-Минька, он такой замечательный, такой надежный, но, видишь ли, Никитич, я в нем только братика и видела, да и он, похоже, тоже, вот не очаровался мной! Он очень хороший, даже сведи нас судьба.. нет, не получилось бы ничего. Минька, он как ограненный алмаз, лишние грани добавлять или просто царапины — только портить, а я для него неумелый подмастерье, его надо принимать целиком, не иначе. Я же... нет. Вот с Егором — да, тут как в песне "встретились два одиночества". Он для меня ну исключительно подходит, оба жизнью "поломатые", а Минька... ему надо девочку, которая не станет пытаться этот идеальный алмаз отдавать в переделку — образно говоря. Я искренне порадуюсь, если эта медсестричка его истинная пара. И конечно же, мне будет полегче мотаться по своим северам.
-Егорушка, не хмурься. Этот мальчик тебе сразу придется по душе, он такой, настоящий. Представь, услышал меня и, как был, в трусах, рванул по ледяному коридору мне на помощь. И когда эта тварюга на него с тесаком, ведь не испугался. Я думала, в наше время таких только в фильмах и встретишь. Никитич вон над ним трясется и хвалится направо-налево, когда Миньки рядом нет.
-Заинтриговала, — задумчиво сказал Егор, — буду рад увидеть вживую.
А дома что-то пошло не так, Аверы встретили Миньку радостно, а вот Катя их как-то насторожила. Нет, девочка не хитрила, была искренне рада знакомству, с обожанием смотрела на Миньку, но...Как-то все скучнее становился его батя, и грустила мамуля. Один Филюнька был в восторге — неожиданный подарок — приезд его Минечки, а ещё кисти, краски, роботы.
Любица же насупилась, даже куклы, так давно желаемые, не вызвали радости.
-Знаешь, Минечка, я все равно на тебе женюсь, вот увидишь! — сердито топнув ногой, она выскочила из их квартиры и побежала домой.
Стоядиновичи удивленно смотрели друг на друга:
-Надо же, — удивленно протянула Валюха, — мы всегда думали, что Любица без ума от Филюньки... Вот так заявочка!
Минька улыбнулся:
— Детство! Я вот тоже только на мамуле хотел жениться, мотивируя это тем, что папка станет старым.
Часов в десять разошлись, Катя, засыпавшая за столом, быстро уснула, а Минька шустро помог убрать со стола, помыл посуду и вопросительно уставился на родителей.
— Минь, мы ни в коем случае не хотим тебе навязывать свое мнение, но мой тебе совет один — не спеши!Девочка бесспорно хорошая, но ею сейчас движет чувство благодарности, плюс твои внешние данные. Я не знаю, сын, как выразиться точнее, но прошу — приглядись, времени у тебя достаточно, я надеюсь, ты не завтра собрался жениться?
Минька, привыкший всегда прислушиваться к словам родителей, глубоко задумался:
-Хорошо, до лета и отпуска ещё далеко, постараюсь продержаться, но уж летом точно женюсь. Ты-то бать, ни минуты не раздумывал, — укорил он Авера.
-Минь, наш любимый подсолнушек пять лет мне спать спокойно не давал, естественно, я и не раздумывал. У тебя-то всего лишь восемь месяцев на раздумья.
— Сыночек, — добавила Алюня.— Жена, это не сменная обувь, не хотелось бы, чтобы пришлось менять.
-Темните вы, родители, что-то.
-Нет, Минь, просто вот зудит что-то под кожей у меня, а я привыкла доверять такому ощущению, ни разу не ошиблась.
Странно, вот Настюхиного Лешку, вы, вообще, поговорив с ним десять минут, одобрили.
-Ну так-то Козырь — с пяти лет многодетный. Минь, мы очень не хотим, чтобы ты влюбленность принял за любовь.
-Ну не Любицу же мне ждать? — усмехнулся Минька.
-Да на нашего сына кто только не засматривается, это сын не замечает, а мы-то видим.
-Хорошо, я вас услышал.
Четыре дня проскочили быстро, родители вели себя с Катей безукоризненно и Минька успокоился.
— Мало ли, показалось что-то, или мамулькина ревность взыграла, поживем — увидим.
Тундра Катю сразу же разочаровала: пусто, холодно, ветрено, но она здраво рассудила, что первое впечатление может быть обманчивым. Дождавшись Лизаветы, которая оказалась ненамного старше её, но весьма деловой и резкой, поехала Катюшка с ней и двумя верными сопровождающими в дальнюю и долгую поездку по тундре.
Минька занимался привычными делами, ждал невесту из первой поездки, не сомневаясь, что она, также как и он, примет сердцем этот суровый и дикий край.
Приехали девушки аж под самый Новый год, Никитич отпустил Миньку на три денечка в Лянтор, там Лизавету уже ждал муж, прилетевший за пару дней пораньше, тридцатого ждали отца Лизы — Дрозда.
Минька радовался, а Катя как-то куксилась, он отнес это её состояние к усталости, старался развеселить её, Лиза как-то с печалью поглядывала на них и ничего не говорила.
В Лизиной квартире Минька бывал не раз, это был гостиничный безликий номер, а на этот раз все было иначе. Во-первых, по всему подъезду витали такие вкусные запахи, что у всех резко разыгрался аппетит, во-вторых, изменилась вся квартира — теперь здесь было уютно, и как-то тепло. Вместо видавшего виды дивана, стояла широкая тахта с набросанными на ней разнокалиберными подушками и думками, на полу лежал ковер с большим ворсом, на стене большой плоский телевизор, на окнах красивые шторы.
-Егорушка! — Лизавета в восхищении обошла свою квартиру, — я к себе попала? Спасибо, не ожидала!
-Нравится? — разулыбался её такой суровый на вид муж.
-Очень.
Егор и Минька как-то сразу понравились друг другу, моментально прониклись симпатией, а Катя все куксилась.
-Устала, Катюш, может, приляжешь? — спросил Минька. После сытного полдника-ужина Лешниковы пошли чего-то прикупить к Новогоднему столу, и ребята остались одни.
-Миш, что ты со мной как с хрустальной вазой?
-Я со всеми девушками и женщинами так! — пожал плечами Минька. И тут Катя заистерила... она много и сумбурно говорила, срывалась на крик, чуть ли не рыдала, но основное было понятно в нескольких словах: -Не нужен мне этот ваш север!! Я отупела, одурела от этой тундры!! Не хочу и не могу видеть все эти жилища, эту дикость, эти морозы, ветра, не хо-чу!
К чести Миньки, это не стало для него шоком или каким-то сильным ударом, он только спросил:
-Что ты намерена делать?
-Увольняться сразу же после Нового года и валить отсюда. Извини, Миш, не получилось из меня декабристки, в тепло хочу! Я тебе бесконечно благодарна за все, но пойми, не моё это!!
-Жаль, не случилось у нас с тобой, но что поделать, надеюсь, у тебя все будет хорошо в дальнейшем.
Катя разрыдалась:
-Миш, ты такой хороший, это я истеричка...
Она бы ещё продолжала рыдать, но пришли Лиза с Егором.
На следующий день к вечеру прилетел отец Лизы с тремя огромными сумками.
-Пап, да у нас тут снабжение не хилое, чего ты напрягался так? — ужасалась Лизавета.
-Я знаю, дочь, но так надо!
Дрозд незаметно для Лизы, пристально смотрел на зятя, тот также незаметно кивнул, и папаня засиял.
А тридцать первого к вечеру разыгралась метель и пришлось всю ночь просидеть дома, хотя так хотелось на улицу. Нашлись в городке храбрецы и после двенадцати стрельба на улице была, но недолгая — метель быстро всех загнала в дома. Первого к вечеру ветер утих и народ потянулся на заснеженные, прилично занесенные улицы. Минька с Катей сходили до автостанции, узнали, что только с третьего числа будет движение в сторону Нефтеюганска. Катя обрадовалась, что не задержится долго, с утра третьего получила расчет, и после обеда, распрощавшись и пообещав написать, уехала.
-Минь, ты сильно теперь будешь страдать? — спросила Лиза.
-Даже и не знаю, какая-то она резко изменившаяся, то была такая нежная, глазастенькая, восторженная. А что ты с ней за полтора месяца сделала, она же дерганая вся, какая-то озлобленная?
-Ты меня знаешь, я девка прямая, честно скажу — рада, что так вышло, не твоя это пара, у нас тут за сезон становится понятно что ты за человек, либо-либо. Она как-то сразу не так себя повела, с первого же стойбища начала нос воротить от манси, а они ж как дети, все чувствуют сразу, естественно и к ней отношение стало аналогичное. Злиться начала, что ко мне они, как она выразилась, "липнут -подлизываются" — а понять, что как ты, так и они к тебе отнесутся, ума не хватило. Потом начались жалобы на морозы, неподходящие условия, и куда только делась веселая хохотушка, осталась брюзга. Ты у нас умница, я очень надеюсь, что это не станет для тебя трагедией.
-Нет, Лизунь, не стало, влюбленность — она имеет свойство проходить.
Минька про себя в очередной раз поразился прозорливости своих родителей, и, вспомнив Любицу, засмеялся:
-Лиз, у меня дома ещё одна подружка имеется, пятнадцать вот было, сказала, что все равно на мне женится.
-А может, и впрямь она твоя судьба?
-Судьба... пусть подрастет пока, с мелким моим вот дружат, мы все были уверены, что у них симпатия с детства.
-Минечка, солнышко, я не ворожея, но поверь, встретишь ты свою судьбу. Пусть не вот прямо сейчас, но девочка тебе достойная будет!-Лиза встав на цыпочки, поцеловала его в щёку на прощание. -Знаешь, я таких как ты в своей жизни вот двух только и узнала, ты и ещё вон ревнивый мужик сидит, глазами сверкает.
Ревнивый, грозный мужик, наоборот, любовался ими и довольно лыбился.
-Говори, говори, не видела ещё ты ревнивого мужика! Миш, правда, я искренне рад знакомству. Слышать-это одно, а увидеть воочию — совсем другое. У меня друзей немного, но ты смело можешь считать меня своим другом. Буду рад видеть тебя у нас в Мухине, летом... да и зимой доведется встречаться.
-Что ты задумал? — вскинулась Лиза.
-Не ты, а мы задумали, — тут же отозвался папа-Дрозд, — неужели ты могла подумать, что мы, мужики, оставим тебя здесь одну?
-Как одну? Я вон с моими верными ребятками, весной долгожданный Фима приедет, — начала было Лиза.
-Фима твой ещё не закончил учебу, а рисковать нашим внуком и ребенком тебе никто не дозволит.
-И что? — как-то глупо спросила Лиза.
-А то, — довольный донельзя папаня-Дрозд добавил, — два варианта: или ты уезжаешь к нам и спокойно дохаживаешь до родов, но зная твою натуру — это для тебя неприемлемо.
-А второй?
-Второй, — Егор легко подхватил на руки свою женушку и заходил с ней по комнате, — второй — я буду рядом и буду ездить с тобой по всем твоим закоулкам, то-то всех поклонников сразу выявлю.
Лиза засмеялась:
-У меня в каждом стойбище поклонники есть — и ребята, и зверята, не боишься замерзнуть, быть без подходящих условий? Ночевать на шкурах, изведать все прочие 'блага'.
-Нет, ты же рядом будешь.
-А как же твое кафе, другая работа? -Кафе под надежным присмотром, там Костя все проконтролирует, а у меня самая главная работа-забота, жену свою оберегать, нам всем жизненно необходим наш ребенок. Я боюсь даже представить реакцию Федорыча, вот кто будет бухтеть все это время, с медицинской точки зрения...
-Ага, я должна все время лежать в больнице, на сохранении.
-Вот, поэтому я и буду постоянно рядом, чтобы ты выносила нашего ребеночка. Лиз, у меня нет слов, как я счастлив!
-И я!! — тут же влез Дрозд.
-Но я же сама только поняла, что у нас все получилось?
Егор скромно так потупился:
-Милая моя, у нас свой домашний врач имеется с сорокалетним стажем, неужто думаешь, он меня не просветил?
-Ну вот, а я хотела сюрпризом...
Минька заулыбался:
-Лиз, Никитичу-то можно сказать?
-Ох, завела на свою голову пять папашек, но учти, — ткнула она пальцем в сторону папани, — нам с ребенком фиолетово, что ты мэр, депутат или кто-то ещё там. Говорил, будешь нянчиться, попробуй, хоть раз откажись.
-Лизонька, ты только роди, а дедом я буду... — он аж зажмурился, — одним из самых лучших.
Минька поехал с двойственным чувством, с одной стороны какая-то грусть, что не получилось с Катей, а с другой — искренняя радость за Лизу. Куда делась резкая, нетерпимая дохтур-ка! Сейчас это была светящаяся изнутри каким-то ласковым светом, нежная и мягкая женщина, совсем как его мамуля.
Никитич, узнав о беременности Лизы, аж перекрестился, завалил Миньку вопросами — его интересовало все — как выглядит, что ест, не тошнит ли. Узнав, что Егор собрался быть рядом с ней все время до приезда Фимы, совсем успокоился, говоря, что мимо внимания такого мужика, как Егор, не пройдет даже мелочь, и им, всем папанькам будет спокойно за нее.
-Фима — это как я понимаю местный, который на врача учится?
-Да, наш,Трофим Романов, Лизин хвостик и ученик. Этот малец лет с десяти возился с собаками, оленями, детишкам порезы, ранки всякие лечил — всегда мечтал на дохтура отучиться, поступил, каждое лето на каникулы домой — какой юг, руку надо набивать, а уж когда Лиза приехала — он её замучил своими вопросами. Но парнишка молодец, все схватывает на лету. Вот как раз замена Лизе приедет, Витька-то до весны всех достанет, орать будет постоянно, что Лизе надо быть под его медицинским оком. Ох, Минька, ты мне такую славную весть сообщил!
Егор как-то быстро сошелся с местными, может быть потому, что его и встречали с уважением— в тундре новости разносятся быстро — как же их дохтур-ки избранник, да и мужик настоящий. Мужик не чурался никакой работы — таскал воду, рубил замерзшее до звона мясо, помогал ловить и держать оленей при осмотре, старался быть полезным во всем, а ещё местным очень нравилось его неустанное внимание к Лизе, они одобрительно цокали и кивали головой, одобряя выбор Лизы.
Та самая пожилая бабуля, сказавшая Лизе про большую любовь, улыбнулась всеми своим морщинками и, поманив к себе Егора, что-то шепнула ему на ухо.
Лиза притворно возмутилась:
-Постоянно секреты. На Шри-Ланке дедуля, здесь вот Анна Романовна, ухх!
Бабулька заинтересовалась дедом, пришлось все рассказать и покаяться, что подарила славному старикану её оберег.
-А задержитесь-ка на пару дней, тем более кости мои говорят, буря будет, я новый оберег сплету. Он был на тебя одну, а сейчас на семью надо другой, так что не жалей, дохтур-ка, старый человек, он будет его беречь, да и порадовался он, вишь ли.
Буря бушевала за стенами, Лиза отсыпалась, Егор же слушал рассказы местных, удивлялся, смеялся, восхищался их стойкостью, помогал мужикам проверять олешков. Только теперь он понял, для чего были натянуты по селению верки, по ним в снежной круговерти и ходили мужики до оленьего загона, проверяя, все ли там в порядке, не сорвал ли ветер натянутые шкуры в углу загона, где сбившись в плотную кучку пережидали бурю молодые олешки и беременные самки. Бабуля, что-то мурлыча себе под нос, мастерила из кусочков кожи, бус, каких-то специальных кусочков дерева, семейный оберег.
На третий день, как по заказу, утихла буря, и бабуля торжественно передала Лешниковым готовый оберег:
-Вот, пусть и наши боги оберегают ваш дом!
Егор расстроился, что ему нечего отдарить в ответ, потом полез в карман, вытащил ключи на брелоке, снял его и отдал бабуле со словами: -Этот брелок мне подарил мой самый лучший друг, и очень давно, для меня эта вещь очень дорога. Возьмешь ли?
-Конечно, ты ж частичкой своей души со мной поделился! Приезжай ещё! Тундра тебя приняла
