— Да, именно он. Если посмотришь при хорошем увеличении, лезвие состоит из мелких зазубрин. По легенде, мечом из такой стали можно разрезать подброшенный шелковый платок, — он забрал из рук Ульяны кинжал, вернув его в родной футляр, и сжал в своих ладонях тонкие девичьи запястья.
— Я в детстве читала "Талисман" Вальтера Скотта.
— Необычный выбор для девочки, — поскольку вырываться она не торопилась, Андрей осторожно обнял Улю, продолжая придерживать её руки. — Ты любила читать?
— Я и сейчас это делаю с удовольствием, — было так приятно, тепло и уютно, что отодвигаться не хотелось совершенно. Но надо. Правда, стоило ей шевельнуться, как его руки напряглись. Куда уж тут дергаться, если и дышишь с трудом... — Откуда ты так хорошо знаешь технологию изготовления стали? Ты же не технарь...
— У меня работа такая, уметь рассмотреть редкость. А для этого нужно много читать и узнавать, — дыхание чуть потяжелело, да и легкие поглаживания Уле точно не почудились. И ничего, что от них хочется выгнуться и прикрыть глаза. И шею подставить, чтобы её тоже погладили и поцеловали. Особенно вот тут, за ушком. Да-да, именно там...
Вот только вместе с поднимающейся волной возбуждения почему-то проснулся и здравый смысл. Вот же не спится некоторым.
— Андрей, пусти.
— Не хочу, — он потерся лицом о её макушку, немного взъерошив короткие волосы. — Давай попробуем найти какой-то компромисс?
Вот этим он её реально удивил. Чтобы Андрей, пусть и не прямым текстом, но признал свою неправоту? Захотелось оглянуться и убедиться, что сзади именно он. А то мало ли, вдруг пока рассматривала кинжал, мужчину подменили?
— Что ты имеешь в виду под компромиссом? — узнать было не лишне. Не то, чтобы Уля так уж хотела с ним встречаться. В смысле — разумная часть натуры от этого шага категорически предостерегала, но ведь ещё совсем недавно думала, что пришло и её время делать глупости. Поступить не так, как всегда. Танцевать под дождем, а потом отогреваться горячим глинтвейном и объятиями. Влюбиться в неподходящего человека... Так, вот последнее все-таки лучше не делать!
— Ты хочешь уважительного отношения, чтобы я не прятал тебя от друзей и близких, так?
— Приблизительно, — она все-таки вывернулась, поэтому получилось посмотреть в глаза. — Самое главное — я не хочу, чтобы ты считал меня вещью. И ещё мне важна честность. Даже если что-то мне не понравится, но оно важно для отношений, я имею право это знать.
Наверное, со стороны её условия кому-то могут показаться смешными, но по-другому она просто не сможет.
— Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогал?
— Потому что буду чувствовать себя обязанной отплатить за помощь. А это не очень приятное ощущение. Ну, я так думаю...
— Все эти условия будут работать в обе стороны, — Андрей, видя, как она выворачивает голову, чтобы посмотреть на него, повернул девушку.
Это он что, только что решил сделать одолжение и снизойти?
— Это не значит, что я согласна, просто гипотетически...
— ... хватит мне нервы мотать. Гипотетически.
Она бы точно нашла, что ему сказать. Вот обязательно. И сказала бы, если бы Андрей нагло не воспользовался ситуацией, прижавшись к ее рту губами. Совесть и здравый смысл согласились минутку-другую помолчать, проявив редкое единодушие и склонность к предательству.
Наверное, потому что ТАК он её ни разу не целовал. Это, безусловно, к лучшему, кто знает, если бы он так же жадно прихватывал её губы, прижимаясь всем телом и поглаживая ладонями её голую спину, вполне возможно, что уже давно на все согласилась бы...
Так, стоп, а почему его руки уже под её одеждой?
— Андрюш... — выдавить из себя его имя получилось, когда он все-таки оставил в покое её рот. Правда, в смысле воздействия на самообладание, скольжение горячих губ по шее ничуть не лучше. — Что ты делаешь?
— Сам не знаю...
Он прижался лбом к девичьему виску, тяжело и надсадно дыша. Но больше всего Улю тревожили его пальцы, потихоньку играющие с застежкой её лифчика. Нехорошо так тревожили. В том смысле, что ничего плохого она в его действиях не замечала.
— Значит так, сейчас быстренько прощаемся, и я тебя увожу.
Приказной тон немного осудил голову и происходящее уже не виделось таким правильным и радужным.
— Куда?
— К тебе. Переоденешься, потом идем на свидание.
Слышать это от него было немного необычно, Уля даже отклонилась. И захотелось ладонью его лба коснуться, может, все-таки заразился от неё, вот и бредит?
— Ммм... Ты меня не приглашал.
— Вот сейчас и приглашаю. Обещаю, пока сама не захочешь, ничего не будет. Уль, соглашайся.
Угу, и как тут отказать, когда так вежливо просят, что другой ответ, кроме положительного, рассмотрен не будет? В конце концов, самой же хочется с ним ещё немного побыть, и от этого хуже не будет. Скорее всего...
Глава 25
"Я три дня гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне небезразличны!"
х/ф "Обыкновенное чудо", 1978 г.
Вот легко мужчине сказать, что форма одежды свободная. Насколько свободная? Куда они вообще пойдут? И что он от неё ждет?
Вопросы эффективности сборов не способствовали, поэтому, пока доставала свежую одежду и приводила себя в порядок, бардак навела капитальный.
Девочки, которые, как назло, никуда не ушли, наблюдали за этим с вытаращенными глазами, но вопросы задавать остерегались, наверное, думая, что подруга слегка не в себе.
Осмелели они только, заметив, что Уля пригладила волосы и собирается обуваться.
— Ты куда в такой спешке? — Света монотонно терла морковку для салата, не отвлекаясь от этого занятия даже во время разговора.
— Гулять.
Девушки переглянулись.
— Уль, ты совсем рехнулась? — Лиза поднялась и, судя по угрожающе сведенным бровям, собиралась закрыть дверь на замок и спрятать ключ. — Лешку так до сих пор и не нашли, куда ты собралась?! Тебе мало того, что было? И потом, только что переболела, задница вся в синяках, нормально сесть не можешь, а уже приключения на неё ищешь!
— Лиз, я не одна иду, — не особо обращая внимание на бухтение подруги, девушка завязала пояс теплого кардигана на узел.
— А с кем? — ради этого Светка даже отставила миску со слегка начатым салатом.
— Да какая разница?
Попытка отвертеться не удалась, это было сразу заметно.
— С Андреем, — Уля села на крохотную банкетку возле обувной полки. — Я дура, да?
— Конечно, дура, — Лиза согласилась с обидной готовностью. — Я из-за тебя проспорила, мне теперь следующие две недели полы мыть.
— Ай, ну тебя... — Ефремова только махнула рукой. — Нашли, на что спорить.
— Ты хоть уверена, что хочешь пойти? — Света вытерла руки полотенцем и подошла вплотную к Ульяне.
— Ага. Почти... Только почему-то немного боязно, — она опустила глаза на свои ладони. Может, и правда, не нужно торопиться, ведь это все просто слова, а как будет на самом деле — кто знает? И получится, от чего убегала, к тому и придет...
— Лиз, отстань от ребенка, пусть идет. Тоже, блин, компаньонка нашлась. Улька, иди, все равно будешь о чем-то жалеть — или о том, что пошла, или о том, что не пошла. А так хоть будет, в чем каяться, — Света подмигнула. — Баллончик и телефон взяла?
— Взяла, конечно.
— Тогда хватит рассиживаться, ты мешаешь Лизавете полы мыть, это теперь её привилегия.
Дослушивать начавшийся спор Уля не стала, предпочтя сбежать из комнаты. Действительно, ну, что она теряет? Не набросится же он на неё, в конце концов...
Андрей ждал возле машины, присев на капот и осматриваясь по сторонам. Окончательно ещё не стемнело, но в воздухе уже повисла сизая дымка подкрадывающихся сумерек. Резкое похолодание листья не пожелтило, а как-то высушило, и теперь окрестные березы под порывами ветра не шептались, а шуршали.
— Не замерзнешь? — он встал при приближении Ули и галантно открыл перед ней дверь внедорожника.
— Нет, я тепло оделась, — теперь все эти колебания показались какой-то блажью. Это тот же самый Андрей, с которым она целовалась какой-то час назад. И полчаса — тоже... — Куда мы едем?
— Увидишь.
Многообещающе, что и говорить... Но за ещё один рассказ, как тот, что был в кабинете его отца, Уля согласилась бы поехать и с закрытыми глазами. Наверное. Ну, во всяком случае, доля вероятности все-таки есть.
К удивлению девушки, они направились не в центр города, а, наоборот, на выезд. Ничего примечательного в смысле романтики она там припомнить не смогла, так что теперь пыталась понять, куда он её везет.
Немного не доехав до знака, информирующего, что город закончился, Андрей свернул с главной дороги на более узкую, хотя и ровную, и углубился в частный сектор.
Здесь было не так, как в коттеджном поселке, где жили его родители. Меньше рафинированного порядка и стерильной чистоты, зато больше душевности.
Яблоки, падающие на асфальт прямо с растущего возле дороги старого дерева. И лохматая собака, высунувшаяся в дырку забора, с видимым удовольствием облаивающая всех мимо проходящих и проезжающих. Дома, построенные очень близко друг к другу, наверное, при желании соседи могли бы постучать в окно друг друга, приглашая в гости.
Какая-то немного бестолковая, но приятная планировка.
— Чей это дом?
Они остановились возле высокого кованого забора. А ворота так и вовсе выглядели так, что их можно взять только при помощи тарана.
— Одного моего знакомого, — Андрей отстегнул ремень безопасности и повернулся к Уле. — Трусишь?
— Испытываю здоровые опасения.
Да, она ему доверяла, но идти в дом к незнакомому человеку... Инстинкты сразу как-то завозились, предупреждая, что это было бы очень опрометчиво. А откуда-то взявшийся страх холодной рукой сжал горло.
Наверное, Уля как-то слишком настороженно рассматривала дом, так что Андрей не стал и дальше прикалываться. Или же он заметил, как она вцепилась в ремень. Так что пальцы побелели.
— Ты когда-нибудь была в кузнице? — он погладил её запястье, мягко нажал на ладонь, заставляя ослабить хватку и отпустить ремень.
— Нет, ни разу... Ты привез меня в настоящую кузницу?! — Уля сама понимала, что не надо так таращиться, но сделать с собой ничего не могла.
— Ну, не в игрушечную же, — Андрей рассмеялся над её искренним удивлением. — Пойдем, хватит сидеть в машине. Нас уже ждут.
Мощеная фигурной плиткой дорожка огибала забор и упиралась в неприметную калитку. Ну, неприметно она смотрелась здесь, в любом другом месте она бы сразу привлекла внимание — толстые, с большой палец, металлические прутья были согнуты в настолько ажурное кружево, что Уля не удержалась, осторожно погладив ковку ладонью.
Пока она любовалась изящной работой кузнеца, Андрей кому-то позвонил.
— Сейчас нас встретят. Нравится? — он кивнул на калитку.
— Очень.
Не то, чтобы Уля часто бегала на свидания, но такого точно не могла припомнить. Ну, кафе или кино. Бильярд, концерт, в конце концов... Но вот такого не ожидала совершенно. Поэтому было ещё приятнее, ведь он явно учел её интересы, далеко не каждая девушка настолько двинута на голову, что обрадуется поездке в кузницу.
— Помнишь ограду возле памятника Петру Первому на площади? — он ненавязчиво взял её за руку, согревая немного озябшие пальцы.
— Да. Это работа одного и того же человека? — конечно, можно было бы попытаться так же аккуратно конечность вернуть, но было слишком приятно, чтобы проявлять мелочную вредность.
— Его зовут Илья. Он уже лет пятнадцать занимается кузнечным делом.
— Вы дружите? — где-то за домом раздался немного шаркающий звук шагов, поэтому Уля понизила голос.
— Не могу сказать, что лучшие друзья, но хорошие знакомые. А вот и он.
Калитку открыл мужчина лет сорока. Среднего роста, наверное, почти равный с самой Улей, но с такими мощными плечами, что специфика его работы была почти очевидной. Девушка даже отступила, невольно прижавшись к Андрею. Не потому что испугалась, просто... Ну, так спокойнее.
— Дожил, от меня уже красивые женщины шарахаются...
— А ты не пробовал умываться перед тем, как гостей встречать? А то от тебя и я скоро шарахаться начну. Уль, знакомься, это Илья. Кудесник и просто хороший человек. А это Ульяна, моя девушка.
— Рад знакомству, — мужчина улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия. Руку Андрея он тряхнул, а вот нерешительно протянутую холодную лапку Ульяны поцеловал, заставив почти устыдиться своего порыва. Но Илью это, похоже, ничуть не обидело.
— Мне тоже очень приятно, — она хихикнула, когда кузнец попытался стереть след от копоти со щеки. — Вам помочь?
— Не надо, — он отмахнулся и сделал пару шагов назад. — Проходите, хватит стоять в дверях.
Двор был явно не обделен женским вниманием, потому что мужчине вряд ли хватило бы терпения заниматься всеми этими клумбами и цветниками.
— Территория Наташи, моей жены, — он кивнул на заросли поздних роз, покрытых темно-красными бутонами. — Я позавчера хотел ей букет срезать, чуть не загрызла... Вот и делай женщине приятное.
Он так искренне недоумевал по этому поводу, что Уля с трудом сдержала смех. Да и вообще Илья ей понравился. Почему-то он показался похожим на медведя. Кряжистый, двигающийся неторопливо, зато в ручищи лучше не попадать. И когда улыбался, от серо-голубых глаз разбегались лучики-морщинки, отчего широкоскулое курносое лицо становилось каким-то немного шкодливым.
Даже если сама кузница ей и не понравится, одно только знакомство с этим человеком уже делало вечер совершенно не зря прожитым.
— Андрей сказал, что тебе было бы интересно посмотреть, что делают с металлом. Правда? — они прошли вслед за хозяином к одноэтажному зданию, стоящему на задворках участка. Чем-то оно напоминало ангар — высокая крыша, полное отсутствие окон. Зато, судя по количеству и диаметру труб, вентиляция там на уровне.
— Да, я никогда раньше не видела, как с заготовками работают вручную. На практике в сталелитейном цехе были, но это совсем не то, — оглянувшись на Лебедева и благодарно ему кивнув, Уля сама чуть напрягла пальцы, сжимая его ладонь. — А почему вы так удивляетесь?
— У меня правило — в кузнице только на "ты", идет? — открыв дверь, Илья отступил, пропуская гостей вперед. — Потому что мало кто из парней таким интересуется, а уж, чтобы девушка... Я думал, из таких осталась только моя Наташка.
Он произносил имя жены с каким-то таким выражением, что стало любопытно посмотреть на эту женщину. Гордость, уважение, любовь... Даже стало немного завидно.
— Как видишь, не одна, — молчавший до этого Андрей встал прямо за спиной Ульяны. — Давай, показывай, она тебя сейчас вопросами замучает.
Поскольку это было недалеко от истины, Уля даже не попыталась ткнуть локтем в бок.
— Ну, пойдем, если такая любопытная...
Когда они через два часа, попрощавшись с хозяевами, вышли к машине, на улице уже полностью стемнело. И похолодало. Наверное, именно поэтому Уля так крепко прижималась к Андрею. Он большой и теплый, ну, что ему стоит согреть маленькую озябшую девушку?
