Билл еще внимательнее присмотрелся к ребенку. Если вспомнить газетную шумиху пару месяцев назад...Он, хоть и проводил большую часть своего времени в Египте, за новостями с родных островов следил.
— Ты ведь Гарри Поттер, так?
— Я Гархольд Зеленоглазый, человек,— прошипел мальчик на гобледуке, словно бы желая поставить Разрушителя на место.
Но тот не растерялся и так же ответил на языке Подземного народа:
— Да будут полны золотом ваши сейфы, Гархольд.
— Да придет богатство в ваш дом,— ехидно скривился гоблин, намекая на патологическую бедность семьи Уизли.
— Благодарю,— не ответив на насмешку, сказал Билл, кивая на дверь.— Нужна помощь, а гоблины не способны поддерживать подобное анти-Проклятье. Я могу и подмогу вызвать, но раз уж ты тут...
— Каждый должен делать свою работу,— пробурчал Гаохольд, все-таки следуя за человеком.— И тогда все будет идти как по часам!
— Или все развалится,— легкомысленно пожал плечами Разрушитель, показывая мальчику нужные движения палочкой. Не без труда, но Зеленоглазый весьма неплохо справился.— Помощь, так или иначе, может понадобиться любому.
Гархольд снова хмыкнул. Этот человек был весьма и весьма наивен. По крайней мере, в гоблинском понимании.
Да и вообще, Гархольд был весьма удивлен тем, что Клан нанял этого Уизли. Раньше в банк могли попасть либо одиночки, либо же крепко посаженные на крючок существа. А этот Билл был явно совсем не таким. Его семья славилась своей сплоченностью, и мальчик прекрасно понимал, что выберет этот человек при необходимости— банк или семью.
Глядя на сосредоточенное лицо волшебника, и поддерживая заклятье на должном уровне наполнения энергией, Гархольд думал, что все в этой истории далеко не так просто, как кажется, и что Самюэль не просто так пристроил его контролировать работу именно этого Отдела, и именно этого человека.
Но что же было таким необычным? Если Гархольд разберется с задумкой Гриндорха, то, возможно, сможет на должном уровне подготовиться к предстоящему.
Сейф, который они вскрывали, принадлежал семейству Домерти, и последний его представитель, хоть и получил права на этот сейф, вместе с титулом, но его силы так и не хватило, чтобы активировать ключ. Но тогда бездетный старик Осаф решил, что это и не к чему— у него были и другие сейфы, да и два заводика по производству магических клепсидр и часов исправно приносили прибыль. Но он, довольно внезапно для всех, кто его знал, все потерял, доверившись старому другу. После этого он, в попытке вернуть былое, изрядно задолжал банку, взяв кредит и прогорев в интригах, поставив не на того кандидата в Министры, и, в результате, оказался практически на самом дне общества, хоть пока и сохранил дом предков. Это было очень печально, ведь, судя по разговорам Вайторха, который, проверяя правильность рассортированной документации, любил поболтать о последних делах их отдела, Осаф Домерти был довольно умным магом и мог бы неплохо заработать, если бы не досадная доверчивость к бывшим друзьям.
Так вот, оказавшись полным банкротом, Осаф был вынужден переписать недоступное ему имущество Рода на банк, чтобы не оказаться в лучшем случае в Азкабане, а в худшем— в застенках Гринготтса. Но и это хранилище вряд ли покроет сумму займа и набежавшие проценты, так что неудачливого мага, если он ничего не придумает, похоже, все-таки ждет судебное разбирательство и долгая каторга на славу Клана.
— Ну вот,— выдохнул человек, отходя назад и смотря на дверь взглядом довольного художника.— Почти все.
Затем он подмигнул Зеленоглазому и продолжил:
— Осталось самое сложное.
Маг достал из небольшого саквояжа фиал с кровью и, сбрызнув ей пальцы, начал что-то рисовать на дереве. Символы моментально впитывались в поверхность, и Гархольд буквально слышал, как звенят, лопаясь, струны защитной магии.
Двери с тихим щелчком распахнулись.
— И вот с чего вы, гоблины, такие жадные?— вздохнул Билл, оглядывая более чем скромное богатство последнего из Домерти.— Последнее ведь забираете!
— Из кнатов состоит миллион,— ворчливо заявил Гархольд, смотря на содержимое сейфа из-под руки высокого мужчины. Да, это явно не поможет несчастному расплатиться с банком. Жалости к человеку Гархольд не испытывал, но пара горстей сиклей, несколько галеонов и три потрепанных фолиантов выглядели определенно жалко.
— Ладно, я пошел,— махнул рукой Билл Уизли, доставая из своего чемоданчика кожаную папку. Волшебник, приехавший в Лондон в свой законный выходной, конечно же, не решился противиться вызову в Гринготтс, но хотел расправиться с делами поскорее, чтобы успеть навестить семью. Так что, достав из папки лист пергамента, он протянул его и магическое стило к гоблину.— Подпишешь, Гархольд?
Быстро просмотрев документ, Зеленоглазый поставил свою подпись. Разрушитель вскрыл сейф, ничего оттуда не взял и был в праве требовать за это приличную зарплату плюс сверхурочные. Банк старался не обижать зарплатой своих внешних сотрудников, привязывая этим их очень крепко. Хотя и штрафы нерадивым работникам гоблины назначали. весьма крупные, предпочитая карать их галеоном. Но Уизли сделал все быстро и весьма профессионально. Даже то, что он привлек к помощи Гархольда— законно, так как по служебной инструкции, работники Службы обязаны были оказывать любую помощь отделу, к которому были прикреплены. Если она, разумеется, была на пользу банка.
— Славного злата,— кивнул рыжий мужчина, проверив все подписи. И пробурчал, уже подходя к вагонетке.— И чего Рон им так возмущался? Гоблин как гоблин!
А Гархольд стоял у входя в сейф и думал. Гринготтс и Клан не могли не знать, что именно находится в сейфе, ведь по каждому из них есть полная опись! И смысла вскрывать это унылое хранилище не было— да банк на работу Разрушителя Проклятий и его самого больше денег потратит, чем заберет из этого сейфа! Но вскрытие все же произошло. А значит, здесь было что-то еще.
Вряд ли один из фолиантов— это рукопись Мерлина, так же вряд ли что под тонким сбоем серебряных монеток скрывается артефакт Древних, скорее уж это все было подстроено исключительно для него. На что намекает дед?
Что такого в этом сейфе? Или же дело в самом Осафе Домерти?
Зеленоглазый стоял у входа в сейф и, мрачно нахмурившись, ожидал прибытия Хозяйственной бригады, чьим делом было описать и вынести все до последнего кната.
Работал мальчик на совесть. Незабвенные папочки призывно мерцали в его воображении.
* * *
Гринготтс, Тайные проходы
* * *
Файран смотрел на внука Вождя со странной смесью скепсиса и внимания. Человеческий ребенок ему не нравился.
Не характером или стремлениями, а именно тем, что по крови все равно оставался человеком. Путь Вождь, великий Гриндорх, и считает, что это маленькое существо принадлежит к одному с ними народу, пусть! Но у него всегда будет возможность покинуть Клан, и это уже никак не исправить. И это раздражало главу ВСБ. Поэтому-то он и хотел, чтобы этот малыш был приписан к его ведомству— следить всегда удобно за одним из своих. Но и теперь Файран не был намерен не спускать с Гархольда Зеленоглазого взгляда— он станет его тенью, потревоженным ветром, летящим следом. Он защитит его от любой опасности, при необходимости— закроет своим телом. Это приказ Вождя. Это Закон.
Но если этот... детеныш человека посмеет даже едва-едва подумать о предательстве Клана, приютившего безродного и униженного полугоблина-полутролля, то Файран перегрызет ему горло и вдоволь напьется человеческой крови.
* * *
Гринготтс, Красное Крыло
* * *
— И ты снова труп, мальчик,— совершенно спокойно говорил Самюэль, подбрасывая на ладони кусочек дверной рамы, отломленной пару секунд назад для того, чтобы ткнуть ей в яремную впадину гоблина.— Будь внимательней. Мой сотрудник не должен, как вы говорите, "терять деньги попусту". Ты должен не только сносно сражаться с предполагаемым противником, но и при этом собирать необходимую Клану информацию. Вот, например, что ты можешь, после проведенного спарринга, сказать обо мне?
Зеленоглазый проглотил фразу о том, что шеф Смит— садист и самодовольная сволочь, любящая издеваться над стажерами, что явно говорило в пользу его возросшему терпению. Ну и о том, что бегать вокруг Гринготтса с поручениями к запрятавшимся в окрестных зданиях агентам( а их еще и найти следовало!), мальчику очень не понравилось. Так что следовало приступить к выполнению задания— Смит не отличался терпением, а перед следующим сражением гоблину следовало вырвать еще хотя бы чуть— чуть отдыха.
Гархольд глубоко вздохнул, воскрешая в голове прошедший бой.
Вот он стоит в стойке. Вот Самюэль безразлично прислоняется к двери, насмешливо поглядывая на вооруженного секирой и кинжалом Зеленоглазого. Вот раздается треск дерева— Смит ловким ударом носка окованного ботинка ударяет по противоположной створке, отламывая кусок древесины— и мальчик не может сдержать инстинктивного порыва взглянуть на источник шума. И это дает вооруженному лишь коротким кинжалом человеку столь нужную секунду, чтобы скользнуть вперед, отклонив лезвием прижатого к предплечью кинжала секиру, и, проскользнув за спину мальчика, прижать острый скол деревяшки в яремную впадину. Гархольд опять недооценил противника и шум трескавшегося дерева в сначале боя.
Зеленоглазый, вновь открыв глаза, посмотрел на шефа:
— Вы заставили меня отвлечься на ломающуюся раму,— начал разъяснять свои измышления Гархольд.
— Это инстинкты— яркая вспышка в стороне или громкий резкий звук практически всегда, хоть на долю секунды, но отвлекут внимание противника,— кивнул Смит. Он стоит как бы небрежно и даже расслабленно, но Гархольд чувствует, что это впечатление обманчиво, и странный сквибб в каждую секунду готов взорваться в движениях.— Чтобы научиться различать на первых же мгновеньях безопасный ли это звук или нет, нужны годы. Ну ничего, захочешь жить— будешь учиться. Тебя ждет жизнь поинтереснее, чем у некоторых наших активных агентов. Что еще?
— Я не заметил второе оружие,— дипломатично обозвал деревяшку мальчик.
— Не правильно, Гархольд. Ты просто не считал ее оружием.
Зеленоглазый пожал плечами— особой разницы в своей и Смитовской фразах он не заметил. Самюэль скривился.
— Оружие, мальчик, это не сталь или магия, оружие— это твое тело. И если ты это понимаешь, то даже обкусанные ногти и тупые человеческие зубы становятся оружием более опасным, чем любая, даже самая острая железка,— при этой фразе он коротко кивнул на секиру гоблина.
— Она— не железка.
— А мои ногти не обкусаны.
Двое замерли друг напротив друга.
— Простите, что помешал вашей беседе,— проскрипел кто-то от двери. Там, весьма странным взглядом меряя потрескавшуюся дверь с выдранной из нее щепкой, стоял Ранкорн. Замдиректора Гринготтса был одет в теплый плащ поверх привычного камзола настолько темного оттенка бордового, что он казался черным. — Самюэль, еще немного и наш казначей начнет твоим именем ругаться!
На фоне ярко-алых стен, за которые флигель с располагающимися в нем помещениями всех трех служб СБ и назвали "Красным", Ранкорн выглядел весьма зловеще. По поводу того почему здесь был выбран именно такой цвет стен по Гринготтсу ходило немало слухов, но один из них был безусловным лидером. Якобы на такой стене не видны потеки крови. Вранье. Кровь плохо видна на коричневом— именно в этот цвет красились пыточные банка.
На заявление Ранкорна человек только хмыкнул. Юрист покачал головой, тяжело вздохнул— все это он проделал с абсолютно каменным лицом, и невозмутимо продолжил:
— Как мы и договаривались, Самюэль, я забираю Гархольда с собой.
— Да забирай,— пожал плечами Смит.— Мне не жалко. Только тогда в четверг он целый день пашет на Службу.
— Отлично,— согласился Ранкорн и пожал сбриковцу руку. Зеленоглазый поджал губы и едва сдержал острое желание кинуть в обоих своей секирой. Во время таких разговоров он чувствовал себя перебрасываемым мешком с золотом.— Гархольд, поторопись, Вайторх ждет нас у входа.
— А по-вежливее?— в полголоса пробормотал Зеленоглазый, натягивая камзол.
От "вежливой улыбки" гоблина мальчик ощутил прилив сил и жажду молчания. Гневные восклицания, уже танцующие на кончике его языка, моментально умерли в мучениях.
— Быстро переставляйте ноги, пожалуйста,— невыносимо ехидно сказал Ранкорн, и Гархольд поспешил за ним.
У входа их ждала повозка. Запряженные в нее низкорослые кельпи явно показывали, что большая часть пути пройдет по воде— и это слегка напрягало Гархольда. Как и, кстати, сидящий в повозке Вайторх, держащий в руках свой неизменный дипломат, из которого, по мнению Зеленоглазого, юрист мог достать все что угодно— от носового платка до свода первых законов Ассирии, написанных непосредственно на каменных плитах. Они, похоже, ехали к довольно важному клиенту— и повозка, и наличие Ранкорна и его первого секретаря говорили исключительно об этом, но так как не присутствовало ни одного поверенного, то вопрос мог быть только о служебном иске в отношении кого-то лишенного сейфов в банке! А это— практически нонсенс.
— Быстрее, Гархольд,— поморщился на остановившегося Зеленоглазого Ранкорн, забираяясь на постеленные на сидения шкуры.— Лучше бы вернуться в банк до ужина.
— Злата в дом, Зеленоглазый,— пожал мальчику руку Вайторх, передавая небольшую папочку.— Изучи по-внимательнее, похоже у тебя будет свое дело.
Гархольд нахмурился— дед говорил, что ему не придется вести ни одного судебного процесса, и надо признать, что он всегда держал свое слово. Мальчик опустил взгляд на заголовок.
— Вперед!— скомандовал Ранкорн, и умные животные скользнули по улицам Магического Лондона к водам Темзы.
Гархольд же, взглянув на бумаги, едва сдержал смешок. Он оказался прав этим утром— в заголовке было одно-единственное имя, едва знакомое ему до сегодняшнего дня. "Осаф Джадидайя Домерти".
Что за игру задумал дед? И причем тут маггловские биржи Англии и Германии? Хотя это, возможно, следы иного плана. Гриндорх всегда предпочитал играть несколько партий одновременно.
— Еще немного,— склонился к помощнику Вайторх, прикрывая ладонью глаза от слепящих водных бликов.— Лорд Домерти живет в предместьях города, у самой Темзы.
Полупрозрачные копыта кельпи мелькали так быстро, что полностью сливались с брызгами воды. Окружавшие повозку щиты с легкостью отводили в сторону эти сверкающие капли, и Гархольду казалось, что они буквально летят над маггловским миром. И даже возникшие над их головами тени Вестминстерского моста и Биг-Бена не смогли стереть этого сказочного ощущения. Гархольд ведь не так уж часто покидал Гринготтс все предыдущие годы— походы по магическому Лондону( в основном, по Косому переулку) и поездка в Хогвартс не в счет, и это путешествие буквально зачаровало мальчика. Он, не отрываясь, смотрел на проносящиеся мимо набережные, дома и деревья, и наблюдающие за ним Ранкорн и Вайторх смотрели на это с мягкими, едва заметными улыбками.
— Помедленнее,— замдиректора аккуратно прикоснулся ивовой веткой к сиреневатому крупу кельпи, и пара жеребцов послушно замедлила бег.
