— Здорово! — поприветствовал я их, — Горн, ты хотел мне что-то сообщить?
— Ага! — ответил здоровяк, обдавая меня запахом перегара, — отойдем-ка в сторонку!
Мы прошли чуть вперед и Горн тихонько заговорил:
— У меня есть план, как освободить нашу шахту. Атака в лоб сейчас бесполезна, так как мы не знаем расстановки сил противника. К тому же, мы лишились доброго десятка бойцов при нападении. А я предлагал вот что: мы с тобой вооружаемся до зубов и попробуем провести разведку боем. Тихо и аккуратно, чтобы люди Гомеза не успели поднять тревогу.
— А почему ты выбрал именно меня? — удивился я.
— Тому есть две причины! — ответил Горн, — во-первых, у тебя есть опыт по проведении подобных операций. Я кое-что слышал от Лестера и Диего о твоих способностях...
— А вторая причина?
— Черт подери! Ты один из сильнейших бойцов во всей Колонии. Это признает даже Ли, именно он посоветовал мне взять тебя.
— Ну, что же, спасибо за доверие! — голос мой был полон сарказма, а глаза излучали бесконечную признательность.
— Не за что. Так что, идем?
— Идем! — кивнул Горн, — стоп! Куда идем? Совсем забыл... видать, старею. Один из Воров, Волк, хотел потолковать с тобой перед отходом. Кажется, у него имеется к тебе какое-то предложение. Можешь сходить. Волк — кандидат в Наемники, он попросту не стал бы тебя тревожить. Серьезный парень.
— Ладно! — вздохнул я, — если "серьезный парень", то я схожу. Жди меня здесь, я скоро вернусь.
Перейдя на легкий бег, я спустился назад в пещеру и неподалеку от квартир Наемников разыскал Волка — жгучего брюнета, одетого в доспехи Вора, отороченные волчьим мехом, от которого и родилась его кличка.
— Здорово! — обрадовался он, увидев меня, — спасибо, что пришел.
— Что у тебя?
— Я краем уха слышал о плане Горна... но с ним такие вопросы решать неохота — он парень простой и неприхотливый... бретер — он и на Южных островах бретер.
— Так что ты хочешь мне предложить?
— Извини. Конечно же, я позвал тебя не просто так. Я, кажется, придумал, как создать новый тип доспехов.
— А я здесь при чем?
— Минутку терпения. Для этого мне понадобится несколько панцирей ползунов. Ты приносишь мне их, а я тебе собираю комплект доспехов.
Я задумался. В предложении Волка был смысл, а с ползунами я уже сталкивался. Только как же мне добыть у них эти пластины. Кажется, последнее предложение я произнес вслух, потому что он мне тут же ответил:
— Пластины из панциря ползуна добываются очень просто: делаешь надрез по бокам пластины, а затем подсовываешь нож и отрываешь ее. Но учти, если ты до сих пор имел дело только с ползунами из Старой Шахты — на Новой Шахте ползуны гораздо крупнее и во много раз опаснее. Клещи у них такие, что ими они легко прокусывают средний доспех Наемника. А его, знаешь ли, не так то легко пробить даже хорошим мечом.
— Сколько пластин мне принести? — спросил я.
— Думаю, что полторы дюжины будет в самый раз, — ответил он. Удачи, Марвин!
— И ты смотри... не простудись. Дует здесь.
Мысленно пожимая плечами, я отправился обратно, дивясь инертности мышления местных отцов-командиров. Четыре десятка здоровенных лбов маются от безделья, а шахту возвращать должны Марвин с Горном! Мало того, что так бездарно подставились при нападении и провалили всю защиту... вояки! Окил, вместо того, чтобы расставлять своих людей внизу и по периметру должен был приказать им занять господствующие высоты. Пусть Наемники презирают луки и арбалеты, на этот случай можно было расположить на верхних скалах десяток лучников-Воров. И это прославленные тактики вроде генерала Ли!
Интересно, как же они воюют на континенте против орков? Если точно так же, как держат оборону здесь, то ничего удивительного, что армия короля Робара Второго терпит поражение за поражением и отступает. Таким образом Миртана могла сражаться с Варрантом: с одной и с другой стороны бездари-полководцы, вот и провозились кучу лет. А у орков, очевидно, вождей выбирают не по праву рождения, а по заслугам. Вот и теснят они людишек, словно кот Мурзик оловянных солдатиков...
— Ну, что? — спросил меня Горн, — видел Волка?
— Да видел! — отмахнулся я, — пойдем, покажем этим разбойникам, что коммандос еще живы. Вкупе со спецназом. Тандем быстрого реагирования идет наводить порядки!
Горн некоторое время молчал, быстро шагая вслед за мной, а потом все-таки не утерпел и спросил:
— Ты столько слов умных и незнакомых знаешь, у тебя голова не пухнет?
— Я рассмеялся:
— Даже и не болит.
Он с уважением подвигал нижней челюстью.
— Меня в детстве хотели отдать в Послушники, но Маги сказали, что-то насчет того, что ум у меня не складный...
— Не тот склад ума, — поправил я.
— Вот и я говорю! — вздохнул он, — пришлось идти в рекруты. А так бы сейчас стоял у книжной стойки, пиво попивал...
— Эй! — окликнул я его, — ты стойки перепутал!
— Наверное! Говорю же — ум нескладный.
Мы двинулись дальше, спустились с холма в низину, где располагались великолепные луга с травой свежего изумрудного цвета.
— Овец тонкорунных здесь бы разводить! — вздохнул я, — такие пастбища пропадают!
— Не хочет Робар овец нам сюда засылать! Старый пердун полагает, что мы тогда станем более независимы в обеспеченности питанием и одеждой.
— Контрреволюционные вещи говорите, уважаемый! — буркнул я, снова переходя на рысь, — поэтому, видать, и в ГУЛАГ попали.
— О чем это ты? — не понял мой напарник.
— Интересуюсь, как это тебя угораздило очутиться здесь?
Горн ненадолго замолчал, а затем ответил:
— Все очень просто. У меня была дуэль с моим полковым командиром.
— Дуэль? — остановился я, — неужели, из-за женщины? Извини, конечно, но не похож ты на знатока женщин.
Он засмеялся:
— А я этого никогда и не утверждал. Дрались мы с полковником из-за того, что он прикарманил мою выпивку. Вот где жмот был — тебе не передать! Взяли мы город на аккорд, а там подвалы у одного ярла ломились от выпивки разного сорта. Мы выпили, кто сколько может, а затем я прихватил с собою бочонок с разновидностью местного бренди. Небольшой такой бочонок — на пару галлонов всего...
— А дальше?
— А дальше на одном из привалов наш полкан привел блядей и велел мне принести ему мой стратегический запас. Ну тут я ему и показал. Бляди потом еще долго за мной таскались. А по возвращении из похода меня судили и отправили сюда. Идиоты! Неужели всерьез верили, что я в руки возьму кайло!
— Да! С кайлом ты не смотришься! — хмыкнул я.
После низины дорога вновь стала повышаться, пока не привела нас к входу в пещеру.
— Давай! — подбодрил меня Горн, — это — тоннель.
Тоннель так тоннель. И, как оказалось, в нем водятся крысокроты. Не доставая мечей, мы с Горном задавили парочку ногами и поспешили дальше. На выходе из тоннеля напарник вдруг схватил меня за рукав:
— Тс-с! Погоди! Глянь во-он туда!
Я осторожно выглянул из-за скалы. Дальше по ходу была набольшая полянка, но не это насторожило Горна. На этой самой полянке топтались аж целых четыре штека. Как я не приглядывался, больше ничего опасного не обнаружил.
— Чего ты?
— Они немного мельче наших глорхов, но челюсти гораздо мощнее, — прошептал он за моей спиной.
— Тьфу ты! Можно подумать, я штеков вижу в первый раз!
Озадаченный Горн чесал затылок, и наблюдал, как я снаряжаю арбалет.
— Не удивлюсь, если окажется, что ты и на мракориса ходил.
— Ну и ходил. Дело нехитрое. Главное, в штаны не навалять преждевременно.
Всего и делов было — на полминуты. С помощью своего мощного арбалета я вынес этих штеков, а Горн даже каким-то образом исхитрился добить одну раненую рептилию, что пыталась перебраться к нам поближе прямиком по скалам. Когти у этих тварей были — загляденье, так что я не удержался и освежевал туши.
— Пойдем! — торопил меня Горн сердитым шепотом.
— Пока все не съем, не уйду! — упирался я.
Наконец, когда когти рептилий перекочевали в мой рюкзак (господи, что же там творилось!), я милостиво согласился приступить к разведке лощины. Первое, на что мы наткнулись, был труп Наемника, стоящего некогда на выходе и стерегущего тропинку.
— Дрон! — тихо промолвил Горн, — опытный был Наемник. Никогда не думал, что кому-нибудь удастся захватить его врасплох.
— Значит, удалось! — ответил я, — идем дальше.
Дальше тропинка свернула налево — в лощину и мы принялись спускаться вниз, беспрестанно озираясь и держа ушки на макушке. Вскоре Горн наткнулся на труп еще одного охранника.
— Жупел! — вздохнул мой напарник, — его прозвали так за то, что его все боялись. У него ночью глаза светились... вроде бы. Остался мне должен пятьдесят кусков руды.
— Так обыщи его и забери все, что тебе понравится! — предложил я, — неужели, ты никогда не мародерствовал?
— Это не мародерство, — возразил Горн, — мародерство — это когда могилы раскапываешь. А тут... ну, нахрена ему теперь... скажем, вот это колечко? Как раз на мой средний палец. А в мешочке у нас что? Ха! А в мешочке у нас руда... сто кусков. Этого как раз хватит, чтобы вернуть долг с процентами. Ты знаешь, под какие проценты Шарки ссужает руду? С голого три шкуры дерет!
Мы вошли в тихую и пустую деревню, где валялись трупы Наемников и Рудокопов. В Новом Лагере были правы — люди Гомеза не пощадили даже Скребков. Мы обследовали оба уровня деревни, обшарили все трупы, но ничего подозрительного не заметили. Если, конечно, не считать подозрительным количество мертвецов. Над телом Окила стояли долго и пытались отмыть его лицо от засохшей крови. Рядом валялся его здоровенный топор — копия того, что носил за плечами Орик.
— Можешь взять его себе, — равнодушно сказал Горн, — я привык к своему. Думаю, Орик не будет против.
— Да я как-то больше с одноручником...
— Бери! — повторил он, — во-первых, он стоит целую гору руды, а во-вторых, возьмешь пару уроков у Ли и убедишься сам, что это за адская машинка.
— Машинка — это пулемет! — проворчал я, — в крайнем случае, шприц. Но никак не меч. У меня просто язык не поворачивается назвать машинкой десятикилограммовый обоюдоострый топор! Слушай, Горн, так а где же эта чертова шахта?
Горн беспокойно заворочался, втянул широкими ноздрями воздух и сообщил, что спуск к шахте начинается прямо вон за тем поворотом. Мы тихо, как мыши, доползли до заветной скалы. Глянув вниз, Горн замысловато выругался.
— Что такое? — шепотом спросил я.
— У входа в шахту дежурят целых три Стражника! — сказал он.
— Какой у тебя план?
— А, хрен его знает! У тебя доспехи получше моих... может, ты спустишься и попытаешься их отвлечь, а я затем спрыгну сверху?
— А ты что, кузнечик? — удивился я, — или лягушка...
— Если я что-то обещаю, — начал сердится он, — то за свои слова отвечаю. Ну что, идешь?
Я пожал плечами.
— Давай, попробуем. Но если они сразу начинают стрелять, то я смываюсь.
— Ага, смываешься! А они предупредят остальных — в шахте. Нет уж, давай до конца.
— Ладно! — пожал плечами я, — тогда прощай, если что.
— Сплюнь!
Я послушно харкнул ему под ноги. Горн с матюками отскочил. Я улыбнулся и вразвалочку начал спускаться к входу в шахту, который был забран решетчатыми воротами.
— Эй! — окликнул меня Горн, — держи ключ от караулки!
Я поймал небольшой ключик, но не стал орать, выясняя его предназначение. На душе моей стало свободно и легко, точно у исповедованного пирата. Я был готов умереть за не до конца понятные мне цели и, странное дело, не находил в этом ничего глупого или постыдного. По крайней мере, это лучше, чем попасть под чеченскую мясорубку или бомбу террориста.
Внизу, в позе сторожевых псов крутились три Стражника. Одного я сразу узнал. Это был Шакал — охранник южного сектора в Старом Лагере. При виде спускающегося меня он протер глаза и что-то хрипло сказал своим соратникам. Те заржали, как жеребцы. Пользуясь их веселостью, мне удалось приблизиться еще на несколько метров.
— Посмотрите, кто к нам пришел! — весело произнес Шакал, — старина Марвин. Здорово, предатель!
— Привет, ублюдок! — отозвался я.
— А где это ты стащил точно такой, как у меня арбалет? — спросил он удивленно, — стой там, где стоишь и не приближайся! Чипок! Держи его на мушке! У парня реакция — как у глорха.
— Скажешь тоже! — фыркнул я, — я куда быстрее глорха. Если бы ты знал, поганец, скольких глорхов я убил, то обгадился бы на месте.
— Сейчас ты у меня сам обгадишься по ходу! — показал Шакал свои шакальи зубы, — ты совсем на голову плох стал? Какого черта спустился сюда? Неужели думаешь, что мы тебя отсюда выпустим живым?
Я пожал плечами, а Шакал продолжал изгаляться:
— Для того, чтобы я тебя выпустил живым, следовало раньше более охотно снабжать меня рудой. Впрочем, и она бы тебе не помогла. А ну-ка, парни...
"Парни" даже не успели среагировать. Откуда-то сверху раздался рык Горна "я иду", и Наемник свалился прямиком на арбалетчика по имени Чипок, что держал меня на прицеле. Тот от неожиданности нажал на спусковой крючок — я присел и стрела прошла чуть выше моей головы. Одновременно я выхватил меч и перекувырнулся с ним через голову — за спину Шакала. Резкий пинок ногой — третий стражник застонал, выронил оружие и обеими руками схватился за отбитое естество. Я кашлянул:
— Шакалик! Иди к папочке!
Тот помертвел от испуга. Только что их было трое против одного Марвина, а нынче он остался один против превосходящих сил противника. Стражник-арбалетчик валяется со сломанной шеей — Горн весит не менее ста килограммов, а еще один соратник на минут пять выключен из игры. Горн уже поднялся, отряхнулся и достал из-за спины топор.
— Прибьем вместе или в благородного играть будешь? — спрашивает.
— В благородного играют с благородными, — ответил я, — а с Шакалом поступают соответственно кликухе.
— Так я...
Шакал не окончил. С одного боку ему под ребра, разрывая шикарные доспехи, вошел мой меч, а с другой мой приятель Горн прошелся не самым легким топором.
— С..суки! — только и успел прохрипеть Стражник, падая на колени. У него пошла горлом кровь.
— Что поделать! — пожал плечами я, — шакалам — шакалья смерть.
Мы с Горном перевели дух и огляделись. Не сговариваясь, обчистили трупы: своих и чужих. После я признался:
— Думал, не выживу. Как ты умудрился спрыгнуть с этой скалы и ничего себе не сломать?
— Если вернемся, — улыбнулся тот, — подойди к Вору по имени Бастер. Он покажет тебе пару трюков — твои возможности значительно расширятся. Парень знает свое дело. Ладно, будет! Иди в караулку и подыми ворота. Пора показать этим мерзавцам — чего стоят Наемники генерала Ли.
Я кивнул, достал ключ от караульного помещения и вошел туда. Оно представляло собой небольшую будку, внутри которой находилась лебедка, поднимающая решетку ворот. Рядом с караулкой валялись тела двух Наемников. Черт побери, и ни одного убитого Стражника! Заговоренные они, что ли?
