Женщины молчали, переваривая сказанное, но тут подал голос Дамиан:
— Что вы этим хотите сказать, уважаемая?
Линда не стала наводить тень на ясный день, разъяснила просто и доходчиво:
— Друг мой, у нас есть две возможности подействовать на правительство и добиться для вас гражданских прав. Первая — договориться келейно. Никто об их делишках ничего не узнает, а все вы получите законные паспорта с генетическими картами, которые позволят вам жить где угодно и заниматься чем понравится. Детишек, кстати, можно будет включить в это соглашение. Их не так много и им можно найти усыновителей.
— А вторая? — заинтересовался Стоявший у Линды за плечом Ирвин, — Вторая возможность?
Она тяжело вздохнула.
— Если они не пойдут на переговоры или если утечка информации уже произошла, то её придётся раздуть в сенсацию. Тогда дело будет долгим, муторным, но зато в результате есть шанс получить новый закон о клонировании, по которому вы все будете гражданами автоматически.
— Но тогда все захотят вывести себе клона, — не то заявила, не то спросила Ариана.
— Глупости, — не согласилась с ней Василиса, — Кому они нужны? Деток люди как рожали натуральным путём, так рожать и будут. Зато, если это не запрещено, такие тайные лаборатории никто больше создавать не станет. Зачем, если нельзя получить бесправных рабов. А как ты собираешься устраивать сенсацию? — снова обратилась она к Линде.
Но ответила ей Ариана:
— Как, как… Очень просто. Надо запечатлеть наших ребят, сделать видео. Пусть рассказывают о себе и делают на экране что-то, что доказывало бы их доброту и дружелюбие. Смеются, болтают, едят и пьют, нянчатся с детишками… Ариэль может что-то рисовать… У кого ещё ест таланты, которые можно продемонстрировать публике?
— Эгмонт у нас музыкант, играет на всём, что может издавать звуки, — вдруг подал голос кто-то из угла, — Ирс отлично бьёт степ, просто как профессионал, а Виктор и Винс поют — заслушаешься.
— Отлично! — воскликнула Линда, — А ещё? Нам надо будет показать каждого.
Тут снова слово взял Дамиан:
— Вся линия АР отлично рисует, не только Ариэль. Алан, я надеюсь, будущий врач, Альберт — тот больше по пробиркам и клеткам, но оба очень добрые, милые ребята. Их можно показать рядом с младенцами. Феликс с Фердинандом — по всяческим машинам и механизмам, но петь тоже умеют и голоса у них красивые. Эгмонт один среди всех настоящий музыкант, это верно. Здесь, в кают-компании стоит синтезатор, он может на нём поиграть. Ланс и Лайон — «зелёные руки», у них даже палка от метлы зацветает. Их место действия — оранжерея, на станции есть такая. Ирс, действительно, шикарный танцовщик, лучше, чем те, что показывают в этом вашем телевизоре. А Ирвин…
— Я не могу как Ирс, у меня лучше получается что-то спортивное, акробатическое, — вылез парень, — А ещё я люблю и умею готовить.
Парни вдруг загудели, а Гели про себя хмыкнула: Ариэль тоже на кухне не потеряется. Кажется, все мальчики, попав туда, где вкусно и обильно кормят, освоили профессию повара просто по зову сердца.
Дамиан кивнул и продолжил.
— Виктор с Винсом действительно хорошо поют. Они, как это называется, тенора, а вот Феликс с Ферди скорее басы. Могли бы что-то исполнить хором. Только мы с Дастином художественных талантов лишены начисто. Зато можем играть в разные интеллектуальные игры. Пойдёт?
Ариана слушала и делала пометки, а когда Миан задал свой вопрос, щёлкнула пальцами.
— Пойдёт. Покажем всех и каждого. Изобразим с самой тёплой, человечной стороны.
Она махнула Гелене рукой:
— Пусть Линда разговаривает с министром. У неё это лучше получится. А у нас своя задача. Пойдём, напишем сценарий и начнём съёмки. Даже если потом не понадобится, всё равно лучше иметь в запасе такие материалы.
Гелена была согласна с сестрой, но пропустить разговор Линды с министром тоже не хотела. Выход предложил Дамиан, сказав:
— Не волнуйтесь, сейчас налажу трансляцию разговора туда, где вы расположитесь. Так даже лучше: вы ни при каких условиях не попадёте в кадр, но зато будете всё знать.
Гелена поблагодарила парня и пошла вслед за Арианой. Больше половины её книжек были экранизированы и она прекрасно представляла себе, что значит писать сценарий, но не слишком любила эту работу. Поэтому обрадовалась, когда сестра сказала:
— Я сделаю канву, сочиню нужные мизансцены, а ты пропишешь слова. То, что парни выучат наизусть. Будем делать полноценную документальную ленту, но в клиповом стиле, так, чтобы каждый кусочек можно было показать отдельно. Снимем подвижной камерой для ощущения подлинности. У Дамиана есть опыт, он уже бегал с камерой по всему поместью, а другие легко научатся. Парни очень способные, так что проблем быть не должно.
Гели согласилась с этим планом, он показался ей разумным. Если передать такой фильм в крупнейшие студии… Они покажут их по всей галактике! Парни сразу станут звёздами. В них будут влюбляться девушки по всей галактике. Ещё бы! Такие красивые и такие милые, в сто раз лучше, чем самые знаменитые актёры. А потом плебисцит. Гели не сомневалась: все, кто увидит ребят, проголосует за то, чтобы они жили среди людей и радовали их. Конечно, будут и недовольные, как же без этого! Но женщины проголосуют правильно, а они гораздо активнее мужчин. Правительство в результате слетит, но кого это волнует, кроме самого правительства? Будет новое, более отвечающее современным задачам. А то больно много старых хрычей засиделось у власти.
Ариана тем временем быстро набирала какой-то текст, время от времени нервно встряхивая рукой. Потом окликнула сестру:
— Гели, в общем план такой. Сначала выступишь ты и расскажешь о том, откуда взялись клоны. Подумай, как это лучше сделать, но главное — не врать и не преувеличивать. Наша сила — наша искренность. Тебе должны поверить миллиарды людей по всей галактике. В принципе поэтому я и выбрала тебя на эту роль. Ты знаменитость, тебе доверяют, к тому же ты разрушила легенду: вылезла со своего острова, прервала своё отшельничество ради наших парней. Все должны понять, что ради кого ни попадя ты бы этого делать не стала. Потренируешься, запишем твоё выступление, а всё остальное ляжет иллюстрацией. Парней начнём записывать завтра. Пусть поют, танцуют, готовят, рисуют, но это всё должно быть между делом. Как будто это не постановочные кадры, а документальные наблюдения.
— А их рассказы о себе? — вспомнила Гелена.
— Обязательно! Сделаем так: я подхожу к каждому и предлагаю рассказать о своей судьбе. И вот эта история должна звучать просто ударом по нервам. Они в своих рассказах могут повторяться, но каждый должен дать какую-то новую чёрточку их быта и отношений. Пусть все видят: они были нормальными детьми в ненормальной обстановке. Потом я расскажу как их вытащила. Я же не знала про планы МакКормака и честно верила, что их собираются уничтожить. Ну, и финал. Открытый, разумеется. Люди должны решить, достойны ли эти замечательные парни жить среди них.
Да, Ариана оставалась специалистом экстра класса. Несмотря на то, что уже много лет она не занималась журналистикой напрямую, навыки профессии никуда не делись. Сейчас она просто цвела, имея возможность приложить свои силы к любимому делу. Казалось, своим внутренним взором она уже видела готовый фильм, его оставалось только снять. Гели же волновал вопрос: как сделать так, чтобы то, что они наснимают, показали людям раньше, чем про это прознает правительство и перекроет все каналы. Про возможности властей она знала не понаслышке.
Пока вдохновлённая Ари прописывала пункты сценария, а Гели размышляла о том, как пристроить их фильм на все ведущие телестанции, пришло время свзи с министром. Вдруг засветился виртуальный экран и раздался незнакомый голос:
— Вы исправили свои неполадки? Ответьте! Министр на связи.
Экран мигнул и разделился пополам. На одной половине сидел в кресле и сердито хмурился военный министр Орландо Висконти, а на другой красовалась улыбающаяся Линда Хермана в костюме астролётчика.
Гелена обозрела министра и поразилась тому, как плохо он выглядит. Всего десять лет назад, когда он служил помощником Херальдо де ла Пальи, это был подтянутый, симпатичный молодой военный. А сейчас… Обрюзгшая фигура, дряблые щёки, мешки под глазами, и только твёрдый, волевой подбородок свидетельствует о том, что мужчина пока не превратился в полную тряпку на побегушках у более опытных политиков.
— Добрый день, министр Висконти, — с нежнейшей улыбкой обратилась к нему Линда, — Чем обязана?
— Кто вы и что делаете на военной станции? — злобно проскрипел министр.
— На военной станции? — недоуменно подняла брови Линда, — На какой? Вы уверены, что то место, где я нахожусь — военная станция? По-моему, это какое-то пристанище пиратов. Тех, кто захватывает людей в космосе.
— Вы не ответили на вопрос: кто вы?
Министр оказался крепким орешком и не повёлся на уловку Линды сразу, поэтому она вынуждена была ответить:.
— Я — Линда Хермана, адвокат галактической гильдии адвокатов, специалист по арбитражному праву, но имею лицензию на ведение дел любой направленности, вплоть до уголовных. Так вот: место, куда вы позвонили, никак не может считаться военной базой галактического содружества, поэтому теперь я вас спрашиваю: как так случилось, что вы сюда звоните как к себе домой?
Министр задвигался на своём кресле и стал щёлкать пальцами, подзывая кого-то. Но, как видно, не дозвался и вынужден был продолжать разговор без поддержки с тыла.
— Это я вас должен спросить. Если, как вы утверждаете, это пристанище космических пиратов, то что вы там делаете? Или это они вас наняли?
Линда покачала головой.
— Ну что вы, я не работаю на пиратов. Они меня похитили. Меня, и моего друга. К счастью, нас освободили. Сейчас станция очищена от пиратов, а все, кто был в плену, свободны и ждут переправки домой. Только есть один момент и он меня смущает…
— Что вы имеете в виду, уважаемая? — выпалил министр и покраснел как рак.
Линла выпрямила свою и без того идеально прямую спину и отчеканила:
— Здесь находятся шестнадцать молодых людей, выросших вместе. Все одного возраста и каждый наделён особыми, сверхчеловеческими свойствами. Один из них мой друг. Меня и похитили ровно для того, чтобы завладеть им. Вы понимаете, о чём я?
По физиономии министра было видно, что он просто мечтает сказать, что не понял ни слова, но такой возможности у него нет. Поэтому он прошипел:
— А вы знаете, что эти юноши — клоны? Что само их существование незаконно?
— Знаю, — с грустным вздохом согласилась с ним Линда, — А вы знаете, что они были созданы по прямому приказу правительства?
Министр вдруг довольно хмыкнул:
— Двадцать пять лет назад? Не смешите мои подошвы! Кому интересны деяния такой давности. А вот вы нарушили закон: знали, что ваш приятель — клон, но не сообщили куда следует.
Линда неожиданно надула губки, как какая-нибудь глупая кокетка, и капризным голосом произнесла:
— Ну что вы, министр Висконти, я всё знаю про срок давности и не стала бы ничего говорить, если бы здесь, на станции, не содержались малые дети, которые тоже были созданы методом клонирования по прямому указанию уже нынешнего правительства. Это какие-то двойные стандарты получаются: себе разрешаем всё, а другим ничего.
Висконти аж затрясся от гнева. Какая-то штучка осмеливается так говорить с ним, с тем, у кого в руках все войска Содружества! Но он быстро взял себя в руки и его голос зазвенел угрозой:
— Милая госпожа Хермана, а вы не боитесь, что эту вашу станцию наш военный флот разнесёт в пыль одним ударом? Стоит парням сказать, что там окопались пираты, и они выполнят приказ, не выясняя подробности и тем все проблемы решатся.
— Не боюсь, — ответила Линда с холодным презрением, — Проблемы тогда только начнутся. Конкретно у вас. Поверьте, мы позаботились о нашей безопасности. Стоит вам выдвинуть сюда хоть один боевой корабль, и обо всём тут же станет известно всему Содружеству. Здесь в округе сейчас журналистов больше, чем космической пыли. Так что перестаньте меня пугать и давайте договариваться.
* * *
Договариваться мужчина был не уполномочен. Его попросили связаться с МакКормаком и выяснить, что происходит. Именно его, по той простой причине, что защищённая связь с бывшей военной базой шла по армейскому каналу и действующему командующему это было сделать проще. Ага, проще! Вместо знакомого лица Висконти увидел совершенно чужую бабу, которая пыталась разговаривать с ним с позиции силы, чего он совершенно не терпел. Он уже готов бы плюнуть на то, что она ему говорила и отдать приказ малой эскадре G-7 выдвинуться в соответствующий квадрат, но тут услышал голос своего помощника:
— Господин генерал, а почему с вами разговаривает эта дама? Где МакКормак?
А действительно, где?
Помощник был человек наблюдательный и умеющий сложить два и два. Его слова подействовали на Висконти как ведро холодной воды на голову. Если с ним разговаривает не тот, кто должен, мало того, этого типа даже рядом не наблюдается, то… А, дьявол! Поверить, что эта госпожа Хермана лично захватила целую станцию, он не мог. Выходит, у него недостаточно информации, а из этой хитрой адвокатессы данные так просто не выжмешь.
Он на минутку отключил связь и быстро дал указание:
— Эскадру G-7 привести в боевую готовность, пусть выдвигается в соседний квадрат, так, чтобы при необходимости быстро переместиться к станции. Приказ я подпишу. Сам свяжись с министром внутренних дел, пусть быстро чешет сюда. У нас ЧП!
Затем он снова вывел на экран госпожу Херману, которая продолжала всё так же сдержанно улыбаться.
— Где МакКормак? — проревел он.
— Не беспокойтесь, — ответила женщина, — Он жив. Правда, не совсем здоров. Айра МакКормак лежит в медикапе под присмотром квалифицированный врачей. Сейчас его жизнь вне опасности, но ещё три дня назад... Его с трудом спасли. В его возрасте и с таким изношенным организмом не стоило ввязываться в авантюры.
Почему-то Орландо Висконти понял: не врёт. Недоговаривает, но каждое слово — правда. Когда несколько лет назад его заставили списать эту в высшей степени пригодную станцию и передать МакКормаку для секретных экспериментов, оставив его на связи, он не обрадовался. Старый хрен Айра, который был на самом деле не таким уж древним, ему не нравился. Сухой, бездушный тип, который откровенно презирал его, Орландо Висконти. Эти секретные службы всегда смотрели свысока на военных. И зря. Пока шло переоборудование и передача станции, помощник под шумок разжился данными на самого МакКормака и выяснил, что тот не по возрасту старый, больной человек. Поэтому лелеял тайную надежду: не сегодня-завтра гнусный Айра отправится к праотцам, а имущество армии вернётся к ней в целости и сохранности. Эксперименты, которые затеял МакКормак, представлялись ему сомнительными: ну как можно улучшить человеческую природу? Создавать идеальных солдат следует из металла, а не из живой плоти. А если кто узнает? Докопается? Потом неприятностей не оберёшься.
