки Юкино были бы хоть какие-нибудь шансы. Сейчас же Шидзуру ждала атаки, и эффект внезапности был потерян. И даже атака со всех сторон одновременно не могла повлиять на исход столкновения: лезвие нагинаты Шидзуру неожиданно пришло в движение и разделилось на множество сегментов, связанных между собой стальным тросом. Повинуясь воле своей хозяйки, этот острейший хлыст образовал вокруг неё барьер из острейших лезвий, что с легкостью изрезали тентакли Дианы в лоскуты.
А затем Шидзуру позвала:
