Полюбившиеся мысли о скором возмездии прервал вернувшийся Квигер. Карл сунул его свиток и велел читать. Старик вроде успокоился и присел в кресло.
— Дорогой мой сынок, когда ты прочтешь мое послание, меня уже не будет в живых. Я не знаю твоего имени, ибо когда писала сие письмо, ты был еще в моем чреве. Но я знаю, что умру, ибо дала обет Повелителю расстаться с жизнью... Но в день своего шестнадцатилетия ты должен узнать истину. Отец и матушка мои не были магами, но Мироздание прокляло меня с рождения даром предвидения. С младых лет я слышала окаянные голоса. Они были постоянны, говорили об ужасном и едва не повергли мой неокрепший разум в безумие, — побледневший старик вдруг запнулся и поднял на него взгляд.
— Чего молчишь, продолжай! Или я тебе язык вырву. За ненадобностью! — пригрозил заинтересовавшийся посланием Карл.
Тот, пытаясь унять дрожь в руках, продолжил. Теперь уже дрожащим голосом.
— Со мной говорили духи, демоны, умертвия. Матушка, узнав про сие, стала наставлять меня скрывать дар даже от отца, ибо иначе за мной придет Инквизиция. Духи мне потом твердили тоже самое. Именно они наставили меня начать поклоняться Проклятому, пообещав, что так голоса будут реже. Другие голоса требовали этого не делать. Но я стала молиться Повелителю, начала ходить к ведьме. Молитвы мои были услышаны. Голоса стали реже, перестали спорить между собой и даже не будили меня. А когда мне исполнился четырнадцатый год, со мной заговорил сам Повелитель, — голос Квигера задрожал, но он продолжил, — Он сказал мне, судьба моя родить Темного Мессию, который приведет его в Миорию и наступит царствие его. И когда я это сделаю, голоса покинут меня, не будут беспокоить, ибо я исполню свое предназначение. А пока разные голоса день и ночь твердили мне:
"Тьма станет светом, свет станет тьмой, стихии столкнуться и развезнется скала дабы воцарилось Царствие Проклятого"
Я умоляла отца скорее отдать меня замуж за кого угодно. Он не захотел. И тогда духи велели мне отравить отца, взять у ведьмы приворотное зелье и опоить любого неженатого мужчину, который прийдет на похороны. Так я стала женой отца твоего, барона Ульриха Ритского, и вскоре зачала тебя, Темного Мессию, — Квибер в итоге запнулся и выронил письмо.
— Немедленно подними и дочитай, — прошипел Карл. Управляющий испуганно глянул на него, но послушался.
— Но... Но случилась беда. Глас Проклятого наставлял меня не ходить в Храм Мироздания и отца твоего не пускать. Я блюла и просила Ульриха, но он ослушался меня. В ту же ночь голоса стали предвещать смерть твою ибо прознало Мироздание о тебе. И я решила, что продам душу Проклятому, дабы не дал он тебе умереть, покуда не исполнишь ты свое предназначение. Я свершила это, и со мной вновь заговорил Повелитель. Он наказал мне после рождения твоего убить себя, чтобы отправиться к нему в Бездну, дабы служить ему. И когда наступит царсвие наше, обрету я вечную жизнь. Потому я пишу это письмо, ибо знаю, что умру. И знаю, окромя меня никто не откроет тебе истину. Темный Мессия, исполни же свое предназначение, отправляйся в Талерман и Орден направит тебя. С любовью, твоя матушка Петра. Да прибудет с тобой Проклятый, — когда Квибер должащим голосом дочитал, руки его дрожали, а со лба лил пот.
Он в ужасе поднял глаза на Карла, дрожащими руками положил свиток на стол и застыл в немом ожидании.
— Принеси мне выпить! — приказал Карл.
Квибер вскочил и понесся в сторону погреба. Карл задумался. Письмо походило на бред сумасшедшей. В обители блаженных были такие. Они слышали разные голоса, даже разговаривали с ними. В писаниях утверждалось, это признак одержимости демонами. Их заставляли больше молиться. Никому эти молитвы на самом деле не помогали. Кто был не совсем глупый, начинали лгать, что голоса исчезли. Но достаточно было понаблюдать за ними внимательнее, чтобы понять. Карл уже тогда пришел к выводу, демоны тут не причем, это просто безумие.
Но как сейчас понять, матушка была безумной или одержимой? Ни в одном известном ему предании ничего про темного мессию не сказано, Пришествие может свершить якобы Наместник Прокоятого. Счел бы безумной, но вспомнились все неудачные попытки умереть. Все случаи необыкновенного везения.
Даже тогда, когда Кириан его выбросил в канаву, он должен был умереть. Но в дом для убогих, куда его притащили, внезапно нанес визит друг его отца. Он и отправил его к нормальному целителю. Отцу стало стыдно не оплатить лечение. Повезло. И потом ему часто везло, в тех же драках в подворотнях. Стало быть, душу матушка таки продала и умереть он никак не может.
Все же, не могла она быть безумной. Это бы заметили. А еще, не мог у больной на голову девицы и такого тупицы, как Ульрих, родиться гений...
"Темный Мессия, значит. Не так уж плохо..." — рассудил Карл и улыбнулся.
Лучше пойти служить в Талерман, чем всю жизнь изголяться, только бы не предстать идиотом. С воинским делом у него неплохо, особенно есль учесть способность быстро постигать мастерство. От последствий веселой жизни в Халларе и прочего дерьма он почти избавился. Хромота не мешает, а еще ее можно скрыть, обув ботинки с разной высотой подошв. Он и так это делал. А отца и братьев он все равно прикончит. Когда вернется с талерманским клеймом. К демонам титул, в Талермане на это не смотрят...
Он в тот же день сел на корабль до Ольмики. Именно там, в Эрнейских горах, находился легендарный Талерман. В пути он думал только про грядущие свершения. Мысль, будто он Темный Мессия, захватила все сознание. Ему казалось, жизнь обрела смысл. Три года он думал только о мести семейству. Даже титул он счел минимальной компенсацией за мучения. Но что делать потом, с тем же титулом, даже не задумывался. Главное, отомстить, а там, разберется. Теперь он был уверен, его ждут великие дела.
"Я не только этим мразям отомщу. Однажды я возглавлю Талерман и уничтожу Орден Света. Обращу в Бездну даже Халлар", — довольно думал он, даже когда его тошнило от морской болезни. Это было его третье морское путишествие.
В Ольмике Карл вышел на талерманцев за одну неделю. Шла война с Орденом Света, поэтому новобранцы требовались в куда большем количестве. Отбор назначили в горах. Причем, туда надо было еще добраться. Ему сунули только карту. Логично, меры предосторожности. Святош заметят на подходе. Еще и своеобразная проверка. Если человек не доберется, он или идиот или неловкий доходяга. Такие в Талермане на хрен не нужны.
По картам, в отличии от писанины, Карл ориентировался прекрасно. Да и неловким себя бы не назвал. Как и совсем уж конченым доходягой. Впрочем, на счет последнего пришлось усомниться, когда при первом подьеме он едва не выплюнул язык. Чтобы постичь мастерство, ему не нужны были ежедневные изнурительные занятия. Но это все дело поправимое.
Отбор оказался довольно незамысловатым. Талерманцы просили провести тренировочный поединок. Иногда посылали сразу обоих. Но чаще победителя проверяли лично. И если их все устраивало, звали на разговор. Карл едва не прикончил первого противника и чуть не достал талерманца. Затем последовала беседа. Его пригласили в пещеру. С ним говорил седовласый мужчина с очень темными глазами. Лицо его было прикрыто платком.
— Почему ты хочешь служить в Талермане?
Карл не собирался рассказывать про письмо матери. Мало ли, сочтут безумцем. Впрочем, лгать он тоже не собирался. Тут не дураки, на то и беседуют, чтобы сразу отсеять неблагонадежных.
— Ненавижу Орден Света. Готов служить Проклятому и если придеться, повергнуть в Бездну Халлар, — с искренней ненавистью заявил он.
— Почему?
— Они сраные лицемеры. Отец возненавидел меня после смерти матушки и отправил в Халлар. Уже тогда я понял, какова обратная сторона святости. Жрец пытался совратить меня. Ему не удалось, но я воспылал ненавистью и жаждал покинуть это место. Чтобы это сделать, я публично отрекся от Мироздания прямо перед Жрецом, — Карл показал свою левую ладонь.
— Странно, что тебя не запороли за это до смерти, — с недоверием отметил талерманец.
— Клянусь перед Проклятым, не лгу. Прямо перед Жрецом отрекся. Мой отец благородный, поэтому меня запороли до полусмерти. С той поры я мечтал о Талермане.
Собеседник ненадолго задумался.
— Добро пожаловать, новобранец, — услышал Карл.
Он ждал на улице и мысленно предвкушал, как в скором времени будет жечь храмы и убивать ненавистных святош. А там придет очередь семейства. И даже Халлара...
Прежде, чем завязать глаза и повести всех в расположение, им велели принести клятву и расписаться своей кровью. Бывший каторжник Люк должен был расписаться первым. Как и многие другие, он был неграмотен. О чем сразу сказал.
— Мазни разок. Проклятый поймет. В Талермане читать и писать всех научат. Даже на древнем языке, — снисходительно бросил талерманец с закрытым лицом.
"Это что, снова идиотом сочтут?" — подумалось вдруг Карлу.
Все мысли о великом будущем сразу испарились. Не докажешь никому, что не идиот. Но терпеть оскорблений он тоже не станет. Доказывать тоже не будет. Надоело. Вот и к демонам Талерман. К демонам всех...
Карл развернулся и ушел. Вздумают остановить? Пусть только попробуют. Плевать. Но никто даже не пробовал. Только крикнули вслед, что он трус. И посмеялись. Ему было плевать, он думал совсем не про их мнение на счет себя...
В голове возникали вопрос за вопросом. Если матушка просто обезумела? Вот и продала душу, а потом себя прикончила. Но даже если она права, и он Темный Мессия, что дальше? Проклятый не дал ему умереть? Прекрасно. Только кто его до смерти чуть не довел? Проклятый вынудил его мать сначала приворожить зельем мужчину, а потом убить себя. Чтобы этот самый мужчина будучи недоумком обезумел и возненавидел сына, якобы убившего возлюбленную? Охереть...
Но главное, какого хрена Проклятый не озаботился научить своего мессию хотя бы ненавидеть, вынудив тринадцать лет жить как овощ, снося унижения? Чуждый чувствам, он при всем своем рассудке, попросту не мог понять, что движет окружающими. Точно, идиот...
"Какого хрена я вообще должен стараться ради Проклятого?" — зло вопрошал он, пробираясь по горной тропе.
Карлу стало все предельно ясно. Если матушка была не безумна, Проклятый все специально устроил. Решил сделать из него мученика. Чтобы он испытал все мыслимое дерьмо и однажды до безумия возненавидел святош и Мироздание. Цели своей этот мудак достиг. Он возненавидел. Всех. В том числе Проклятого.
Близился закат. Небо отливало красным. Кровавое море теперь оправдывало свое название. Суеверные жители мириамских портов считали это дурным знаком. Как считают в Ольмике, Карл не знал. Ему было плевать на суеверия. Особенно сейчас.
Он сидел на обрыве. В лицо дул холодный ветер. Карл смотрел на письмо матери и его переполняла ненависть. Он прекрасно помнил содержание, как помнил все, что происходило в его жизни. Другой бы, наверное, пожалел себя. Но Карл не знал, каково это жалеть. Даже себя. Он умел лишь рассуждать и ненавидеть. Сейчас он ненавидел. Всех. Но особенно Проклятого. А рассуждений с него хватило в пути. Он уже все решил.
— Пошел ты нахер. Ничего я делать для тебя не буду, — с этими словами он встал и принялся рвать письмо.
Письмо было написано на пергаменте, поэтому приходилось прикладывать усилия. Так было даже лучше, можно выместить больше ненависти. Впрочем, Карл предпочел бы удавить самого Проклятого.
— Гори у себя в Бездне вечность. Я не буду твоим рабом. Ты выбрал хренового мученика, гребаный мудак! Ни хера ты от меня не дождешься! — орал он, выбрасывая клочки в море.
Выбросив последний клочок, он снова присел и посмотрел на свою левую ладонь. В Халларе он отрекся от Мироздания. Чтобы его, наконец выгнали. Тем более, почтения к нему он никогда не испытывал. Он в принципе не понимал, как это испытывать почтение. А после обители блаженных не отречется только идиот. Сегодня он отрекся от Проклятого. Такого ритуала нет. Но это неважно. Главное, ему плевать. Неважно, действительно ли он Темный Мессия или матушка была безумной. Он ничего не просил у Проклятого. Вот и пусть катится...
* * *
Уже окончательно стемнело. Амира с неистовым рвением продолжала проводить ритуал. Темный Мессия смотрел и зло улыбался.
"Нет, это была моя воля", — все-таки рассудил он.
Он ведь желал этого даже будучи рядом с Эрикой. Она делает влияние Проклятого невозможным. Святоши задолжали ему и сегодня ответили. Это он использовал Повелителя Бездны. И сделает это снова. Потому что Проклятый ему тоже задолжал. Значит, он будет пользоваться его дарами, покуда не сдохнет. Вот и пускай Проклятый послужит той, кого сам однажды отверг. По наглой воле несостоявшегося Темного Мессии. Потому что служит он Эрике Сиол. И будет служить дальше. Как минимум, у него нет причин ее ненавидеть...
Карл, приняв окончательное решение, прекратил наблюдать за сборищем и направился к леснице, дабы присоединиться к своей новоявленной свите. Вдохновленный идеей, он наплел Перстам Проклятого будто Эрика посланница Повелителя и их долг, привести ее к власти. Ему поверили. Амира доверяла ему как самой себе, поэтому тут же толкнула фанатичную речь. Ритуалы по продаже душ и посвящению продолжились до утра. Карл не стал наблюдать, отправившись прогуляться по мертвому городу. Неплохо бы с утра заняться мародерством. Святоши, наверняка, нагребли много...
Карл предавался эйфории дольше, чем после любых других убийств, но в конечном итоге опьянение уступило место трезвому рассудку. Темный Мессия вдруг осознал, что на самом деле натворил. Ему не было жаль Халлар или его жителей, однако пришло понимание, чем это обернется для Империи. А значит для Эрики, которой он служит и которая собирается этой Империей править. Даже представить трудно. Такого как минимум в известной ему истории не было...
"Ограблю все под чистую. Привезу горы золота. И верный отряд. В конце концов, я же сорвал Собор. И святош она тоже ненавидит. Не убьет" — пришел к оптимистичному выводу Карл, уже подсчитывая, сколько телег им понадобится.
Как и планировал Темный Мессия, весь следующий день они мародерствовали. Пожалуй, это оказалось даже сложнее, чем уничтожить город. Живых лошадей хватило, но повозки и телеги собирали по всему Халлару. Высших магов воздуха не нашлось, так что по большей части пришлось грузить все вручную. А грузить там было что. Одни священные золотые статуи чего стоили. Дня оказалось недостаточно, да и отдохнуть стоило. Так что поработать пришлось еще один день.
Никто не роптал. Оно и понятно, чего добру пропадать. Опасения, будто к Халлару придет подкрепление, не оправдались. Скорее, вся округа разбежалась. Нескоро сюда кто-то сунется. Даже мародеры. Город, наверняка, объявят проклятым. Как Маэрд, который сгинул благодаря Виктору. Впрочем, подвиг талерманца хоть и имел серьезные последствия для Империи, в сравнении с разрушенным Халаром, детские шалости.
Уже к вечеру Карл понял, все не увезти. Они и так нагребли годовую казну Империи. Он скомандовал на рассвете выдвигаться. Отправились они под видом торгового каравана. Разумеется, перед Карлом сразу же встал вопрос, как организовать всю эту братию. Напирать на фанатизм не хотелось. Одно дело, воспользоваться таким методом в качестве временной меры, но зачем окружать себя замороченными идиотами.
