*— Маска из человеческого лица — отсылка, реверанс в сторону фильма о маньяке — "Техасская резня бензопилой". Фильм включал в себя элементы биографии вполне реального убийцы, который делал маски из кожи своих жертв, в т.ч. сшил себе полностью костюм из женской кожи. Каннибал. Образу "божественного творца" способствовали черты доктора Сальватора из романа "Человек-амфибия". Его на суде обвиняли в претенциозности на перекраивание божественного творения.
Глава 5 Явление
Солнечный день — в ослепительных снах...
...Группа крови — на рукаве,
Мой порядковый номер — на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве.
Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!
(Отрывок из песни "Группа крови" группы КИНО)
Один из мародёров беззаботно шёл по коридору первого восточного корпуса замка. Частично обрушенные стены, напоминавшие о нападении флибустьеров двухсотлетней давности, пропускали свет через бреши в фасаде. Крошеные кирпичи валялись под ногами на бетонном полу, заметенном полувековой пылью, облупившиеся своды асбестового потолка обнажали пятна плесени из-под белой штукатурки. Группировки разбойников собирались в этой крепости, чтобы распределить награбленное по причитающейся каждому доле и проживать дни в относительной бедности. Сухопутные пираты, другими словами, но и корабельные налетчики тут тоже бывали.
Мародер собирался выйти на свежий воздух к приятелям из другой группировки, занявшей место отдыха надзорных, которые во времена пиратов трапезничали прямо там, не отходя далеко от загона для рабов. Теперь же, перекрытый решеткой из связанных брёвен, он пустовал, став компостной ямой. Наверняка моряки из банды "Левиафан" жарят мясо кабана на костре. Мародер задумался, почему вдруг огонь развели на улице в самый разгар июля, а не в прохладном здании? Видимо, коптящийся дым некуда девать — камины сломаны и завалены.
Затянувшиеся раздумья были прерваны, когда мародёр уже свернул на винтовую лестницу вниз — кто-то выскочил из тени колонны и мощным ударом кулака пробил разбойнику грудину. Тот даже не пикнул — дыхание сперло, а изо рта потекла кровь, окрашивая десны. Второй удар пришёлся в лоб кунаем, и расхититель трупов закрыл глаза насовсем.
Брюнет с короткими, но густыми волосами, скрывал лицо под маской АНБУ. Он коснулся грязного пола кулаком, и понял, что вблизи больше никого нет. Накинув на себя плащ убиенного, шиноби поднял труп и отнес его к краю дыры, чтобы сбросить вниз — там никто не патрулирует местность, потому что за стены крепости выходят нечасто, особенно в жару. Ниндзя бесшумно спустился по лестнице вниз, едва ли не прижимаясь к кирпичной кладке спиной, чтобы не выходить из тени. Нижний коридор вёл к выходу на плац и к общежитию для солдат, когда-то сдерживавших порт, но чтобы попасть туда, надо было обойти половину периметра внешней стены. Теперь там расселились криминальные элементы, ни на что неспособные, кроме как жить разбоем в стране Чая. АНБУ уже подслушал, что общежитие называлось среди преступников клоповником, а потом убил ничего не подозревавших собеседников. Их тела были выброшены за южную стену перед заброшенной пристанью.
Общежитие было крупной угловой пристройкой к внешней стене крепости. На нижнем уровне находились крытые полигоны для борьбы, гимнастических залов, запасов вооружения и техническая зона, все остальные этажи — общественный сектор с лазаретом, столовой, казармой и учебной частью. Неслышными шагами АНБУ прокрался в подвальные помещения, где находилась насосная станция, качающая воду из океана, а ещё глубже и больше — тюремный блок, построенный намного позже, чем загон для рабов на поверхности. С нижних уровней по потолку тянулись целые, но местами проржавевшие трубы. Через подземелье можно было пересечь расстояние под территорией форта и проникнуть в общежитие на западной стороне. Юноша легкой поступью двинулся к противоположной части крепости, минуя камеры для заключенных, попросту являвшимися карцерами без нар — их заменяли жалкие пучки сена на каменном полу.
Оперативник не услышал иных звуков, кроме своего дыхания: трубы, крепящиеся под потолком, уже давно не гудели, потому что насос пришёл в негодность ещё в незапамятные времена. Никто в здравом уме не будет ночевать в карцерных помещениях, поэтому шиноби после одного короткого беззвучного удара по стене нашёл выход в комплекс подготовки солдат форта.
В отличии от современных домов тут не было вентиляционного канала, и АНБУ с раздражением поднялся в здание воинского гарнизона. Коридоры пустовали, но откуда-то из спальных слышались голоса. Проходя вдоль стены, темноволосый шиноби на слух определил, что в казарме второй роты есть люди, как минимум двое. Несмотря на малое количество целей, он бросил внутрь кунай с ярлыком-печатью, едва приоткрыв покосившуюся дверь. Он знал, что произойдёт: все посмотрят на бумажку, и активированная печать наложит на всех присутствующих простое гендзюцу.
— Что за?.. — и тишина. АНБУ ворвался внутрь к застывшим на месте ренегатам. Спецназовец Конохи перерезал горла всем и ударами ноги размозжил головы.
"Всё по инструкции... Надеюсь, она справится со своей задачей".
Шиноби уверенно вернулся в коридор и отправился по этажам выискивать других преступников, оставляя на полу кровавые отпечатки подошв сандалий. С оставшимися целями всё оказалось сложнее. Оперативнику пришлось выжидать одиночек или отлучившихся, чтобы помочиться прямо в коридоре. Убивать группами можно было, только если никто не придёт на подмогу хотя бы за две-три минуты.
Ему тяжело давалась максимально тихое устранение, АНБУ порывался начать переполох взрывным кунаем и убивать в открытом бою. Регламент миссии указывал, что чем меньше шума и крови, тем больше вознаграждение. Оперативник делал всё относительно тихо, но не отказывал себе в кровавых расправах. Некоторые ренегаты соблюдали дневной сон — АНБУ прирезал их кунаем прямо в постелях. Шиноби уже начал торопиться, и при столкновениях уже быстро сворачивал шеи и укладывал тела на пол, добивая контрольным ударом клинка в лоб. В одной из комнат ему попалась совокупляющаяся пара — насильник и пленная крестьянка. Оперативник без колебаний убил обоих: мародера по заданию, крестьянку как свидетеля.
Пробежав через все этажи, он вылез через люк на пролет между башнями оборонной стены крепости и сразу же перемахнул за парапет, уцепившись за него руками. Если кто-то пройдёт рядом, то вряд ли заметит его.
Внизу под стеной его ждала девушка. Свисая, он махнул ей, и она скрылась в начатом подкопе.
Напарница, тоже АНБУ, должна была перемещаться под землёй в искусственном подкопе, сделанном техникой Прячущегося Крота. Они разделились с самого начала, потому что работать вдвоем при трудных отношениях из-за разных характеров они бы не смогли. Чтобы видеть в подземелье, девушка включила люминесцентную лампу-переноску, закрепленную на пояске карабином. Под маской АНБУ было трудно дышать, но девушка твердо дала себе обещание не нарушать устав новобранцев и не снимать её даже под землёй, чтобы не потерять уровень доверия, влияющий на оценку профпригодности.
"Ренегаты сменяют друг друга примерно раз в полчаса, по одному на пролет между башнями; подъёмные ворота закрыты, и никем не охраняются, однако по внутреннему сектору форта могут ходить случайные преступники; некоторые ренегаты — бывшие шиноби, это тоже надо учесть; четко выраженного лидера группировок нет, можно убивать в любом порядке", — воспроизвела она ситуацию в уме.
Куноичи сложила печати для техники Дотона и продолжила подкоп, легкими пассами ладоней раздвигая земную твердь из глинистого грунта и камней. Никто на поверхности не должен был услышать постороннего шума, поэтому она углубила подземный ход, взяв курс ниже только после отстойника для нечистот повешенных, который вырыли под эшафотом — перед этим она совершила ошибку, по счастливому случаю не ставшей фатальной. Под сценой для публичной казни находилась яма, достаточно глубокая, чтобы человек мог стоять в полный рост и вытянутой рукой коснуться дощатого настила над головой. Девушка осторожно шагнула в яму из подкопа. Позади неё грунт глухо осел на пару десятков сантиметров, едва не обрушившись.
"Чуть не дала маху, черт..."
Земляная прохлада контрастировала с душными участками света, пробивающего через щели в досках сложенного помоста с виселицей. АНБУ, не снимая маски, прильнула глазом к щелке между деревянными балками. Моряки в праздном спокойствии разговаривали и перебранивались, сидя вокруг костра, над которым крутилась туша кабана, пронзенная старинным вертелом.
"Мы затянули с подготовкой, придётся форсировать нападение", — решила куноичи и начала новый глубокий ход под землю, подкапываясь не к врагам, а под господский дом на площади, некогда принадлежавший владельцу крепости.
В хранилище вина девушка оказалась в полной темноте, если не считать ядовито-зелёного света люминесцентной шашки-трубки на поясе. Подкоп закрылся, когда она перестала манипулировать землёй. Куноичи частично восполнила потраченную чакру, сделав инъекцию релаксирующим веществом, помогающим пассивно регенерировать запас энергии.
Осветив погреб зеленой лампой-переноской, АНБУ нашла выход между рядами бочек, уложенных вдоль стен.Куноичи не пришлось открывать дверь отмычкой — замок был сломан обитателями крепости, чтобы в любой момент взять вина к еде.
Господский штаб отличался от казарм большим богатством помещений, однако сейчас ценности уже стали историческим хламом и пережитком прошлого. Главное здание заняла банда Сарамаги, одна из наиболее успешных в разбое.
Не теряя времени, девушка бегом пересекла первый этаж, пока не нашла и убила подвернувшегося ренегата, который лишился дара речи, увидев оперативницу АНБУ. Она выдернула из его шеи иголку шприца и потащила за угол коридора, где была сломана тяжелая дверь, ведущая в кухню. Тщательно изучив лицо убитого, девушка свалила труп в пустую бочку и применила технику превращения. Под личиной ренегата она обошла весь дом, чтобы оставить в каждом помещении по запечатанному шарику с ядовитым веществом, быстро испаряющимся в воздухе.
Она еле избежала разговора с хозяином банды — Сарамагой, из-за неудобной встречи с его прихвостнями. Куноичи вышла на улицу и сложила печать концентрации, чтобы на расстоянии вскрыть шарики с ядом. Белесый дымок из каждой шашки окутал все комнаты в господском доме, мгновенно отравив живущих там ренегатов. Массово, бесшумно, эффективно.
На следующем этапе осталось избавиться от пиратов, жаривших мясо неподалеку от загона для рабов. Тут была наиболее сложная часть задания: не вызвать подозрения, сохраняя нейтральность в отношениях группировок, а также убить всех. Заранее были подготовлены двусторонние печати. На лицевой стороне — символы, связанные с печатями рук, а на рубашке — клейкий слой и ещё один символьный круг для техники призыва. Девушка под видом скучающего мародера перебросилась несколькими словами с пиратами. В ходе разговора, топтаний на месте, обхода вокруг костра, она незаметно прицепила клейкие печати только к нескольким, иначе её бы раскусили в один момент.
"Дзюцу призыва", — она сложила пять печатей, и несколько моряков повалились на землю, кроме одного: бумажные листы призывали отравленные кунаи, которые, вылетев из нарисованного круга техники, в упор пробивали тела. Если кунай не заденет жизненно важных органов, то яд с клинка мгновенно подействует на мозг.
На глазах у всех переполошившихся единственный выживший впал в бешенство и, обнажив краденый кортик, пырнул близстоящего человека в тельняшке. Бандиты из "Левиафана" повытаскивали оружие, но девушка, уже принявшая своё настоящее обличие из-за техники призыва, теперь сложила новые печати.
Ударом кулаков по земле она захватила врагов в каменные тиски.
"Грохот камней сойдет, как сигнал. Осталось отравить их..."
На стенах крепости началась паника — постовые ренегаты не знали, спуститься к врагу или атаковать его с высоты стрелами из лука. Противница в снаряжении АНБУ, а это означает абсолютное бессилие обычных преступников перед ней, даже шиноби.
Смятение длилось недолго: парень в такой же форме выскочил из-за парапета и бросился в яростную атаку. Одного он стукнул лбом в наскоке и перерезал горло кунаем по касательной, откинув тело за стену легким разворотом. Второй побежал прочь, но был настигнут сильным ударом ноги в спину. Ему сломали позвоночник промеж лопаток с необычайной точностью и жесткостью. С хрустом костей раздался отрывистый чавкающий звук — это кунай вбился в затылок жертвы. Шиноби дернул клинок за ушко рукоятки и ринулся за остальными.
Шесть других ренегатов решили пробежать северо-восточную башню и свернуть к запасному ходу, скрытому в пещерном тоннеле скалы, подпиравшей стену укреплений. Чтобы задержать врага, они запирали за собой люки и двери, спустившись внутрь крепостной стены. АНБУ ногой выбивал все преграды и неумолимо следовал за ними, быстрый, как вихрь. Он догнал их у самого лестничного спуска, предназначенного для отступлений солдат из крепости или поставщиков провизии и вооружения с северо-западных земель. АНБУ двумя кунаями нанес несколько ранений двум отстающим, и они повалились друг на друга, заливая кровью потрескавшиеся от времени бетонные ступени. Шиноби достал ещё два куная и метнул их в самого дальнего беглеца. Острия попали в спину и под колено, и он упал на ступени, подвернув ногу.
Оставшиеся трое решили вступить в бой, что было скорее попыткой умереть лицом к врагу, а не при трусливом бегстве. Один атаковал катаной, но ниндзя уклонился от выпада и локтем сломал ему руку, воткнул кунай в бедро и, отняв оружие, пронзил клинком снизу вверх от пупка через диафрагму в сердце. На какой-то миг бойцу АНБУ показалось, что плоть врага тверда, как стальной лист или дерево, и он бросил меч наземь. Второй чуть замешкался, но напал сразу же, как его напарник растянулся на ступени, сползая за край пролёта.
Ренегату чудом удалось парировать удар куная, но АНБУ подбросил ногой валяющуюся катану поймал её и перерубил нукенина пополам. Третий оказался удачливее всех: он увернулся от взмахов лезвием и сильно задел шиноби ударом по маске. Ниндзя даже не заметил этого и, склонившись набок, ткнул его костяшками в печень. Учитывая свою силу, АНБУ был уверен, что разорвал орган противника. Разбойник согнулся от боли, получив довершающие ранения в бедро и шею. Оставив катану воткнутой в щель между каменными ступенями рядом с трупом, ниндзя спустился к медленно ползущему вниз ренегату с раненой спиной и ногами. АНБУ повернул его к себе и схватил за грудки.
— С меня довольно.
Он крепко схватил мужчину за лоб и приложил затылком об плиту колонны, когда-то поддерживавшей навес над лестницей ещё до появления руин. За отрывистым хуком в скулу последовал очередной удар об грязную стену. Шиноби ткнул кунаем в лоб страдальцу и вышвырнул тело с лестничного пролета вниз на острые камни скалы.
Его руки даже не устали от нескончаемых взмахов кунаем, лишая жизни врагов; тело не болело от напряжения, но вот лицо вспотело, кожа запрела под трико с водолазкой и жилетом АНБУ. Ниндзя снял белую маску с закрашенным по трафарету бледно-красным узором в виде колыхающегося пламени огня, присаживаясь на ступени.
