По весне сдавали зачёты. Неожиданно его признали одним из лучших. Вручили грамоту и значок — "Отличный танкист".
За двое суток предупредили, что ночью будет передислокация. Дали подготовиться, отдохнуть, выспаться.
Колонна, не останавливаясь, шла вперед. Как оказались под Геническом — фиг его знает.
Вначале Ивану было страшно. Он полагал, что враг непременно встретит их огнем из всех видов оружия, но, в плане войны, было тихо. Колонна продолжала продвигалась вперёд, не встречая препятствий.
Предрассветная темнота. Деревня. Там располагался какой-то штаб. Спящих, как оказалось венгров, захватили настолько быстро, что никакого сопротивления с их стороны не было. Пару раз, для страха стрельнули из "стрелковки" и всё. Венгры, мало того, что несли службу из рук вон плохо, всё больше сладко спали, так еще и приняли их за немецкое подкрепление. Когда же разобрались — было поздно.
Танкисты у штаба долго не задерживались, чуток и снова в путь.
Первой — разведка на БРДМах, за ними они, передовой отряд на т-62, пехота на БТРах, под командованием комбата, потом основные силы.
В какой-то деревне — небольшая остановка. Разведка ушла вперед, к ним присоединилась пехота на машинах и снова в путь.
— Судя по карте — на Мелитополь идём,— авторитетно заявил командир танка, младший сержант Лёша Кошевой.
— На Мелитополь, так на Мелитополь.— Хмыкнув, ответил Иван.— Я эту дорогу и без карты знаю. Мы по ней на каждой "шлемной учёбе" ездили. Все отводы и повороты — наизусть.
Первые населённые пункты проскочили в рассветных сумерках, дальше пошло чуток сложнее. Люди, из освобожденных сел бежали навстречу танкам, собирались вдоль улиц, что-то кричали. При кратковременных остановках — объятия и всеобщее ликование.
— Иван, сворачивай на право,— скомандовал командир танка,— нас на аэродром перенаправляют.
Дальше — стремительное развитие событий:
Танки появились на аэродроме, среди вражеского обслуживающего персонала и лётчиков началась паника. Одни в нижнем белье побежали к своим самолётам, другие просто разбегались кто куда. Что-то горело, где-то взрывалось...
Танки, на скорости, стреляя из всего-всего, мчались вперёд. Их дружно поддерживала пехота, частично на машинах, частично спешившаяся.
— Ванька, давай на лётное поле!
Выскочили на взлётку. При появлении танков — еще на земле, врезались два, пытавшихся взлететь самолёта. Потом столкнулись, уже успевшие взлететь. Взорвались и горящими факелами посыпались на землю. Один из влетавших — врезался в танк. Рев самолётных, танковых моторов, грохот орудий, пулемётно-винтовочная трескотня — все сливалось в один общий гул. Чуть больше часа потребовалось на "разборки".
Дозаправка и снова в путь.
По дороге попалась небольшая колонна — её "разогнали", не останавливаясь... Мелитополь. Небольшой гарнизон рассеяли с ходу. Выскочили к железнодорожной станции.
— Вот она развилка, соединяющая Мелитополь с Крымом и Запорожьем.— Отчего-то прокричал Лёша Кошевой и злобно так, демонически, расхохотался.
Выскочили к реке Молочной, с более высокого берега пару раз стрельнули по разбегающимся немцам... или румыно-венграм? Кто их бегунов разберёт. Тут же голос ротного:
— Куда, Вашу маму остановились! Вперёд — на Марик! (Мариуполь)
— А с этими чего?
— Нафиг! За нами остальные "крымчаки" идут. Пока на аэродроме "гуляли" — они догнали. Уже в город въехали. Теперь это их проблема!
И тут же командир танка, младший сержант Лёша Кошевой:
— Ваня — погоняй.
— Но-о-о, пошла родимая,— начиная движение, в тон ответил Иван.
* * *
115
Командующий 1-й танковой армией вермахта, генерал-полковник Пауль Людвиг Эвальд фон Клейст. Высокообразованный прусский офицер-аристократ, для которого присяга, долг и обязанность являлись приоритетной, нерушимой жизненной позицией, пребывал в изумлении и растерянности. Танковые корпуса, 3-й и 14-й, находившиеся под его командованием, которые планировалось задействовать в операции "Фредерикус", невероятным образом, во время передислокации одни — подверглись ужасно массированному артиллерийскому удару, другие — попали в подготовленную минную ловушку. Потери — 9 самых боеспособных, танковых и мотопехотных полков, не считая мелких подразделений.
Ситуацию усугубляло и то обстоятельство, что под удар попала большая часть штабной колонны группы имени его самого.
О случившемся Клейст тут же сообщил руководителю операцией "Фредерикус", фельдмаршалу Морицу Альбрехту Франц-Фридриху Фе́дору фон Боку.
Вначале тот долго и монотонно рассказывал о беспечных командующих войсками распустивших вверенных ему подчинённых, не владеющих информацией о противнике, плохо контролирующих свою линию фронта, через которую, незаметно могут передвигаться столь крупные подразделения врага. В конце же:
— Вы непременно должны следовать предписаниям, согласно утверждённого плана "Фредерикус" и атаковать врага в заданном районе и в указанный час, максимально оттягивая на себя силы русских, не позволяя им, с данного участка перебросить войска.
Клейст пребывал в скверном расположении духа, но ослушаться не посмел. Было еще свежо воспоминание, когда тогдашний командующий группы армий "Юг" генерал-фельдмаршал Карл Рудольф Герд фон Рундштедт, запросил разрешения на зимний отвод войск к естественному рубежу обороны, реке Миус. Разрешения ему не дали, но Рундштедт войска всё же отвёл. В тот же день, из ставки пришёл приказ за подписью Гитлера, в котором его отстраняли от командования, а на его место назначался новый командующий — Вальтер фон Рейхенау. Который, впрочем, прибыв на место приказ, отданный предыдущим командующим — подтвердил, но Рундштедта, назад не вернули. Потому он атаковал всеми доступными средствами — пехотными частями, с огромными потерями, без каких либо шансов на прорыв окопавшегося противника.
Но на этом неприятности не окончились. Вначале пропала связь с союзными войсками, блокировавшими Крым. Потом пришло извещение, что Красная армия начала широкомасштабное наступление и без особых усилий прорвав оборону союзников, вырвались из Крыма, ведёт наступление и уже взяли Херсон, Запорожье и Мариуполь. Положение, мгновенно стало катастрофическим. Клейст тут же отослал в ставку требование на отвод войск, но Гитлер был категорически против.
В это же время русские начали наступление в районе Таганрога и потеснили, оборонявшуюся там 3-тью, подвижную, автотранспортируемую, итальянскую дивизию "Имени принца Амедео, герцога д"Аосты", но чаще её называли — "Челере".
С этой, итальянской дивизией, у Клейста, да и у всего командования вермахта, были, мягко говоря, постоянные недоразумения.
Еще в самом начале выяснилось, что слово "автотранспортируемая", в переводе на "немецкий, военный язык", означает, что вместо армейских, используются разномастные гражданские автомобили. Сама дивизия состоит из 2-х пехотных полков и автополка, который их и перевозил... точнее, если учитывать "русские дороги" — пытался перевозить. Так же в итальянскую-подвижную входили 2-а кавполка — 3-й драгунский "Савойя" и 5-й уланский "Наварра", по 700 кавалеристов в каждом, артполк, на конной тяге с устаревшими и наполовину "ушатанными" орудиями времен 1-й мировой, полк берсальеров на мотоциклах, но в основном на велосипедах. Были и танковая группа "Сан Джорджио" на "очень грозных" танкетках L3/35. Кроме этого были и "вспомогательные подразделения" в виде 63-го легиона "Тальяменто" из "Добровольной милиции национальной безопасности" — "чернорубашечники". Командовал всем этим "непобедимым и устрашающим врага" воинством — генерал Джованни Мессе, сменивший, внезапно заболевшего генерала Франческо Зингалеса.
Вначале итальянцы еще пытались держаться и хоть как то воевать, но ударившие им в тыл "крымчаки" фактически их уничтожили. Вернее — перепуганные макаронники, не желая воевать, массово стали сдаваться в плен. Те же, кто остался жив, смог отойти и добраться до немецких союзников — были ужасно деморализованы.
К вечеру выяснилось, что весь южный фланг, точнее 49 горный корпус, в который входили 1-я и 4-я горные, фактически лёгкие, дивизии, 198-я пехотная и 3-тья итальянская дивизии, корпус, который должен был сдерживать врага имеющимися силами — окружён и фактически уничтожен. Ослабленные артналётом и фугасными засадами, понёсшие потери при наступлении на закопавшуюся глубоко в землю и эффективно обороняющуюся 9-ю русскую армию, третий и четырнадцатый моторизованные армейские корпуса, противопоставить что-либо наступающим "красным танкам", вырвавшимися из Крыма, ничего не могли.
Командующий 1-й танковой армией вермахта, генерал-полковник Клейст понимал — окружение неизбежно и вновь стал "заваливать" ставку прошениями об отводе войск. Полученный ответ, командующего 1-й танковой армией вермахта, генерал-полковник Пауля Людвига Эвальда фон Клейста, несколько обескуражил. Ему присвоили звание генерал-фельдмаршала, но, по-прежнему были категорически против отвода войск.
* * *
116
Командир батальона старший лейтенант Мамет Какура, 51-я особая армия.
Чистокровный крымский татарин родом из виноградного района южного Крыма, селения Кучук-Озен (Малореченское).
После освобождения Крыма батальон держал оборону возле Черниговки, в Сальково были венгры. В общем, укрепились-закопались и стойко держали оборону. В конце марта — вывели на "отдых, пополнение и восстановление сил". Потом пришло указание — подготовиться к передислокации. Кто же знал, что под "передислокацией", командование подразумевает движение вперёд.
Вечером, за сутки до "переезда", прибыл автобат на невиданных ГАЗ-66 и "Уралах".
Ранним утром, еще темно — тревога и срочный приказ:
— Выдвигаться на Ново-Алексеевку!
— Там же венгры?
— Какой, нафиг венгры! Наши танкисты ночью, пока ты спал, освободили! Срочно грузиться и выдвигаться на помощь!
Хорошо всё было погружено с вечера.
Пока ехали — всю дорогу волновался. При въезде в Ново-Алексеевку — остановил патруль.
— Хозяйство Кузнецова? — Спросил старший.
Вот что ему говорить?
— 51-я, особая армия.— Ответил что знал...
— Ну, так и я о том же. Давай к штабу!
— Где он?
— Езжай все время прямо — увидишь.
В штабе, вернее, перед ним, увидел майора, первого замком полка, возле которого были ещё какие-то, незнакомые командиры. К нему:
— Товарищ майор, батальон...— попытался доложиться.
Тот, вначале окинул его оценивающим взглядом, потом признав, махнул рукой, как бы говоря, "ненужно доклада, вижу...".
— Виталий Иванович,— это к одному из рядом стоящих, командиру-танкисту,— пехота прибыла.
— За-ме-ча-тель-но,— по слогам произнес танкист. Тут-же, жестом, подозвал к себе другого танкиста непонятного звания, поскольку тот в танковом комбезе. Тыкнул пальцем в Мамета Какуру.— Это твой напарник. Удачи.
В ответ танкист кивнул и глянув на старлея:
— Пошли, в путь пора. Время не ждёт.
Уже по дороге начали знакомиться:
— Капитан Траненко, командир усиленной, ударной танковой роты. Можно просто Серёга.— И протянул руку.
— Старший лейтенант Какура. Командир стрелкового батальона. Можно просто Мамет,— ответил старлей и крепко пожал протянутую руку танкиста.
— Сколько у тебя людей?
— Почти полный, штатный состав. Три роты, плюс хозяйственники. Нас только доукомплектовали. А у тебя?
— Три усиленных танковых взвода.
— Это как?
— Нормальный танковый взвод — три танка. Усиленный — пять. У меня пятнадцать танков т-62.
— А почему капитан, а командуешь ротой?
— Хм. Сложный вопрос.— Невесело улыбнулся Тараненко.— Дивизию нашу формировали из освобожденных,— пристально взглянул на Мамета,— из немецкого плена. Все бойцы и командиры, до комбата включительно, из бывших узников немецких лагерей.
— Ясно.
— У тебя связь на чем?
— "Арзамаски".
Танкист утвердительно кивнул.
— При движении общаться будем по рации. Надо, чтобы связисты о частотах договорились.
— Ладно. Куда хоть едем то? — Поинтересовался Мамет.
— Сначала на Мелитополь. Потом на Бердянск, Мариуполь. По плану — завтра к утру должны быть там.
— Сами идём?
— Нет.— Мотнул головой.— На полчаса впереди — разведка на БРДМках. Потом мы, за нами основные силы.
— Хоть что-то ясно.
— В крупные драки ввязываться не будем. Наша задача — "вперед-вперед", рассеивая мелкие группы, гарнизоны и прочие-прочие, обходя очаги сопротивления — сеять панику и неразбериху в стане врага.
И они и поехали "воевать". Танки шли быстро, за ними машины. Первые деревни — пролетели на полном ходу, дальше — чуток сложнее из-за народа, выбегавшего встречать.
Первый бой — выскочили на румынский аэродром, который располагался на бывшем советском лётном поле.
Казармы, мастерские и прочие места обетования лётчиков, техников, охранников и прочих хозяйственников захватили на одном дыхании.
Враг их не ждал, с хлебом-солью и рюмкой водки, у шлагбаумана, не встречал. Возмущение "гостей" было великим, в общем, румыны, в панике пытались разбежаться и разлететься на все стороны, но далеко не ко всем была благосклонна судьба. Пока танкисты заправлялись, бойцы, за счёт трофеев, быстро прибарахлились. И в путь — "вперед-вперед". Построение — два танка по ширине дороги, стволы "ёлочкой" (первые машины стволы — вперёд, второй и последующие ряды — правые ствол смотрит в правую сторону, у левых — в левую) Небольшую вражескую колонну рассеяли не останавливаясь. Мелитополь гарнизон, как такового сопротивления не оказывал. Вначале на железнодорожный вокзал, потом рванули к речке, стреляли в убегающих, ну точно не немцы...
Связист подал трубку.
— Командир танкистов на связи.
Тут же услышал голос капитана Тараненко:
— Куда, Вашу маму остановились! Вперёд — на Марик! (Мариуполь)
— А с этими чего? — Спросил старший лейтенант Мамет Какура.
— Нафиг! За нами остальные "крымчаки" идут. Пока на аэродроме "гуляли" — они догнали. Уже в город въехали. Теперь это их проблема!
Снова в путь. По дороге произошло несколько незначительных встреч с противником, Бердянск обошли стороной, Мариуполь тоже объехали...
Полк "Савойя Кавалерия" — элитное подразделение итальянской армии на Восточном фронте. Начать с того, что в нем служили представители знатных итальянских, дворянских фамилий. На стальные шлемы кавалеристов были нанесены жирные, схожие с медицинскими — красными, но чёрные кресты, у солдат, на шее был красный галстук. Полк, в основном воевал пеши используя лошадей лишь как средство передвижения вне поля боя и тягловое животное для груза. В прочем кроме лошадей были и ослы, и верблюды. Официальное вооружение — карабин Каркано-38, но у некоторых был трофейный, русский ППШ.
Полк — 700 сабель, пулемётный эскадрон, две батареи — 6-ть прилично изношенные, пушек времён 1-й мировой, на конной тяге, был поднят по тревоге и в срочном порядке выдвигался навстречу "русским, которые случайно вырвались из Крыма". Задача — остановить и погнать обратно.
