Сергей Петрович только пожал плечами. Очевидно, что по летнему времени чулки-мокасины местных, не шли ни в какое сравнение с компактными и практичными сабо. В них должно быть жарковато, а через мягкую кожу под ступней должен чувствоваться каждый камешек.
— Хорошо, — сказал он, — но только тогда, когда они закончат эту работу.
А вообще-то, старшие женщины были более консервативны. А те Лани, которые помоложе — девушки и подростки — хотели уже всего и сразу: 'юбочка', 'трусика', 'топика', 'шапочка' и вот теперь еще и сабо. Ну и что, что лето кончится и наступит осень? Вот когда наступит — тогда и наденем свое отечественное, а пока и в этом от кутюр куда удобнее. Июль, он ведь и в ледниковый период июль. Бедные девушки и не догадывались, что зимней кутюр, будет такой крутой как и летний, а может быть даже и круче.
Собрав всю свою команду, Сергей Петрович повел ее на обед. Глухо стучали по земле деревянные подошвы сабо, мерно шагающих полуафриканок.
— Ну, вот, — мимоходом заметил Андрей Викторович, — теперь с ними можно заняться и строевой подготовкой.
— А вот это, Андрей, уже лишнее, — сказал Сергей Петрович, — не до того нам сейчас.
Андрей Викторович хмыкнул, собираясь, было возразить, но этот разговор так и повис в воздухе, потому что, придя в береговой лагерь, они обнаружили там самый настоящий бедлам. Еще издали было заметно, что на берегу нет обычного порядка. Женщины Ланей сбились в кучу и о чем-то спорят с Марой, на скамейке в позе умирающего лебедя сидит бледная Катя, а Марина Витальевна, вооруженная своим черпаком, стоит у котла чернее тучи, уперев руки в боки.
Навстречу им из лагеря выскочила Марина-младшая.
— Марина, что случилось? — спросил ее встревоженный Сергей Петрович.
— Сергей Петрович, Андрей Викторович, — закричала девочка, — там Тэр побил нашего Антошку!
— Какой Тэр? — сразу не понял Сергей Петрович, — Это тот, с которым они вчера вместе рыбачили?
— Ну, да! — кивнула Марина-младшая, — Идите скорее, Антошке очень плохо, а там все кричат.
— Вот! — прорычал Андрей Викторович, набирая ход, как идущий в атаку шерстистый носорог, — Долиберальничали! Твою же, в бога душу мать!
— Андрей, ты только не буйствуй, не наломай с ходу дров, на бегу прокричал Сергей Петрович, — сначала нам надо как следует разобраться.
— Сейчас придет Серега, — ответил немного сбавивший ход Андрей Викторович, — и за Катиного братишку сам разберется с этим Тэром. Ноги будут здесь, а голова в кустах за речкой. Ты его знаешь!
Женщины так увлеклись спором, что даже не заметили двух приближающихся быстрым шагом вождей, за которыми как мог поспешал Антон Игоревич. Лани наседали, Мара, защищаясь, отступала. Недолго думая, Андрей Викторович сорвал с плеча 'Сайгу' и шарахнул из нее в воздух.
— А ну, тихо! — заорал он.
Как ни странно, но Лани его поняли даже без перевода, и вокруг наступила полная тишина. Только было слышно, как всхлипывает уткнувшая лицом в бок Марине Витальевне маленькая полуафриканочка.
Сергей Петрович огляделся. Антошка неподвижно лежал на скамье лицом вверх, и вокруг его левого глаза расплывалась огромная багрово-сизая гематома. Рядом со скамьей на коленях стояла светловолосая девочка Ланей, держащая Антошку за руку. Еще одна девочка Ланей, может чуть постарше первой, размазывала кулачком по лицу слезы. Три смугленькие полуафриканочки и одна беленькая девочка Ланей испуганно выглядывали из-за спины Марины Витальевны, утешавшей их плачущую смуглую подружку.
— Что с ним, Витальевна? — спросил Сергей Петрович.
— Сотрясение мозга, — ответила Марина Витальевна. — Когда девочки привели сюда Антошу, его сразу начало рвать, а потом он потерял сознание.
— Так, — сказал Сергей Петрович, — Мара, быстро давай сюда всех, кто видел как было дело.
— Вот, Петрович, — быстро сказала Мара, — Вета видел, Лата видел, Сиба видел, тот черный девочка тоже все видел.
— Так, — еще раз сказал Сергей Петрович, присаживаясь на скамью, и поворачиваясь лицом к самой старшей из девочек, — ты, давай рассказывай, как было дело, а ты Мара — переводи.
Девочка, которую звали Ветой, начала рассказывать, и перед Сергеем Петровичем, Андреем Викторовичем и Антоном Игоревичем приоткрылась картина этого чрезвычайного происшествия.
Дело, по ее словам, было так. Дети, как и в прошлый раз, рыбачили в устье Ближней. Из-за чего там у Тера с одной из полуафриканочек вышла ссора. Никто ничего не понял, но мальчик сперва рванул ее за топик, поставив на колени, а потом ударил девочку раскрытой ладонью по лицу. Антон попытался оттолкнуть хулигана и встать между ним и его жертвой, но получил нанесенный изо все силы удар кулаком в глаз, а, после того как упал, еще удар ногой по голове.
Потом, то же самое повторила и вторая девочка. Та тоже подтвердила, что Антон не бил Тэра, а только отталкивал. При этих словах женщины Ланей было зашумели, но Андрей Викторович сделал такое 'доброе' лицо, что снова наступила тишина. Третья, самая младшая девочка, наотрез отказалась выходить из-за спины Марины Витальевны. Спрашивать что-то у полуафриканочек было бессмысленно, ни русского, ни языка северных равнин они не понимали, а звать сюда Алохэ-Анну и вовлекать ее в эти разборки Сергей Петрович не хотел. Он только попросил Марину Витальевну повернуть плачущую девочку к нему лицом и, увидев потеки крови из носа и опухшую щеку, мрачно кивнул. Дело было ясным.
— Итак, — сказал он, — суд заслушал показания свидетелей. Андрей, что ты можешь сказать по поводу всего случившегося?
— Начнем все сначала, — сказал Андрей Викторович, — Нанесение побоев беззащитной девочке, находящейся под опекой нашего клана. Наказание — пять горячих. Нападение на члена клана и нанесение ему телесных повреждений. Наказание — изгнание. Неблагодарность по отношению к клану, спасшему его жизнь и дающему ему пищу. Наказание — изгнание. По совокупности содеянного, наказание — изгнание.
Сергей Петрович повернул голову в сторону Марины Витальевны.
— Теперь ты, Витальевна, — сказал он.
— Но он же еще ребенок... — растерянно произнесла Марина Витальевна.
— По первому и второму пунктам обвинения, — сказал Сергей Петрович, — данное обстоятельство могло бы быть принято во внимание как смягчающее его вину. Не будь он нам ничем обязанным, то отделался бы просто поркой. Но, неблагодарность это такое преступления, которое в наших условиях может караться только высшей мерой.
— Правильно, — сказал Антон Игоревич, — если оставить этого маленького мерзавца с нами, то он по праву сильного, начнет третировать Антошку, когда мы этого не будем видеть. И, рано или поздно он его убьет.
— Ох, мальчики, — вздохнула Марина Витальевна, — что же вы делаете?
— Мы делаем то, что должны делать, — сказал Сергей Петрович, — Итак, властью шамана и верховного судьи приговариваю мальчика Тэра к изгнанию из клана навсегда.
Выслушав перевод, женщины Ланей снова зашумели.
— Тихо! — рявкнул на них Сергей Петрович, — я еще не закончил говорить! Исполнение наказания откладывается до достижения мальчиком Тэром совершеннолетия. В случае совершения какого-либо повторного проступка против членов клана или лиц и существ, находящихся под его защитой и опекой, мальчик Тэр будет немедленно убит. Табу на разговор с ним, до наступления дня середины зимы. Он может говорить только с Мудрой женщиной — если заболеет, или со мной — если найдет что сказать. Он не имеет права подходить ни к кому из детей ближе, чем на бросок камня, он будет жить и есть отдельно от всех и делать в клане самую тяжелую и грязную работу, которую для него буду определять лично я. Он будет жить, но об этом еще не раз пожалеет. Если по достижению им совершеннолетия, мы увидим, что он излечился от своей неблагодарности, то мы сможем снова рассмотреть его дело и принять мальчика Тэра обратно в наш клан. На этом с мальчиком Тэром все.
Шаман Петрович обвел взглядом притихших женщин бывшего клана Ланей.
— Теперь я хочу сказать немного о вас, женщины, — громко сказал он, — не все из вас, но многие, тоже страдают той же черной болезнью, что и мальчик Тэр. Наш клан нашел некоторых из вас беспомощных и связанных, когда вам не принадлежала даже ваша жизнь. Другие бежали от безжалостного врага и были в одном шаге от того, чтобы быть настигнутыми и убитыми. Прошло всего два дня, а вы уже забыли об этом. Наш клан вернул вам ваши жизни, жизни ваших детей и ваше имущество. Наш клан дает вам еду и защиту и не мешает вам жить так, как вы привыкли.
И что же мы видим? В ответ на справедливые требования женщины нашего клана, вы кричали на нее и толкали ее своими руками. Да, женщина Мара не родилась в нашем клане, но, как женщина одного из нас, она является полноправным членом нашего клана. Вы до сих пор думаете, что вы члены клана Лани, обязанные защищать своих от чужаков. А ведь это уже совсем не так. Я вижу, что ошибся, проявив к вам, женщины бывшего клана Лани излишнюю доброту, и позволив вам жить привычной для вас жизнью. Но эту ошибку можно исправить и я обязательно сделаю это.
Женщины бывшего клана Лани в ужасе обмерли и в этот момент, Антон-младший открыл глаза.
— Сергей Петрович, — тихо сказал он, — простите меня, пожалуйста...
— За что, Антоша? — ласково сказал Сергей Петрович, показав всем остальным жест, приказывающий замереть на месте, — ты все сделал как должен делать настоящий мужчина. А то, что у тебя не хватило силенок, так Андрей Викторович научит тебя драться.
— Обязательно научу, — сказал Андрей Викторович, — и ты еще обязательно побьешь этого Тэра, каким бы он не был бычком. На таких быков у нас тоже есть хитрая штука с винтом.
— Спасибо, Сергей Петрович, — снова прошептал Антон-младший, — вы мне были прямо как папа. И вы, Андрей Викторович, тоже. Прошу вас, не обижайте, пожалуйста, Вету, Сибу и Лату — они хорошие.
— Антоша, — спросил Сергей Петрович, — а с чего ты решил, что я хочу их обидеть?
— Так вы же говорили, — прошептал Антон-младший, — я слышал...
— Так это я не про них, — сказал Сергей Петрович, — к ним у меня претензий нет. Это ведь они привели тебя сюда?
— Я не помню, — прошептал Антон-младший, — но все равно они хорошие.
— Они, они, — подтвердила Марина Витальевна, — вели под руки, как две санитарки раненого бойца.
— Так, — подумал Сергей Петрович, — а вот сейчас придется отделять мух от котлет и раздавать всем сестрам по серьгам. Почему бы не начать с приятного?
— Антон, — тихо сказал он, — скажи, ты хочешь, чтобы эти твои подружки считались бы с этого дня твоими невестами?
— Это как было у вас с Лялей? — спросил Антон-младший.
— Да, — сказал Сергей Петрович, — только у вас это будет продолжаться до тех пор, пока вы не повзрослеете, и Марина Витальевна не даст вам разрешения жениться по-настоящему.
— Конечно, хочу, — прошептал Антон-младший и спросил, — И тогда они станут совсем нашими и их никто-никто не сможет обидеть?
— Да, — сказал Сергей Петрович, — если они станут твоими невестами, то это будет значить, то мы их приняли в наш клан.
— Хорошо, — прошептал Антон-младший, — что я должен делать?
— Сначала они должны дать свое согласие, — сказал Сергей Петрович, — Мара, спроси у этих девочек, хотят ли они стать будущими женщинами мальчика Антона?
— Они хотеть! — сказала Мара, — Очень хотеть! Вета хотеть, Сиба хотеть, Лата тоже очень хотеть!
— Очень хорошо, — сказал Сергей Петрович, — Лата, ты тоже иди сюда, не бойся, мы с Андреем Викторовичем тебя не обидим.
Тут девочка Сиба заговорила часто-часто, указывая то на Антошу, то на прижимающихся к Марине Витальевне полуафриканочек.
— Она говорить, — перевела Мара, — они тоже любить Антоша. Сильно, сильно любить Антоша.
— Антон? — спросил Сергей Петрович, — их ты тоже хочешь взять к себе в невесты?
— А разве можно, Сергей Петрович? — с надеждой спросил Антон-младший, — Они тоже хорошие.
— Если этого хочешь и ты, и они, — сказал Сергей Петрович, — при этом, если остальные твои невесты тоже не против, то тогда можно. Но как узнать, хотят ли они становиться твоими невестами или просто хорошими друзьями?
— Я не знаю, Сергей Петрович, — прошептал Антоша, — Может быть надо спросить об этом у их старшей?
— Я не хочу впутывать ее в это дело, Антоша, — ответил Сергей Петрович, — Не надо ей об этом вообще знать. Давай сделаем так. Сейчас я объявлю их под твоей защитой, а потом, когда они смогут говорить сами за себя, то вы снова придете ко мне все вместе. Пойдет?
— Пойдет, Сергей Петрович, — сказал Антон-младший, — Только какой из меня защитник, если я даже не смог защитить сам себя?
— Я же тебе уже говорил, — ответил Антону-младшему Сергей Петрович, — Андрей Викторович будет учить тебя и всех нас всему, что знает сам. Мы еще легко отделались. Если бы недружелюбие проявил взрослый дяденька, и не по малолетнему скудоумию, а со злом, то последствия могли бы быть куда тяжкие.
Андрей Викторович только молча кивнул. Он уже и сам понимал, что, ориентируясь на абсолютную лояльность Гуга, Мары и Дары, они несколько расслабились, и чуть было не огребли по самое не грусти.
— Хорошо, — прошептал Антон-младший, — Начинайте, Сергей Петрович, а то мне сейчас опять станет плохо.
Мара перевела девочкам эти слова Антона-младшего и тут самая старшая из Антошкиных невест по имени Вета, пискнув, — Погодите, — пулей метнулась в ту сторону, где , замерев в ужасе, за всем происходящим наблюдали дети и подростки. Почти сразу же она вернулась обратно, таща за руку упирающуюся высокую худую девочку со светло-русыми волосами и почти правильными европейскими чертами лица.
— Вот, — перевела Мара, — это есть мой друг Сали. Антоша пусть брать ее будущий женщина тоже. Пожалуйста!
— Антон? — вопросительно произнес Сергей Петрович.
— Я ее почти не знаю, — прошептал Антон-младший, — она стеснялась и все время стояла в стороне. Но, если Вета хочет, то пусть будет.
— Витальевна, — спросил Сергей Петрович, — а ты что скажешь?
— Тихая, спокойная, скромная девочка, — сказала Марина Витальевна, — очень исполнительная, что ни скажешь — все делает молча. И еще, мальчики, мне кажется, что она нас боится.
— Это она зря, — сказал Сергей Петрович, — бояться нас не надо. Мы не злые, просто очень злопамятные. Мара, спроси у этой Сали, хочет ли она стать будущей женщиной нашего Антона?
Сали, неуверенно улыбнувшись, едва заметно кивнула, и Сергей Петрович подумал, что этот ребенок раньше кем-то был очень и очень зашуган. Надо будет об этом отдельно поговорить с Антошкой, но, конечно же, не прямо сейчас.
Вета радостно улыбнулась и обняла Сали за плечи, потеревшись с ней носами.
— Теперь нас половина девочка — белый, половина — черный, — перевела Мара ее слова.
— Антоша, — тихо сказал он, наклонившись к мальчику, — ты сможешь сесть?
— Да, Сергей Петрович, — так же тихо ответил тот, — только вы мне немного помогите.
Усадив Антона-младшего на скамье, Сергей Петрович приказал вытянуть ему вперед обе руки ладонями вверх.
