— Не мели чушь,— оборвала его Т'Иниариса.— Если тебя укусит табипен, кто введет тебе противоядие?
Табипен в лесу ползет неслышно, а нападает внезапно и молниеносно. Уже стемнело, и ядовитые твари стали ещё активнее, чем обычно — если Джерр спустится с дерева и попытается бежать по земле среди высокой травы, в него сразу кто-нибудь вцепится. Как целитель, он, возможно, успеет нейтрализовать один-два укуса, но эти животные слишком многочисленны.
Бросив лекаря, магистрелла могла ускориться и сэкономить ману. Джерр принадлежал к ультралегкой расе, и, если бы они летели на деревянной платформе, его вес можно было бы не учитывать. Но без ковра-самолета Т'Иниариса вынуждена была создавать для него отдельный кокон из воздушных потоков: опорных, страховочных, рассекающих и защитных (спасавших от арбалетных выстрелов), и если на опорных и страховочных еще удавалось сэкономить, то на остальных — уже никак.
— Вы должны спасти Эйдара! Он важнее!— настаивал лекарь.
— А вот дыр тебе,— грубо отрезала старуха, совсем не оценив его героизма.
В руках магистреллы возникла крошечная керамическая чашечка, потом еще одна, еще... плеснула какая-то жидкость. Джерр едва успевал уследить за морщинистыми руками, пытаясь понять, что за зелье она готовит... да это же... но какой смысл?!
Вверху мелькнула тень. Сосредоточившись, колдунья вновь почувствовала чужую энергию, и это ощущение усиливалось. Ордынцы спускались вниз. Должно быть, в этот самый момент вражеский маг снов распугивал табипенов. Стандартная схема боя для леса: сначала напугать зверье, потом — людей. Скоро должен последовать удар, рассчитанный на человеческие мозги, что-нибудь вроде "шатра ужасов".
— Эйдар, ко мне! Джерр, я за тобой вернусь!
Джерр промолчал.
...
Когда снизу, ломая ветки, вылетела старуха с ребенком на спине, брат Юлай грязно выругался. Обычно он не использовал бранные слова, предпочитая изводить подчиненных вежливо. Но сейчас...
Старуха взлетела с ребенком, бросив молодого мага. Но тот отступник не имел особого значения — наместнику нужен был сопляк. Юлай уже предвкушал операцию по захвату, но пришлось возобновить погоню.
Теперь Т'Иниарисе надо был поддерживать только два воздушных кокона, ее скорость увеличилась, а ордынцы начали отставать.
— Брат Шин, поднажмите еще чуть-чуть!
Тот и так уже тужился изо всех сил. Маг снов вселил в его трусливую душонку бесстрашие, граничившее с безрассудством.
Любое заклинание имело определенные пределы — та же левитация. Точнее, пределы имело "плетение" — крохотная конструкция, через которую текла вся энергия. Если в нее накачивали немного маны, скорость была небольшой, если усиливали напор, полет тоже ускорялся. Но если перестараться, плетение могло разорвать, и тогда вся энергия мгновенно вырывалась наружу хаотичным сокрушительным потоком. Маги создавали плетения получше или похуже, с меньшим или большим пределом — это зависело и от опыта, и от удачи... да много, от чего. В данном случае колдунья работала недалеко от своего предела, опасаясь за жизнь мальчишки, а ордынец уже перешел границу разумного. Под слишком сильным напором часть маны просачивалась не там, где надо, и создавала случайные порывы ветра — летающую "байдарку" заметно трясло и раскачивало.
Старуха теперь летела в обратном направлении — в сторону своего жилища. Впереди показался тот же самый городишко, который они недавно миновали.
Командир лихорадочно соображал. Что это за странный запах? Должно быть, из города несет. Так, неважно, надо что-то делать. Придется поступить так же, как враг. Брат Шин нужен для полета, брат Х'Сан нужен для того, чтобы подгонять брата Шина, а сам Юлай нужен для того, чтобы нейтрализовать старуху.
— Брат Дуар, прыгайте!
Командир даже не поинтересовался, есть ли у подчиненного амулет с арканом "перо", замедляющий падение. Если нет — значит сам виноват. К счастью для Дуара, амулет у него был. Арбалетчик приземлился на крышу какого-то дома и увидел, как его товарищи стремительно растворяются в изумрудной дымке. Какие-то люди внизу на улице тоже наблюдали за воздушными гонками, указывая вслед и что-то горячо обсуждая.
В этот момент колдунья заложила вираж. Брат Шин следовал за ней как привязанный. Колдунья развернулась и взяла обратный курс. Ордынцы нагоняли. Старуха должна была пролететь прямо над арбалетчиком, и он понял, что это — его шанс. Выстрел навстречу мог пробить защиту.
Брат Дуар поднял оружие и стал прицеливаться... у него будет всего одна попытка. И в этот момент боковым зрением он увидел, как "байдарка" внезапно спикировала и с треском врезалась в стену большого дома. Послышался глухой удар, вверх полетели щепки, поднялось облако пыли.
...
Джерр пребывал в пессимизме. Впрочем, это было нормальное для него состояние, разве что сейчас для меланхолии поводов было больше, чем обычно, а ирония и самоирония куда-то пропали.
Когда Т'Иниариса улетела, до него дошло, что можно было обойтись без геройства: существовал другой выход — простой и эффективный, хотя немного дурацкий.
Все называли Эйдара малышом, но вообще-то это относилось только к возрасту и росту, а по весу он был тяжелее обычных взрослых, уступая только таким, как Джуна и Камо. Эйдар принадлежал к низкорослой, но весьма мощной расе арранцев. С точки зрения землян, это был очень маленький, но очень толстый мальчик, физически довольно сильный. А Джерр относился к расе терсов, этот молодой мужчина был в несколько раз легче худенькой Алии, а та — в несколько раз легче Эйдара (а он — в несколько раз легче взрослого арранца).
Мужчину-терса можно было спокойно посадить на спину ребенку-арранцу, тонкий длинноногий лекарь верхом на пухлом коротышке выглядел бы глупее некуда, но нужный результат был бы достигнут! Воздушный кокон Джерра можно было бы погасить и увеличить скорость полета... Но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля. Старая колдунья тоже не сообразила — магистры не привыкли экономить каждую каплю маны, а тут ордынцы застали её почти пустой (по её меркам).
А пока Джерр продолжал сидеть на дереве, размышляя, что еще можно было бы предпринять. Он нашел еще несколько решений, для которых было уже поздно. В воздухе, на головокружительной скорости умные мысли почему-то не приходили в голову, все внимание было занято тем, чтобы балансировать на опорных потоках и следить за ордынцами.
Снизу доносилось характерное шипение. Когда табипен охотится, он ползет тихо и нападает бесшумно. Но если чует врага и не может добраться до него — тогда злобно шипит. Значит, под деревом уже готов "комитет по встрече".
Но не все потеряно. Может быть, старуха и правда вернется. А если нет... Джерр достал амулет, настроенный на вызов магистра Икена. Вряд ли он понадобится. Если старуха сумеет оторваться от погони, она вернется. А если нет, тогда вернутся ордынцы. То или другое случится намного раньше, чем Икен закончит свои дела в Столице и окажется в пределах досягаемости для амулета.
Что это? Кто-то кричит? Где-то в вышине тоненький голосок протяжно выводил:
— Дя... дя... дже...!!
Неужели!? Джерр что было мочи заорал в ответ.
Через короткое время что-то зашуршало, посыпались листья, и сверху по стволу мешком сползла Т'Иниариса. Следом по-обезьяньи ловко спустился Эйдар. Джерр увидел ярко-красное пятно на груди старухи.
— Вы ранены?
— Дышу одним легким... держите, сейчас отключусь...— прошептала колдунья и действительно лишилась чувств.
Джерр попытался ее придержать, но чуть не свалился вместе с ней, к счастью, мальчишка вовремя отреагировал — вцепился как клещ. Они кое-как уложили колдунью вдоль толстой ветки дерева, и Джерр осмотрел рану. Арбалетный болт вошел между ребрами, пробил правое легкое и уперся в лопатку. Т'Иниариса мгновенно сделала себе обезболивание, нейтрализовала яд, которым был смазан наконечник, затем остановила кровь, но не смогла извлечь болт.
Когда она вернулась за Джерром, то потерялась. Место она помнила лишь приблизительно. Внизу — сплошной лес, никаких ориентиров. Хорошо, что мальчишка почувствовал знакомую ауру и начал громко орать. Потом возраст колдуньи взял своё, она не выдержала.
А теперь пришел звездный час Джерра. Для чего еще нужен лекарь, как не для таких ситуаций? Магистр Икен знал, кого брать в экспедицию — не только боевиков, но и медика, которого старые преподаватели называли юным гением. Несколько лет назад, впервые за много десятилетий двое недавних выпускников старшей школы получили звания мастеров. Выше были только магистры. Одним мастером стала Алия, а вторым — ее закадычный дружок — Джерр.
У Джерра не было большого практического опыта. Но опыт — дело наживное. Несколько месяцев под командованием Икена-Мстителя стоили многих лет работы в лазарете. После Люпина никто в группе диверсантов не погиб, но заживлять ожоги и сращивать переломы приходилось регулярно.
Но еще чаще о помощи просили союзники — партизаны в провинции и подпольщики в городах — остатки армий, разбитых ордой, те из них, кто не смирился. В отличие от группы Икена, в которой были собраны элитные бойцы, а командир владел кучей мощных маскирующих заклятий,— партизаны не были настолько неуловимы. Они несли большие потери от ордынской контрразведки и "отрядов зачистки", и там бывало много очень тяжелых ранений, с которыми могли справиться только самые умелые лекари, а иногда — только настоящий гений своего дела.
Икен понимал, что есть серьезный риск в том, чтобы контактировать с партизанами, которых ордынцы ловили слишком умело и часто. Но он также понимал, насколько поднимают дух солдат случаи, когда их соратников, ушедших далеко за грань смерти, вытаскивают обратно на их глазах. Живчики Джерра спасли очень многих, а Икен не стеснялся пользоваться признательностью местных, чтобы добиться влияния в среде местного сопротивления. Он создавал обширную агентурную сеть подобную той, что работала на него много лет назад, во время прошлой войны.
Среди партизан старик был известен под псевдонимом Серый Дед, а Джерр — как Воскрешающий Мертвых. Они всегда приходили и уходили вдвоем, молодой — исцелял, а старый делал все остальное: принимал сигнал о помощи через амулеты, доставлял лекаря туда и обратно, убеждался, что это не ловушка и не засада. Они появлялись из-под невидимости, а после — исчезали без следа.
Старый и молодой никогда не ввязывались в бои с ордынцами, поэтому их никто не ассоциировал с группой диверсантов, которые не спасали жизни, а только забирали их, причем, часто и помногу. Про диверсантов думали, что они — отряд из Мархорма, подчинявшийся непосредственно арху Аченоку. В сопротивлении их очень уважали, но заочно, так как диверсанты с партизанами никогда не пересекались. А ещё все (включая ордынцев) полагали, что их отряд состоит не менее, чем из сотни бойцов.
А Серый Дед и Воскрешающий Мертвых по слухам были связаны со знаменитой Ведьмой Сандата, которая исчезла вскоре после падения города. Но до того полк летающей гвардии под ее командованием успел очень сильно потрепать тылы наступающей орды. С тех пор никто ее не видел, но слухов про нее по-прежнему ходило много. Икен ничего не отрицал: если их считают своими, местными — тем лучше. Даже Аченок не знал, что и те, и другие — из одной небольшой группы.
Сейчас Джерр действовал спокойно и решительно. Его длинные, тонкие пальцы, похожие на пинцеты, смогли пролезть прямо в рану, и уже через минуту арбалетный болт был извлечен. Еще две минуты понадобилось, чтобы вывести остатки яда из организма, еще пять — чтобы аккуратно соединить крупнейшие сосуды. Теперь можно было запускать ускоренную регенерацию и подождать несколько часов. Но зачем ждать, когда рядом на дереве сидит и болтает ногами "бездонный бочонок маны"?
— Ну что, поможем бабушке?— спросил Джерр, протягивая руку мальчишке.
Кулак к кулаку, указательный палец цепляет указательный, мизинец за мизинец, большие пальцы — в упор. Из Эйдара хлынул щедрый поток энергии, направляя его в рану колдуньи, Джерр в который раз подумал, что из пацана в будущем может получиться исключительный маг... но только, если доживет.
...
Спустя какое-то время, они летели назад, к дому волшебницы. Следовало забрать все самое ценное, а потом убраться куда подальше.
По дороге Джерр узнал о том, что произошло. То снадобье, которое готовила Т'Иниариса, было смесью этилового, метилового спирта и еще какой-то дряни — чтобы замаскировать запах. Улетая от врагов, колдунья распыляла за собой аэрозоль из этой смеси.
Поскольку магам нельзя пить алкоголь, то с непривычки они быстро пьянеют от малых доз спирта, а иногда даже от его паров.
— Выходит, они надышались и "окосели"? Гениально! — воскликнул Джерр.
Кажется, опытная колдунья была слегка смущена.
— Не то, чтобы окосели,— уточнила она.— Я думаю, их воздушный маг работал на пределе безопасности, не удивлюсь, если и за пределом. Тут не то, что опьянения, достаточно небольшой потери концентрации — и привет, грунт. Я видела, как у него пошел грязный выброс маны, а потом вся их компания врезалась в стену. Я все боялась, что это произойдет с Эйдаром, а случилось с их взрослым.
Колдунья видела, как воздушный маг врезался в стену на такой скорости, что его тело взорвалось, первратившись в кровавые брызги. А вот спрыгнувшего раньше арбалетчика колдунья не заметила, и он все-таки попал в цель.
— Такого оборота я не ожидала,— признала волшебница.
...
Ночь была темной — облака застилали небо. Город спал. Лишь патрули кое-где неторопливо обходили улицы. Но даже с яркими "светилами" в руках они не могли видеть всего, что происходило в городе, например, на крыше или в подземелье.
Один из ордынских волшебников вернулся домой после вечерней проверки городских ворот — усталый и злой. Большая часть "сонь" ушла с войском хана, а на остальных легла тройная нагрузка. Не ужиная, маг разделся и вскоре захрапел. В комнате горел ночник — обычный "бласт" на подставке. Хозяин дома закрыл окно, подумав о приближавшемся дожде, но занавески не задернул. Зря.
На крыше дома напротив появилась тень. Какой-то человек, одетый в темную одежду, практически невидимый на фоне коричневатых облаков, поднял тяжелый арбалет...
...
Другой маг снов возвращался из таверны — слегка поддатый и в компании жрицы любви. Его ждала ревнивая жена, поэтому шлюха запечатлела свой прощальный поцелуй, когда до дома клиента оставался целый квартал, и вернулась назад.
Этот поцелуй оказался последним для ее любовника. Он лег спать, но не проснулся. Шлюха добралась до своей комнаты в таверне и потеряла сознание, проведя несколько часов в лихорадке, но вскоре выздоровела. Редкая болотная зараза, содержавшаяся в губной помаде, была смертельной лишь для тех, кто не переболел ею в детстве.
...
Третий маг снов гордился тем, что появляется на работе раньше всех, и любил устраивать внезапные проверки для дремлющей на рассвете стражи. Маг был весьма осторожен — работа обязывала: как-никак главный консультант наместника по внутренней безопасности и ликвидации предателей. Выходя на улицу, он тщательно просканировал местность — нет ли где-нибудь поблизости ауры, излучавшей ненависть. Все было спокойно. Позапрошлой ночью кто-то выстрелил из арбалета в окно брату Нолеману и попал прямо в лоб. На всякий случай "соня" активировал все защитные амулеты. Надо было пройти совсем немного — пара домов, а там уже конюшня и охрана.
