— Вот посуда.
Вот это уже хорошо, я со зловещей улыбкой стал рассматривать ряды всевозможных буфетных шкафов, забитых всевозможной посудой и свидетелей, то есть поваров, почти нет по причине слишком раннего времени. Надо найти самую маленькую деревянную емкость со стеклянными дверцами, богато живут, сволочи, я двинулся вперед, обычно в ней содержится самая дорогая посуда. Так, фарфор украшенный серебром — не подходит, на дешевку я не поведусь, дальше. Полупрозрачный фарфор с золотыми узорами, а какие тут бокалы, и все в маленьком шкафу! Нет, что-то меня жаба начала душить. А вот это самый то, я остановился перед кухонным шкафом относительно средних размеров, почти три на два метра. Обычная покрытая глазурью глина с непонятными узорами на ней. Набор примерно на сто двадцать персон. Шесть тарелок и шесть бокалов для каждого жрущего и пьющего организма. Ширпотреб и что он только здесь делает? Я с громадным удовольствием открыл дверцы шкафа и одним ударом бронированного кулака сломал нижнюю полку. Осталось еще пять. Вторая пошла, ах, какой восхитительный звон разлетающейся мелкими осколками при падении посуды. А я еще и сапогами сверху пройдусь. Класс!
— Ветер, а зачем тебе это нужно? — поинтересовался подошедший ко мне Эйрик.
— Пар спускаю, — я сломал еще одну полку.
— Ты уже спустил его на несколько тысяч золотых, — меланхолично заметил Найрекин.
— Что?!
— Это был малый обеденный набор королей Вигора, изготовлен еще до Смуты. Он был подарен Торину Первому, прадеду герцогини, еще сто семьдесят с хвостиком лет назад короной Мариены в качестве отступного за небольшой пограничный конфликт между двумя странами.
— Что?! Ты сразу меня предупредить об этом не мог? Проклятый! — я с тоской посмотрел на наполовину уничтоженный обеденный набор, ведь это все практически все мое, муж я Элы или не муж?! Так разбрасываться своими деньгами нельзя. Обеденный набор уничтоженной династии погибшего королевства. Да это же был раритет! В Сотбисе меня бы не поняли. — Пошли обратно, Эйрик.
Вот черт, тридцать три раза блин! Я становлюсь мотом. А женские способы релаксации мне совершенно не подходят, только хуже стало. Первый и последний раз в своей жизни я бил посуду. Третье — во время очередного обследования, анализа полученных результатов рожденного в лаборатории существа и сравнения этих показателей с данными родителей, так в отчетах своеобразно назывались эти почти пытки, ребенок взял и на что-то обиделся. Святая Ауна полностью обрела возможность исцелять разумных в особо крупных размерах, когда пыталась спасти, пыталась вернуть к жизни своего выброшенного волнами на берег мертвого мужа и все. Чистый лист ее души был полностью заполнен этой способностью, все записано и печать поставлена, и ничего уже изменить было невозможно. Раньше она могла лечить десятки, а теперь уже сотни живых разумных. А вот с Элой произошло все наоборот. Лаборатория была уничтожена годовалой девочкой. А все находящиеся поблизости злые ушастики как-то внезапно скончались. Тоже все. Все запротоколировано и записано, и ничего изменить невозможно. Из Алианы никогда не выйдет Ауны. Это понятно стало и принцу Валуду с его гражданской женой, но их как-то данное понимание не очень напрягло. Егерь взял ноги в руки, ушастую за шкирку, а дочку подмышку и дал деру, благо, что помешать этому процессу было некому.
Четвертое — возвращение блудного принца с ушастыми женой и дочкой в королевстве Сания правящей партией было воспринято неоднозначно. Валуду ограниченный круг посвященных в некие подробности лиц выставил ультиматум: или убирайся со своими ушастыми отродьями куда угодно, или пусть они туда убираются без тебя. Так и быть, убивать мы их не будем. Принц почесал репу и выбрал второй вариант, сука! В Белгор бы тебя на пару месяцев, так сразу твоя гниль и вышла бы наружу. Понятно, зачем ты взял с собой на рывок ушастую жену и, самое главное, полуушастую дочь, дополнительный шанс выжить, однако. Вот и отправилась мать Алианы с дочкой на Сатум.
Пятое — прибывший на археологические раскопки своей лаборатории доктор Менгеле сильно обрадовался и потребовал любой ценой вернуть столь интересный результат эксперимента. Как-то и от кого-то ушастики получили частичную информацию, я догадываюсь от кого, хоть Эла совершенно не в курсе, точно убью эту суку, и началась охота. А закончилась она в лесных угодьях Торина Второго. Ушастая с ребенком на руках пробиралась к своим весьма далеким родичам при этом скрываясь от всех разумных, от всех посланных на ее поимку длинноухих групп. Как она все это время жила, как она могла столько продержаться, столько пройти и почти добиться успеха — я не понимаю. Ее догнали, убили, а вот ребенка забрать не смогли, егеря Торина Второго помешали, всех ушастиков исполнили, а потом король Мелора подчистил концы.
Шестое — Торин как-то связался с отшельниками, обрисовал им возникшую ситуацию и договорился о кураторстве над Алианой с каким-то ушастым жизнюком. Кто может знать о кроличьем организме лучше самих зайцев? Наверняка была масса сложностей, но король их как-то обошел. Итого, что получил Торин Второй? Сильнейшую головную боль, паранойю, от стрелы в спину никто не застрахован, язву желудка, истерзанные нервы, больную печень, надо же себя хоть как-то спиртным ежедневно успокаивать, и миленькую девочку-жизнючку с возможностью стать по малейшему поводу маленьким, пока еще, терминатором. Дикое сочетание!
Седьмое — шли годы и Алиана постепенно росла, постепенно взрослела и постепенно под руководством ушастого учителя училась контролю над своей еще пока спонтанной способностью, чем лучше ее контролируешь — тем больше с ее помощью можешь сделать. А также всяким мелочам вроде истории, этикета, алхимии, магии школы Жизни, артефакторике, языкам, танцам, боевым искусствам, риторике, теологии, и прочая, прочая, прочая. Надо же было чем-то девочку занять, чтобы она не скучала и ложилась спать без капризов? И вот когда она уже серьезно продвинулась по пути контроля своего нежданного дара, когда она частично научилась вызывать его осознанно, как ей исполнилось восемнадцать лет и чуть все не полетело к черту. Алиана сорвалась. Я не стал уточнять причины срыва, до такого садизма я еще не дошел. И пришлось ей почти с самого начала выстраивать в своем сознании гробницу контроля над своей опять ставшей спонтанной способностью к умерщвлению разумных и разрушению жилого фонда.
Святой Ауне было гораздо легче, зачем ей нужно было так плотно контролировать свой дар? Все довольны, все хорошо, а вот с Элой такой номер не прокатит. Как я понял ее способность пока еще представляет собой что-то вроде мощного сырого потока силы Его. Под контролем Алианы она может творить чудеса, громадная помощь в изготовлении зелий, в освоении магии школы Жизни, в бою, да во многом этот поток ей может помочь, даже помогает менять свой облик за несколько секунд. Да и не только Эле такой поток пригодится, другим разумным тоже, особенно лет через десять-пятнадцать, по прогнозам именно к этому времени дар Создателя будет находиться под полным контролем Алианы. А вот тогда и настанет громадный пипец всем ее врагам. А вот если контроля нет — то пиши пропало. Кстати, Эла после каждого срыва отбрасывается не просто на исходные позиции, а уходит в глубокий минус. И чем старше становится — тем сложнее ей все начинать сначала. Она боялась, сильно боялась в пещере Мумий, но не того, о чем я думал, а совершенно другого. Вопрос, а чем сила Создателя отличается от силы Раз.., то есть Проклятого? Так, хватит, а то меня отец Анер точно только за подобные мысли на костер отправит. Хотя если бы епископ Белгора знал, какие интересные фактики можно найти в библиотеке мастеров-охотников, то... Я усмехнулся. А чем отличается охотник от темного? Чем отличается волкодав от волка? Многим? Как бы ни так.
Глава 15.
Так, мы уже пришли, давно пришли, а я стою как баран перед новыми воротами и ловлю недоуменные взгляды. М-да, я и Эла — два сапога пара, муж и жена — одна сатана. Я догадываюсь, почему ты так взбесилась, когда увидела Кенару в моем замке. Интерес слуговиков к тебе для меня вообще стал полностью прозрачным, а все остальное я могу уточнить или сам выяснить. В крайнем случае, спрошу. А пророчество про могущественную темную колдунью этого Лека, да чихать на него я хотел и так ясно, что оно про Элу. Но ведь не все, что может предсказать Нострахерус, обязательно сбывается. Закрыв за собой дверь, я направился в спальню Алианы. Не понял.
— Эла, а почему ты завернулась в одеяло и так самозабвенно плачешь? Что случилось?
— Я подумала, что ты не вернешься, — шмыгнула носом эта дуреха. — Зачем я тебе такая нужна?
Никогда не пойму этих созданий! Только что было все хорошо, а потом что-то придумала себе, навертела, подвела под это все логическое обоснование и доказательную базу, а потом понесся водопад слез. Нет, Эла, такая ты мне точно не нужна, а особенно сегодня. Что ж, клин клином вышибают. Применю дозировано один опробованный на тебе в пещере Мумий метод. Главное вовремя остановиться и не перегнуть палку.
— А теперь моя очередь признаваться тебе кое в чем, Алиана. Я многоженец, я всех обманул в Диоре, когда брал тебя замуж.
— Что? Это невозможно, на тебе был обруч истины
— Невозможно? — улыбнулся я. — Кому ты это говоришь, Эла? Ты у меня вторая законная жена, с чем тебя и поздравляю.
Вот так-то лучше, слезы мгновенно исчезли. В серых глазах заблистали молнии, великолепно. Ты потрясающая красавица в своем истинном облике, моя полуушастая женушка, представляю себе, как ты была оскорблена и унижена моей благодарностью за спасение жизни. Нацепил тебе на палец перстень с камнем святого Ирдиса, мол, рожица у тебя совсем не фонтан. Да, так изысканно я еще никого не оскорблял. Блин, и смех и грех. Я женат на дочери украденной одним южным вельможей ушастой, ясно, чем мать Элы занималась в его гареме, и лица королевской крови — гниды и подонка. Мятежника недобитого, успел сбежать из страны, мудила. А впрочем, если посмотреть с другой стороны, если взглянуть, отталкиваясь от земных реалий, то не все так плохо. Мать Элы в какой-то степени можно назвать элитной популярной светской львицей, а ее генетического отца — сыном крупного олигарха. Так что не все так плохо, вполне удачный брак по земным меркам.
— Что? Это? Значит?
— Только то, что я сказал, Алиана, не больше и не меньше.
— Кто она такая?!
— А разве тебе это так интересно, все равно ты ее не знаешь, и, я надеюсь, никогда не увидишь. Успокойся, ты гораздо красивее ее, хотя, когда я видел Лику около пяти с половиной месяцев назад, то и она выглядела очень даже ничего. Кстати, фигурки у вас обеих очень похожи на взгляд и на ощупь.
— Лика, так ты с ней еще и встречаешься?! — Эла соскочила с кровати.
— Уже нет, а нужно? Мне в принципе Арны и тебя хватает для снятия спермотоксикоза.
— Я даже слов не могу найти для описания всей твоей низости и бесстыдства!
— Будем целоваться молча, — пожал плечами я. — Ты ведь этого хочешь. Сама говорила, что хотела встретиться со мной, уже передумала?
— Мерзавец, — покачала головой Эла, — какой же ты мерзавец. Как я вообще могла полюбить тебя?
— Любовь зла, полюбишь и охотника, иди ко мне, крошка, — я едва успел пригнуть голову, как одна из ваз стоящих в спальне Элы чуть не разбилась об мой шлем. А так только об стенку сломалась, опустить верхнее забрало салада. Цветы жалко и воду зачем на пол проливать, кто убирать будет, я? Сча-аз.
— Это все на что ты способна? — поинтересовался я. — Ты любишь грубую прелюдию перед тем как перейти к делу?
— Найрекин, мне нужны твои объяснения, — в холл покоев Алианы вошел крепкий мужчина. — Мне повара доложили, что ты вместе с каким-то неизвестным уничтожили малый обеденный набор королей Вигора, немедленно объяснись!
— Барк, не до тебя сейчас, — отмахнулся рукой воин, не отрывая своего уха от дверей ведущих в апартаменты герцогини.
— Как это не до меня?! — возмутился мужчина. — С должности управляющего меня Алиана не снимала, немедленно объяснись! И почему вы все подслушиваете, как вам не стыдно, совсем уже разболтались.
— Барк, можешь сам послушать, тебе, как одному из воспитателей Алианы, наверняка будет любопытно, — улыбнулся отец Патерион. — Ветер приехал сегодня ночью и тайком пробрался в спальню Алианы. Вот они сейчас и решают, кто из них в семье будет главным. Выйдите отсюда, — прикрикнул Пат на заглянувших в комнату гвардейцев.
— Герцогиня с обычного мата перешла на горное наречие, хорошо же ты воспитывал ее, Барк, — пробормотал Айселин.
— Это ее муж?! — вышел из состояния столбняка управляющий и, присев на корточки, с трудом нашел себе место, чтобы прижать свое ухо к двери.
— А Ветер держится, одна только вежливость и едва скрытая насмешка.
— Что еще больше бесит госпожу, Найрекин, — заметила Таша. — Ветер знает, как вывести из себя женщину. Может все-таки вмешаемся, вдруг она сорвется?
— Пока Алиана бьет вазы никакого срыва у нее не будет. Опыт, Таша, у меня большой жизненный опыт. Три жены, одна за другой из егерей Драконьего хребта, а потом больше нескольких десятков..., э знакомых прихожанок, которые во время исповеди жаловались мне на недопонимание своих мужей. Барк, откуда герцогиня кроме горного наречия еще знает несколько слов из языка троллей?
— Мало ли как выругаешься ночью на дежурстве, Пат. Не мешай мне слушать.
— Этот Ветер совсем ненормальный, мало того, что он начал указывать на ошибки герцогини, так еще упрекает ее в необразованности и советует нанять репетитора.
— А сейчас что он сказал? — поинтересовался Барк. — Про красивый ротик Алианы я понял, а для чего он может быть использован гораздо лучше и с большим эффектом?
— Не знаю, но, похоже, что госпожа его поняла прекрасно. Еще две вазы разбились. Судя по моим подсчетам их осталось в спальни госпожи не больше десятка.
— Таша, тебе лучше знать, сколько посуды там осталось, — тихо засмеялся Найрекин. — Чувствую, что если этот скандал продлится еще хотя бы час, то мы рискуем завтракать на кухне и прямо из котла. Не думаю, что герцогиня ограничится разгромом только своих покоев. Не тот у нее характер.
— Дорогая, — я разбил булатным кулаком очередной запущенный в меня шедевр мастеров гончарного дела, — зачем так нервничать? Насколько я понимаю, эти безделушки стоят денег. Зачем ты меня хочешь разорить?
— Тебя?! — задохнулась от бешенства Алиана.
— А кого же еще? Это ведь, я так понимаю, является твоим приданным, все здесь твое приданое, включая домен. Торин Второй наверняка не будет скупиться. Успокойся, легла быстро в кроватку и прими позу номер раз, я по тебе соскучился. Кстати, назови мне примерную сумму, на которую ты меня уже умудрилась выставить?
— Четыре тысячи двести золотых, дорогой, — Алиана грохнула очередную вазу об пол, — а теперь четыре шестьсот для ровного счета. Так будет лучше, ты доволен?
— Да как ты вообще можешь жить в этом музее посреди антиквариата? Немедленно прекрати скандал и заканчивай уничтожать свое приданое, то есть мои деньги! На такую сумму я знаешь сколько бы мог сделать доброго и чуткого?
