— Я запомню! — пообещал я, и поблагодарил: — Спасибо, учитель!
— А теперь тебе пора просыпаться. У тебя там утро на дворе...
— Постой! — воскликнул я. — Но если там слон, а мы слепцы, ... это же означает, что проблема времетрясений много больше, чем мы можем охватить!
— Верно, — спокойно сказал маг, — вы столкнулись с чем-то, что намного больше ваших возможностей.
— Как же мы можем одолеть такого слона? Подскажи, сенсей! — попросил я.
— Настоящий боевой маг всегда найдёт силу, что бы сокрушить врага! — заявил Мэтр с самым серьёзным видом. — Но хороший боевой маг сокрушит врага, не напрягаясь. Потому что всегда есть уязвимое место, знаешь ли. И если верно выбрать момент, то и лёгким толчком можно опрокинуть гиганта. Наконец, можно вообще использовать силу врага против него самого. Да, хороший боевой маг сокрушит врага, не напрягаясь. Но лучший боевой маг побеждает вообще без боя! Так что выхода у тебя два. Либо очень хорошо знать своего врага, быть умнее, хитрее врага, и верно рассчитав, поразить его в уязвимое место.
Мэтр отхлебнул чай из своей чашки, прищурившись, осмотрел вершины отцветающих яблонь и груш, и, помолчав, продолжил:
— И умереть в бою, потому что твой нынешний враг и сильнее, и умнее, и знать его уязвимости ты не знаешь.
— Тогда каков второй путь? — спросил я, и голос мой невольно дрогнул.
— Чудом! — ответил маг. — Стать хорошим боевым магом, и поразить врага не потому, что ты умнее, хитрее, и сильнее, а... чудом! Потому что ты маг! Всё, прости, но у тебя уже будильник звонит!
И сон кончился!
Беда с этими опытными магами наставниками в том, что они уже напрочь забыли, каково это — быть ничего не понимающим учеником, едва прошедшим инициацию! Отмочит что-нибудь эдакое, вроде: — 'путь мага — это путь лепестка сакуры, упавшего в горный ручей!', — и на полном серьёзе воображает себе, будто он всё доступно объяснил. Раскрыл бедному ученику, так сказать, глаза на мир. Эх!
Краем сознания я осознавал, что меня пытаются разбудить сразу два будильника: электронный и ментальный. Но сил как-то реагировать на их усилия решительно не было. Второй раз я выплыл из глубин сна, когда меня тормошили Рози и Конфуций, вдвоём. И тут я честно пытался проснуться, потому что мне перед малышкой было стыдно оказаться таким слабым. И я даже вполне бодро проснулся, и гимнастику даже сделал, но потом вдруг осознал, что мне только снится, будто я проснулся. Потом в комнату вошёл папа. Я сквозь сон услышал его голос, вяло удивился, что не помню, как он вчера с работы вернулся.
— У него магическое истощение, — объяснила моё состояние отцу догадливая Рози.
— Какое-какое? — не понял её отец.
— А это... как же... психическое! — тут же поправилась малышка, и сразу заявила: — Я сегодня не поеду в школу, с ним останусь, пригляжу! — на этом месте я снова отключился.
Потом меня разбудил доктор. Его вызвал взволнованный отец. Доктор меня разбудил, послушал, померил температуру тела, заглянул под веко, заставил открыть рот, и показать ему язык. Наконец доктор объявил, что у меня сильное переутомление, и прописал мне здоровый сон, за что я проникся к нему глубокой благодарностью, отвернулся носом к стенке,... и тут же вскочил! До меня дошло, что первый урок я безнадёжно проспал, а теперь запросто могу пропустить и второй! Как раз ту самую контрольную, ради которой я учебник целую вечность в перпендикулярном времени изучал! Ну уж нет! Такие муки! И всё зря?!
Ко второму уроку я кое-как почти успел! Всего через минуту после звонка ввалился в класс, с трудом переводя дыхание. Извинился перед учителем, и плюхнулся за парту. Злополучную контрольную я написал минут за пятнадцать, все вопросы мне показались банальными, а задачки — примитивными. Написав все ответы и решения, я опустил голову на парту, и уснул. Сладко похрапывая и пуская пузыри — это если верить рассказу Ксюши. Она потом рассказывала, что учитель ко мне подошёл с пугающе хищным выражением лица, но прежде чем учинять расправу, взял мою тетрадь, просмотрел ответы на решения контрольных задач, удивлённо хмыкнул, и даже не стал меня будить.
А разбудил меня звонок с урока. Я извинился перед учителем, показал справку от врача, и отправился в кабинет редакции школьной стенгазеты. Два следующих урока были уроками физкультуры, от которой я, вернее мой здешний двойник, был освобождён. Домой я не пошёл, потому что сегодня должно было состояться собрание нашего отряда пришельцев. Мне было очень интересно послушать подробности их историй. Да и надо было рассказать им про полковника Олега Сергеевича, профессора Савелия Аристарховича, подземную секретную базу, и моё сотрудничество с этой спецслужбой. Раз уж я сам убедил остальных пришельцев в необходимости правды между нами, то мне в первую очередь нельзя от них ничего скрывать! Да я и не пытался, но вчера я не успел рассказать, дело до рассказов не дошло, а потом Тахион так внезапно попросил перенести всё. Вот ещё про ментальный магический комплекс извлечения смысла надо рассказать. Правда, я его коту отдал, так что продемонстрировать не получится. Всё равно надо рассказать. И спросить, может, всё-таки кто-то из наших пришельцев Переводчик мой взломал?
В комнате нашей редакции и, по совместительству, клуба героев всё было по-прежнему. Решительно хмурился с плаката команданте Че Гивара, на подоконнике скалились забракованные варианты макаронного монстра, на сдвинутых вместе посреди комнаты партах развёрнут ватман со следующим номером стенгазеты, посвящённой наступлению летних каникул, заваленный мелким рабочим хламом: фломастерами, линейками, карандашами, мятыми бумажками с набросками.
Закрыл за собой дверь, я уселся поудобнее на жёсткий стул, и со вздохом положил голову на сложенные на столе руки. Ждать мне предстояло целых два урока, делать пока было нечего. И я задремал.
Снились мне подземелья: сырые и грязные, тесные, отмеченные резким мускусным запахом, и следами когтей. Идти по следу было легко: запах крыс был такой сильный, что тонкий нюх тут не требовался. Сложность была в другом: по всем проходам-переходам, по лазам-перелазам были расставлены посты стражи, которые регулярно проверялись, менялись, обменивались условными сигналами. Снять такого крысёныша, караулящего проход, дело не сложное, но шум наверняка услышат с соседнего поста, и поднимется тревога.
Конфуций уже дважды обманул караулы врага, изучая дальние подступы к их базе. Ментальный комплекс извлечения смысла позволял коту легко понимать крыс. Судя по обрывкам фраз и команд, эти чёрные твари явно к чему-то готовились. Узнать больше наверняка можно было бы в логове, но пробраться туда коту не представлялось возможным. Выход виделся только один: брать языка.
С этим тоже были сложности: крысы перемещались в основном мелкими группами. Пару раз Конфуцию попадались одиночки, молодые крысёныши. Но что может знать такой 'язык'? Брать надо одного из тех крупных крыс, что раздают приказания, и проверяют посты. Однако мой кот, практически ещё котёнок, против матёрой чёрной крысы... в тотализаторе я бы поставил на крысу.
Но Конфуций был настроен решительно. И он всё-таки выследил крысиного 'офицера'. Умно рассчитал, удачно выбрал выгодную позицию, и терпеливо дождался своего шанса. Перед самым броском кот заколебался, и предложил уступить мне управление его телом в бою. Увы, дружище, я совершенно не имею опыта в управлении кошечьим телом. 'Используй ментальный комплекс' — шепнул я Конфуцию, — 'используй ту магическую способность к пониманию, что я передал тебе. Эта способность даёт не только понимание языков, она может понять замысел врага по движению его глаз и подёргиванию усиков, угадать его следующее движение!'.
Крыс попался матёрый, и опытный в боях на выживание. Он, не колеблясь, принял бой, издав пронзительный визг уже в броске. Я своим человеческим сознанием не успевал уследить за ударами когтей и лязгом зубов. Всё кончилось очень быстро. Конфуций ловко упредил движение крысы, и, сжав своими челюстями горло врага, принялся швырять, мотать, трепать крысу, пока враг не потерял сознание от удушья. И всё же Конфуций был пока мал для боя с такой крупной крысой. Враг смог пару раз достать котёнка, оставив на боках Конфуция кровавые полосы. Кот был легко ранен, но вышел из боя победителем. И когда Конфуций радовался своей победе, мой человеческий разум вопил о том, что крыс успел подать сигнал, и надо немедленно уходить!
Конфуций наотрез отказался бросать свой охотничий трофей. Уходить пришлось с тяжёлой полузадушенной тушей в зубах. Не удивительно, что кота загнали в тупик и окружили. На этот раз крыс было страшно много! Не сосчитать!
'Вот теперь, дружище, подвинься!' — подумал я. — 'Какого чёрта тебя вообще понесло охотиться на крыс?! Ну-ка! Мрази! Выкуси!'
...
Разбудила меня Ксюша. Фея просто подошла, коснулась осторожно пальчиками моей руки, и тихо шепнула: — Просыпайся! И знаете что? Фея может сколько угодно утверждать, что феи не колдуют, но я вас уверяю: то, как она меня разбудила, определённо было волшебством. Может, с точки зрения фей это не магия, а что-то вполне для фей естественное. А может, у фей какие-то принципы насчёт чужой магии и их собственной. А может, это просто вредность одной конкретно взятой феи. Однако, фея не так проста!
Вслед за Ксюшей вошла Алёна, а за ней и весь остальной состав нашей редакции, и я и думать забыл о своём странном сне. Алёна сегодня была что-то необычно тихая, и какая-то вся грустная. Народ поначалу принялся оживлённо сыпать идеями насчёт нового выпуска газеты, но, глядя на притихшую Алёну, энтузиазм наш быстро пошёл на спад, и вовсе угас.
Алёнка стояла у окна и смотрела куда-то вдаль.
— Что-то не так? Случилось что-нибудь? — спросили мы у неё. Алёнка только вздохнула, и, не поворачивая к нам головы, сказала тихо и печально:
— У вас бывало так: вдруг покажется, что ты родилась не в то время и не в том мире? Что всё вокруг обман? Ведь не может такого быть, что бы на свете вообще не было чудес! Вдруг заслонит на мгновение солнце тень летящего дракона, ты взглянешь, а там уже самолёт. И где все эти пришельцы с далёких звёзд? Мне иногда кажется, что они где-то рядом, и почему-то прячутся от меня. Иногда мне кажется, что если я резко обернусь, то застану прямо за своей спиной мудрую инопланетянку, и доброго мага, и гостя из далёкого будущего...
Мы переглянулись...
В удивлённой тишине Алёнка ещё постояла у окна, потом вздохнула, повернулась к нам, и махнула рукой:
— Сегодня делать ничего не будем. Расходитесь по домам, что ли... — и ушла, оставив дверь открытой.
Мы снова переглянулись...
— Что ж, — сказала мудрая инопланетянка Сат-Ашарион, глядя в след ушедшей Алёнке, — раз нормальные люди ушли, давайте уже начнём.
Она встала, прошла и плотно прикрыла дверь. Затем вернулась к импровизированному столу из сдвинутых вместе парт, взмахнула рукой, и перед нами появилась обычная школьная доска. Самая обычная, только вот висела она не на стене, а прямо в воздухе.
— Итак, — невозмутимо заговорила Саша, — я провела анализ наших гипотез о явлении, часто называемом между нами, как 'времетрясение', — легкий пасс руки, и на доске появилась слово 'времетрясение', вписанное в контур облака. Под облаком появился символ молнии.
— Постой, а это чего? — решился я прервать доклад, и попытался потрогать зависшую в воздухе школьную доску рукой. Рука прошла насквозь, не встретив препятствий.
— Голограмма, — коротко ответила Саша.
— Ясно, — пришлось кивнуть, — продолжай, пожалуйста.
Ну, голограмма, так голограмма, нечего мне было на детали отвлекаться.
— Так же, в каждой гипотезе фигурирует некий артефакт, — продолжила Саша, и на голографической доске появился кружок с вписанным в него словом 'артефакт'. — Каждая гипотеза утверждает наличие связи между артефактом и времетрясениями. Кроме гипотезы Лены-призрака.
— Необязательно, что это всё один и тот же артефакт, — вставил я.
— Согласна, — кивнула Саша. Она сделала ещё пасс, и кружок 'артефакт' оброс лепестками, превращаясь в подобие ромашки. Лепестки получили подписи: 'ключ Пожирателя', 'скрепа Парабрахмы', 'врата миров', 'зеркало мёртвых', 'сердце магии'. Ещё пасс пальцами, и на доске появился силуэт щита со словом 'мы'.
— Кхм! — вмешалась фея Ксюша, — Тут каждый видит именно себя главным героем своей гипотезы, а остальных рассматривает либо как материализовавшиеся во время времетрясения глюки, — кивок в сторону Тахиона, — либо как сошедшие с ума мёртвые души.
Приведение Лены зловеще рассмеялось. А Саша с серьёзным видом кивнула, и щит 'мы' превратился в автоматную обойму с патронами 'Сат-Ашарион', 'Тахион', 'фея Ксюша', 'маг Алекс', 'призрак Лена'.
— Вот, кстати, вы же думали уже над вопросом, что за сила собрала нас всех вместе, в одну обойму? И, главное, зачем? — спросил я. — Нельзя же, в самом деле, считать совпадением, что в одном городе, в одной школе, в одном классе собрались: путешественник во времени, маг из перпендикулярных миров, инопланетянка, чудом выжившая в космической катастрофе, и фея из сказок!
— Все маги — вредины! — заявила Ксюша. — Я не из сказок! Я самая настоящая! Это ты свалился непонятно откуда! Вовсе не факт, знаешь ли, что параллельные миры вообще существуют! А я тут всегда жила! И в этой школе всегда училась! Мы с Алёной ещё с детского садика решили в эту школу поступать!
— А почему? — спросила Саша.
— А, ерунда! — отмахнулась фея. — В этой школе был раньше физрук, мастер конного спорта, он устраивал для учеников занятия на лошадях. И пони! Он настоящих пони приводил! А мы с Алёнкой тогда маленькие были, и для нас ничего интереснее настоящих пони и лошадей в этом мире не было. Потом-то мы подросли, разом поумнели, серьёзные стали девушки с мудрым взглядом на жизнь. Но не отменять же было прежнее решение! Мы же на мизинчиках поклялись!
— Ну, если на мизинчиках... — начал, было, я улыбаться, но под пристальным взглядом Ксюши сразу передумал, и закончил, как мог серьёзно: — тогда другое дело!
— Моя очередь, — сказала Саша. — Я никогда подолгу стараюсь не оставаться на одном месте в одной и той же личине, и за последние сотни лет кем я тут только не была! Вариант побыть в образе школьницы показался мне ничем не хуже других. Я стараюсь выбирать прикрытие не опираясь на какие-либо логические причины и доводы, что бы вычислить меня было бы труднее. Конспирация на чужой планете для меня давно стала частью натуры. Так что это просто случайность.
У меня в мозгу зажглась красная сигнальная лампа, вспомнились наставления учителя магии: — 'Случайности не случайны!'. Вспомнились слова профессора про то, что причины наших случайностей могут быть сокрыты в перпендикулярных ветвях фрактала времени. Я нахмурился, но пока промолчал.
— Со мной всё ещё проще, — вздохнул Тахион. — Когда я осознал, что моё путешествие в прошлое э... пошло не так, и что я в этом времени застрял, то я поступил, как пристало зрелому, умудрённому жизнью мужчине и экстрасенсу: сел на крыше и как следует помедитировал! Да, и достиг прозрения: осознал, что мне нужно перевестись в эту школу и в этот конкретно класс!
