— Орудия к бою! Пожарной команде занять места! Задраить люки! Команде плотников занять места!
— Нам нельзя принимать бой, надо оторваться от врага!
Шарль Малькольм хотел что-то сказать, но промолчал. Зато высказался Тирион.
— Маэл, ты ничего не понимаешь в морских боях, — бесцеремонно заметил он. — Так что помолчи, пожалуйста, и не мешай.
На первом вражеском крейсере на сигнальной мачте поднялись разноцветные флажки. Тирион сразу перевел их.
— Требуют лечь в дрейф и зачехлить орудия.
Через минуту на нашей сигнальной мачте поднялись другие флаги.
— А Шарль предложил им сдаться в плен, — усмехнулся Тирион.
— Какие у нас шансы?
— Это тебе не обычный бой, тут многое зависит от удачи. Это игра с судьбой!
Как ни странно, у него явно поднялось настроение. Его обычная хмурость пропала, и алхимик смотрел на врага с веселым азартом.
— У нас проблемы? — спросила вышедшая на шум Фелиция, следом за ней шли Арья и Араэл.
— Да. — Я показал на крейсеры. — За нами гонятся корабли противника. Вам лучше спуститься вниз.
— Я останусь здесь, — хладнокровно ответила она.
— Хорошо. Арья вместе с Фелицией — в боевую рубку. Араэл, уходи в облака и держись над нами, но сначала переоденься.
Дочка кивнула и убежала. Арья потянула Фелицию за собой, та неохотно пошла под защиту брони.
"Сапфир" уходил от противника на полном ходу, но кунакские крейсеры постепенно сокращали отставание.
— Не уйдем, — сквозь зубы бросил Шарль Малькольм. — Не уйдем. Право руля! Курс норд!
Я прищурился, глядя на врага. Корабли закрывали мощные щиты. Скорей всего, мне их не пробить. Опять просить помощи у Тирраала? Если ничего другого не останется...
Следующий час ничего не менялось. "Сапфир" рвался на север, к далекому берегу империи, а кунакские крейсеры медленно его догоняли. На корабле повисла тяжелая тишина. Команда приготовилась к бою, и теперь всем оставалось только ждать. Сейчас все зависело от рулевых и машинистов.
— Мы передали сигнал о нападении, но помочь нам никто не успеет, — сухо доложил Шарль Малькольм. — Я ошибся.
— Не вините себя, капитан*. Я должен был заметить их раньше, но недооценил их.
— Мои волшебники тоже ничего не заподозрили. Кунакцы оказались хитрее. Нам главное — продержаться до ночи. В темноте мы разорвем контакт** и скроемся.
Мы невольно посмотрели на корабли противника. Они уже были совсем близко, их орудия расчехлены и готовы к бою. Еще немного, и они выйдут на дистанцию стрельбы...
* В данном случае Маэл имеет в виду не звание Шарля Малькольма, а его должность на корабле.
** Это значит оторваться от противника на расстояние, превышающее дальность боя орудий. Разорвать контакт — то же, что выйти из боя.
На первые залпы противника "Сапфир" не отвечал. Сначала вел огонь только передовой крейсер кунакцев. Но вскоре стрельбу открыли и другие два корабля. Наш крейсер начал лавировать, неожиданно поворачивая то вправо, то влево. Скорость из-за этого падала, но попасть в нас было сложнее.
— Почему мы не отвечаем?
— Далеко, — ответил мне Тирион.
Близкие разрывы обдавали корабль водой и осколками. Одного матроса ранило осколком снаряда, но попаданий в сам крейсер пока не было.
— Открыть огонь! — крикнул капитан.
"Сапфир" вздрогнул от залпа кормовых орудий. Рядом с первым крейсером взметнулись два фонтана. Мимо!
В нас стреляли носовые башни кунакских кораблей. Всего шесть орудий. Против них у нас было всего два орудия кормовой башни.
Я пока ничего не делал, только собирал силу и понемногу передавал ее волшебникам "Сапфира". Увы, против крейсера я почти ничего не могу сделать. Это парусный корабль я мог бы легко и просто остановить ветром, сломать ему мачты, порвать паруса, а то и просто поджечь. Массивный стальной корабль сам по себе неуязвим для большинства моих заклинаний, а его еще и антимагический щит закрывает.
Снаряды ложились все ближе и ближе. Противник сокращал расстояние.
— Скоро накроют, — зло бросил Тирион.
Но неожиданно на носу кунакского крейсера вспыхнули клубы разрывов. На мгновение корабль закрыло облако дыма, а потом стала хорошо видна развороченная и горящая надстройка сразу за орудийной башней.
— Вот зараза! — воскликнул Тирион. — Не туда и не сюда!
Действительно, снаряд угодил прямо между башней и боевой рубкой. Чуть выше или чуть ниже — и этот крейсер вышел бы из боя. Правильно сказал Тирион — игра с судьбой.
Следующий залп накрыл нас. Один снаряд отбил щит, второй пробил его и разорвался на броне. Потом пришлось отбивать сразу три снаряда. А через пару минут все сбились со счета.
Чтобы не попасть под случайный осколок, мы ушли с палубы в боевую рубку. Ее я закрыл отдельным щитом, хотя Шарль Малькольм и сказал, что бояться нечего. У кунакцев большой дефицит хороших бронебойных снарядов, а их обычные снаряды разрываются даже при попадании в воду и не могут пробить броню.
"Сапфир" постоянно содрогался от попаданий снарядов или выстрелов своих орудий. Кунакскому крейсеру тоже хорошо досталось. Его нос был разворочен и охвачен огнем, но он продолжал гнаться за нами.
Я впервые участвовал в морском бою. Взрывы и выстрелы оглушали даже в закрытой рубке. Но офицеры и моряки оставались спокойны. Ни криков, ни ярости, ни храбрости: не было ничего из того, что было бы в окопах во время боя.
Здесь спешить и бежать некуда, драться не с кем. Не нужны храбрость или ярость, помогающая преодолеть страх перед атакой. Зато очень важно было не совершать ошибок и сохранять хладнокровие, оставаясь на своем посту. Хотя доклады приходили все тревожней и тревожней.
— Пробоина в кормовом отсеке! — крикнул какой-то офицер.
Тирион тут же сорвался с места и побежал на корму.
— Проблемы в машинном отделении! — доложил другой офицер.
Что именно случилось, я не понял, но скорость корабля сразу упала. Шарль Малькольм снял фуражку и вытер выступивший пот. Фелиция, увидев это, криво улыбнулась.
— Ну все. Идем ва-банк! — негромко сказал Шарль. — Право руля! Средний ход! Орудия правого борта к бою!
Да уж. Все или ничего. Повернувшись бортом к врагу, мы получим преимущество. Но очень быстро противник нас догонит — и тогда все.
— Арья, — негромко сказал я. — Давай...
— Я могу вызвать призраков, — перебила меня девушка. — Прямо под нами утонувший корабль.
— Хорошо.
Арья села на пол и начала очень тихо произносить заклинание призыва. Я сел рядом и закрыл глаза. Дав сигнал Араэл, я вошел в транс.
Теперь я смотрел на бой с высоты облаков. "Сапфир" вел огонь обеими главными башнями и орудиями правого борта. Корабль был сильно поврежден, на палубах лежали раненые и убитые моряки.
Кунакские корабли поменяли строй. Теперь первый корабль, наиболее пострадавший в бою, заходил слева. Второй поворачивал направо, чтобы стрелять всем бортом. А третий на полном ходу шел наперерез "Сапфиру". Кунакцы хотели окружить "Сапфир" и не дать ему уйти.
У противника были мощные щиты, но я нашел лазейку и тонкой струей воздуха проскользнул внутрь корабля. Мимо суетившихся матросов, мимо офицеров, отдающих приказы, все ниже в стальное нутро корабля, туда, где в страшной жаре машинисты обслуживали мощные машины, двигающие судно вперед.
Это оказалось слабым местом корабля. В топках бушевало пламя, а в котлах рвался наружу пар. Мне потребовалось небольшое усилие, чтобы выпустить эту мощь на свободу.
Вернув сознание в свое тело, я встал на ноги. Офицеры и матросы недоумевали, но очень радовались.
— Это вы сделали? — спросил меня Шарль.
— Что именно?
Я выглянул в узкую смотровую щель и увидел, что один из крейсеров, окутанный клубами пара, сильно отстает.
— Да, я. Кажется, это были паровые котлы, — усмехнулся я.
— Хорошо, — кивнул он. — Но осталось еще два.
Через пару минут неисправность устранили, и "Сапфир" вновь набрал скорость. Тирион алхимией исправил повреждения. А вот Араэл и Арье повезло меньше, они не смогли нанести врагу большого вреда. Призраков быстро разогнали церковной магией, а пожар, устроенный моей дочерью, быстро потушили. Сама она сейчас очень хмурая сидела рядом, а Фелиция перебинтовывала ей рану.
Яркая вспышка ударила по глазам, а от грохота я едва не оглох. Кто-то из девушек испуганно вскрикнул. Рубку сразу затянуло едким сизым дымом. Я первым делом бросился к Фелиции, а потом уже осмотрелся вокруг.
Бронированное стекло было разбито, и в смотровую щель затягивало дым. У меня в ушах стоял странный звон. Я жестом вызвал легкий ветер, чтобы проветрить рубку.
— Кто-нибудь, к штурвалу! — рявкнул смертельно бледный Шарль Малькольм.
Один из офицеров встал к штурвалу и выправил курс корабля. Рулевой сидел на полу и держался руками за окровавленную голову. Сам Малькольм зажимал левой рукой рану на правой.
— Снаряд в рубку попал, — спокойно сказал он, поймав мой взгляд. — Я же говорил, что их снаряды нашей брони не берут.
Я по-прежнему слышал звон и не сразу сообразил, что это колокол пожарной тревоги. Восстановив щит над рубкой, я выскочил наружу.
После полумрака помещения яркое солнце больно ударило по глазам. Зато было очень приятно глотнуть свежего морского воздуха. Раздался оглушающий грохот, "Сапфир" содрогнулся всем корпусом и на пару секунд окутался дымом — орудия дали очередной залп.
Снаружи хорошо были видны последствия боя. Разбитые иллюминаторы, горящий капитанский мостик, пробитые осколками дымовые трубы, тела убитых на палубе.
Я сразу бросился к охваченной огнем палубной надстройке. Там уже работала пожарная команда. Матросы заливали пламя водой и не обращали внимания на свистящие осколки. Я окружил основной очаг пожара непроницаемым для воздуха барьером и отвел в сторону тепло. Моряки доделали все остальное.
Повернувшись, я увидел, что враг совсем рядом. Один крейсер шел справа всего в паре километров от нас, а второй был за кормой. Третий крейсер был уже далеко позади. Противнику тоже досталось: у одного корабля не было носовой башни, у второго весь нос был разворочен, и волны захлестывали в пробоину корпуса.
Я заметил, что второй крейсер начинает отставать от нас. Спустя пару минут это отставание стало заметным. Понемногу "Сапфир" отрывался от противника.
Орудия главного калибра дали залп, на корме идущего справа от нас кунакского крейсера распустился огненный цветок. Когда огонь и дым рассеялись, вместо кормовой башни была только воронка с вывернутыми краями, из которой шел густой черный дым.
Капитан вражеского крейсера после этого недолго колебался. Резко повернув вправо, он начал уходить от нас. Второй корабль остановился и быстро отстал. Оба корабля сделали еще несколько выстрелов в нашу сторону, но не попали.
Отдыха после боя не было. Команда занималась ремонтом корабля. Арья и Фелиция помогали судовым врачам. К моему удивлению, Фелиция уже имела большой опыт работы медсестрой в госпитале. Когда я об этом спросил, мне напомнили, что после крупнейшего сражения наш флот зализывал раны именно на Санторине. А раненых было столько, что практически все женщины стали медсестрами.
До наступления темноты "Сапфир" шел полным ходом. А ночью Шарль Малькольм приказал уменьшить скорость и несколько раз менял курс. К счастью, все предосторожности оказались излишними. Вскоре после рассвета мы встретили идущие нам навстречу райхенские крейсеры.
Два корабля стали сопровождать нас, а три пошли в погоню за кунакскими крейсерами. Они смогли догнать и потопить один из них, остальные успели уйти.
"Сапфир" продолжил путь дальше. Тирион исправил все основные повреждения, и Шарль Малькольм решил, что ремонтом крейсера можно заняться в Райхене.
Через пару дней мы прибыли в Райхен и попали, как говорят, с корабля на бал. Меня и Шарля Малькольма огорошили известием: в своем доме во время разбойного нападения был убит Реджинальд Малькольм. Нападавших искали, но безрезультатно.
Глава 2
Зимние праздники
Райхенская империя объединяла множество народов и народностей. Большинство из них, как и раньше, жило по своим обычаям. Но в столице, в этом огромном котле, представители разных народов смешивались друг с другом до состояния более-менее однородной массы райхенцев.
Одним из последствий этого процесса стали Зимние праздники. У каждого народа был свой немаловажный праздник, отмечаемый примерно в середине зимы и близко к календарному концу года. Раньше все отмечали только свои праздники, но потом достаточно быстро смекнули, что интересней отмечать сразу все.
С тех пор каждый год, за неделю до конца года и в первую неделю нового года, продолжаются народные гулянья. В это веселое время на улицах вовсю торгуют калеными орехами и жареными каштанами. В питейных заведениях люди друг друга бесплатно угощают. Дома украшают еловыми или сосновыми ветками, дарят друг другу подарки и ходят в гости.
Светское общество тоже любит это время. Хозяйки салонов соревнуются друг с другом, каждый состоятельный столичный житель считает своим долгом устроить прием или организовать бал. Приемы и балы устраивают все органы власти или влиятельные организации. Даже политические распри отходят на второй план, и непримиримые враги могут дружелюбно побеседовать друг с другом.
Но в этом году все было совсем по-другому. Притихший город словно вымерз от холода и совсем не замечал праздников. На улицах было пустынно, а с наступлением ночи вся жизнь замирала. Магазины, рестораны и кафе закрывались до лучших времен. Кто-то — из страха перед погромом, но у большинства просто не было клиентов.
Светских приемов или балов практически не было. Только самые смелые хозяйки салонов рисковали устраивать вечера, но и у них гостей было немного. Многие аристократки разъехались по своим поместьям. Офицеры и дворяне были призваны на войну. Политики же не рисковали появляться лишний раз в общественных местах, и тому были свои причины.
Уровень обычной преступности в городе, как ни странно, не поднялся, а упал. А вот число заказных убийств, терроризма и разбойных нападений с целью убийства било все рекорды. Каждый день в криминальной и политической хронике публиковали списки потерь. Дворяне, банкиры, сенаторы, журналисты, редакторы газет, промышленники и многие другие рисковали оказаться в этом списке.
Убивали везде: на приемах, на улице, в ресторанах, театрах и в собственных домах. В кого-то стреляли снайперы, кому-то швыряли гранату в окно кареты. Ну а тех, кому везло больше других, убивали прямо в их домах вместе с охраной, прислугой и членами семьи. Так, пока я был на Санторине, ночью напали на Реджинальда Малькольма. Нападавшие убили одиннадцать молодых морских офицеров, охранявших старого адмирала, его самого и даже его невестку, мать Шарля Малькольма, а также всех слуг, бывших в доме.
Жандармы на весь этот беспредел закрывали глаза. Они уже получили, когда попытались помешать одному такому нападению. Девятнадцать жандармов было убито отрядом наемников. Двух детективов, рискнувших расследовать заказные убийства, нашли в Райхенском заливе, еще семерых пока не нашли.
