Я позвонила. Дверь открылась, как будто за ней уже какое-то время стоял, ожидая меня, молодой, слегка косящий в сторону взглядом, монашек. Он кивнул и молча, даже не оглядываясь, пошёл к широкой лестнице. Чувствуя себя глупо, как в незапланированной съёмке фильма про изгнание нечистых духов, я почти бежала за очень быстро идущим служкой. Хотелось дёрнуть его сзади за рясу или крикнуть, не гадость какую, а просто крикнуть, чтоб услышать эхо.
Моё благодушие начинало испаряться, когда мы оказались в довольно небольшой комнате с очень высоким потолком. Отчего она казалась почти колодцем. Роспись на потолке вообще уводила его куда-то в заоблачную даль. Но задирать голову, разглядывая потолок, было бы ещё глупее, чем предыдущий бег за молоденьким святошей, который выглядел так, как будто убегал от домогающейся его юной грешницы.
Я могла ожидать чего угодно, хоть сидящего на подобии трона надменного патриарха, но получила маленького сладкого кругленького дяденьку на стуле с прямой высокой спинкой и маленькой скамеечкой под ногами, который, как и положенно, с умным видом листал страницы какого-то фолианта. Декорация? Или он действительно так проводит время?
К моему облегчению, мне не стали протягивать пухлую ручку, чтоб приложиться. Просто указали на такой же стул. И всё равно я почувствовала себя не в своей тарелке. Сначала присела на самый краешек, чтоб из-за моего совсем небольшого роста не чувствовать себя как кура на насесте. Мне табуреточки не подали и температура моего раздражения поднялась ещё на градус. А потом я посмотрела на хитрую мордочку священника и внутренне рассмеялась. Заёрзала на стуле, устраиваясь поудобнее, и начала вести себя сообразно возрасту, болтать ногами и вертеть головой, разглядывая картины на стенах и потолке.
Священник изучал моё притворно-невинное выражение лица, а я не спешила. Торопиться должен был он. Занятой серьёзный человек. А я так, девочка-припевочка. Чего тут делаю, не понятно.
-Чем я могу тебе помочь, дитя?— не выдержал он, наконец,— я слышал о тебе много, что, на первый взгляд, не соответствует твоей молодости и наивному виду.
-А вы забудьте о них,— резковато ответила я, внезапно приостановив суету на стуле,— следствие вещь малоприятная для всех, кто с ним соприкасается. Мы с вами в какой-то мере коллеги. Я тоже пришла за исповедью. И чем правдивее она будет, тем легче мне будет разобраться в гибели вашего коллеги или собрата по вере. Как будет лучше?
Он немного отпрянул, от, мгновенно изменившегося, выражения моего лица. А я продолжила по наитию шокировать его.
-Вы должны понимать, что его тело уже открыло мне все тайны. Теперь мне нужна его душа.
Священник вздрогнул и его рука непроизвольно потянулась со щепотью ко лбу. А монашек попятился и выскочил за дверь.
-Не бойтесь, во мне не сидит злой дух,— вновь возвращая обаятельную улыбку мягко сказала я,— специфика работы. Я должна вам дать понять, что вы должны воспринимать меня всерьёз. Да, мне не много лет. Но я выживаю в этой непростой жизни как умею. Посмотрите сквозь это детское личико и поймите, я много знаю и много уже прошла. Я могу хотя бы попробовать помочь вам. И, чтоб помощь была как можно более действенной, попробуйте скрывать как можно меньше. Обязуюсь тайну исповеди сохранить.
Теперь моё лицо было очень серьёзным. Я могла только надеяться, что моя небольшая провокация хотя бы вызовет интерес у святого отца. В психологических играх нам не ровняться.
-Даже если я буду очень стараться, девочка, ты не услышишь никаких грязых сенсаций.
Он действительно быстро пришёл в себя.
-А почему вы уверены, что я их жду?
-Это одна из вполне нормальных версий для детектива, что жестокое убийство предполагает поступки, которые могли бы его если не оправдать, то хотя бы объяснить. Я не детектив, но жизненный опыт мне бы подсказал то же самое, если бы я так хорошо не знал отца Петра.
-То есть вам ничего подобного в голову не приходит?
-Нет, детка. Я полагаю, что тебе захочется поговорить с его семьёй. Брат Никон,— он кивнул в сторону двери,— тебя отведёт в его дом. Чем ещё я могу тебе помочь?
-Я подумала, что могло быть что-то в его публичных проповедях, что подтолкнуло одного из прихожан. Может не совсем адекватного. Или с какими-то тёмными идеями. Возможно выбирающего подходящую жертву для их реализации. Если он был таким праведником, как вы говорите, это могло стать ещё одной причиной для его выбора.
-Я распоряжусь дать тебе флешку с записями за месяц. У нас ведётся съёмка в храме. Этого достаточно?
-Возможно, на первое время. Я хотела бы иметь возможность обратиться к вам, если я найду что-то, чего не смогу понять. Или уточнить какие-то детали.
-Не возражаю. Свяжись тем же путём. Я надеюсь, что ничего из того, что ты найдёшь, расследуя смерть моего брата по вере, не помешает нам встретиться и поговорить, каким бы ни был результат твоего расследования.
Я пожала плечами. Пока у меня не было потребности давать кому бы то ни было копаться в моей жизни. А это как раз то, что обожают делать священники.
-Безусловно, я отчитаюсь в своих действиях. Я зарабатываю на жизнь честным трудом,— морда лица под силикатный кирпич и лишний намёк на вознаграждение.
Алик, само собой, оценит свой восстановленный имидж, если мне удастся раскрыть дело, но и эти дяденьки живут не бедно. Пусть оплатят риск маленькой частной детективочке. Не обеднеют.
Но священники никогда не сдаются. Он улыбнулся, как обычно улыбаются ему подобные. Как будто всегда правы. И позвонил. Настоящим серебрянным колокольчиком с узорной ручечкой.
От дома отца Петра я почему-то ожидала такого же киношного штампа, как от здания святой резиденции. Показательной опрятности одноэтажной избушки, дородную статную женщину в платочке. Розовых благообразных детишек. Что мне в голову пришло?
Строгий двухэтажный котедж. Железные ворота. Ровный безликий газон. Женщина была маленькой. Молодой. Милой. Совершенно современной. Заплаканные глаза. Коса, свободно и изысканно заплетённая из четырёх прядей и, как приклеенная, лежащая вдоль позвоночника. Простое чёрное платье с узкими рукавами, такое неожиданно элегантное, как на коктейльной вечеринке. И малыш на руках. Прямо мадонна.. Да она моложе отца Петра лет на двадцать! А тут есть где разгуляться страстям!
Монашек, стрельнул глазом на женщину и покраснел. Поздоровался, представил меня и ушёл так быстро, что это больше походило на побег.
-Мне сказали, что ты пытаешься найти того, кто убил моего мужа,— с недоверием в голосе сказала она.
-Как мне надоело, что на меня смотрят сверху вниз! Разозлиться или притвориться, что злюсь?
Наверное выражение лица у меня стало соответствующим.
-Вам не помешает любая помощь. Или я не права? Мне всего лишь нужно выяснить не знаете ли вы причин для этого убийства. Вы самый близкий человек и кажетесь мне не глупой обидчивой дамочкой, которая начнёт кричать, что мои вопросы порочат память о святом человеке и прочую патетику. Ход моих мыслей предельно простой.
-Ты права, девочка, хотя твоя грубость коробит, я понимаю.. эта корочка твоя защита.. Разговор потребует времени. Я уложу малыша. Подожди меня здесь, пожалуйста. Чувствуй себя, как дома. И не обижайся..
-Да, ладно, я привыкла, что на меня смотрят, как на диковинку в формалине.
Она грустно улыбнулась, кивнула и вышла. Я оглядела комнату. Дом не выглядел богатым. Только вот эта стена с книгами. Настоящие бумажные книги редкость. Уже давно на носители информации перестали переводить деревья. На много лет раньше, чем природа окрысилась на нас. А эти книги похоже были совсем старинные. Я протянула руку и прикоснулась к корешку из толстой кожи какого-то животного. Томик оказался тяжёлым. И язык непонятный. Я открыла его и увидела рукописный текст.
-Ничего себе!— присвистнула я,— сколько же ей лет?
-Украсть хочешь?— раздался писклявый голосок за спиной.
Мальчишка, лет шести, с такой вздыбленной шевелюрой, как будто его сняли с электрического стула, выглядывал из-за дверного косяка.
-Ты кто?— cпросила я ошарашеная явлением этого мелкого электромонстрика.
-Кон-стан-тин,— запинаясь на каждом слоге выговорил он своё полное имя, и покраснел, — Костик.
-Ты сын отца Петра?— я удивилась, его жена была слишком молода для такого мальчишки.
-Сын.. а папа правда на небе?— он по-птичьи дёрнул головой.
-Спроси у мамы,— смутилась я.
-Мама на небе,— пожал плечами пацан,— ты зачем взяла папину книгу.. он не позволяет их трогать. Красть — грех.
-Да с чего ты взял, что я собираюсь красть?
-А нас уже об-во-ро-вы-ва-ли,— длинные слова, явно снятые с чужого языка, он выговаривал медленно и старательно, как заика.
-Давно?— заинтересовалась я. Это событие могло быть связано с убийством. Сначала преступник пытался найти нужную вещь в доме, а не найдя попытался выведать у ныне покойного хозяина.
-Так что же значит его смерть? Если бы вещь была найдена, вряд ли в сам процесс вложили бы столько злобы.. И что же искали?
-Иди к себе, малыш,— жена, нет, теперь уже вдова священника неслышно вошла в комнату,— Он вам не помешал?.
-Да, нет. Пожалуй, скорее помог. У вас было происшествие? Воры?
-Вы думаете это связано со смертью мужа?-вопросом на вопрос ответила она.
-Вполне возможно. Как одна из версий. Расскажите подробности. Что украли? Подозревали кого-то? Вообще, наблюдение глазом хозяйки.. что искали?
-Да как-то и вправду странновато.. сейчас, когда ты спросила.. Взять в доме особо нечего. Денег мы не храним. Драгоценностей у меня не много. Их забрали, да.. Но лезть в дом, где почти всегда кто-то есть из-за такой мелочи. Да и, когда нет никого телекоммуникационное наблюдение работает. Оно, кстати, было профессионально взломано. В отличие от механического замка. Тот был просто грубо выворочен. Самое ценное у нас книги. Но продать их можно только под заказ. Тематика сугубо религиозная. Относится к разным конфессиям и истории религий. На первый взгляд, книги не трогали. Но.. точно сказать можно только тщательно проверив каталог. Это ещё не сделано. В полиции вообще сказали, что это банальный взлом. А телеком не показал ничего, просто потому, что мы забыли его включить.
-Ну, это не оригинально. Они работать не очень любят. Смерть вашего мужа официально объявят естественной. Так что связь, если она есть, интересует только меня. Так что вы озаботьтесь проверить книги. Смерть священника предполагает в первую очередь войну идей. Как ни громко это звучит. А значит могут вписаться поиски информации определённого рода.
Женщина согласно кивнула.
-А более приземлённых причин вы не видите? Вы всё таки молодая интересная женщина. Любовь, страсть, ревность — сильные чувства. Не обязательно с вашей стороны. И даже не обязательно со стороны вашего мужа. Может быть поклонник.. старый друг?
-Я могла бы тебе рассказать всю нашу жизнь. Моя молодость вызывает определённые ассоциации. И так же навязла на зубах, как отношение со стороны к твоему возрасту. Поверь наша история чистая и очень простая. Я выросла в семье сестры. Костенька её сын и отца Петра. Сестра умерла родами. А я любила его с детства. Сначала как отца. А после это изменилось. Год назад мы поженились. И до этого между нами не было никакой грязи. И у меня не было никаких "старых друзей" и поклонников. По крайней мере тех, о которых бы я знала. У Петра, мне кажется, тоже. Говорят, жёны узнают последними. Но, я думаю, это чушь. Женщина всегда чувствует присутствие соперницы. Не всегда хочет в этом признаваться. Это правда. Ведь тогда прийдётся принимать решение. Если, конечно, уважаешь себя.
-Тогда может вы видели чужих возле дома? Спросите у мальчика. Дети видят больше взрослых. Может быть не умеют интерпретировать события правильно, но подмечают гораздо больше. Они не так отвлечены на повседневную рутину. Если правильно задать вопрос..
-Костенька,— ровным голосом позвала она. И улыбнулась, потому что всклокоченная головёшка тут же вынырнула из-за угла. Маленький хитрец никуда не уходил, и его лопоухие локаторы приняли весь разговор до словечка.
-Ну, докладывай, разведчик.
Больше хотелось назвать мальца шпионом, но ещё разобидится. Так что я дипломатично изменила формулировочку.
-А вот награда за разведданные,— я достала из сумки наше с Герой любимое печенье и протянула мальчишке.
Он зыркнул в сторону мамы и тётушки в одном лице и, не заметив неодобрения во взгляде, принял угощение.
-Так ты видел поблизости кого-нибудь незнакомого? Может этот человек наблюдал за домом или что-то возле него делал?
-Не-а, я только помогал дяденьке элек..тро-мон-тё-ру,— продолжая запинаться на трудном слове, объяснил Костик,— он чинил коробочку там за домом.
-А где была я?— побледнела моя собеседница.
-Ты кормила братика, и сказала мне играть во дворе. Я не выходил на улицу.. Честное слово! Этот дядя уже был, когда я прибежал за машинкой. Я забыл её там, потому что пошёл дождик.
-А как выглядел этот монтёр?— перебила я.
-В зелёном комбинезоне.
-Высокий или маленький?
-Маленьких дядь не бывает. Только карлики, я в церкви видел. Он не карлик.
-Да, трудно с детишками выяснять приметы..— подумала я,— а какие у него были волосы?
-Он же в шапке был,— малыш постучал по лбу,— с козырьком. А на шапке молния в кружочке.
-Стандартная форма,— вздохнула я,— тупик..
-А ещё у него были железные ногти.
-Как это?— воскликнули мы в один голос.
-Ну такие блестящие, как мамино кольцо.
Женщина посмотрела на своё широкое обручальное кольцо из белого золота.
-Лак или генмодификация? Странная прихоть для мужчины.
-И буковки на ногтях чёрные,— гордо закончил мальчик, абсолютно счастливый от обилия внимания к его персоне.
-Никогда такого не видела. Похоже на что-то ритуальное. И уж точно далёкое от электрической компании. Этот монтёр и ломанул ваш телеком. Я уверена. Это наш человек. Давайте так..— я прикинула сколько мне нужно времени,— завтра во второй половине дня к вам заедет парень. Его зовут Тимур. Если не успеете сами просмотреть каталог, он вам поможет. Нам надо знать что искал вор. А я должна посмотреть флешку с проповедями отца Петра. И.. можно я гляну ваш щиток? Полиция, я так понимаю, этим не озаботилась?
-Костенька, покажи пожалуйста, где ты видел чужого дядю.
Мальчонка фыркнул, реагируя на её сюсюканье, а я подмигнула ему с пониманием. Он побежал, оборачиваясь и делая по несколько шагов спиной вперёд, как нетерпеливый щенок бежит впереди хозяина забрасывая в сторону упитанный задик с коротким хвостишкой-морковочкой.
Я покопалась в сумке и достала небольшую отвёртку и кусачки, которые таскала с собой постоянно, чтоб снимать недостающие блоки с выброшенной техники. Как любой рукастый барахольщик.
-Смотри,— показала я мальчишке,— "гремлин".
-Кто?-пацан вытаращил глазёнки.
-А видишь вот эту толстенькую блямбочку?
-Где?
-А вот чёрная блестящая. Это маленький робот-шпион. Ему задают программу и подсаживают на кабель. Он присасывается и начинает ломать программу. Судя по тому, что он ещё здесь и его не забрали после кражи, он не только скрыл чужих в доме, подставив старую запись, но скорее всего продолжает прослушивать и подглядывать через систему телекома.
