А музыка, начавшая своё звучание с тихих, медленных нот, начала делать своё чёрное дело, всё нарастая, подавляя и оглушая. Когда подключились ударные инструменты, этот звуковой фон заслонил собой всё, искажая восприятие объективной действительности. Так-то такое отвлечение на дороге чревато аварией, но мне — должно только помочь. Помочь перейти на интуитивное восприятие...
И, как я и рассчитывал, дело пошло! Правильно подобранная музыка, послушное до идеала авто, и... И некое, захватывающее дух чувство полёта... Вперёд, вперёд по поливаемому дождём, а потому чисто-чёрному шоссе уходящему вдаль сквозь полосу зелёных лугов... Вперёд... в стремлении нагнать уходящий грозовой фронт, с далёкими отсветами молниевых вспышек...
Пребывая в состоянии какого-то отрешённого забытья, весь ушедший в достижение далёкой, но заманчивой цели — где-то там, далеко впереди... я отмечал лишь отдельные важные моменты, что сменялись перед глазами как какие-то статичные картинки, а остальное просто впадало из памяти, словно и не существовало никогда. Крупные, светящиеся зелёным цифры на металлографической приборной панели авто — 500. Выныривающие из пелены дождя — бронемашина, тяжёлый паровик с двумя прицепами, ещё один, ещё и ещё... два рейдера — встречный конвой. Полотно льющей с небес воды... И... прорывающий его средний паровик с прицепом — возвращающийся из поиска отряд. Словно опустившееся на дорогу серое-серое небо, озаряемое молниями то там, то сям и громовые удары, почти не слышимые сквозь грохочущую музыку — сердце бури. Невесомо-ажурные арки и краткое ощущение полёта над водой — мост через Теору. Промелькнувшая мимо, оставшись позади и растворившись в непроницаемой стене дождя, неказистая блоха — они?.. Стремительно светлеющее небо, полыхающее ветвистыми молниями и... разветвление дороги!..
Наверное я слишком резко выжал тормоза, отреагировав на последнюю картинку... Но что делать если мы и так пролетели мимо развилки на пару километров?! Впрочем, ничего сильно страшного не случилось... Передний правый колёсный движитель просто вышел из строя, сначала пыхнув белым дымом, а потом полыхнув короткой вспышкой пламени, ударившей в сторону.
— Внимание, необратимые повреждения второго шарового привода! Произведено его аварийное отключение! — проинформировала нас интеллект-система "Тайдера", выведя на лобовое стекло призрачно-серую схему авто, с горящим красным сегментом-колесом.
— Ничего, на трёх доедем... — с некоторым усилием проговорил я, чувствуя какое-то отупение, а с ним — вялость и слабость.
Аккуратно — чтобы ещё что-нибудь очень некстати не вышло из строя! я развернул машину, и направил её назад, к развилке. Разгоняться, уже конечно, не стал. А то уже в другую сторону проскочим...
— Ты не разглядела бронемашину, которую мы обогнали за мостом через Теору?.. — чуть очухавшись после выпадения из интуитивного транса, обратился я с беспокоящим меня вопросом к Лэйн.
— Разглядела... — после крошечной паузы подтвердила девушка, как-то странно смотря на меня.
— Ну и?.. — нетерпеливо подстегнул я её.
— Пассажирская модель... наличествует следы продолжительной эксплуатации... развитая скорость — девяносто два километра в час... — явно не врубившись чего конкретно я от неё добиваюсь, выдала Эвелин свои характеристики этой блохи.
— Если пассажирская, то, похоже, это и есть нужная нам машина, — с толикой удовлетворения констатировал я. И сбрасывая скорость у развилки — до которой мы докатили очень быстро! спросил у продолжающей странно смотреть на меня Эвелин: — Что?..
— У... У тебя кровь... — тихо ответила она.
Я провёл ладонью по лицу и посмотрел на неё. Действительно — вся в кровище...
— Фигня, прорвёмся!.. — бледно улыбнувшись, подмигнул я девушке, чтобы приободрить-успокоить её. И, едва автомобиль остановился, достал из кармашка комбеза припасённый блистер с "тедоксом" — комбинированным с болеутоляющим нейрометаболическим стимулятором. Вытряхнул на ладонь сначала пару ярко-красных горошин, а потом, подумав, присовокупив к ним ещё одну, и закинул в рот. И разжевал...
— Ох, ну и гадость... — простонал я, запив до омерзения прегорькие таблетки водой. Которая не избавила от гадкого привкуса во рту, а только усугубила его. Но делать нечего, других вариантов быстро привести себя в чувство после злоупотребления использованием псионическими способностями нет. Хотя отходняк будет, чувствую, ещё тот...
Распахнув дверь "Тайдера", я выбрался наружу. Прямо под льющий с неба дождь... И постоял так, задрав голову к небу, с десяток секунд. Немного полегчало... И в голове неплохо так прояснилось. А начавшая было сдавливать её тупая боль ушла без следа.
— Так, — встряхнулся я, возвращаясь в реальность. И быстро оглядевшись, обратился к тоже вылезшей из автомобиля Лэйн: — Как скоро, по твоим прикидкам, нам ожидать здесь гостей — ту блоху?
— Если они будут ехать с той же скоростью, то в пределах четырнадцати с половиной минут, — дала чёткий ответ она.
— Неслабо... — качнул я головой. — Можно даже особо не суетиться.
Однако и мешкать я не стал, почти сразу направившись к багажнику автомобиля. Вытащив из него транспортировочный контейнер с "Пауком", лежащий сверху и блокирующий доступ к "Барьерам", не мудрствуя лукаво перенёс его сразу к расположенному слева по отношению к нам шоссе — шестиполосному, в отличие от более широкой континентальной магистрали. И оставил пока там — на обочине.
Следующей ходкой я доставил туда же бублик с "Барьером" — тяжелючий зараза! Опустив свой увесистый груз на краю дорожного полотна, я нашарил распаковывающее прочную пластиковую обёртку кольцо. Потянул его. И... мгновением спустя передо мной лежала бухта дымчато-прозрачного — с тонкой серебристой нитью внутри, перевитого синтетического троса сантиметровой толщины. Да, а несколько концов его были впаяны в небольшую невзрачно-серую коробку, с нажимным тумблером. Плюс имелась пара металлических колышков — эдаких архаичных гвоздей-переростков. Якоря, должные удерживать "Барьер" на месте.
Первый из них я прямо тут же и использовал на краю дорожного полотна. Благо забивать их в сверхпрочное металлокерамическое покрытие не требуется. Именно как колышки они используются при установке в почвенный слой. А тут — "втыкаются" другой стороной. Шляпкой то есть. Предварительно провернув её на полный оборот вокруг штыря. После этого достаточно с силой прихлопнуть якорь к твёрдой поверхности. И он тут же сплавится с ней воедино! За счёт применённой в нём разновидности химической сварки. Понятно, прикипает штырь не так чтобы совсем намертво — можно отломать, да от него и не требуется выдерживать серьёзные нагрузки.
Установив первый "колышек-гвоздь", я взял второй — тот что располагался вместе с коробочкой, и потащил за него распускающийся кольцами тройной трос на другую сторону дороги. Там тоже зафиксировав якорь. Ну и взявшись за коробочку вдавил большими пальцами тугую кнопку внутрь... Простейшая и надёжная как лом химическая батарея, располагающаяся внутри, подала на "Барьер" ток... И неряшливая змея растянутого мной троса моментально превратилась в идеальную тройную спираль метрового диаметра, полностью перегородив шоссе! А потом стала исчезать... словно растворяясь под дождём. Через несколько мгновений её вообще с трудом можно было различить, да и то лишь с расстояния нескольких шагов. Технологичная ж донельзя штуковина из арсенала колониальных сил правопорядка! Тут не только материал с памятью формы, но и мимикрирующая поверхность!
Полюбовавшись мгновение на дело рук своих, я вернулся к авто. По пути только извлёк из контейнера "Паука" и споро разложил его, приведя в готовность. А на магистрали я повторил свои действия по установке "Барьера". Правда тут пришлось ограничиться лишь частью дороги, так как её ширина превышает тридцать метров. Ну да остаток её я перегородил "Тайдером".
Проверив оружие и дослав патрон в патронник "Корта" я ещё распотрошил коробку со светошумовыми гранатами, поместив четыре из них себе на пояс. Остальные — убрал. В коробке же, назад, в багажник. И извлёк из него портативный одноразовый гранатомёт.
— А ты, давай, хватай трофейный "Плаг", — раскладывая-приводя в боеготовность эту опасную игрушку, скомандовал я Эвелин, застывшей с немым вопросом на лице.
Девушка без разговоров сунулась в салон авто и вытащила из него "Плаг — ПР". Да тоже взялась подготавливать к использованию.
— Твоя задача — выбить двигатель блохи, если так получится что она не угодит в расставленные силки, — оповестил я Лэйн, разложив портативный гранатомёт. — Успеет тормознуться, или ещё что там...
Она сосредоточенно кивнула, показывая что всё поняла. И последовала моему примеру, пристроив трубу гранатомёта — куда более внушительного нежели мой "ПГ-17"! себе на плечо.
— Ну а если с нашей охотой всё пройдёт гладко, то стрелять тебе понадобится лишь в случае, если мой выстрел окажется неудачным и мне не удастся проделать дыру в бронемашине, — покосившись на свою напарницу, сказал я ей. — Тогда, если увидишь такое дело, сразу гаси куда-нибудь под срез крыши машины — так, чтобы образовавшийся шар плазмы прожёг отверстие и сразу ушёл вверх, не задев никого из находящихся в салоне.
Проинструктировал, в общем. И на этом успокоился, зная что на Эвелин я могу положиться. Она не подведёт и всё сделает как надо. А то что жертв от её выстрела не предполагается, только добавляет уверенности в этом...
Нет, имей я гарантии того, что это едут точно похитители Тины, я бы так не миндальничал, и порекомендовал бы Лэйн гасить по передней проекции бронемашины — водилу-то смысл жалеть?.. но так как существует возможность того, что мы обознались, никаких непоправимых действий предпринимать нельзя. Гинерс жалко, конечно, однако это не повод гасить наглухо всех встречных и поперечных...
— Хоть бы это были они... — прошептал я, невольно кусая губу. — Не хотелось бы облажаться... — И обратился к покосившейся на меня Эвелин: — Сколько нам их ещё ждать, как считаешь?
— В пределах одиннадцати минут,— лаконично ответила она. Не добавив к этому ничего. К примеру, что эти расчеты точны лишь при условии, что обогнанная нами блоха не изменила маршрут своего движения...
Но тут остаётся только надеяться, что никакой реакции со стороны этих придурков — похитителей Тины, на наш пролёт мимо не воспоследовало. У них же не стоят на машине ультразвуковые сонары, а при видимости в пределах полусотни метров, попробуй понять, что за стремительная тень промелькнула мимо в пелене дождя. Не факт что за эту краткую долю секунды у них даже сложиться смог образ автомобиля... Ну и потом — мало ли, что за сумасшедшие гоняют по магистрали?.. Тем более что тормозить сразу, что прямо указывало бы на интерес к ним, мы не стали. Да и, наконец, свернуть куда-то с магистрали для них так себе идея. Абсолютно не зная местности, куда они подадутся-то...
Выдохнув, я собрался и выбросил из головы все суетные мысли. И, наконец, герметизировал хиб... А то льющий на голову дождь только поначалу был в радость и добавлял бодрости, а сейчас уже начал досаждать.
Стоим с Эвелин перед "Тайдером", ждём. Типа — комитет по встрече... С гранатомётами наизготовку, ага! А дождь льёт всё сильней и сильней... видимость сократилась уже метров до сорока.
Прошло по моим ощущениям куда больше десяти минут. Я даже начал уже проникаться волнением. И потому с откровенной радостью воспринял появление приземистой бронемашины, выскочившей из пелены дождя прямо на нас. Пассажирская блоха, да... Прущая со скоростью под восемьдесят километров в час... Замедлились, похоже, наши долгожданные похитители, когда дождь стал лить прямо стеной.
— Сюрпри-и-из... — выдал я, растягивая немного непослушные губы в злорадной улыбке, глядя сквозь распахнутые во всю ширь бронежалюзи блохи на ошарашенные рожи водилы и сидящего рядом с ним пассажира и выжимая спусковую скобу гранатомёта.
"ПГ-17", полыхнув огнём из трубы сзади, с мягким хлопком отправил в полёт короткую — всего пятидесяти сантиметров длиной, ракету. Которая за считанные мгновения преодолела отделяющее её от цели расстояние, и несмотря на то, что водитель бронемашины успел осознать грозящую опасность и попытался что-то предпринять, резко бросив её вправо, угодила ровно туда куда я и рассчитывал попасть. Ударила прямо в центральную стойку, разделяющую блоки лобового остекления.
Шарахнуло от души! Сорвав большую часть бронежалюзи и растрескав многослойные стёкла, отчего сквозь них теперь мало что можно разглядеть. Вот только не высыпало их, как я надеялся... Слишком слаб оказался этот "Удар" — с маломощным зарядом фугасного действия, предназначенный в первую очередь для использования в замкнутых помещениях — для выкуривания противника из всяких нор.
Впрочем, основная цель оказалась достигнута. Перепуганный водитель, угодив под неожиданный обстрел, отреагировал так как от него и ожидалось. И, выкрутив руля в сторону, одновременно с этим выжал педаль газа, уводя машину в сторону от перегородивших магистраль отморозков с гранатомётами — пока со второго не прилетело! И... и в итоге удирающая блоха заскочила прямиком в расставленную на неё ловушку!
Влетев сначала передними колёсами в тройную спираль, а потом и задними, когда та захлестнула их своими сорванными с якорей концами, бронемашина резко клюнула носом. И дальше промчалась лишь по инерции, с пронзительным скрипом скользя по дорожному полотну с намертво заблокированными колёсами. В процессе её ещё развернуло пару раз вокруг своей оси! А замерла она в положении прямо противоположном тому, с которого начала вращение. То есть мордой туда откуда приехала.
— Эвелин, гаси! — скомандовал я ей, бросая пустую пусковую трубу гранатомёта наземь и срываясь с места в направлении замершей на шоссе блохи.
Лэйн не подвела. Угодила из "Плага" точнёхонько под срез крыши над передней дверью! И плазменный заряд — размером с небольшой мяч, не просто прожёг сквозную дыру в блохе, а вскрыл её как консервную банку, оставив после себя оплавленную щель через всю верхнюю бронепанель!
Но заскакивать на нос бронемашины, и далее — на крышу, чтобы оттуда закидывать гранаты в салон, я не стал. А, как и намеревался, быстро подбежав, забросил светошумовую гранату сбоку, прямо через эту невеликую дырку — с багровыми, шипящими и исходящими паром от льющейся с неба воды, краями прожжённого металла. Одну, а следом, сорвав с пояса, и вторую. Я ж не жадный...
Закинул гранаты, и резко развернулся спиной к машине. Ибо, хотя полимерное стекло шлема хиба и обладает поляризационными свойствами, препятствуя ослеплению носителя, восстанавливает затем свою светопроницаемость не мгновенно. То есть видимость значительно упадёт, чего нам совершенно не нужно.
С гулким хлопком — звуковые мембраны погасили оглушительный грохот, поочерёдно рванули гранаты, ударив потоками ослепительного света из окон и образовавшегося в крыше разреза. Но застигло это всё меня уже на ходу — я ж бросился сразу за "Пауком"!
