Стараясь не терять зрительного контакта и ожидая услышать подробности кровопролитной битвы, я повторил свой предыдущий вопрос:
— Что сказал вам Динальт?
Моргнув несколько раз, Желтый Малыш рассеянно произнесла:
— Он просто предупредил меня.
— О чем?
— О ведьме.
— О ком? — изумленно переспросил я, едва не разрушив хрупкую связь.
— О ведьме, лейре, — монотонно повторила экзотка, словно находясь в некоем трансе. — Той, что была зачинщицей всего, что творилось среди куатов двадцать с лишним лет назад.
Услышав последнее, я с трудом удержался от того, чтобы не отвернуться и не посмотреть в глаза Диане: догадалась ли она, о ком речь? Но постарался отставить личные чувства в сторону, мгновенно насторожившись:
— Что именно он сказал?
Продолжая смотреть на меня остекленевшим взглядом, танцовщица проговорила:
— Он сказал, что она раскрыла наш с ним секрет и хотел удостоверится, что не я стала тому причиной. Он решил, будто я нарочно навела дочку Орры на него, а затем с той же легкостью сдала Сиверу, который изо всех сил старался защититься от ведьмы и был готов продать любого, лишь бы та его не тронула.
— Сивер знал эту ведьму?
— Он был ее ближайшим союзником очень много лет, пока не струсил и не сбежал.
С огромным трудом я удержался от того, чтобы не переглянуться с Дианой. Неужели эта ведьма была той, о ком я думаю?..
— Но вы ему Динальта не сдавали?
Экзотка отрицательно качнула головой:
— Хоть я и недолюбливаю Мекета, но не настолько, чтобы вот так подставлять. Пусть он и ублюдок, каких мало, а участи быть пойманным куатами вовсе не заслужил. Так что нет, я его не сдавала.
— Как насчет Фебов?
— А что с ними?
— Им вы тоже ничего о Мекете не говорили?
— Они бы и сами не стали о нем расспрашивать, — откликнулась танцовщица. — Знаю, меня считают не слишком разборчивой, тем не менее, это не мешает мне выбирать тех, с кем вести дела. От клана Феб я стараюсь держаться подальше. Даже на Дей-Прим нет более беспринципных и алчных подонков, чем эти гнилоеды.
Благодаря Тени, сомневаться в том, что все сказанное Желтым Малышом было правдой, не приходилось. Однако мне не давал покоя еще один вопрос, и я не смог удержаться от того, чтоб не задать его:
— Если так, то каким образом ведьма узнала обо мне?
Недоуменно моргнув, экзотка смешалась.
— О тебе? — нахмурила она свои тонкие бровки.
Я тут же понял, что сплоховал. Ментальная связь, с такой легкостью установленная с сознанием Желтого Малыша, вдруг начала истончаться, будто таявший на солнце лед, и не желала восстанавливаться обратно.
Почувствовав свободу воли, танцовщица уставилась на меня широко распахнутыми глазами и с придыханием спросила:
— Кто ты такой, китхи тебя задери?!
Но в ответ я лишь тупо пялился на нее. Казалось, в комнате вдруг резко понизили температуру. Меня слегка потряхивало, но ладони вспотели. Диана, которая все это время молча и в напряжении наблюдала за происходящим, обеспокоенно поинтересовалась:
— Риши, что-то не так?
Я не ответил и продолжал сверлить Желтого Малыша пристальным взглядом, тщетно стараясь вернуть контроль над ситуацией себе.
Услышав мое имя, хэфу изумилась еще больше и переспросила:
— Риши?!
Я понял, что мое имя ей знакомо, отчего забеспокоился сильнее, поскольку не знал, чего ожидать в следующий момент.
— Ты — Риши Динальт? Тот самый Риши, которого этот засранец скинул на мою шею, пока сам прятался от стаи серых псов? Тот, ради которого мне пришлось целый год разыгрывать из себя заботливую мамашу, кормить смесью и менять грязные подгузники?! И все ради того, чтобы тот хмырь спокойно отсиделся в занюханном гадюшнике, а потом, без каких-либо объяснений, просто нарисовался и забрал ребенка с собой?!
Не зная, что ответить, я лишь недоуменно пялился в совершенно незнакомое лицо танцовщицы с приоткрытым ртом. Новость была похожа на удар молнии по макушке. И, несмотря на то, что шокировала далеко не так сильно, как недавние признания Аргуса, все равно нанесла ощутимый урон по стене моего самообладания. Какие уж там попытки вернуть ментальный контроль над ее разумом! Будет хорошо, если я вообще в обморок не грохнусь, что, сами понимаете, являлось не лучшим выходом из сложившейся ситуации.
Наконец, я пробормотал:
— Что-то не припомню я вас совершенно.
А Желтый Малыш сорвалась с места, приставила дуло вдруг откуда-то взявшегося у нее в руках бластера к моему лбу и злобно прошипела:
— Когда он забрал тебя, я переживала, потому что слишком сильно привязалась к маленькому Риши. Я смирилась с этой болью и решила думать, что мой малыш умер. Пусть лучше так оно и будет!
— Эй! Погодите-ка! — возмутился я, подняв вверх ладони. — А я-то в чем виноват?! Кроме, очевидного.
— Твоя вина лишь в том, что из невинного младенца ты превратился в омерзительное по своей сути создание, чье существование — это извращение природы! — заявила она. -Присутствие Тени я с легкостью чую, особенно, когда ею пользуются так неумело. Ты — лейр, а мой народ жизни положил на то, чтобы очистить вселенную от этих тварей! Жаль, я раньше этого не видела!
Теперь уже обливаясь потом, я свел глаза к продолговатому черному дулу, упиравшемуся в центр моего лба, все больше соглашаясь с мыслью, что приходить сюда было далеко не самой удачной идеей. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, я спросил:
— Вы, что же, хотите просто пристрелить меня? Вроде бы, ничего непростительного я вам не сделал.
— Разве? — неприятно оскалилась экзотка, чуть сильнее надавив на бластер. — А как же попытка управлять моим сознанием? Или ты решил, раз владеешь такой силой, значит имеешь право делать все, что заблагорассудится? Ну уж нет, милый мой, за такие проступки необходимо платить. В твоем случае платой станет аккуратная черная дырочка между глаз, которая заодно послужит отличным предупреждением Динальту, что прошлое всегда настегает тех, кто пытается от него сбежать! Полагаю, леди Винтерс не затруднит доставить послание адресату?
Сидевшая слева от меня Диана неуверенно заерзала. Трудно было представить, что она обо всем об этом думала, однако предположу, что на чем свет стоит костерила меня за то, что уговорил ее отправиться сюда.
— А это как посмотреть, — наконец проговорила Диана и в следующий миг вытряхнула из рукава спрятанный в нем мини-бластер, а затем с совершенно невинным лицом навела его на танцовщицу. Выражение лица последней при этом, надо сказать, ничуть не изменилось.
— Надо бы приказать охране обыскивать посетителей тщательней, — с ложной досадой пробормотала Желтый Малыш себе под нос.
— Знаете, если не уберете оружие и не оставите нас в покое, следующего раза может и не быть, — невозмутимо заметила леди Винтерс.
Экзотка снова широко ухмыльнулась. Ее огромные глаза были прикованы ко мне, и она будто прикидывала, стою ли я того, чтобы рисковать своей жизнью ради сиюминутного удовольствия отомстить Мекету за прошлые обиды. В тот момент я, пожалуй, готов был отдать многое, лишь бы пронаблюдать ход ее мыслей, вот только собственную жизнь в список вносить не собирался.
— Хорошо, — наконец сдалась Желтый Малыш, отвела оружие в сторону и отступила к своему дивану. Взяла со стола очередную рюмку и, выдохнув, залпом осушила ее. Поморщившись, она прибавила: — Можете убираться отсюда ко всем чертям. Я вас больше не держу и видеть тоже не желаю. Ребятам скажу, чтоб на выходе не трогали, но запомнили в лицо. С этой минуты, что бы там ни стряслось, дорога на Дей-Прим вам заказана. И говоря "вам", я имею в виду вас двоих. Пусть вы и прибыльный клиент, леди Орра, зря приволокли сюда этого урода.
— Разве я урод? — притворно скуксился я.
— Валите! — взвыла Желтый Малыш.
Может и следовало еще что-то сказать ей в ответ, но все подходящие слова выветрились из головы, едва вернулось осознание, что смерть меня чудом миновала. А даже если бы таковые и отыскались, то произнести их вслух я бы все равно не успел. Что уж там, мне и дух перевести не дали.
Едва прощальная фраза сорвалась с губ танцовщицы, тяжелые портьеры, отделявшие кабинку от всей остальной забегаловки, с громким хрустом разорвались и внутрь ввалился запутавшийся в тряпках здоровяк с протезом. Одутловатое лицо его было перекошено от ужаса, причина которого находилась где-то снаружи, за пределами моей видимости. Ослепительная синяя вспышка, на мгновение осветившая полутемную кабинку, вошла в громадную тушу инородца и заставила его обрушиться на пол тяжелой грудой дымящегося мяса, а нас троих — недоуменно вытаращиться на новоявленный труп.
— Это еще что?! — возмущенно воскликнула Желтый Малыш, озвучив мои мысли.
Снаружи доносились звуки отчаянной борьбы, в итоге занявшей не больше трех-четырех секунд. Сначала звонко взвизгнула певичка, затем в тон ей ответил какой-то инструмент. До этого момента ненавязчиво льющаяся музыка как-то резко громыхнула и тут же стихла. Еще несколько мгновений были слышны чьи-то отчаянные крики и звуки выстрелов. Затем все внезапно прекратилось и в баре воцарилась мертвая тишина.
Глава 24
Лицом к лицу
Рваные лоскуты, оставшиеся от портьеры, все еще закрывали выход, поэтому разобрать, что там снаружи, не высовываясь, не получалось. А в том, что случилось нечто очень неприятное, сомнений не было ни малейших.
Я, Диана и Желтый Малыш стояли, не двигаясь, и внимательно прислушивались, не раздастся ли еще какой-нибудь звук. В моей голове темным сгустком пульсировало предчувствие, что это далеко не простая пьяная потасовка...
— Ладно. Пойду выясню, что там случилось, — неожиданно объявила Желтый Малыш. Не смотря на свой чрезмерно легкомысленный наряд, настроена она была довольно воинственно и бластер сжимала крепко. — А вы сидите здесь!
— С чего вдруг такая забота? — с подозрением осведомилась Диана.
Экзотка тут же ощерилась:
— С того, милая прелесть моя, что, если тебя по глупости прихлопнут, мне вовек не оправдаться в глазах твоего разлюбезного батюшки!
Все еще пребывая в плену недобрых ожиданий, я несколько отстраненным тоном возразил:
— Лучше мы все же пойдем вместе с вами. Если не ошибаюсь, то там кое-кто пострашнее, чем толпа перепивших маргиналов...
Может и следовало удивиться, что танцовщица не стала спорить, только мне было не до того. Да и ей, судя по всему, — тоже. Перехватив поудобней бластер, она развернулась на своих высоченных каблуках и уверенно направилась к выходу.
На всякий случай подобрав оружие павшего здоровяка и проверив боезапас, я мельком переглянулся с Дианой и, кивнув ей, двинулся вслед за Малышом. Отделаться от липкого страха, медленно захватывавшего мою душу, никак не получалось, но я, скорей, согласился бы вырвать себе язык, чем признался бы в этом Диане.
Убрав в сторону рваный край тяжелой шторы кончиком бластера, Желтый Малыш осторожно выглянула наружу и сдавленно ахнула.
— Космический стыд! — негромко, но с чувством выругалась она и скользнула за портьеру.
— Что там? — нервно поинтересовалась Диана, нетерпеливо переминаясь за моей спиной.
Отвечать ей я нужды не видел. Как и скрываться внутри ложи дольше.
Толкнув плечом занавеску, я переступил через порог кабинки и сразу же решил, что сбылся один из моих худших кошмаров.
Если раньше местный притон не вызывал у меня ничего, кроме легкого омерзения вкупе с желанием поскорее забраться внутрь "Ртути" и дать деру, то теперь он внушал подлинный ужас.
Превратившись в эпицентр кровавого стрельбища, забегаловка, куда прежде любили заглядывать разные темные личности, неприятно напомнила о сбитом шаттле анаки, на который мы с братом и Дианой наткнулись во время совместной экспедиции на Яртеллу... Комната была буквально усеяна трупами. Тела валялись где придется: охрану Малыша разбросало, точно бумажные фигурки по всему периметру; бармен-драаму с лицом, превратившимся в обугленное месиво, лежал спиной на стойке в луже расплескавшегося из разбитых бутылок спиртного; музыканты обнаружились под сценой вместе с певичкой, которую меткий стрелок снял прямо во время очередного номера; ничуть не лучше дела обстояли у тех, кто в этот вечер просто решил пропустить стаканчик-другой. Всех их застрелили. Кого-то в упор, а кого-то при попытке спрятаться. Но так или иначе, было очевидно, что избежать смерти не удалось никому.
Кроме одного.
Он сидел на крышке игрального стола, скрестив под собой длинные ноги. Пара бластеров лежала впереди на расстоянии вытянутой руки. Глубокий капюшон был откинут на спину. Глаза закрыты, дыхание ровное, на лице выражение абсолютной безмятежности, словно человек этот находился в неком медитативном трансе. И только несколько капелек крови на левой щеке (чужой крови, как сразу стало понятно) свидетельствовали о том, что именно он учинил здесь эту расправу.
— Приветствую, — негромко сказал Ди Аргус, едва наши шаги раздались в звенящей тишине мертвой таверны. Чуть приоткрыв глаза, серебрящиеся адским холодом, он устремил их взгляд на меня и зловеще улыбнулся в усы. — Надеюсь, ты не против, что я немного изменил обстановку? Музыканты фальшивили.
Сказать на это было нечего. А если б и нашлось, сомневаюсь, что я сумел бы выдавить из себя хоть один звук. Меня будто парализовало. Даже шаг сделать оказалось невыносимо трудно. Ноги от страха налились неимоверной тяжестью, желудок сжался в комок, а сердце замерло, пропуская удары...
— Ты кто такой?! — слишком громко и неприятно, словно напильник, угодивший по металлической трубе, зазвучал голос Желтого Малыша.
Взглянув на экзотку, Аргус улыбнулся, оскалив зубы:
— А на кого я, по-твоему, похож? — Тут он заметил Диану и приветственно склонил перед ней голову: — Леди Орра, мое почтение.
Не смотря на видимое потрясение встречей, Диана тем не менее процедила:
— Сегодня без своей серой свиты?
— Она мне ни к чему, — откликнулся Аргус, плотоядно улыбаясь.
— Кто ты такой?!! — громче взвизгнула Желтый Малыш, только ножкой не топнула. Судя по всему, убийственное зрелище не помогло ей понять, что с этим человеком лучше не шутить. На правах хозяйки заведения она требовала ответа на заданный вопрос и тем самым подписала себе смертный приговор.
Быстрым, почти неуловимым движением Аргус подхватил один из лежавших впереди бластеров, направил на экзотку и выстрелил. Раздался хлопок, заставивший меня вздрогнуть, и синий плазменный росчерк метнулся к Малышу через весь бар.
Аргус, разумеется, не промахнулся. Сдается мне, он редко промахивается.
Застигнутая врасплох, экзотка покачнулась и, с навечно запечатлевшимся на желтом лице недоумением, замертво рухнула на затоптанный пол.
— Думаю, излишне будет предупреждать вас не делать столь же опрометчивых поступков, — вкрадчиво проговорил Аргус, обращаясь к нам с Дианой, и уже совсем другим тоном скомандовал: — Оружие на пол. И побыстрее.
Повинуясь приказу, мы избавились от бластеров, отбросив их в сторону. Те с гулким эхом, похожим на злорадный смех, громыхнули по металлическому полу таверны. Аргус неторопливо поднялся на ноги, спрятал собственное оружие за пояс поношенных брюк и по-кошачьи грациозно соскочил со стола. Если б не его чересчур ухоженная борода-косица и отточено-скупые движения тренированного убийцы, можно было запросто решить, будто перед нами обыкновенный уличный головорез.
