— Выходила уже? — скорее утверждала, чем спрашивала миледи.
Девушка кивнула.
'М-да, если у меня сейчас такой же вид, то это жалкое зрелище', — мелькнула у Эльи досадная мысль.
Обе еще чуток посидели. Потом графиня хлопнула ладонями по коленкам и решительно встала.
— Пойду пройдусь!
Выбравшись второй раз на палубу, она рискнула пройти дальше и посмотреть, что находится за громоздкими ящиками. Шажок, другой — и девушка заметила Мирроу. Поправив прическу и усадив надежнее диадему, она, улыбаясь, вышла к нему. Однако улыбка неестественно застыла на губах, когда леди увидела, кто стоит рядом с герцогом. Неприлично ткнув пальцем в собеседника Мирроу, Элья срывающимся голосом прохрипела:
— Зачем... — Она попыталась прокашляться. — Зачем он здесь?
Герцог осуждающе покачал головой, не ожидая такой бестактности от столь утонченной леди, но все же ответил:
— Лорд Амальти так же, как и вы, проявил интерес к Авису, к тому же у него есть дела на моих землях, поэтому он такой же гость, как и вы.
'Чем я заслужила такое наказание, Господи?' — воззвала к небесам девушка.
Вроде бы хотелось сказать очень многое, но не хватило сил, и она, укоризненно глядя на ничего не понимающего Мирроу, молча повернулась и ушла в каюту. Сложившуюся ситуацию требовалось переосмыслить.
Гадкий Амальти что-то задумал! Знать бы наверняка, что этому бугаю нужно от нее. Может, он прознал, что она сидит на деньгах, и из-за этого лезет в женихи? А что, вполне возможно, как-то пронюхал и хочет за ее счет дать толчок развития своим землям! Но тогда, может, удастся договориться с ним? Взять, в конце концов, его в долю?
Разные мысли бродили в изобретательной голове графини Таури. В то время как Мишель, то уговаривая, то грозя, требовал у Мирроу отступиться от леди. Хозяин Ависа уступать не хотел, пытаясь обратить внимание оппонента на желания самой Таури. А она ясно выразила свои предпочтения.
Амальти был подавлен. События развивались стремительно, самым неожиданным образом и абсолютно непредсказуемо. Никогда еще ему не приходилось столь быстро менять свои планы, подстраиваться под обстоятельства и не знать, что будет дальше.
Он ревниво сравнивал себя с Мирроу и готов был кусать локти. Если ей нравятся бледные моли, то он в проигрыше. Он противоположность белоснежному герцогу! А еще беляк — маг-воздушник и хорошо совмещает свой дар с ее даром, а Мишель не уверен, что его магия может взаимодействовать с ее. Мирроу тощий, гибкий, умеет языком чесать, а Амальти словно в насмешку ее симпатиям крупный, мощный, и стоит ему оказаться рядом с нею, как он теряется, не знает, чем угодить, что приятного сказать. Однако отступать Мишель не собирался.
Он решил, что ему нужна только эта женщина, еще там, в своем замке. Мать сразу поняла, что он сделал свой выбор, и посоветовала обогнать графиню и сначала обратиться к королю, чтобы отрезать девушке пути отступления.
— Гордая, очень, — сказала она. — Тебе потребуется время, сынок, чтобы завоевать ее сердце, так что заручись поддержкой Фердинанда, а то выскользнет твоя леди из-под носа.
Он примчался во дворец, огорошил Фердинанда своим согласием на брак, осчастливил короля своим выбором и устроил небольшой брачный заговор, а после... он думал, что быстренько завоюет графиню и вернется в герцогство. В крайнем случае, думал он, узнав, как категорично она начала отнекиваться от своего счастья в виде него, он увезет ее к себе, женится и потом даст ей время, чтобы принять его. И кто же мог подумать, что она мгновенно переиграет его и улетит с белобрысым, чтобы вступить с ним в союз?
Фердинанд уехал из города, и потребовать у него запретить Таури улетать Мишель не смог, зато он допоздна слушал рассказы казначея о том, какую он выбрал себе невесту. Все самые смелые сплетни, касающиеся деловой сферы жизни графини, оказались даже неполными.
Она не только была организатором и владелицей нескольких успешно работающих фабрик, совладельцем крупнейшего банка Финста, покровителем знаменитых Таурских аукционов и балов, основателем гильдии мебельщиков, вдохновителем особого направления в создании новых видов тканей, законодателем моды в садово-парковой сфере, но и за последние годы практически избавила улицы столицы от детей-беспризорников.
Своей деятельностью леди Таури активно влияла на жизнь столицы, задавая новый уровень взаимоотношений уровня хозяин — работник, учитель — ученик, маг — обыватель. Даже простые горожане, не имеющие непосредственно дел с графиней, все равно перенимали от нее стремление заботиться о своем месте жительства. С ее легкой руки жилые дома украшали ящиками с цветами, ухаживали за своими двориками, почти на каждой улице поставили питьевые фонтанчики, огородили места для временных стоянок телег с ящерами и лошадьми. Во всех этих мелочах казначей видел влияние молоденькой Таури.
Мишель слушал и не верил, хотя Динари был последним человеком, который стал бы шутить. Он был потрясен и раздавлен. Достоин ли он такой женщины? Не сочтет ли она его грубым дураком и не высмеет ли? Но когда казначей замолчал, а Амальти поднялся уходить, то граф неожиданно признался, что леди Таури очень одинока и боится любить. Что она крутится как неугомонный вихревый поток, боясь остановиться, но насколько ее хватит, никто не знает. Она самый надежный и верный человек, с которым знаком Динари, но сама Таури никому не верит и всегда готова к тому, что ее предадут.
Амальти не стал ничего говорить казначею, но сам уже знал, что если он не станет мужем графини, то будет ее другом, тенью, невидимым защитником, да кем угодно, но больше не позволит своей женщине страдать. И, не ложась спать, он начал действовать. Предупредил мать и управляющих, что задержится, потом нанес ночной визит герцогу Мирроу, и вот он летит на жуткой штуковине, делая вид, что всецело доверяет этому изобретению.
Элья, от души желая Амальти несварения желудка, вышла к обеду, изображая прекрасное настроение. Она улыбалась, шутила и с вниманием ловила каждое слово Мирроу. Ужин вообще прошел замечательно. Внизу земля, наверху звезды, щедро развешанные волшебные фонарики создавали неповторимую обстановку.
Девушка взялась за фаэль, чтобы усладить слух герцога Мирроу. Злобно пыхтящего черноглазого бугая для нее не существовало. Она могла ответить ему, если он ее о чем-то спрашивал, но не всегда даже поворачивала к нему голову. За его преднамеренное вмешательство в ее жизнь она мстила и торжествовала, видя, что изводит его своим отношением.
Элья дарила Мирроу все свое обаяние, шарм, внимание, только ему! Но хозяин летательного устройства настойчиво исполнял свои обязанности не только по отношению к гостье, но и к гостю. Графиню это не устраивало, и она решилась пустить в ход свое главное оружие — игру на скрипке.
За все годы пребывания на Тверди она сумела восстановить по памяти лишь несколько известных произведений композиторов Земли. Вышло не без ошибок, но и они производили убойное впечатление благодаря талантам создателей. Дав однажды своим людям прослушать земную музыку, Элья, даже не подозревая, сделала сильнейшую привязку служащих к себе. Сказала бы: прыгайте со скалы, все бы прыгнули. Но, конечно, никто таких экспериментов не ставил, люди работали, графиня честно оплачивала их труд.
И вот сейчас ей захотелось сыграть известнейший 'Шторм' Вивальди. Найдя удобное место, чтобы ветер не мешал ей, разложив вокруг фонарики, Элья приступила к музицированию. Осветив себя, она перестала видеть своих слушателей. Быть может, если бы она увидела горящие глаза Амальти, то поостереглась бы при нем играть, но тем и хороша подсветка, что помогла девушке отрешиться от окружающих и полностью отдаться музыке.
Никто ничего подобного не создавал в этом мире, поэтому эффект был потрясающий. Все, кто был на Ависе, находились в шоке. Выйдя из зоны подсветки, Элья увидела, что оба герцога смотрят на нее как на существо высшего порядка. Главное, что Мирроу прочувствовал музыку и теперь не выставит ее при первом же подходящем случае, удовлетворенно подумала Элья и, оставив мужчин в прострации, ушла в каюту.
Для Мишеля ночь прошла в мучениях. Мысленно он кидался из крайности в крайность. То им овладевали эротические видения с участием грациозной умопомрачительной графини, то он видел ее чинно сидящей в его замке и улыбающейся ему, когда он входит, то ему представлялась семья, он, она и пара ребятишек, обязательно чтобы была девочка, похожая на Элью, и снова эротика. Он сходил с ума, испытывая одновременно массу чувств, и разрывался от противоречивых желаний. Сгорал от страсти, томился от нежности, хотел повелевать и готов был подчиняться, гордился тем, что Таури все восхищаются, и ревновал. Она такая сильная, волевая, но после слов Динари он внимательнее стал следить за ней и понял, что Мирроу — очередной ее проект, своеобразное решение проблемы, которую ей создал Фердинанд. Мишель не спал всю ночь, приглядывая за белобрысым и терзая себя придумыванием стратегии завоевания. Пока что он мог похвастаться только тем, что леди Таури очень искренне относится к нему и он будоражит ее.
На ночь Авис опустили на землю. Как только слегка развеялись сумерки, полет продолжился. Под воздействием музыки многим снились красочные сны, и она продолжала звучать у людей в голове. У графини появились новые почитатели. Обожание поклонников она прочувствовала уже за завтраком. Повар создал не легкий перекус, а восхитительный съестной шедевр.
'Приятно, черт возьми! Ну до чего же приятно', — думала и улыбалась своим мыслям леди. Мирроу тоже старался уделять теперь больше внимания ей, а не гостю, который, похоже, был не в духе.
Герцог Амальти с утра поддался ревности. Он видел, как изменилось отношение белобрысой моли после музыки, и страшно боялся оставлять леди с ним наедине. Забывая о приличиях, его светлость, как только девушка выходила из каюты, сразу завладевал ее вниманием. Если она была крайне раздражена, то следовал за ней молча, делая вид, что 'места мало, а погулять хочется'.
Элья с облегчением услышала новость о том, что Авис уже летит над землями Мирроу, а ближе к вечеру они приземлились на площадке замка. Остаток дня промчался в хлопотах, следующий день хозяин был нарасхват у своих людей. Леди Таури понимала занятость хозяина, но вскипала оттого, что приходилось бегать от настырного Амальти, который повсюду подкарауливал ее. Несколько раз ее спасали дамы, проживающие в замке, уводя назойливого ухажера как бычка на веревочке. Видя такую покладистость, она только морщилась, вспоминая герцогский 'курятник'. На что дамы лишь улыбались, загадочно роняя фразы, что самые сильные и отважные воины не умеют спорить с женщинами.
Бродя по замку, Элья обнаружила настоящую библиотеку. Огромный зал, заполненный книгами, свитками. Испросив разрешение, она стала просматривать полезное для себя и, не веря своему счастью, обнаружила полностью описанный ритуал перемещения. Долгие годы поисков — и вот так, неожиданно, когда перестала надеяться!
Волнение захватило, и, не в силах справиться с ним, она присела. Дождавшись, когда сердце перестанет колотиться как ненормальное, Элья взялась за чтение.
К сожалению, обратной дороги для нее не было, но вот в определенные дни наладить связь с умеющим слышать, какой оказалась ее бабушка, можно. Получалось, что раз в четыре года, проведя нехитрые манипуляции, она могла связаться с родными с Земли!
Она бросилась подсчитывать дату, и оказалось, что ждать надо два года. Тщательно законспектировав нужный свиток, Элья уже без особого интереса просмотрела оставшиеся книги, но более ничего полезного для себя не нашла.
Немного освободившись от дел, хозяин устроил гостям интереснейшую охоту с птицами, на которой Мишель только и караулил момент, когда можно помочь графине спрыгнуть с лошади. Потом они поучаствовали в гонках на ящерах. Элья чуть не задохнулась от смеха, когда увидела, что у всех ящеров под весом Амальти разъезжаются ноги или они сразу ложатся, прикидываясь мертвыми. Потом Мирроу хвастал своими планами по освоению приграничной территории, и они даже все вместе поехали смотреть на место, чтобы лучше понять задуманное.
— Думаю здесь прорыть канал, — вдохновленный герцог размахивал руками, показывая, как все будет здорово, — а может, вырою озеро, запущу рыб. Водник нашел подводные источники, так что озеро станет естественным препятствием для эльфов, — хвастал Мирроу.
— На этих почвах, — герцог показывал на каменистую землю, что уже принадлежала скорее эльфам, чем людям, — неплохо будут расти виноградники, но мне хотелось бы узнать у вас, миледи, насколько выгодно сажать ореховые деревья? Быть может, имеет смысл и здесь разбить ореховую плантацию?
— Пока рано об этом говорить, ваша светлость. Урожая ждем на следующий год, тогда и узнаем, сколько, почем и вообще, будет ли достаточный спрос.
— Я тоже пристрастился к ореховому вкусу и хотел бы попросить вас подготовить мне саженцы, хотя бы...
— Эльфы!!! — перебил светский разговор тревожный крик.
Как назло, лошади остались в стороне, а герцог с гостями далеко продвинулся вперед. Воительницы верхом на пауках приближались слишком быстро.
— Аэрх, беги за животными, мы с миледи задержим темных, — скомандовал Мирроу, бросив вопросительный взгляд на графиню.
Та одобрительно кивнула, у них был совместный опыт применения магии. Воздух и земля оказались замечательной парой. Амальти был огневик и только мешал бы им, к тому же местный владетель не забывал о перемирии. Силы огневика могли нарушить его, поэтому Мирроу резко скомандовал:
— Мишель, помогите подогнать к нам лошадей!
Элья уже магически рыхлила землю, чтобы при помощи воздуха герцога создать более высокую и широкую защитную стену, поэтому не видела побагровевшего Амальти, которого отсылали как никчемного сопляка. Он не знал тонкостей здешней политики и был чрезвычайно задет таким отношением, а всадницы, не теряя времени, подъезжали все ближе.
Графиня и Мирроу четко сработали вместе, пустив навстречу предупредительный вал земли и мелких камней. Он затормозил эльфиек, но они, прикрыв лица, еще стремительнее бросились вперед. Паучьи всадницы за счет высокой скорости смогли довольно быстро преодолеть губительную завесу, а сопровождающие их воины на ящерах пройти за ними не смогли. Животные сбрасывали седоков и в страхе убегали.
Герцог, пользуясь взрыхленной землей, закрутил пылевые вихри, а Элья попыталась дополнительно устраивать ямы на пути всадниц. Некоторых наездниц сбило и закрутило в потоках пыли, а несколько провалились в ямы и выбирались уже без пауков. Но с десяток самоотверженных эльфиек сумели прорваться и собирались кидать сети.
— Миледи, завеса, бежим! — коротко скомандовал Мирроу.
Элья знала, что поставленная герцогом воздушная завеса затормозит всадниц, они будут как в киселе, но это продлится совсем недолго, и поэтому, не раздумывая, бросилась бежать навстречу воинам, торопящимся подвести к магам лошадей. И тут она заметила, как Амальти бросился прикрывать их отступление.
