Амнита снова посмотрела на птицу, потом на Диннара. "Демоны не служат людям..." По спине её пробежал лёгкий озноб.
— Если даже Танхаронн не везде их пускает, то на ближайшую ангаму им ведь, наверное, нетрудно слетать? — спросила она.
Ей показалось, что Диннар насторожился.
— Не могли бы мы слетать на Каму?
— Нет! — ответ прозвучал так резко, что Диннар сам смутился.
— Они не могут это сделать, — пояснил он уже более мягким тоном. — Кама не подпускает к себе. И не только в наоме. Я пытался. Она не пускает. Сразу начинается бешеное излучение, от которого можно погибнуть. Клянусь тебе, я не лгу. Оставь эту затею. Она уничтожит тебя.
— Я должна вернуться на Эрсу.
— Забудь об этом, — сказал Диннар с улыбкой, от которой у неё снова по спине пробежал холодок. — И не волнуйся. Я уже сообщил Гинте всё, что нужно.
— Что именно?
— Что ты в безопасности. Рассказал о Суане и Талафе. Их уже ищут, а о тебе больше никто не беспокоится.
— Никто, кроме меня, — добавил он с нажимом.
— Не нуждаюсь в твоих заботах, — отрезала Амнита.
Она сосредоточилась и попыталась мысленно связаться с Араннумом. И сразу же поняла, что у неё ничего не получится. Её это удивило. Танхар находился недалеко от Эрсы, ненамного дальше, чем Санта, а оттуда Амните удавалось связываться с учителем. Диннар смотрел на неё насмешливо.
— Даже не пытайся. Я сделал щит. Наома вокруг Танхара закрыта. Тебе не пробиться, и сюда никто не пробьётся. Здесь мои владения. Я пускаю сюда и выпускаю отсюда, кого хочу.
— Ты не имеешь права так со мной обращаться! Может быть, кто-то хочет со мной поговорить! И срочно... Может, даже сама Айданга!
— Тебе не о чем говорить с этой полоумной...
— Я привыкла сама решать, с кем мне говорить, а с кем нет. Я должна вернуться на Эрсу и встретиться с Айдангой.
— Но она же не искала тебя.
— Ну так я сама её найду. Она должна знать о Каме больше, чем кто бы то ни было. И о Каме, и о той таинственной связи, которая существует между нами...
— Но она отвернулась от тебя. Пойми, Кама не подпустит тебя. А если будешь упорствовать, уничтожит! Что ты о себе возомнила? Хочешь одолеть Трёхликую? Кто ты такая?
— Женщина, которая возомнила, что способна сама решать и действовать, — усмехнулась Амнита, — вместо того, чтобы спрятаться за чью-то спину и благодарить за то, что дали спрятаться. Тебя бесит, что я не такая, какой, по твоему мнению, должна быть женщина? Не такая, как те, к которым ты привык? Притащил меня сюда, чтобы обломать? А ты не слишком самоуверен, мальчишка? Не забывай, я тебе в матери гожусь...
— Спасибо, — рассмеялся Диннар. — У меня уже была колдунья мать. Она была необыкновенная женщина, но её могущества хватило лишь на то, чтобы погубить себя...
— И родить тебя. Таким, какой ты сейчас есть. Повелитель камней и владыка Чёрной Звезды. Тот, кому служат танхи. Тёмный демон, готовый всё сокрушить на своём пути, лишь бы добиться желаемого. Ты очень гордишься своим могуществом? Но оно у тебя есть только потому, что тебя родила эта женщина.
— Я знаю. Когда-то я и не подозревал о своём могуществе. Я только видел, что у других детей есть матери, которые их любят... Впрочем, это неважно... Я не хочу, чтобы ты была такой, как все. Ты нужна мне такая, какая ты есть, и я пытаюсь не сломать тебя, а спасти.
— Спасти? От кого? От моих друзей?
— И от них тоже, если хочешь знать! Это ты-то мне в матери годишься? Не знаю, сколько тебе лет, но ты больше похожа на ребенка, который лезет в огонь! А они тебя подталкивают. Говорят: "Осторожно!", однако всё равно подталкивают...
— Что за глупости?
— Пусть сами решают свои проблемы...
— Свои?! Если ты знаешь, что грозит нашему миру...
— Я всё знаю. Я же говорил с чёрными тиумидами, а им известно не меньше, чем твоей Айданге. А почему я привёз тебя сюда, на Танхар... Эта ангама не погибнет. Будущее зависит от прошлого, прошлое от будущего... Настоящее влияет и на то, и на другое, хотя и не всегда понятно, каким образом. Я запутался в причинах и следствиях... Я знаю, что если Кама проникнет в прошлое, в этой части Энны изменится очень многое, но Танхар останется. Владыка тьмы неподвластен времени. Он так же вечен, как и время. Некоторые из его слуг даже умеют путешествовать во времени. Танхар — обитель танхов. Амнита, я знаю точно: Черная Звезда не погибнет. И те, кто на ней находится, тоже. Даже если тот мир, где родились они и их предки, погибнет в далёком прошлом.
— И ты предлагаешь нам вдвоём спастись?
— Не обязательно вдвоём. Амнита, я был бы рад спасти всё население Эрсы, но это невозможно. Но неужели ты думаешь, что я забыл об Эрлине, Гинте...
— Неужели ты думаешь, что Гинта сможет оставить своего деда? Это тебе наплевать на своего! Он же знал, что ты в Улламарне, целыми днями бродил по всей округе, надеясь тебя встретить... Он уже давно за всё расплатился и больше всего на свете боится умереть, так и не увидев тебя.
— Если хочешь, возьмём и его...
— Думаю, он сам не захочет. И Гинта не согласится спасаться вот так. Она слишком любит свою землю, на которой выращивает цветы и деревья! А ты делал только каменных истуканов, которые всё рушили на своём пути...
— Послушай, я всё понимаю... Говорю тебе, я бы с радостью спас всё население Эрсы вплоть до последнего ничтожества, но Танхар... Здесь выживут только люди с очень сильным анх. Большая часть суток — лютая зима, а когда тепло, на поверхности ангамы ещё опасней. Жить можно только в пещерах, но их здесь мало, потому что очень мало гор. Здесь ничего не растёт, а охотиться в сто раз опасней, чем в лесах Сантары. Зато здесь можно спастись от бедствия и попытаться найти какую-нибудь другую ангаму, более пригодную для жизни. Я ведь потому и летаю на вангах в поисках новых миров. Это не простое любопытство...
— Да, мы тут отсидимся, а потом слетаем на Эрсу. Посмотрим на царство каменных истуканов. Тебе понравится! Потому что ты сам бесчувственный истукан, и у тебя каменное сердце. Ты просто чудовище!
— Зачем же ты тогда меня искала? — тихо спросил Диннар.
— Хотела уговорить тебя вернуться к деду.
— И только?
— Может, и не только, но это уже не имеет значения.
— А ты у нас, оказывается, сама доброта. Так жалеешь стариков... И наверное, детей. Ты жалела их и тогда, когда питалась плотью младенцев, чтобы сохранить свою божественную красоту?
Амнита вскочила. Еще немного — и тяжёлое серебряное блюдо полетело бы прямо в Диннара. Он даже не шелохнулся.
— Ты не только бесчувственный, но ещё и подлый, — холодно сказала она, взяв себя в руки. — Тебе известно, что я не знала, из чего делают хармин.
— И не хотела это знать.
— Я никогда и не считала себя образцом высокой морали. Я никогда не лицемерила...
— Да неужели? Строишь из себя неприступную, а сама...
— И что же я сама?
— А зачем ты столько лет так упорно омолаживалась? Всех от себя отгоняла, однако и стареть не хотелось. Связь с богиней, исключительность, могущество! Всё это броня, которую ты создавала с самого детства, но которую совсем не трудно с тебя стащить. Не говори, что ты не хочешь быть счастливой женщиной...
— Я не буду счастливой, если спасусь таким образом.
— Амнита, ты спасёшься не за счёт других. Просто у тебя есть такая возможность. И ты не виновата в том, что у большинства её нет. Тебя считают одним из выдающихся учёных Валлондорна, вот и рассуди здраво: или не спасется никто, или хоть кто-то спасётся, причём, лучшие...
— Я не из лучших. Я лицемерная тварь и живодёрка, поедающая младенцев.
— Извини, я зря это сказал. Я знаю, что ты не виновата. Живодёрствовали абеллурги, и ты не обязана расплачиваться за их злодеяния. И тебе ни к чему приносить себя в жертву, чтобы искупить несуществующую вину. Перестань воевать с Трёхликой. Она уничтожит тебя. Ты не спасёшь других и погибнешь сама.
— Я не хочу спасаться так, как ты предлагаешь. И Гинта откажется, я уверена. Ей не нужны ни Танхар, ни любая другая ангама, если не будет Эрсы.
— А мне не нужны ни Танхар, ни Эрса, ни любая другая ангама, если не будет тебя.
Диннар подошёл к камину и повернулся к ней, весь в отблесках огня. Его буйная шевелюра отливала красным и напоминала тёмное пламя. На лице лежали глубокие тени, и Амнита не видала его глаз. Только два чёрных провала. Две бездны. Глаза тьмы, много раз наблюдавшие гибель миров. Что ему гибель Эрсы? "Демоны не служат людям"... Но они умеют любить.
— Я так не хочу, — судорожно сглотнув, произнесла Амнита. — Отпусти меня. Верни на Эрсу.
— Я не позволю им принести тебя в жертву.
— Но Диннар... При чём тут жертва? Может, мы сумеем что-нибудь придумать...
— На Эрсе много нумадов. Убелённых сединами мудрецов. Пусть они и думают.
— Верни меня домой.
— Домой? И где же твой дом? В Эриндорне, где ты никогда не была счастлива? Или в Улламарне, где тебя учат таннуму, чтобы потом использовать?
— Никто меня не использует. Я учусь, потому что сама этого хочу. Отпусти меня.
— Ты останешься здесь.
— Чего ты добиваешься? Чтобы я окончательно тебя возненавидела? Упиваешься своей властью? Может, ты решил, что вправе обращаться со мной, как со своей наложницей? Только попробуй!
— Почему бы и не попробовать? Ведь я же чудовище.
Он так улыбнулся, что Амните стало не по себе. Она сильна, но он ещё сильнее. Они здесь одни. На чёрной звезде. Во владениях тёмного бога... И тёмное пламя его взгляда вот-вот прожжёт её насквозь. Её желали многие мужчины, но желание, которое она читала в этих глазах, напоминало о бездне, а она балансировала на краю, не зная, что страшнее — сорваться в неё или оцепенеть под этим взглядом, превратиться в камень... Она тут с ним наедине — с демоном тьмы и повелителем камней. Демоны не служат людям, но влюблённый демон готов сложить к её ногам тысячи миров. И даже если она от всего этого откажется, он не отпустит её. Демон никогда не откажется от своей добычи.
— Ты исполненный самомнения мальчишка! — Амнита выпрямилась, прилагая все усилия, чтобы голос не выдал её страха и смятения. — Ребёнок, который стащил кесту и рад, что может держать взрослых под прицелом и безнаказанно грубить. Никчёмный правитель никчёмного мира, где никто не живёт и ничего не растёт. Не лучше ли тебе вернуться в пустыню? Там ты хоть был повелителем уродов и недоумков, а тут только стая чёрных птиц. Мне жаль тебя. У уродов может быть только царь-урод. Власть над низшими искалечила твою душу.
— А разве ты сейчас не похожа на ребёнка, который знает, что ему можно ругаться и оскорблять меня безнаказанно? Или ты поставила себе цель меня довести? Оружие, которым я владею, я не стащил. Оно досталось мне при рождении. Я знаю, кто я такой. Меня с детства окружали уроды. Одни были уродливы внешне, другие изнутри, и последние были гораздо хуже. Когда я попал в Эриндорн, то увидел вокруг себя всё тех же уродов. В детстве меня опьяняло моё могущество, власть над людьми... Всё это быстро надоедает. Когда-то я мечтал о власти над миром. Потом понял, что это глупо. Единственное, о чём я мечтаю, единственное, чего хочу и всегда буду хотеть, — это ты. И если бы мне пришлось выбирать между тобой и властью над всей Энной, я бы выбрал тебя.
Амнита знала, что это не просто слова. Долго прожив среди придворных, она наслушалась самых изысканных комплиментов, самых красивых речей. Этот не был придворным. Он всегда был царём. Увидев его тогда в зале эриндорнского дворца, она сразу поняла, что это не придворный скульптор, а властитель. По рождению. По воле богов. И ещё она сразу поняла, что он имеет власть над ней. И возненавидела его. Он с детства знал цену словам и поступкам. Может быть, как раз потому, что всегда был царём и никогда подданным, придворным. Он говорил то, что есть, и ей было страшно.
— Не думай, что я собираюсь всё время держать тебя в этой пещере. Завтра я покажу тебе Танхар. Здесь тоже интересно. Мы будем вместе летать на другие ангамы. Ты увидишь множество миров. Может, мы с тобой вдвоём что-нибудь придумаем...
— Не надо всё смешивать. Или мы друзья, и я сама вольна решать, где мне жить и куда летать, или я твоя пленница и вынуждена подчиняться твоим решениям.
— Считай, как хочешь. А я должен поспать. Два дня глаз не смыкал. Тебе тоже советую отдохнуть.
Диннар улёгся на шкуре недалеко от камина и мгновенно уснул. Амнита посмотрела на него, потом на оружие, небрежно брошенное в углу комнаты... Глупости. Убив его, она и сама не захочет жить. Может, действительно лучше поспать? После этого разговора она чувствовала себя совершенно разбитой. Амнита устроилась поудобней и сама не заметила, как уснула.
Ей приснилась мать, которая не то шила, не то вышивала, сидя возле её постели... Это было когда-то. Очень давно. Ещё до болезни и чудесного выздоровления. Её тогда звали иначе — Лиммея. И мать любила её... Это было детство. Нормальное. Как у всех детей. Потом началась другая, странная жизнь. Жизнь во власти богини... Мать отложила шитьё и склонилась над Амнитой, словно хотела пощупать ей лоб, но в её протянутой руке светился белый камешек на серебряной цепочке. Сейчас опять возникнет это лицо — чужое, тёмное, светлоглазое... Но Амнита увидела лицо матери. Странно. Она ведь уже почти не помнила её. И вдруг увидала так чётко и ясно, как будто никогда не забывала. Как будто время повернулось вспять, и не было никакой Трёхликой... А белый камень разгорался всё ярче и ярче, пока не превратился в звезду.
Перед тем, как она проснулась, её посетило ещё одно видение — маленький человечек, с ног до головы покрытый светло-рыжей шерстью, который стоял у входа и с интересом таращил на неё круглые жёлтые глазищи. Потом он чего-то испугался и выскользнул из пещеры. Проснувшись окончательно, Амнита заметила, что серебристая шкура, заменяющая дверь, слегка колышется. Может, это был не сон?
Огонь в камине догорал, и в пещере стало темнее. Диннар спал, как убитый, птица словно окаменела, спрятав голову под крыло. В её неподвижности было что-то неестественное и зловещее. Наверное, здесь только тело, а душа демона путешествует по иным мирам.
"Все эти демоны мне уже изрядно надоели", — подумала Амнита.
Она больше не могла находиться в этой пещере. Может, выйти наружу? Днём на Танхаре должно быть теплее. Амнита ваяла с камина маленький диуриновый факел, который приметила ещё вчера, зажгла его, накинула на плечи плащ Диннара и тихонько вышла. В тусклом свете факела она увидала узкий тоннель. Справа чернел зев пещеры — наверное, там Диннар и хранил съестные припасы. Тоннель вёл наверх, он оказался очень длинным, а выход действительно заслоняла тяжёлая каменная плита. Сделав силовой анхакар, Амнита отодвинула её и блаженно вдохнула свежий, напоённый влагой воздух. Здесь было гораздо теплее, чем в промерзшем за ночь тоннеле.
"Интересно, а сейчас что? — размышляла Амнита, оглядываясь по сторонам. — Раннее утро? Или тут никогда не бывает совсем светло? Странно... Почему он сказал, что на Танхаре мало гор?"
