— У инквизитора нет выбора, белое пламя и ответственность за него с ним на всю жизнь, — напомнил Арланд. — Ни о каких тяжких и речи быть не может, Орден следит за своими отпрысками. Людская молва — вот что сделало из нас чудовищ.
— А как давно ты в мир вышел из своего монастыря, говоришь? — как бы невзначай спросил Тимьян.
— Около двух месяцев назад, и не из монастыря, а из Ордена. А что?
— Ясно, — произнес Тимьян. — А лет тебе сколько?
— Двадцать пять с половиной, — не удержавшись, хихикнула я, пихнув локтем насупившегося инквизитора.
— А тебе, чудовище? — колдун обратился ко мне.
— Кажется, девятнадцать, — пожимаю плечами. — Может, уже двадцать.
— Ха! Подумать только! И кто вас гулять без мамок только отпустил!? Оборотней они ищут! Ха-ха-ха! Я не могу!...
Тимьян рассмеялся и так странно на нас посмотрел, что сложно было понять, забавляет его это или, наоборот, тревожит.
— А тебе на Войне Богов сколько было? — спросила я, прикинув в уме пару цифр.
— Восемнадцать, — вздохнул он, улыбнувшись воспоминаниям, печальным и веселым. — Крошке Маури и того меньше... мы были совсем дети.
— Ну вот! Я, например, провела уже немало расследований, — я не смогла упустить возможности похвастаться и рассказала о наших с Дейком делах.
— И когда ты при такой невероятной занятости успевала жечь деревни, проклинать поля и безбожно обкрадывать честных купцов? — ехидно поинтересовался Тимьян.
— Это не она, это вселившаяся в нее тварь с изнанки, — встрял Арланд.
— Вот оно как... хорошее оправдание, надо будет запомнить.
— Я сам его изгонял, — продолжил настаивать инквизитор.
— Что-то я не припомню, чтобы в ней демон сидел при нашей первой встрече, — недоверчиво заметил Тимьян. — По крайней мере, вела она себя очень мирно. А ведь я встретил ее раньше инквизиции.
— Мы с Арландом встретились в середине лета, — встряла я.
— С Арландом? — вопросительно выгнул бровь колдун.
— Прошу прощения, я забыл представиться: Арланд Сеймур.
— Звучит, — одобрительно поджал губы. — Ты откуда будешь?
— Из Рашемии, с самого севера, — гордо сказал Арланд. Ведь его семье принадлежал весь северо-запад Рашемии, они были хозяевами огромных, но глухих территорий. — А ты?
— Я с Килимба. Меня зовут Тимьян Перевейник, — с веселой усмешкой ответил колдун.
Вскоре мы подошли к небольшому двухэтажному дому, который, видимо, и был тем самым логовом. Дом этот стоял в конце жилой улицы, у самой стены города. Внешне ничем непримечательный, цветочки у аккуратной лиловой дверки, медный колокольчик, фонарик и круглые окошки — все в стиле этого милого, но кровожадного города.
Я собралась было подняться по ступеням за спутиками, но Тимьян неожиданно преградил мне дорогу своим посохом.
— И почему мне туда нельзя? — удивилась я. — Да Арланду там вообще никто ничего не скажет!
— Потому что нельзя, — отрезал Тимьян. — Арланд — инквизитор, ведущий дело, а ты никто и звать тебя никак, прибилась к компании, и непонятно, какие у тебя цели. Я-то знаю, что ты такое, а другие не поймут. Лучше подожди нас в трактире: он через два квартала отсюда. Называется "Дикая Псарня". Там продают отличную ягодную шипучку, а хорошим девочкам дают леденцы в виде собачек!
Проговорив это, колдун позвонил в колокольчик и помахал на меня рукой, мол, убирайся уже. Арланд кивнул и взглядом попросил меня не возражать.
Делать было нечего, я развернулась и пошла на поиски трактира с шипучкой под названием "Дикая псарня". Найти его, впрочем, было несложно: по всей улице доносились радостный крики гуляк. Черт знает, что привело их в полдень в трактир, но, видимо, это нечто очень важное и стоящее того, чтобы его отметили, как полагается.
С опаской войдя внутрь, я обнаружила огромную компанию за сдвинутыми вдоль левой стены столами. Блюда с жареными птицами, кое-какие салаты, овощи, картошка во всех своих видах и формах, бочки алкоголя... в общем, тут стоял пир. Мужики за столом были одеты кто как: тут были путешественники, купцы, ремесленники, парочка моих соратников магов, кое-какие чиновники. Женщины, которых тут было немало, тоже нашлись самые разные, в дорогих и бедных платьях, в мантиях, простоволосые и с замысловатыми прическами, увешенные драгоценностями и с живыми цветочками за ушками. И вся это до ужаса пестрая толпа смеялась, веселилась и никто, кажется, кроме меня не замечал очевидной разницы между ними.
Немного приглядевшись, я заметила где-то в этой неоднородной массе двоих, мужчину и женщину. Они, не обращая внимания на прочих, упоенно целовались, чуть ли не пожирая друг другу губы.
Только спустя пару секунд до меня дошло, что эти двое не просто так одеты как-то по-особенному. Женщина — в простое, но изящное светло-кремовое платье, а мужчина в нечто напоминающее бархатный сюртук.
Видимо, это была свадьба.
Разгадав причину непонятного скопления народа, я вздохнула с облегчением и направилась дальше в зал, искать себе местечко, свободное от гуляний.
Но, поскольку совсем пустых столов не оказалось, мне пришлось устроиться рядом с небольшой компанией, очень тихой и не такой пугающей.
— Могу я здесь сесть? — спросила я как можно более вежливым тоном.
— А ты кто? — спросил полуседой лохматый мужчина лет шестидесяти. Он был достаточно опрятно одет и трезв, что не могло не радовать.
— Эм... ведьма, — ответила я, решив, что мое имя их мало интересует.
— Садись, ведьма, — фыркнул он и, толкнув локтем своего приятеля, сидящего рядом, засмеялся.
Кроме двоих мужчин за столом сидела девушка лет двадцати или двадцати трех. Она была одета в стильный походный костюм, темно-зеленую льняную рубашку, которая едва выглядывала из-под черной обтягивающей талию и грудь кожаной крутки, такая же кожаная юбка с огромным вырезом, из которого выглядывали стройные ноги в штанах. Белокурые волосы девицы были стянуты в аккуратный хвост на затылке и открывали красивое, но до тошноты стервозное лицо. Нервно и в то же время насмешливо сжатые яркие губы, черные узкие глаза и прямой нос с острым кончиком — меня аж передернуло. Им глаз можно было проткнуть. Как и попрятанным в костюме оружием, которое мой наученный Дейком взгляд быстро отыскал.
Скорее всего передо мной путешественница, об этом говорили многочисленные кошельки на поясе и небольшие сумки, перекинутые через плечи по разные стороны.
Рядом с девушкой сидел еще один мужчина, видимо, не из этой компании, а такой же как я, прибившийся из-за нехватки мест.
Когда ко мне подскочила служанка, я попросила у нее той самой ягодной шипучки, о которой говорил Тимьян. Компания, услышавшая мой заказ, прыснула, а особенно та неприятная девушка. Сама она пила то ли эль, то ли что покрепче... Что ж, встреться мы с ней при других обстоятельствах, еще не ясно, кто кого перепил бы!
Мне стало неуютно, хотя они быстро отсмеялись и, не обращая на меня больше внимания, продолжили свой разговор.
Я принялась подслушивать, так как наверняка за этим меня в таверну и послали. Долго сплетни себя ждать не заставили: ухо быстро нашло в гаме нужный разговор.
— ...Я вам говорю, что это все от того и пошло, что стражники совсем обнаглели! Двенадцать лет ничего не было, и вот! Получайте! — говорил старик. Он был очень взволнован и сильно кричал, пытаясь перебить шумевшую свадьбу. — Вчера двое убитых, сегодня трое, завтра будет шестеро, послезавтра девять, а в итоге дойдет до того, что город на половину опустеет! Я вам говорю: это все проклятие! Надо валить отсюда!
— Трое? — удивленно покосился на него приятель. — Какие трое? Хочешь сказать, вчерашний зверь убил троих еще и сегодня!?
— Ты что, сегодня глаза себе в уши заткнул!? — полупрезрительно ухмыльнулась девица, облизнув губы. — В полдень нашли троих убитых! Один стражник с западной стены, один нищий бродяга и один разбойник... Видимо между этими тремя были разборки, когда подоспело животное. Второй стражник успел удрать, но был ранен: ему чуть не разорвали горло. Для жизни, как выяснилось, не опасно, но говорить он больше никогда не сможет, а писать не умеет. Никто ничего не знает, но, похоже, это был тот же зверь, что и вчера.
— Это что получается, серийник? — усмехнулся приятель полуседого мужчины. Это был тонкий и острый на лицо мужичок с вытянутым костлявым носом, гигантским кадыком и неприятными глазами на выкате.
— Это не живой убийца, говорю же! Это проклятие! Никто не войдет и не выйдет из города, пока Псарь не уничтожит всех тех, кому послал метку, — пророкотал полуседой мужик.
Естественно, я подобралась и ловила каждое слово. Увлекшись, я даже не заметила, как мне принесли шипучку, а когда заметила, стала отхлебывать понемногу из кружки, делая вид, что думаю, а на деле слушая. Тимьян оказался прав, отличная штука!...
— Пф, больше обращай внимание на россказни своей недалекой женушки, — хмыкнула стервозная девица, с презрительной усмешкой глядя на полуседого мужика. — Она у тебя как глотнет лишнего, так такую чушь порет, что уши вянут!...
— А ты мою жену не трогай, тебе до нее далеко будет, — огрызнулся мужчина. — Верьте или нет, но я сегодня же сматываюсь отсюда! Днем, говорят, Псарь не охотится.
— Да что за псарь-то? Небось местная легендарность? — поинтересовался душным тоном тощий вытянутый мужчина.
— Легендарность, скажешь тоже, деревенщина! — опять встряла девица. — Россказни все это, а стражников режет какой-нибудь спятивший инквизитор, этих ребят тут немало с тех пор, как нынешней мэр на насесте!... Бе, кишки бы выпустить этой нечисти в человечьей коже...
— Не россказни, а правда! — запротестовал старик. — Призрачный псарь со своими гончими охраняет этот город, и как только местные жители переступают черту стены, он начинает мстить, убивая всех подряд, пока не насытится кровью!
— Хватит уже этого, а не то тебя выгонят отсюда, как полоумного пьяницу, — пообещала девица.
— Ерничай, ерничай, Анук, ерничай, сколько влезет, да только до тебя Псарю дело есть наверняка. Оглянуться не успеешь, как его гончие разорвут твои злые губы! — нахмурился старик.
— Пф, я скорее умру от пьянства, чем от призрачных гончих! — усмехнулась девица и залпом допила нечто в своей кружке. — Призраков не бывает, так что, если этот Псарь и шастает где-то, значит, мы еще посмотрим, кто кого разорвет! Эй, там!... Мне еще эля!
— Призраков не бывает!? — возмутился старик. — Эй, ведьма!
Видимо, это он ко мне.
— Чего? — обернулась я с видом, будто вообще их разговор не слышала.
— Скажи, ведьма, научи эту несчастную юродивую, есть призраки или нет? — обратился ко мне старик с неестественной вежливостью.
— Есть, я их видела, трогала и даже говорила с ними, — невозмутимо ответила я и отвернулась, потому что мне не было никакого дела до их болтовни, у меня тут шипучка и высокие мысли, ага.
— Видишь, даже ведьма тебе говорит, бестолковая девчонка!
— Да много она знает! — фыркнула Анук, недобро зыркнув в мою строну.
Вскоре за мной зашли Арланд и Тимьян. Вид у них был обеспокоенный.
— Ну, что вы узнали? — спросила я, когда мы вышли из трактира и ушли подальше.
— Ничего полезного, — вздохнул инквизитор.
— Старшине ничего не известно о том, кто убивает стражников. У него на учете все оборотни в городе, пару недель назад он лично привел одного из них в орден Белых Сов, чтобы его очистили. Он считает, что преступник не оборотень, — рассказал Тимьян. — А ты что-нибудь выяснила?
Архимаг спросил из чистой вежливости, потому удивился, когда мне нашлось, что ответить.
— Сегодня ночью было еще убийство, на этот раз трое, — принялась пересказывать я. — Стражник с западной стены, а с ним нищий и бродяга. Люди говорят, между ними была драка, а второму стражнику удалось бежать. Но ему разодрали горло, а писать он не умеет: он не может рассказать о том, что видел. Местные считают, что убивает некий Призрачный Псарь, легендарный блюститель справедливости или вроде того. Кажется, он посылает своим жертвам метки, прежде чем прикончить. Якобы город погряз в грехе, и никто не выйдет за стены, пока псарь не закончит с грешниками... все это довольно нескладно, но так говорили в зале.
Поймав на себе изумленные взгляды спутников, я невольно приосанилась.
— Призрачный Псарь, — задумчиво произнес Арланд, потирая подбородок. — Нужно разузнать об этом подробнее. Пошли-ка в другой трактир!
— Боюсь, я вынужден покинуть вас, — признался Тимьян. — Я верю старшине, оборотни здесь непричастны, вы только потратите время, пытаясь найти убийцу среди них. У меня еще есть дела в городе, а сегодня вечером я собирался уезжать.
— Будь осторожнее! — попросила я, помахав архимагу напоследок. Он тоже махнул мне рукой, прежде чем скрыться в толпе.
— И куда пойдем? — спросила я, посмотрев на Арланда. — Разве в этом городе есть место, где трактирщики так запросто разбалтывают сплетни инквизиторам?
— Думаю, даже в этом городе такого места нет, — вздохнул экзорцист. Мы медленно шли по улице сами не зная, куда. — И отпускать тебя далеко я бы тоже не хотел: хотя вчера на главной площади огласили, что ты оправдана, не все еще могут знать об этом.
— Может, попробуем поговорить с тем стражником? — спросила я.
— Сейчас вокруг него наверняка не меньше двух десятков рыцарей и инквизиторов, — Арланд поморщился. — Дело крупное, за ним гоняются все, кому не лень. Мы весь день простоим, чтобы попасть к нему.
Так и не решив, что делать, мы переходили от трактира к трактиру, гуляли по рынку, пытаясь выцепить хоть что-нибудь. Когда Арланд отходил от меня подальше, мне удавалось разговорить торговок, но узнала я от них немного.
Призрачный Псарь был местной легендой, и от разных людей я слышала совершенно разное описание. Злой дух, который раз в год учиняет кровавые расправы; блюститель справедливости, убивающий мерзавцев, но нежелающий открывать истинное имя; была даже версия про то, что это просто сумасшедший лесник со стаей волков... Ничего конкретного.
Мы заглянули в Орден и там Арланд узнал, что с Леопольда не сняли обвинения в убийстве: то, что было этой ночью, он не совершал, но это не значит, что он не причастен к предыдущему.
К вечеру, не найдя ничего дельного, мы с инквизитором понуро вернулись в гостиницу и заказали себе эля.
— Если завтра ничего не найдем, дела плохи, — сказала я, разглядывая содержимое своей кружки.
— Может, кому-то другому повезло больше, — предположил инквизитор. — Не мы одни ищем оборотня. Даже если кто-то другой найдет его, Леопольда ведь все равно оправдают. Если думать в таком ключе, то почти вся стража, рыцари и инквизиторы этого города заняты тем, чтобы вытащить его из темницы.
— А это обнадеживает, — вздохнула я.
Инквизитор прикончил кружку едва ли не за три глотка и попросил еще.
— Ты бы помягче, — посоветовала я, наблюдая за тем, с каким блаженством Арланд прикладывается к пойлу. — Или ты не помнишь, что было в прошлый раз, когда ты напился дешевого эля?
— Когда готовился к ритуалам, многое вспомнил, — кивнул инквизитор. — Но Истэка сказал, что мне достаточно напиться один раз в жизни, и больше я с этой порции пьянеть не буду. Так что хватит считать, сколько я выпил!
