Слово "обед" оказало на работника горсовета благоприятное воздействие и он не стал развивать тему, которая явно не соответствовала действительности.
— Ладно, садись — предложил он мне. — А вы номера свои называйте, потребовал он от беглых каторжников, не на шутку перепуганных таким неласковым приёмом.
Процедура переоформления заняла не больше часа. Ещё столько же Писарь разбирался с деньгами, пересчитывая их два раза в моём присутствии. Затем я вышел на улицу, где собирался дождаться его и где уже довольно долго ждали меня двое мужчин, купленные мной по дешёвке, только что.
— Нам теперь куда? — спросил один из них, стоило только мне показаться на величественных ступенях, ведущих к центральному входу покинутого нами здания.
— Куда? — в нерешительности ответил я ему вопросом. — Можно было бы обратно идти, в дом к Драпу. Но давайте сделаем по другому.
— Как скажешь, так и сделаем — согласились обладатели новеньких, местных паспортов.
— Поступим так, вот вам триста монет, — вытащив из кармана горсть медяков и отсчитав от них три денежки, сказал я. — Берите их и дуйте в "Одиночку". Вечером чтобы выглядели точно так же, как я сейчас.
— А нам этого хватит? — спросил Иван, критически оглядев мой внешний вид.
— Я вчера там был. Мне того, что вы получили, хватило на три комплекта. Так что вам ещё и на простенькие сапоги останется.
Одиночество моё долго не продлилось. Раскрасневшийся, ещё во время общения со мной и теперь уже перешедшими в распоряжение горсовета деньгами, секретарь, появился минут через десять, после ухода моих новых друзей. Мы перекинулись с ним парой ничего незначащих фраз и отправились в том же направлении, куда совсем недавно ушли Иван с Алексеем, чтобы провести несколько десятков минут, сидя друг на против друга за одним столом, в оставившей о себе, ещё в прошлый раз, только одни хорошие воспоминания столовой.
— Чего ты там на счёт угощения говорил? — напомнил Писарь о словах, сказанных мной в его кабинете, после того, как наш стол был заставлен глиняными тарелками разного калибра.
— Сейчас, подожди — вытаскивая стакан из мешка, попросил я его.
Мне не удалось содержимое посуды полностью доставить до получателя, кое что из неё вытекло, но отвязав импровизированную крышку я убедился, что и этого моему знакомому должно будет хватить за глаза.
— Вот, держи — представив на его обозрение простенький глиняный стакан, сказал я.
— Чего это? — шевеля ноздрями словно почуявший неладное конь, спросил меня писарь.
— Ты сначала попробуй, а я потом скажу, чего? — не стал я раньше времени раскрывать своего секрета.
— А почему только я. Ты тоже себе налей — заглянув в стакан и обнаружив в нём светлую жидкость, имеющую непривычный для него запах, предложил мне осторожный секретарь.
— Так некуда?
— Тогда первым пей, а я за тобой — изобразив на лице очаровательную улыбку, сказал опытный сотрудник городской администрации.
— Ну ладно. Пускай будет по твоему. Давай тогда за знакомство, что ли?
Я взял в руки стакан и сделал пару совсем маленьких глотков. Алкоголь — это не моя стихия, напиться я могу лишь в двух случаях: с горя или с радости. Данная ситуация ни под то, ни под другое не подходит.
— Это чего, вино? — спросил меня секретарь, обратив внимание на тост и на то, как я быстро потянулся за ложкой, после выпитого.
— Вино? — переспросил я его, уже жуя кусок хорошо прожаренного мяса. — Да твоё вино, моему чудесному напитку в подмётки не годиться. Попробуй, а потом мы с тобой поговорим о том, что это такое.
Выпить за один раз сто пятьдесят грамм самогона и в моё время не каждому дано было, поэтому и пробующий его впервые человек, не справился с этой дозой с ходу. Хотя, я почти уверен в этом, он пытался это сделать.
— Крепкое. Твою же мать — выругался человек, первый раз в жизни принявший деревенский самогон внутрь и поставив стакан, с остатками огненной воды, на стол, по рабоче-крестьянски занюхал выпитое рукавом рубахи.
— Конечно крепкое. Это же тебе не вино, в виноградная водка. Слыхал про такую?
— Не а — жадно хватая куски мяса со своей тарелки, сказал Писарь, даже не посмотрев в мою сторону.
Пару минут ели молча, но потом моего знакомца растащило на вопросы, причём чем позже он их задавал, тем они меньше были мне понятны.
— Где взял? — это было первое о чём спросил меня, ещё больше раскрасневшийся мужчина.
— Сам делаю — решил я сразу же после дегустации, закрепить за собой все права на напиток.
— А почему я такого, до сегодняшнего дня, не видел нигде? — продолжая закусывать, задал мне вопрос человек, оказавшийся одним из первых, кому посчастливилось попробовать продукт дяди Стёпы, после его очень долгого отсутствия на земле.
— Так только начал его производить. Пока над оборудованием бился, рецептуру подбирал, с дозировкой ингредиентов возился, не один год прошёл — попытался я поднять свой статус в глазах захмелевшего человека.
— Чего? — глядя на меня явно окосевшим взглядом, спросил, наверняка, мало чего понявший из моего рассказа собутыльник.
— Говорю, так просто его хрен сделаешь — перевёл я на более доступный язык всё выше сказанное.
— А. Ну это и дураку понятно. Было бы просто все бы делали. Ты пить то ещё будешь? Или я остатки того, сам оприходую?
— Я дома напробовался, допивай — предложил я человеку, как мне кажется, сильно уважающему хмельное.
— Ну тогда пожелаю тебе, на твоём нелегком пути, чтобы всё у тебя получилось — не остался он в долгу.
— Спасибо — поблагодарил и я тостующего.
У меня сложилось такое впечатление, что наш обед затянулся на много дольше, чем это мог себе позволить работающий на такой ответственной должности человек. Но он, всем своим видом показывал, что ему абсолютно всё равно закончился обеденный перерыв или ещё продолжается. Писарь спокойно сидел за столом и болтал обо всём, что влетало в его захмелевшую голову. Кое что из сказанного меня заинтересовало и я решил воспользоваться представившимся случаем.
— Послушай. Ты, как человек много чего понимающий в вашей городской жизни, смог бы мне объяснить, каким образом может обычный парень из общины, ну вот допустим такой как я, поселиться в верхнем городе? Что мне сделать надо, чтобы получить здесь землю под строительство? — вставил я в затяжную речь Писаря, пару своих вопросов.
— Что значит получить? Она у нас чего, девка гулящая, которую каждый может себе взять бесплатно? Земля не такая — поставил меня на место секретарь. — А чего делать надо? Так с этим просто всё. Стань членом городского совета, проработай в нём три года и поставь вопрос о покупке на рассмотрение своих коллег. Етит их в душу мать!
Сказав последнюю фразу Писарь приставил указательный палец ко рту и посмотрел, не привлёк ли чьего нибудь внимания. А после того, как убедился, что желающих нас разглядывать не нашлось, продолжил.
— Слушай, как там тебя, Молчун. У тебя там ещё не осталось этой, виноградной твоей? — перегнувшись через стол, спросил меня он, раздавив при этом локтем, одну из тарелок.
— Нет больше, — развёл я руками и в ответ задал свой вопрос: — А чего понравилась?
— Во! — показав большой палец, похвалил продукцию Степана, дегустатор.
Его отогнутый к верху палец словно указатель, говорил о том, что я выбрал правильное направление. Какой смысл ещё чем то заниматься, когда всего сто грамм самогона произвели на человека такое неизгладимое впечатление. Думаю, покажи я ему сейчас грабли из нашего с дядей Стёпой загашника или даже зеркало, он им обрадовался бы меньше, нежели этому ароматному напитку.
— В следующий раз больше принесу — заверил я Писаря и снова задал ему вопрос: — Так чего, здесь мне поселиться совсем не реально?
— У тебя деньги ещё есть? — не ответив, спросил меня дошедший почти до полной кондиции человек.
— Есть. А тебе сколько надо? — вытягивая из кармана свой походный кошелёк, спросил я его.
— Двести тысяч. Последний дом тут за столько продавали. А по другому у тебя поселиться рядом со мной, никак не получится.
Двести тысяч! Это же сколько раз мне придётся к москвичу и обратно ходить, чтобы столько заработать? Не один десяток — это точно. И что, после десяти походов по новым землям я вот так возьму и выкину целую кучу денег на какую нибудь потрёпанную хибарку? Да не в жисть! Я лучше эти медяки потрачу на беглых. За двести тысяч целых сорок человек можно сделать счастливыми. Нет уж ребята, обойдусь как нибудь без вашего соседства, не жил никогда рядом с сильными мира сего и начинать не стоит.
Во время ужина, в доме родителей Драпа, за столом сидело на два человека больше, чем это было вчера. Мой приятель решил, что не стоит нашим новым знакомым в такой красивой одежде ночевать в какой нибудь грязной подворотне и предложил им остаться на ночь рядом с нами. Тем более завтра всем нам предстоит выход на местный рынок, за покупками, которых, по его мнению, будет так много, что лучше ими заняться с самого утра. Возможно он прав, да и не мне решать, кого приводить в этот дом, а кого не стоит и близко к нему подпускать.
Грязные улицы промзоны уже во всю гудели, когда наша разросшаяся компания только вышла на одну из них и торопливым шагом последовала в ту сторону, где осуществлялась продажа животных, заменивших собой на местных дорогах, только нам со Степаном хорошо знакомый, автомобиль. По мнению моих друзей, без новых ослов и телег заниматься приобретением чего либо, в нашей ситуации, просто бессмысленно. Большая часть товаров, купить которые предстояло сегодня, по своим габаритам, весу и хрупкости, не может быть транспортирована руками, даже такими натруженными, как наши.
— Надо брать сразу три телеги — ответственно заявил Драп. — Меньшим количеством со всем, что хотим перевезти, не справиться.
— Если надо, значит будем три брать — согласился с ним Степан, чувствовавший сегодня себя именинником и от этого немного заважничавший.
— А вы не хотели бы моим мнением поинтересоваться? Например, спросить, а хватит ли у нас денег на всё, про что вы вчера весь вечер говорили? — спросил я у коллег по будущему бизнесу.
— Зачем интересоваться? Если ты вчера не возражал, значит хватит — продолжая увеличивать обороты, ответил мне Драп.
— Да Владик. Если на что то не хватало, надо было нам вчера об этом говорить, а сегодня чего же зря языком молотить — поддержал его Стёпа.
Я неторопливо обласкал их недобрым взглядом, но говорить чего то не стал. Мне уже давно ясно, что меня здесь держат за обычную банковскую карту, которую, если она опустеет, можно быстро пополнить, не задумываясь о том из какого источника на неё упадут деньги.
В этот раз ослов приобрели достаточно быстро, а тележки для них так и вовсе взяли самые крайние, из длинного ряда представленных. Всё остальное, без чего эта пара не сможет совместно передвигаться, купили ещё быстрее, Иван знал в этом толк и мне оставалось только слушать его, и оплачивать сделанные им покупки. Когда же средства для перевозки грузов были полностью готовы к работе мы разделились. Драп взял одного осла и нашего, ещё никак не проявившего себя, виноградаря, и отправился в южную часть промзоны, туда, где имелась возможность отовариться саженцами для наших будущих плантаций. Для этих целей он ещё вчера получил от меня целую тысячу медяков, на которую они собирались закупить корешки и сделать предоплату по будущим поставкам винного материала. На последней позиции настоял Иван, твёрдо заявивший, что, оплатив будущее вино сегодня, уже завтра мы получим огромную прибыль только от того, что вовремя отдали деньги производителю. Проводив товарищей, наша троица поехала за бочками, которые делали почти тут же, всего в двух кварталах от мастерских, занимающихся производством телег.
— Пока три купим — ещё раз подтвердил своё решение винодел, — остальные будем брать по мере созревания нового урожая. Нам всё равно на одну телегу больше этого не поставить.
— А сколько вы всего предполагаете приобрести бочек? — спросил его дядя Стёпа, обратившись к специалисту на "вы".
— Меньше двадцати брать не стоит. С другим количеством возиться, только баловаться.
— А в литрах это сколько получится? — перешёл Степан на более близкие ему цифры.
— Трудно сказать. Каждая бочка имеет разный объём — продемонстрировал Ваня свои познания в математике.
— Ну хотя бы примерно вы можете это определить? — не отставал от него дядя.
— Думаю три тысячи литров в этом количестве поместится — сделал свой прогноз Иван, чем то отдалённо напоминавший моего родственника.
— Это очень неплохо. Таким объёмом продукта мы сможем обеспечить мой аппарат сразу на несколько месяцев вперёд — сказал Степан тоном главного инженера, какого нибудь крупного предприятия.
— Я чего то не помню, ты вчера говорил мне, сколько стоит одна бочка или это ещё только предстоит нам узнать? — поинтересовался я у винодела.
— Не говорил — спокойно ответил он, — потому что стоят они все по разному. На каждую, мастер отдельную цену назначает.
Три бочки и гора глиняных кувшинов, которые мы положили в них, предварительно завернув хрупкие изделия в ткань, купленную Степаном для нужд своего производства, почти полностью опустошили мои карманы. А нам, кроме этого, предстоит покупать мёд, воск, различную живность, семена, на которые мой дядя давно положил глаз и много ещё такого, без чего переезжать на новое место он не решался.
— На сегодня всё — поставил я в известность спутников о своей финансовой несостоятельности. — Домой поехали. Вы отдыхать, а я в "Одиночку" смотаюсь, за очередной порцией медяков.
— Может мне с тобой сходить, Владик? — спросил меня Степан. — Всё таки ты с такими деньгами обратно возвращаться будешь.
— Не надо, у меня от бандитов противоядие имеется — погладив рукоятку ножа, висевшего на моём поясе, отказался я от его предложения.
Кроме зеркальца, различных мелких запчастей, болтов и гаек, которые дядя Стёпа накидал в свою старую сумку, для сдачи у меня имелась лишь мелочь. Инструменты мы решили оставить себе, в хозяйстве без них никак. С железом тоже не всё так однозначно, его здесь в любой момент оторвут с руками в первой же попавшейся на глаза кузне, да и не хотел бы я гайки с болтами сдавать, вдруг понадобятся, где их потом искать. Зеркала я только день тому назад продавал, стало быть для сдачи у меня остались лишь наши дензнаки, за которые медяков, навряд ли, много отвалят. Скупка, в отличии от Дена, обычно платит половину стоимости товара, а вторую пытается заработать сама.
— У тебя по карманам ничего такого, не завалялось? — спросил я Степана, в надежде на то, что у него найдётся чего нибудь эдакое, чем можно было бы удивить неуступчивых продавцов.
— Мобильник остался, но он старый и не знаю работает ли ещё — спокойно заявил Степан Сергеевич.
— А ну ка, давай его сюда — вспомнив, как нехорошо расстался со своим аппаратом, попросил я дядю.
— Сейчас, принесу. Он у меня в кармане брюк лежит.
Я не знаю каким образом, но аккумулятор старенького телефона сумел зажечь его экран, который я тут же погасил.
