И правую руку, над которой парил, меж двух параллельных металлических стержней, небольшой оперенный дротик, отбросило в сторону, ломая кости и обжигая кожу. Эльф чуть качнулся с носков на пятки, тут же возвращаясь в прежнюю позу.
А затем он вернулся в реальность, чтобы оценить разрушения от того минимума энергии, ничтожной части паразитного выхлопа от заклятья, прорвавшейся через систему компенсации обратного импульса. Его хватило, чтобы сломать и обжечь правую руку Найта, заставить следопыта потерять равновесие. Почти сбить его с ног.
Стоило порадоваться суровым тренировкам в Круге Топей — не умей эльф сохранять равновесие, полетел бы кувырком, как упавшие от волны воздуха жрицы.
Снаряд же, породив огненную нить — тут же исчезнувшую в чёрном тоннеле работы системы на базе Тени, Тьмы и Льда — пробил цель и улетел куда-то дальше, породив большое светящееся оранжевым пятно далеко в тумане за мостом.
'Ё-о-о'
Подумав немного, Найт ничком упал на пол и, подтянув к себе обеих жриц, активировал Скрытность, растягивая её на всю группу.
Судя по возне по левую руку, Анна, не говоря ни слова, схватила за руку спящую клиентку.
Структуры, составлявшие маскирующие покров вокруг Найта и ближних объектов, охватили ещё одно гуманоидное тело.
Не говоря ни слова, группа медленно отошла от края пропасти вглубь зала.
И всё также тихо, медленно и осторожно, направилась дальше по маршруту.
Было странным осознавать, что неведомое укрепление — а ничем другим таинственная, скрытая туманом колонна, и быть не могла — не отреагировало на высокоэнергетическую атаку ответным выстрелом или хотя бы активацией активных поисковых систем.
С другой стороны, отсутствие видимой поисковой активности как раз могло быть признаком высокого качества охранный систем неведомой крепости. В конце концов, у всех рас — даже у вымерших Древних — существовали средства, наводимые по сигналу, испускаемому включённым устройством активного поиска.
Возможно, неведомое строение, скрытое за туманов заведомо неизвестной природы, обладало массивами пассивных сенсоров, и реакцией на атаку было активация систем анализа поступающей информации. Духи-хранители, искусственные интеллекты на кремниевых и углеродных наноструктурах, полуразумные сети грибов или растений — у каждой расы любой из Волн были свои способы обработки информации.
С другой стороны, также могло быть, что неизвестная цитадель мертва. Всё, что осталось — таинственный туман, разобщённые элементы охранных систем, и сошедший с ума, распавшийся разум хранителя.
В то же время, все они — и Найт, воспитанный на историях о безумных тенях, бродящих по заброшенным участкам Топей, и Анна, прожившая большую часть жизни в библиотеке монастыря, и Лина, детство которой прошло в Серебряной Крепости — знали, как порой опасны древние замки, кажущиеся покинутыми.
Безумные Сады Плоти на местах былых эльфийских крепостей. Живые Стены в лабиринтах покинутых людьми башен. Изуверские культы в местах, где были поселения, просившие вызов Третьему Рою Фей.
Нежить, наконец.
Словом, Найт и Анна очень удивились, когда как-то Лина обмолвилась, что уже два десятка лет замужем за археологом, но до сих пор не стала вдовой.
Должно быть, её муж — кем бы он не был — представлял собой воплощение мощи и гордости эльфийской расы.
— Что. Это. Было — выдавила Лина, когда они, наконец, устроились на привал.
Анна со значением посмотрела в сторону охраняемой ими персоны.
Для этого действия жрица оторвалась от своего прежнего занятия — созерцания и ощупывания предметов, полученных при обыске недавних противников. Что-то среднее между следственными мероприятиями, экспертизой и медитацией на Домен Знания в надежде на озарение, очевидно, было безуспешным. Будь иначе, и Анна уже, захлёбываясь от поступающей информации и восторга, радостно делилась своей радостью и открывшимися знаниями с окружающими.
Очевидно, те, кто снарядил на дело троицу норников, были, пусть и не профессионалами, то параноиками-любителями. Богатыми любителями, не разбирающимися в снаряжении для разведчиков, воров и следопытов — Найт знал множество вариантов для снаряжения тройки легковооружённых бойцов ближнего боя. Все они укладывались в бюджет, равным рыночный стоимости доспехов того, с щегольской треугольной бородкой.
Что же до клиентки — Нана Ястребова спала. По крайней мере, так это выглядело с точки зрения троицы наёмников, уже могущих называть себя немного опытными.
С другой стороны, и жрицы, и следопыт, знали о различных трансах, позволяющих спать, сохраняя контроль за окружающим миром. Или же позволяющие вспомнить то, что прежде было проигнорировано сознанием. То, что не может быть найдено в памяти стандартными методами.
К тому же, даже если волшебница спала, то её фамильяр — нет. Хорёк Уно сверкал чёрными блестящими бусинами глаз.
Поняв этот взгляд, эльфийка, набычившись, печально вздохнула и отвернулась, устраиваясь для отдыха.
Анна устроилась по удобнее и закрыла глаза. Судя по ритму дыхания, она выстраивала что-то вроде транса, позволяющего заметить угрозу и проснуться без лишних внешних проявлений.
Найт коротко и беззвучно выдохнул в аналоге насмешливо-покровительственного хмыканья.
'А ведь кто-то бы сказал, что она меня обворовывает. Транс на базе наблюдений за мной, расспросов меня и Лины и эксплуатации Знания.
С другой стороны, те же ревнители гордились бы тем, что я сделал заклинание на базе её рассказов о механизме работы орудий, которые имперцы и эткорпы используют в обороне своих Миров.
Двойные стандарты. Ха'
— Понятно — протянула Лина.
В целом, короткий молчаливый диалог сказал ей достаточно.
Комментарии будут — но только в узком кругу.
Глава 6.3. Безымянный, котики и спокойствие
Капля водного раствора, оторвавшись от конуса отложений, в котором оставил немалую часть содержащихся солей, ранее собранных конденсатом со ската своды, преодолев сорок два с семью двенадцатыми сантиметра воздуха, упала на вершину конуса, поднимающегося с пола.
Частью своего сознания, Безымянный ощущал, как, обрабатывая информацию о прошедших боестолкновениях и его собственные желания, тихо нагреваются и обмениваются импульсами элементы вычислительной сети, формируя план модернизации.
Частью своего разума он ощущал, как наномашины — как и свойственные нежити, так и общие для всех, и даже откуда-то взявшиеся и не отторгаемые его иммунной системой, эльфийские — достраивают внутри тела новые модули к энергетическим ядрам, словно наматывая новые слои сфер из тонкой плёнки кибер-митохондрий, как покрываются дополнительной защиты световоды и повышают пропускную способность проводники. Модернизация тела шла медленно, неспешно, с постоянными перепроверками. Нет смысла иметь мощное Ядро без возможности выплёскивать хотя бы всю вырабатываемую им энергию в одной атаке. Нет смысла иметь периферическую нервную систему на световодах, если любое, даже самое слабое, повреждение, вызовет каскад вторичных разрушений.
Частью же, он наблюдал, как соскальзывает с тела и падает на труп врага его одежда. Обтрепавшаяся, пробитая заклятьями, стрелами и пулями, лёгкая броня. К сожалению, вещи, изготовленные людьми, не имели функции авторемонта... по крайней мере те, что мог позволить себе Дроу-Колдун.
Часть программ, составляющих его разум, подвергла сомнению реальность части воспоминаний.
Часть обновила карту окружающих тоннелей и залов, полагаясь на вибрации породы и воздуха, доносимые от движущихся тел.
Нагнувшись, он снял с полуобглоданного тела кошкодевушки крепкие чёрные штаны из укреплённой ткани.
Матовый материал, удерживающий тепло, испускаемое телом, больше подходил, пожалуй, для жизни на Верхних Планах. Впрочем, сама конструкция этой одежды указывало страну, место и высоту расположения.
Вшитые пластины на бёдрах, выдающиеся вперёд и вверх круглые наколенники, со знакомым девизом на обратной стороне верхней дуги. Карманы повсюду, где они не будут мешать движениям. Встроенные завязки, ремень из переплетений гибких полимеров.
Пробежавшись пальцами по следам зубов на бёдрах и остатках правой молочной железы — слева зияло сквозное отверстие, очевидно, появившееся в удачной попытке изъять сердце — он опознал расу падальщика.
Что же, не только нежить, гоблиноиды и кобольды пожирали разумных.
Переодевшись и проигнорировав обувку представительницы Четвёртой Волны — ни гибкой подошвы, ни брони, ни хотя бы противоскользящего покрытия — он снова скрылся под маскировкой и замер в стороне, глядя вдоль паутины серийных проходов, сливающихся в подобие Клубка или зала.
Часть его выразил сомнение, не было ли всё то, что он помнил, как нежить, притворяющаяся Дроу-Колдуном, лишь иллюзией, созданной кем-то из богов?
Часть его намекала, что броня, штаны и обувь, пусть и износившееся и брошенные, были доказательством.
В сущности, всё это было просто способом скоротать время. Он знал — невозможно проверить, была ли его инфильтрация в человеческое общество иллюзией, созданной кем-то из сильных мира сего, или же реальностью.
Нежить и фатализм несовместимы. Но рационализм диктует простые правила поведения при столкновении с непроверяемыми предположениями.
Короткое натяжение нитей, резкие рывки попавшейся добычи, пытающейся сбежать, лишь спускают пружины триггеров, и колья выстреливаются в тело, болты с цепями пролетают мимо, но, наматываясь на заранее установленные мишени, только укрепляют вокруг цели удерживающий кокон.
Всё это порождает вибрации, доносящиеся через породу и покрытие ходов, прорытых Червями, до наблюдателя. До того, кто собирал все эти тросы, блоки, колья, катушки прозрачной невидимой лески, разбирая поставленные на него ловушки, обирая трупы гоблинов и орков. До того, кто менял части своего снаряжения, следя, чтобы в четырнадцать килограммов расходных элементов снаряжения, почти полностью отданных под материалы для ловушек, были лишь лучшие из трофеев. До того, кто, почуяв далёкую схватку, поставил всё на карту, расположив между собой и королём здешней части Плана, комплекс ловушек. До того, кто сейчас — нет, не колебался — спокойно измерял риски и потенциальные выгоды.
В сущности, выбор был прост. Бежать, положившись на ослабление следа и интереса преследователя с течением времени, которое продержаться элементы ловушки. Или пойти на сближение, чтобы добить того, кто рвался из окутавших его пут.
'Будь что будет' — озвучила какая-то часть разума цитату, покрытую пылью.
Безымянный бросил последний, почти сожалеющий взгляд на остатки куртки со вшитыми пластинами брони, укрывавшие одну из рук последнего владельца. Диэлектрическая, прочная ткань, подкладка с функцией перераспределения ударного воздействия, скрытые пластины брони из керамополимерного композита, прочного, твёрдого и упругого. Было почти жаль, что куртка пришла в негодность, когда значительная её часть исчезла вместе со второй рукой и мягкими тканями груди владелицы.
Посторонние процессы ушли, концентрируя ресурсы на выполнении приоритетных задач.
Нет смысла в мощном мозге, если загруженный в него разум не умеет концентрироваться.
— Мря-а-а-у! — громкий вопль отдался болью в ушах, вспышкой в висках и напряжением в барьерах, отгородивших место пленения.
Мысль, промелькнувшая в разуме Безымянного, примерно соответствовало человеческой поговорке 'нет худа без добра'.
Нежить крайне редко чувствует боль. Строго говоря, они и не должна её чувствовать, ведь есть аналог, производное от ощущения тела. Увы, при создании расы, настолько отличной от стандартных творений имперских оружейников, ошибки неизбежны.
Изгнание, проникающее ранение заклятьем домена Света с высокой энергетикой, удар освящённым оружием — всё, что наносило телам нежити обширные повреждения, порождало это странное, абсурдное чувство.
Как оказалось, крик этого существа, не имеющего в себе ни капли святости, был не менее опасен.
Безымянный попытался понять, соответствует ли ситуация человеческому понятию ирония: в его ловушку попалось существо, убивающее отнюдь не криком. Тем не менее, простого вопля эльфийского биооружия хватило, чтобы испытать на прочность сосуды головы Безымянного.
Оно сыпало искрами — но не имело отношения к домену Воздуха.
От его криков дрожал барьер, способный недолго заменять стандартный пехотный щит.
Шкура его шла ломанными, радужными полосами, словно сломанная камуфляжная накидка — но этот эффект имел совсем другую природу.
Глядя на эти толстые, закрученные белые усы, на гладкую безволосую шкуру с потрескивающими фиолетовыми искрами, на четырёхгранный хвост, ежесекундно меняющий форму сечения в попытке прорезать путы, Безымянный опознал существо.
Как говорили человеческие авантюристы, считая потери после высокоранговой миссии, нет худа без добра.
Испытав боль от крика Фазирующего Кота Гейзенберга, он словно открыл дверь в царство Молчания.
Безымянный замер на несколько секунд, почти медитируя, запоминая ощущения: словно кто-то почти положил руку на плечо, остановившись в считанных сантиметрах, не смея отвлекать. Словно приятная прохлада совершенной темноты молчаливо обняла его тело, подув молчанием на источник звука.
В его программах не было понятий, чтобы описать это ощущение. Словно сам Владыка Молчания спокойно посмотрел вослед, посылая немую поддержку.
Безымянный сел на одно колено, ощущая, что так будет правильно.
Он посмотрел в глаза эльфийскому чудовищу, в полной тишине разевающему пасть, полную насыщенной катализаторами реакций распада, слюны.
Фазирующий Кот Гейзенберга. Существо, существующее в 'нигде', через произвольные промежутки времени меняющееся местами со своей твёрдой голограммой. Или же появляющееся каждый 3 секунды, на четырнадцать сотых, в произвольной точке в ограниченном радиусе от голограммы, являющейся частью приводного маяка из этого 'нигде'.
Растворяющая всё вокруг слюна, многокомпонентный яд в клыках, зубы заострены до мономолекулярной кромки.
Проявиться в определённом месте или определённом времени, укусить, оцарапать или ужалить, и снова спрятаться. Засадный хищник Эльфийских Лесов.
В годы расцвета Империи, при штурме эльфийских владений, один ФКГ приравнивался к трём следопытам Пятой Волны. Опасный противник даже для полнокровного взвода средних солдат людей.
Закончив знакомиться со справкой, имеющейся в неактуальной части его памяти — справки, порождённой воспоминаниями древнего генерала и информацией от Пантеона — Безымянный посчитал, что дальнейшее промедление лишено смысла.
Уклонившись от капель слюны, слетевших с губ коротко мотнувшего головой в попытке порвать часть пут лысого млекопитающего, он нанёс первый удар.
Методично двигаясь вокруг Фазирующего Кота, что не мог уйти в своё 'нигде', связанный через нити с тоннами окружающей породы, вслушиваясь в протестующий стон испытываемого на прочность кинжала, разрезающего мышцы и сухожилия, Безымянный думал о своих сомнениях.
