— Ну тут-то дело простое — камень нужен. Я пока там, на болоте, крутился, в прямом и переносном смысле слова, вот что придумал. Надо нам горячий цех сделать, большой. Причём в яме.
Дед вопросительно посмотрел на меня, но промолчал. Привык, что просто так я ничего не делаю, для всего стараюсь аргументы подготовить и хоть какой-то план. До глубокой ночи растолковывал Буревою свою задумку. Небольшой опыт варки железа, без отступления от местных технологий, помноженный на знания физики и отрывки воспоминаний из будущего, говорил мне о том, что методом Первуши нужного количества железа мы не получим. Как, впрочем, и необходимого качества материала. Надо делать достаточно высокую печку-домну, организовать непрерывную подачу угля, руды, камней известковых (его тоже добыть надо), насосами на паровом приводе подавать воздух. Уголь же для плавки тоже лучше использовать после "химии", чистый он и крица, полученная с его использованием, получилась добрая. А высокая печка-домна — это натуральное "палево", она выдаст нас со стороны озера. Значит, нужна яма, отделанная камнем, и уже в ней только печка. Причём, с учётом необходимости выделки стекла, большая должна быть мастерская, с запасом строить надо.
Уже на следующее утро объявили об изменениях в наших строительных планах. Я ожидал сопротивления, бабы-то без домов пока, только деревянные срубы без крыши готовы, накрытые брезентом. Но на удивление по-деловому люди отнеслись, мол, надо так надо, поживём и так. Проговорили этот момент, стало понятно, почему так. Оценив скорость, с которой дед и Кукша, вооружённые трактором, собрали сами срубы, девушки прикинули время на стройку, дооснащение домов, и поняли, что к зиме и впрямь все получиться. А значит, обещание своё я выполню. Так что пока все идём в поле, работать на нашу продовольственную безопасность, потом все роем яму, здоровую, метра два глубиной, и начинаем таскать камни. Они на печки в дома пойдут, да на отделку горячего цеха. А я принялся мастерить себе оборудование для получения железа.
Традиционно, по привычке, приобретённой ещё в будущем, разделил все свои процессы на отдельные задачи — добыча руды, промывка её, подготовка к плавке, наработка угля. Пока получалось так, дальше надо экспериментировать с новой, высокой печкой-домной. Для добычи руды сделал некое подобие шнекового податчика, его в болото опускать буду и тянуть глину с рудными камнями в лотки для промывки. Те лотки соорудили из проволоки, грозотрос на неё пустили, потом пара насосов в высокую бочку качают воду, и ей уже промывать, приспособив ещё насос для получения струи под давлением. После промывки надо обжечь камешки, и поместить в хитрый барабан. Обожжённые камешки будут в нем биться друг о друга и о специальные шарики — решение у мельницы подсмотрел, фермеру одному в своё время делал как-то систему управления для такой. Все это для устранения остатков глины с руды. После этого надо руду сделать более-менее однородной по габаритам, разбивать натурально молотом её, и готовить для плавки. Все это, понятное дело, надо сооружать с использованием паровой тяги и большей частью из дерева — я опасался, что запасы моего плато иссякнут быстрее, чем я полностью перейду на потребление местных ресурсов. Так что, нарезав участки работы остальным, принялся за изобретательство.
Хотя какое уж там изобретательство! Большинство планируемых устройств уже в том или ином виде используются, другие представляют собой достаточно простые поделки. Разве что пришлось скипидарную паяльную лампу сооружать из огнетушителя, его из БКТП давно принесли. Да мельницу делать, точнее — шары для неё. Их из камня мастерил, и получившееся назвать фигурами вращения можно с очень большой натяжкой. Так что в основном я просто трудился, без всякого творческого начала.
Народ тоже на месте не сидел. Яму под горячий цех мы разметили, Кукша да буревой с барышнями по мере сил её роют и тягают камни, глину с песком для стройки. Я вожусь в кузне, опять без перерыва и выходных, с раннего утра до глубокой ночи. В концу лета отправились с дедом и трактором на болото — лотки и деревянный шнековый податчик тестировать. В поле в барышни работали, овощи убирали. Наработанные ранее железные инструменты помогли, моя ставка на прочность и долговечность себя оправдала, даже с учётом растраты все более ценных ресурсов плато.
Вся механизация, что мы в первую очередь волокли с собой, была передвижной. Её можно было разобрать и перемещать с места на место вдоль берега болота, в новые рудные места. Бочка, правда, для воды промывочной, не очень большая получилась, здоровая слишком много бы весила, и теперь в болото погружалась ещё и фанерная труба для воды с насосом. Мы её смолой отделали, конечно, но рассчитывать на долговечность такого изделия не приходилось. Ну и ладно, ещё одну сделаем, процесс уже отлажен.
Первую промывку сделали н прежнем месте, подтягивая длинными тяпками глину с рудой к податчику. Процесс пошёл, и обнаружил недоработку — вода с глиной после промывки залила все что можно и нельзя. Пришлось срочно-обморочно сооружать деревянные короба с отводом воды. Такой подставляли под лотки для промывки, после наполнения чуть оттягивали и меняли на пустой. После недели работы, стояли ещё достаточно тёплые дни, первый наш короб застыл напрочь, дав нам кирпичную плиту. Она потрескалась в трёх местах, но натолкнула на другую мысль — в короб с ещё мягкой глиной вставляли перегородки, и уносили на солнышко. При дожде — натягивали сверху брезент. Ещё неделя в таком режиме — и мы получили кирпичи. Точнее, заготовки под них.
Появилась яма с канавой для костров, в неё сложили кубики глины, и дед провёл обжиг. Понятно, что очень неоднородные вышли. Путём переборки вручную мы разбили их на три кучки. Одна опять пойдёт в яму, в самый низ, обжигать дальше будем. Вторая — на "безответственное" строительство, отделку пола да стен. А вот третья будет основой нашей печки-домницы, уж очень хорошо они температуру держали. Причём прелесть была в том, что подобного рода материала у нас было очень много.
Сами посудите, за полчаса работы получалось девять кирпичей. За световой день — на сушке оказывалось почти две сотни. За две недели, без выходных, почти три тысячи. И это не считая руды. Её по прикидкам получалось под две-три тонны. Я её даже не складывал в тару, она лежала громадной кучей возле места промывки. Дров, правда, на все это удовольствие потратили — только держись. Часть кирпичей сделали отдельно, из той глины, что Первуша брал на свою выварочную печку. Попробуем и их, и наши с дедом поделки — выявим наиболее огнестойкие. Когда я все это деду посчитал, Буревой присвистнул от объёмов:
— Ну ни чего себе! Ты чего, крепость строить собрался? Надо было бросать это дело, не вывезем...
— Не скажи, Буревой. Сейчас их хоть подсушить можно. А представь осенью? И так дожди раз в три дня, но хоть тепло. А если зарядит на неделю? А сколько нам печек нужно, ты посчитал? У нас ведь теперь для железа печка нужна, для обогрева, для "химии", да ещё и в очень большом количестве, — я широко развёл руками, показывая деду наши потребности, — пусть будет. А с транспортом я вот что придумал. Надо санями по зиме таскать, на салазках трактором.
Деду идея понравилась, все не на себе волочить.
— Вот что, Сергей, — дед почесал бороду, — мы с тобой так сделаем. Сейчас перенесём то, что надо для печек в дома. Потом, по зиме, оставшееся на санях каких-нибудь прикатим, когда снег ляжет.
— Можно ещё к озеру их отвезти, а потом уже плотом в деревню. До озера не так далеко тут, — предложил я ещё один вариант.
— По воде сейчас может быть опасно... — огорошил меня дед.
— Это ещё почему? — удивился я.
— Да снуют лодки, часто, много, один раз к самому берегу подходила. На лесоповале с Кукшей работали — так стрелой отпугивать пришлось, они отвернули. Там двое всего было.
— И чего они так часто лезут?
— Погода, — кратко поведал дед.
— Так, с этого места поподробнее.
— Погода плохая. Дождей много. Урожая большого не будет. Мена корелам нужна, они на Ладогу плавают часто. Продают меха да всякое за зерно. Не наберут зерна на зиму — голодать будут. А урожай в этот раз плохой будет, — дед погрустнел.
— Насколько плохой? — тут уже я насторожился.
— Ну, если две трети от прошлогоднего соберём, уже хорошо будет, — дед почесал бороду, — а так половина будет. Картошка твоя не знаю, как устойчива к дождям, а рожь плохо родит.
— А остальное как? Ну там, овощи, крапива, горошек этот мышиный?
— Остальное нормально, а вот рожь плохо даст.
— Ну, заранее горевать не будем, в любом случае, голода я не боюсь. А вот с лодками на озере — это опасно...
— Ну вот и я к тому. Мы с лесоповала только ночью теперь ходили. И с кирпичами так придётся. И с рудой железной...
— Да и оружием срочно заниматься надо, — добавил я, — от лодок чтобы отбиться хотя бы, если что.
— Это верно, — дед кивнул, — Ну что, дальше давай промывать?
И мы принялись за работу. По плану ещё пару дней на промывку, потом надо часть оттаскивать в деревню, там буду обрабатывать. Везли все трактором, на слегах. Кирпичей часть, руды побольше, да промывочную конструкцию — до зимы я не планировал возвращаться.
По приезду собрали всю деревню, заслушали доклады по направлениям под вкуснейший, ужин. Всему виной соль — её сделали с лихвой и пока это направление можно закрывать. Но нужна была зола. На неё пускали все, что горит. Нужны были доски, для отделки домов и мебели. Бочки, для засолки овощей, рыбы, мяса. Фанера, для неё — клей, для этого — рыба и кости. Уйма всего требовалось нашему селу. А тут ещё и уровень опасности увеличился, а значит пора вооружаться. Яма наша вырыта, ждёт своего часа стройка горячего цеха. Для этого нужны кирпичи, они же пойдут на сооружение печек в жилых домах. Крыши в них покрывали досками и корой, в промежутках между сборами ягод и грибов. Себе я новый участок работы наметил — оружие, еле заставил себя оторваться от металлургии.
Про увеличение огневой мощи с дедом ещё на промывке долго рассуждали. Я хотел понять, против кого нам воевать-то надо? Чем тут пользуются, как защищаются? По факту, нам нужно оружие от практически неодоспешенных воинов, ибо с тем количеством железа, что тут добывалось, ожидать нападения закованных в броню рыцарей, да ещё и на конях, не приходилось. Обычно защищались щитом, редкие богатые и опытные воины позволяли себе кольчуги и пластинчатые доспехи. Тут есть прямая зависимость, больше воюешь, накапливаешь добычу, богатеешь, и можешь позволить себе нормальный доспех. Если удача отвернётся в самом начале военной карьеры, или умения не хватит, то заработать себе на броню тупо не успеет воин — поляжет в битве. Для редких бронированных вояк надо что-то особенное, более пробивное. Для остальных хватит и просто достаточно лёгкой в обращении и меткой справы. Ну там ногу повредить, если противник щитом закрыт, или в глаз попасть, в лицо, если навык позволит.
В результате бурных дискуссий, комплект вооружения нашего жителя представлял собой щит из толстой фанеры (она хорошо стрелы держала, да и удары, при этом была легче), копье в полтора метра длинной, фанерный же шлем, от стрел, в основном, и арбалет.
Проблем с самострелами было много. Во-первых, заряжать оружие необходимо в том числе нашим детям, с таким расчётом справу создавать станем. Во-вторых, механизм взвода тетивы не должен мешать стрелять. В-третьих, конструкция необходима как можно менее громоздкая. В-четвёртых, натяжители не должны портить тетиву и мешать ей. Как все это совместить — думали вечером всем кружком механизации. То есть я, Кукша, Буревой, и Влас с Обеславом. Мозговой штурм принёс интересное техническое решение. Закладка моя сработала, причём случайно. Помните ручную механическую отвёртку, что я делал для скручивания мебели? Которая как юла работала? Вот от неё и стал думать, уж очень мне нравилась мысль о том, что малые поступательные движения можно во вращательное перенаправить. Мне, правда, наоборот надо, но то уже не страшно.
Система натяжения в итоге стала теоретически очень крутой. Я даже сам сначала испугался, сможем ли такое сделать. Крутил рисунок вечерами на фанерке, прикидывал плюсы и минусы. Рассказал мужикам. Те тоже кривились, сложно и непривычно. Но решили сделать. Правда, сразу браться за опыты не стал — у нас сегодня праздник, я его объявил. Ну не все ж мне только местные праздновать, надо что-то своё привнести! Поэтому первое сентября мы встречали по-новому.
День получился забавным. Я объявил День Знаний и торжественную линейку. Никто не знал, что это за День Знаний, и какая такая "линейка". Но "торжественно" — это поняли все. Поэтому с утра напарились в бане, постирали заранее всю одежду, нарядились. Я всех построил всех в линию посреди села, возле вкопанного мною лично ствола длинной тонкой сосны.
— Товарищи! — все посмотрели друг на друга, — Сегодня мы отмечаем наш первый День Знаний. В моем мире каждый год в этот день начиналась учёба. Наша учёба тут начнётся с тяжёлого, но необходимого Знания. Все мы знаем про ухоронку в нашем лесу, все мы тренировались убегать туда при опасности. Теперь мы будем получать новое Знание. Как защитить ту самую ухоронку, если враги последуют за нами. Это будет наше первое и Главное знание, как сохранить себя. Ура, товарищи!
Строй молчал, не понимания чего я от него хочу. Четырнадцать человек в камуфляже, берцах, с банданами на головах, стояли и непонимающим взором смотрели на меня. Я начал тянуть верёвку у вкопанного бревна. Из коробки под ней потянулось красное полотнище. Все недоуменно смотрели на меня. У нас такое означало опасность. Я поднял его на самый верх, на все три метра. Порывом ветра небольшое полотно развернулось. На нем красовались знакомые в моем времени всем символы. Серп и молот. Единение труда крестьянского и пролетарского, ремесленного. Народ затих, рассматривая картинку. Краски, правда, пока временные, скоро поменяю свои оттенки на серо-буро-малиновые. Но я потом хотел девушек попросить сделать прочнее, чтобы не перекрашивать знамя.
— Это что? — первым спросил Буревой, он возглавлял строй, я всех поставил по росту.
— А это флаг торжественный, наш, праздничный. Красный цвет в нем не опасность, а кровь, пролитая за лучшую жизнь нашими дедами, отцами, братьями. Жёлтый цвет — это пот, пролитый на поле, в кузне, на лесоповале. Серп — символ крестьянского труда, молот — ремесленного. И нет тут над нами ни князей, ни царей, ни угнетателей каких. Так ведь?
— Так, — нестройно ответило село, продолжая рассматривать знамя.
— И значит, Ура, товарищи! — я выделил голосом"Ура".
— Ура, — опять нестройно прозвучало со стороны строя.
— Ура!
— Ура! — теперь веселее.
— Ура! Ура!! Ура!!!
— Урааа-а-а-а-а-!!!— народ закричал теперь уже хором, и радостно, дошёл до них смысл слов моих.
Такой вот получился День Знаний.
22.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время — осень 861 года
— С флагом это ты здорово придумал, — в октябре на лесоповале мы отдыхали с Буревоем на пеньках, — теперь знак свой у нас есть, завсегда нас отличить теперь можно.
