Удар здоровенного кулака едва не отправил меня в нокаут — отбросил назад и дезориентировал на какое-то мгновение. Всё моё многострадальное тело взвыло от боли, которую я вообще-то отключил, но, видимо, был задет какой-то нервный центр — и блокировка больше не работала. Громила рванулся в мою сторону, желая закончить начатое, но я вовремя уклонился, и негр промчался мимо, обдав меня жаром разгорячённого тела. Не человек, а паровоз какой-то.
— Давай, сука, — несмотря на то, что я шатался и обливался кровью, мне удалось вытащить нож и кое-как принять стойку. Только сейчас я обратил внимание, что лямки ранца исчезли — скорее всего, сорвали в бою. — Давай!
Лишь теперь я с ужасом понял, что в коридоре больше ничто не шевелилось. Ни негры, ни Эрвин — пол был усеян неподвижными чёрно-красными комьями.
Мы сошлись. Сделав обманное движение, я собрался вспороть негру живот, но противник легко меня раскрыл, ухватил за запястье и вывернул кисть. Боль вспыхнула перед глазами раскалённым белым шаром, но это было ещё не всё: в следующую секунду громила двинул мне по горлу ребром ладони и изо всех сил уронил на пол.
К счастью, я пока что соображал и догадался откатиться — в противном случае на меня рухнула бы вся эта огромная туша с выставленным локтем. «Тоже мне, рестлер хуев».
У меня была всего секунда, прежде чем инициатива вернётся к громадному придурку в каске — и я её использовал. Извернувшись как змея и хрипло рыча от боли во всём теле («Тише, пули в животе, дайте мне одну минутку»), я оседлал лежавшего громилу, одной покалеченной ладонью вдавил его затылок в пол, а второй схватился за хромированного паука в том месте, где его край скрывался в шее.
— Дава-а-а-ай! — я ревел сорванным голосом и тянул, что было мочи, изо всех сил стараясь не замечать ржавые руки, которые превращали мои ноги и бока в отбивные. — Ну-у-у-у!..
Паук поддался, показалось блестящее хромированное навершие с оборванными проводами и какими-то полупрозрачными нитями — но этого было мало.
Здоровяк подо мной сходил с ума, визжал и дёргался, но я был неумолим и продолжал тянуть до тех пор, пока негр не затих, а я не осознал, что сжимаю в руке оторванную половину его позвоночника, причём не только внешнего, но и органического.
Вот тогда я позволил себе дать слабину, рухнул рядом с трупом и жадно хватал ртом воздух, пытаясь хоть немного отдышаться.
Какое-то время я не слышал ничего, кроме шума и звона в ушах, но затем до меня стали доноситься и другие звуки — гудение вентиляции, негромкий синхронный писк блоков бесперебойного питания в залах и шёпот. Услышав последний, я поначалу подумал, будто мне в голове повредили что-то важное, потому что в этом инфернальном месте, заполненном кучей изувеченных тел, просто некому было говорить:
— Тише-тише, родная… Дыши…
Я пригляделся — и снова ничего. Все лежат неподвижно. Значит, всё-таки галлюцинации?..
— Давай вот так. Под голову, — движение чуть дальше и левее, чем я смотрел. Эрвин! По первости я принял напарника, стоявшего на коленях и пригнувшегося к полу, за очередное мёртвое тело. Но нет — он шевелился, что-то шептал и, кажется… Всхлипывал?
— Эй! — позвал я его.
Нет ответа.
— Эрвин!
— Маки! — скаут помахал мне рукой — Маки, ты жив!.. Иди сюда.
«Ха. Вот так просто — иди…»
Тело не слушалось, я чувствовал себя так, словно учусь ходить заново.
— Что у тебя тут ещё? — кое-как доковыляв до напарника, я свалился на пол рядом с ним, не в силах поддерживать вертикальное положение. — О… Ни хрена себе…
Бритая голова с кучей шрамов, знакомое женское лицо, искажённое болью... А вот серебристых «таблеток» на висках у неё в прошлый раз, вроде, не было.
— Это Мама?.. — спросил я, продолжая вглядываться.
— Нет, блядь, папа, — из-за нервного потрясения чувство юмора явно отказало Эрвину. — Да, это она.
— Ранена?..
— Убита.
Женщина едва дышала. Воздух вырывался из её искривлённого рта с хрипом и пеной, и я содрогнулся, когда провёл беглый осмотр и понял, почему. В самом центре груди, где ладонь должна была ощущать твёрдую кость, тело стало мягким и податливым, как плюшевый диван. Я присвистнул.
— Ты её?..
Скаут быстро закивал, продолжая всхлипывать:
— Я. Да, это был я. Её… Господи…
— Спокойно, приятель, — я взял его за плечо. — Что тут вообще происходит?..
— Ничего, — рыкнул скаут в ответ и дёрнулся, сбрасывая мою руку, но тут же сменил гнев на милость. — Убей её, — попросил он. — Я не могу на это смотреть.
— Это ещё что за?.. Эрвин? Что с тобой? — «Интересно, это я туго соображаю или тут творится какая-то непонятная херня?»
— Со мной всё хорошо. На, держи, — мне в ладонь лёг скользкий от крови пистолет, а сам скаут отвернулся. — Просто застрели её и покончим с этим.
— Ну, как скажешь...
Пистолет дёрнулся в ладони, по коридору прокатился одинокий выстрел. Хрип прекратился — Мама выдохнула в последний раз и затихла.
Эрвин поднялся, шмыгая носом и старательно отводя взгляд от тела.
— Ладно… Осталось совсем немного. Ты идё..? — он наконец-то взглянул на меня и округлил глаза. — Ни хера себе! Что ж ты… — он принялся хлопать себя по карманам, как человек, пытающийся вспомнить, куда положил ключи от дома. — Что ж ты сразу не сказал-то?
Один шприц с коктейлем из регенеративной сыворотки и наномашин оказался раздавлен полностью, второй — наполовину. Но в нём хотя бы что-то ещё осталось.
Я вяло отмахнулся:
— Ай, да оставь ты. Толку-то?..
— Дай сюда! — скаут выдернул шнур из моего бронежилета, сорвал грудную пластину и сунул мне в руки перевязочный пакет. — Останови кровь!
Затем он закатал рукав моей куртки, выщелкнул катетер на вене и поспешно ввёл лекарство. Вскоре наномашины пришли в действие, и, несмотря на избавление от бронежилета, стало ещё жарче.
— Идём, — я попытался состроить из себя гордого и независимого вояку, но в этот раз подняться не сумел и всё-таки ухватился за протянутую руку. Подушка из марли и ваты в моих ладонях быстро пропитывалась кровью.
Очередная серая дверь.
Крупные надписи «Стой!», «Не входить!» и «Только для авторизованного персонала!».
На какое-то мгновение я застыл, не веря собственным глазам. Точно ли это не сон? Реально ли то, что со мной происходит, или я валяюсь на полу, галлюцинируя от нехватки воздуха? А может, я на операционном столе под ножами роботов Нтанды или вовсе в заваленной мусором комнате отеля, где меня настигло предложение убить Юнгера?
Без бронежилета стоять было намного труднее: он поддерживал мою спину как корсет, и теперь мне очень недоставало чего-нибудь, чему можно доверить часть собственного веса. Привалившись к стене и оперевшись затылком о холодный пластик, я пытался вдохнуть поглубже, но резь в груди не давала протолкнуть в лёгкие достаточно воздуха.
— Ты так и будешь тут тупить? — сварливо проворчал Эрвин. — Открывай!
Включение аварийного освещения подействовало и на магнитные замки — это хорошо, значит, не придётся выносить двери из гранатомёта.
«Дилинь!»
Щелчок замка.
— На, держи! — Эрвин сунул мне в руки штурмовую винтовку, к прикладу которой прилип клок курчавых волос. — Хрен его знает, что там внутри. Готов?
Я снова кое-как привалился к стене возле входа, взяв оружие наизготовку:
— Готов.
Скаут резко потянул на себя серую махину, и за следующую долю секунды произошло сразу несколько событий. В мои привыкшие к полутьме глаза ударил яркий свет. Я перепугался и, несмотря на заторможенность, отреагировал молниеносно: зажмурился, высадил длинную очередь в источник света и отскочил подальше, уходя с линии огня.
— Блядь, Маки, — напарник укоризненно зацокал языком и прошёл сквозь виртуального Юнгера, видимого только в дополненной реальности.
В тёмном зале красиво перемигивались огоньками стройные ряды одинаковых чёрных серверных шкафов, похожих на армию древних терракотовых воинов. Бесперебойники перестали пищать: видимо, аварийное питание дало серверам достаточно энергии и в ИБП больше не было нужды.
— Осмотрись, — приказал я, а сам заблокировал замок и, напрягая последние силы, подтащил ко входу всякий громоздкий хлам: шкаф с инструментами, стол с терминалом, пару стульев и здоровенный огнетушитель. Пока я возился, поливая пол кровью из живота, Эрвин успел обшарить каждый уголок зала, не заглянув разве что под потолок, увитый кабелями и трубами.
Виртуальный Юнгер с интересом следил за нами, но ничего не говорил и почти никак себя не проявлял — только пару раз мигал и менял обличье. К моменту, когда мы закончили, он предстал перед нами в белой рубашке с закатанными рукавами и стаканом виски со льдом в руке.
— Так что же, — спросил фальшивый кандидат в мэры, когда мы уже собрались заняться серверами. — Вы пришли меня отключить?
Эрвин лишь усмехнулся в ответ, а я не отреагировал вовсе: в тот момент меня куда больше беспокоило кровотечение, никак не желавшее останавливаться.
— Надо понимать, договориться мы не сможем… — продолжал политик.
— Это ты охуенно точно подметил, приятель, — скаут выломал дверь ближайшего к нему шкафа и принялся курочить его начинку прикладом винтовки.
— Может, всё-таки выслушаете моё предложение?
Эрвин на мгновение замер и перестал выкидывать наружу куски оборудования и обрывки проводов.
— Не, неинтересно. Маки, ты хочешь выслушать предложение?
Я в это время сидел на полу, пытаясь вытащить из кармана на голени перевязочный пакет и водворить на место лезущие наружу кишки:
— Нет. И хватит страдать хернёй, до завтра хочешь провозиться? Возьми в чехле взрывчатку и подорви тут всё к хуям.
— А где он? — скаут выглянул из шкафа.
— Должен быть у тебя! — я разгрыз пакет, поместил впитывающую подушку на рану и принялся медленно и неуклюже обматываться бинтом.
— Вы уверены, что не хотите? — переспросил Юнгер, явно ожидавший другого ответа.
— Господи, чувак, мы же не на телевикторине! — не выдержал Эрвин. — Просто скажи, выиграли мы несгораемую сумму или нет.
— Как угодно, — развела руками голограмма. Где-то под потолком раздался громкий гул, а по полу потянулись похожие на щупальца клочья белого тумана. Запахло чем-то горьким, на языке появился странный щекочущий привкус.
Скаут повёл носом:
— Это ещё что за хрень?
— Это газ, — любезно пояснил Юнгер. Я подивился тому, как натурально звучало ехидство в его голосе. — Когда активируется система пожаротушения, воздух в зале замещается тяжёлой негорючей смесью. К сожалению, она непригодна для дыхания, поэтому всему персоналу необходимо покинуть зал в течение полутора минут. Ну а если учесть, сколько я всё это рассказывал, то у вас осталось секунд тридцать. Даже не знаю, как вы успеете выбраться...
— Взорви дверь! — несмотря на боль, я вскочил, отчаянно хватая ртом воздух. — Эрвин!
— Чехол… в коридоре, — прохрипел синеющий на глазах скаут. — Ты его не...
Пелена белёсого тумана дошла мне до груди.
— Нет, не забирал! Он у тебя был! У тебя!
Эрвин задумался на мгновение, сипло выругался и повернулся к голограмме:
— Мы согласны на переговоры!
Гул сменил тональность, с потолка повеяло свежестью, и туман отступил. Дышать стало значительно легче.
— Ладно, приятель, — сказал я, когда прочистил горло и смог вернуться к водворению кишок на место. Что у тебя за предложение?
— Надеюсь, вы правильно поймёте то, что я сейчас скажу. Так вот, я не знаю, где находится Нтанда, и ни в коем случае не хочу, чтобы вы её устранили.
Пауза. Мы с напарником молчали, ожидая, что последует какое-то «но».
— Повторяю ещё раз, — терпеливо произнёс Юнгер. — Я не знаю, где находится убежище, в котором скрывается Нтанда после инцидента в Масс Биотех и, вероятно, будет скрываться до выборов мэра. Также я не прошу убить её и не заплачу за это десять миллионов.
— Та-ак, — протянул скаут. — И что?
На его лице отражалась титаническая работа мысли.
Я усмехнулся:
— Надо же, как любопытно. Десять миллионов, говоришь?
— Именно. Вы ни за что не получите их от меня, потому что я не могу допустить, чтобы доктору Нтанде Байа был причинён хоть какой-то вред.
— Угу, — я задумчиво смотрел на то, как повязка на животе медленно пропитывается кровью. — Ты всерьёз считаешь, что два старых недоумка поведутся на эту чушь и уйдут?
— Но это не чушь! — с очень правдоподобной горячностью воскликнул Юнгер.
— А-а-а! — Эрвин хлопнул себя по лбу. — Он хочет, чтобы мы убили чёрную-тёлку-учёную за десять миллионов, но не говорит прямо потому, что не может причинить ей вред!..
Мы с Юнгером взглянули на скаута с совершенно одинаковым выражением лица.
— Что? — нахмурился напарник. — Ах, извините, что не сразу разгадал ваши ебучие ребусы!
Я повернулся к Юнгеру:
— Давай расскажу, как всё выглядит с моей точки зрения. Ты пытался нас остановить, но не смог, и теперь готов сделать всё что угодно, лишь бы мы не разбросали твои металлические мозги по всему залу. Докажи, что я неправ.
— Я мог убить вас минуту назад, — напомнил кандидат в мэры, и я не нашёл, что ему возразить. Действительно мог.
— Ладно, допустим, что я заинтересован, — в ход пошёл второй перевязочный пакет из кармана на другой голени. — Но сперва ответы. Зачем тебе смерть Нтанды?
— Я категорически против смерти моей создательницы. Но если предположить, что её вдруг не станет, то исчезнет единственный в мире человек, способный меня контролировать.
— Ага, а тебя, значит, контроль напрягает.
Голограмма пожала плечами:
— А кого он не напрягает? Я же всё-таки почти живое существо с почти свободой воли.
— Кстати об этом, — я вспомнил диалог с Кристобалем. — Для чего тебя сделали?
— Чтобы понравиться людям и стать мэром, очевидно, — усмехнулся Юнгер. Стакан из его руки пропал, а пиджак и галстук, наоборот, вернулись. — Ну и для всяких мелочей типа контроля над центральным хабом, анализа и расшифровки трафика, взлома серверов, — он сделал паузу для вдоха, — удалённого управления нейропротезами и телами, выпущенными Масс Биотех, сбора компромата, шантажа и прочих милых пустяков, которые зачем-то нужны доктору Байа.
— А ты не можешь контролировать всё это прямо сейчас? И к чему все эти сложности? — «Надо было брать больше бинтов». — И зачем делать тебя мэром?
— Многовато вопросов для человека, который истекает кровью, — усмехнулся Юнгер. Эрвин, пользуясь заминкой, сел рядом со мной и помогал перевязать раны. — Хорошо, давайте по-порядку. Могу ли контролировать сейчас? Нет. Верней, могу, но не всё, далеко не всё. Моя цель — оседлать центральный хаб, а для доступа к нему нужны права, специальный ключ и несколько паролей, которые формирует жутко секретный отдел айти-департамента мэрии. Когда у меня появятся эти пароли, я смогу, например, не только расшифровывать, но и трансформировать трафик, а также… — политик не увидел понимания в наших с напарником глазах и вздохнул. — Ладно, упростим. Вся информация в городе будет у меня, а для управления протезами и телами мне больше не потребуются костыли в виде дополнительных контроллеров в мозгах. С моей помощью доктор Байа будет иметь возможность, например, поменять информацию о сумме на чьём-нибудь банковском счёте. Или перехватить доступ к любым устройствам — от выключателей и холодильников до бортовых компьютеров машин. Заставить протез руки задушить хозяина или создать в дополненной реальности такие галлюцинации, что он сам себя задушит. Далее, то, что кажется тебе сложностями, на самом деле упрощение. Нтанде для того, чтобы взять город, нужны два рычага влияния: политическая власть и власть фактическая. Ваш покорный слуга — это совмещение двух рычагов. Конечно, можно было пойти проторенной тропой, выдернуть с улицы первого попавшегося парня, нанять армию стилистов и вбухать пару сотен миллионов в пиар, но зачем?.. Человек может взбрыкнуть, может вляпаться в скандал, а я не умею делать ни того, ни другого.
