Разговор этот затянулся далеко за полночь. Лера окончательно освоилась в обществе этого замечательного парня. Ей казалось, что она знает его уже много лет. Никогда и ни с кем, ей не было так легко и свободно. Она все расспрашивала о далекой сказочной Америке. В школе часто говорили, что американцы в массе своей деловые, жадные до денег и совершенно беспринципные люди. Еще им всегда твердили, что свободные рыночные отношения придуманы правящей элитой, которая без зазрения совести обирает свой народ.
К ее удивлению, Тим подтвердил почти все, что касалось финансовой и политической сферы Соединённых Штатов, но когда речь зашла о пресловутой кукурузе, которая, якобы, является там основным продуктом питания, развеселился:
— Ты просто не знаешь, что говорят у нас о России! Наверное, больше половины из того, тебя бы очень удивила! Поверь, у нас каждый второй думает, что у вас здесь, вечная мерзлота, и вы спите в обнимку с медведями.
Они еще долго беседовали пока, наконец, замученный расспросами парень не начал зевать.
Лера спохватилась: 'Человек с дороги, устал, а ты тут со своими расспросами'.
— Я тебя совсем заболтала! Прости! Сейчас я со стола уберу, и постелю диван.
Тим помог прибрать грязную посуду, залил ее водой, и предложил вымыть все завтра. Лера тоже основательно утомилась, но выпитый кофе, бодрил, так что, сна не было ни в одном глазу.
Она достала свежее белье, новую подушку, застелила диван, (бабушка всегда говорила: 'Гостям нужно отдавать самое лучшее'), и объяснив гостю, что на ночь светомаскировку можно снять, накинула пальто.
-Ты куда? — недоуменно глянул на нее парень.
— К соседке. — немного смутилась Лера, — Правда поздновато уже.
И вновь этот парень взглянул ей в глаза, как там, при встрече. Снова ей показалось, что он с трудом сдерживает улыбку. И тогда она рассердилась. Рассердилась на своего гостя, на себя, на тетю Варю: 'А вот никуда я не пойду. Еще чего не хватало. В собственной квартире опасаться какого-то мальчишку'.
Девочка решительно сняла пальто, и не глядя на своего гостя, принялась стелить бабушкину кровать.
Так сложилось, бабушка почему-то невзлюбила их старинный диван. Как Лера ее не упрашивала, как не уговаривала, та ни в какую не хотела покидать свою сиротскую койку. 'Мне здесь привычнее, — говорила она, — Да и стара я спать на таких ложах'.
Тим какое-то время наблюдал за девочкой, а затем, присел на край дивана:
— Ольга, я создаю тебе неудобства. Наверное, будет лучше, если я завтра перееду в гостиницу.
Лера обернулась, и насмешливо произнесла:
— По-моему ты говорил, что мне не стоит тебя опасаться? Или я ошиблась?
— Нет, — ответил серьезно Тим, — Ты не ошиблась. Я думаю, тебе стоит мне доверять, иначе..., иначе, мы вряд ли сработаемся.
Девочка растерянно замерла, а затем, поняв смысл сказанного, тихо проговорила:
— Наверное, ты прав. Только не забывай, я совершенно обычная девочка, которой с детства внушали опасаться мальчишек.
— Понимаю, у нас в этом смысле много общего. Мои родители тоже часто твердили, как легко сломать жизнь доверившейся девушке. Но, по-моему, сейчас не тот случай? Не так ли?
Девочка попыталась выдержать взгляд парня, но в итоге первая отвела глаза. Что говорить, такой юноша лишь пожелай, заставит трепетать любое девичье сердце. Но она, ощущала всем своим женским чутьем: 'Сейчас я ему совершенно безразлична'.
— Даю слово, ни при каких обстоятельствах, не посягать на твою девичью честь. — словно подтверждая это мимолетное ощущение, проговорил парень. — У нас впереди очень много дел, так что, давай сразу расставим все по местам. Если пожелаешь, я расскажу тебе о ней! А сейчас, ложись спать, и не думай ни о чем.
Тим ощущал себя провинившимся мальчишкой. Сложно было объяснить этой симпатичной девочке, что сердце его принадлежит другой, что он достаточно воспитанный юноша, и что ей нечего опасаться. И когда Лера вернулась из ванной в ночной сорочке, он демонстративно отвернулся к стене.
Щелкнул выключатель, погас свет, скрипнула панцирная сетка на сиротской кровати.
Какое-то время они молчали, а затем, Лера не выдержала:
— А как ее зовут?
Тим повернулся на другой бок, и произнес задумчиво:
— Ее зовут — Анита! Она живет в Испании. Мы познакомились с ней на острове. Это удивительная история! Представляешь, она с пяти лет жила в племени дикарей...
— И что дальше? — нетерпеливо спросила девочка, выслушав рассказ, — Ты отвез ее к родителям?
— Да, — задумчиво проговорил Тим, — Ее мать очень состоятельная женщина. Я прожил несколько дней в их фамильном замке. Но за мной давно охотятся, так что, пришлось срочно бежать.
— А твоя девушка? — зачарованно спросила Лера.
— Анита? Как тебе сказать? Она не моя девушка, точнее, пока я не выполню волю отца, мы не можем быть вместе. И еще..., — юноша помедлил, — Еще, ее без согласия, должны выдать замуж за какого-то греческого принца.
— Как? — ахнула девчонка, возмущенная таким поворотом, — Не спрашивая? Замуж?
— Понимаешь, мать Аниты, владеет огромной корпорацией. Ее компании строят суда по всему миру. А в таких семьях, браки заключаются без согласия детей.
— Ужасно! Что за средневековые порядки?
— А разве у вас в России не так?
— Нет, конечно! Я у нас о подобном никогда не слышала! Разве только в старину было, но сейчас точно нет такого.
— Ну что ж, испанским принцессам, остается только позавидовать.
— Испания, — протянула Лера, — Это ведь очень далеко отсюда. Там сейчас, наверное, уже лето?
— Да, когда мы туда прилетели, было очень жарко.
— Я по радио часто слышу испанскую музыку. — вспомнила девочка, — У них там такие заводные мелодии.
— А сейчас можно новости послушать? — попросил юноша, — Последнее время понятия не имею о том, что творится в мире. Нам с тобой нужно следить за новостями.
— Можно, конечно! — ответила Лера, — сейчас я включу.
Скрипнула кровать, что-то зашуршало. Сразу стало светлее. Из окна, в комнату хлынул голубоватый рассеянный свет. Лера подошла к большой тумбе с радиоприемником, и принялась крутить настройку. Тим видел, как сквозь легкую ткань сорочки просвечивает почти сформировавшаяся девичья фигурка, как красиво очерчена линия бедра, подростковая грудь. Девочка искала нужную станцию, а Тим все никак не мог отвести взгляд, наконец, поняв, что добром это не кончится, заставил себя отвернуться.
А Лера, между тем, не найдя ничего подходящего, все русские станции работали только до полуночи, предложила:
— Если хочешь, сам поищи. На русском ничего уже нет.
Тим поднялся с дивана, и подошел к радиоприемнику, Лера, увлеченная поиском станции, принялась объяснять, что означают все эти ручки на дорогущем, купленном бабушкой, еще до войны аппарате.
Тим вдруг ощутил странную, немного тревожную атмосферу этого города. Над крышей соседнего дома повис голубоватый диск, на котором отчетливо проглядывали многочисленные кратеры, ущелья, какие-то темные пятна. Стоявшая рядом девочка, казалась ему сейчас ночным мотыльком, прилетевшим на свет фонаря. От нее шел приятный, сладковатый запах чистого тела, легкий, почти не уловимый аромат хвойного мыла. По спине побежал озноб, а где-то далеко замаячили голубые глаза Аниты. Вспомнились холодные ночи на шлюпке, горячее тело его возлюбленной.
Лера, объясняющая своему гостю принцип управления русскими приемниками, неожиданно замолкла, и взглянув на стоявшего рядом Тима, подалась назад.
— Ну, я думаю, ты все понял? — проговорила она, и поспешно юркнула под свое одеяло.
Тим, сбрасывая странное наваждение, озадачено мотнул головой, затем, понимая, что ничего из сказанного девочкой не расслышал, принялся вертеть наугад ручки и тыкать в различные переключатели. Обнаружив чисто случайно, станцию, вещающую на французском, он тоже влез под одеяло, и похвалив про себя юную хозяйку, за чистое белье, прислушался к торопливой речи диктора.
— ...Количество жертв неизвестно. — разобрал он сквозь помехи, — По сообщению германской разведки, состав с боеприпасами был взорван русскими диверсантами. В результате, полностью разрушен мост через Дунай. На длительное время блокирована одна из ключевых артерий.
'Отлично, — подумал юноша, — Вот это дали русские ребята Фридриху по носу'. Насколько он помнил карту, теперь для доставки грузов на восток, ему придется делать огромный крюк. Направлять автомобильные колонны через перевалы глупо, там сейчас настоящая зима, да и в горах диверсантам спрятаться, куда проще. 'Интересно, сколькими парнями пришлось пожертвовать? Как такие сооружения сейчас охраняются, я видел'.
— ... Доблестной немецкой армии удалось отбить у русских варваров очередной город. — продолжал тем временем диктор, — Еще один удар мощного немецкого кулака, и падет Москва — столица гнусной империи. И тогда, русскому императору не останется больше ничего, как сдаться на милость победителя.
'Ну, это мы уже слышали, — вспомнилась телевизионная пропаганда, так рассердившая его в Марселе, — Это мы знаем'. Он собрался было встать, чтобы выключить зловредных французов, но тут сквозь шум помех, услышал:
— По-прежнему разыскивается опасный преступник, сбежавший из американской тюрьмы, убийца и насильник — Тим Уокер. За информацию о его местонахождении, правительство Соединённых Штатов, выплатит один миллион кредитов. Будьте предельно осторожны! Преступник вооружен, и крайне опасен!
'Да, вот это новость! За мою поимку дают уже целый миллион! Хорошо, хоть эта девочка не знает французского, а то сейчас пришлось бы снова объясняться'.
Тим поднялся и щелкнув тумблером, выключил приемник. В комнате воцарилась благостная тишина. Лишь тихонько посапывала утомившаяся за день юная хозяйка, да где-то далеко за городом раздавался неясный гул. Немного кружилась голова, знобило. 'Кажется, прогулки под дождем дают о себе знать'.
Он постоял немного, глядя на почти полный диск луны, затем, стараясь не шуметь, нашел свой мини сейф, и извлек оттуда засветившийся таинственным светом — коммуникатор.
25
Совсем недавно, отшумела первая гроза. Разметав круживших над крышами голубей, опрокинув на город кипящее море, она неспешно уползала за горизонт. Небо кое-где уже прояснилось, только где-то на севере еще погромыхивало. Моросил мелкий дождик. Шумели водосточные трубы. С крыш, окрашивая тротуары в неприятный ржавый цвет, лилась вода. По опустевшей улице, огибая лужи, брел маленький человечек. Легкий ветерок развевал полы старенького пиджачка, норовил сорвать с головы серую кепку. Перепрыгнув очередную лужу, серый человечек внимательно огляделся по сторонам. Его невзрачное лицо, маленькое и такое же серое, было напряжено. Он немного постоял, осматривая пустую улицу, повернул за угол, и поспешил к видневшемуся вдали большому зданию.
Возле парадной двери, человечек снова внимательно осмотрелся, затем, потянул тяжелую створку. По широким белым ступеням, он поднялся на четвертый этаж, и замер, прислушиваясь у двери с медной табличкой: Николай Васильевич Лузгин — стоматолог. Прием ежедневно с 9:00 до 18:00.
В подъезде было тихо. Большая часть дома пустовала. Обитатели роскошных квартир, давно покинули город, опасаясь попасть под неумолимо приближающийся каток немецкой армии. Человечек снял кепку, и отер ею неожиданно вспотевший лоб. Руки мелко подрагивали. Предстояла очень важная встреча, от которой зависело его будущее. Наконец, решившись, он вдавил кнопку звонка.
За дверью послышались тяжелые шаги, в замке заскрежетало, и на пороге возник настоящий гигант. Длинные руки, мощный торс, плечи борца. Великан возвышался над гостем на добрых три головы. Он внимательно осмотрел площадку, затем нехотя посторонился. Человечек, затаив дыханье прошмыгнул мимо массивной туши гиганта, и когда тот закрыл дверь, последовал за ним по темным коридорам.
Его ждали. В комнате, заставленной шикарной мебелью, царил таинственный полумрак. На большом столе, стоявшем у дальней стены, в старинном серебряном подсвечнике, бросая вокруг трепещущие блики, горели свечи. Рядом, у задернутого тяжелыми гардинами окна, в креслах с высокими спинками, восседали двое. Он знал этих людей. Обычно они действовали через своих помощников, но для него сделали исключение.
Слева, внимательно глядя на вошедшего, вполоборота, сидел немолодой, но еще крепкий на вид гражданин, в форме полковника медицинской службы. Его серые глаза, резали будто скальпели. Гость поежился под этим взглядом. Полковник был известным человеком в городе. Даже он, со своими связями, в сравнении с этим заправилой — мелкая букашка. Прямо напротив, чему-то улыбаясь, попыхивал трубкой уже знакомый толстячок. Пухлые щечки, аккуратная бородка, добродушный взгляд. Однако, он знал, что приехавший в Россию иностранец, вовсе не так прост, как кажется.
— Чисто! — прогудел великан за спиной гостя, — Парни все осмотрели.
-Обыщи его, скрипуче пробормотал полковник.
— Ничего, кроме этого, — через минуту объявил гигант, выкладывая на стол потертый кошелек и дешевый перочинный ножик.
— Хорошо, оставь нас! — Снова проскрипел военный, — И сделай нам чайку, что-то прохладно сегодня.
Серый человечек застыл посреди комнаты, сжимая в руках свою кепку. Перед ним, седели очень серьезные люди, от которых зависит его судьба, а значит, вести себя нужно максимально вежливо.
Когда дверь за великаном закрылась, улыбающийся толстяк, отвлекся от своей трубки, и внимательно глядя гостю в глаза, произнес с легким акцентом:
— Мы надеемся, что направляясь на эту встречу, вы соблюли все предосторожности! Имперские агенты, весьма искусны в своем деле.
Серый человечек утвердительно закивал, и косясь на полковника, который вынимал на стол содержимое его кошелька, пробормотал:
— Как можно, сеньор Фредерик. Сделал все в лучшем виде.
— Отлично, — побарабанив пальцами по столу, проговорил толстяк, — Вам, наверное, не терпится рассказать о своих наблюдениях! Что ж, прошу! Я весь во внимании!
— Сеньор Фредерик, у меня есть важные новости, но прежде, чем начать, предлагаю обсудить финансовый вопрос. Мы помним договор, но обстоятельства порученного вами дела, вынуждают. — Человечек опасливо оглянулся на дверь, затем, продолжил: — Поймите сеньор Фредерик! Очень трудно работать. Моих ребят несколько раз едва не замели. Я сам хожу как по минному полю. Весь квартал оцеплен агентами. Из каждой форточки торчит снайпер.
— Мы вас внимательно слушаем, — по-прежнему улыбаясь, подбодрил толстяк, остановившегося в нерешительности гостя, — Ваши беспокойства нам понятны. Мы следим за ситуацией, и если нужно, готовы пересмотреть существующий договор.
Обнадеженный таким ответом человечек, ступил вперед на полшага, и забормотал скороговоркой:
— Трудная работа, кругом шпики, невозможно протолкнуться, весь квартал одни военные, ребята по лезвию ходят, вот-вот кого-то заметут, и тогда амба, придется делать ноги. Мы готовы дальше..., только уж и вы не обессудьте. Накиньте еще немного, мы обязуемся...
